История моей мамы

Моя мама Соня, в честь которой назвали и меня, родилась в Румынии у талантливой и религиозной матери и чувственного и страстного отца. Семья была многодетной, и моя мать была девятым по счету ребенком. Жили они в комфортном загородном доме, отец занимался виноделием. Мама вспоминает, что ее родители обладали мощным духовным знанием и интуицией. Моя бабушка, набожная женщина, открыто молилась о божественном наставлении и постоянно получала внутренние напутствия касательно всего на свете. Ее отношения с Богом давали ей чувство благополучия, любви и защиты, которое она передала своим детям. Мой дедушка, практичный и сметливый мужчина, заключал сделки, руководствуясь нутряным чутьем. На его предчувствия можно было положиться — факт, который он откровенно превозносил, — и семья процветала. Благодаря родителям моя мама узнала, что о внутренних наставлениях можно просить и что следование им является лучшим способом управлять собственной жизнью. Ее духовная мудрость была органичной и глубокой и стала ее второй природой.

Но идиллическая жизнь моей мамы резко изменилась осенью 1943 года, когда ей было 12 лет. В Европе вспыхнула война, и однажды вся ее семья, вместе с тысячей людей из ее города, были эвакуированы во время воздушной атаки. В давке мама случайно оказалась оттеснена от своих родных. Ей повезло пережить бомбежку, но вместе с сотнями других беженцев ее заставили идти 11 дней и ночей в Германию, где заключили в лагерь для военнопленных.

Мама рассказывала, что в это страшное кризисное время, оторванная от семьи, она оказалась перед дилеммой: глядеть в глаза ужасу, который окружал ее со всех сторон, или обратиться внутрь себя в поисках наставлений. Она сделала выбор автоматически, следуя примеру родителей. Не имея ничего, за что можно было бы ухватиться во внешнем мире, она искала помощи внутри себя и обнаружила, что шестое чувство работает в полную силу.

В случае моей мамы интуиция стала путеводной звездой для того, чтобы выжить. У нее не было никого, кто заботился бы о ней или защищал, и в самых экстремальных военных условиях ее внутренний голос наставлял, растил и, в конечном счете, освободил ее. В то время как люди вокруг нее отчаивались и умирали, что-то внутри нее продолжало борьбу. Внутренний компас продолжал указывать ей курс на жизнь. Его неуставным советом было: «Смотри. Слушай. Будь начеку! Сохраняй спокойствие!». Страху смерти противостояли слова: «Нет, не сейчас. Не ты». Мама говорила, что это могло быть просто ее отчаянной волей к жизни, но ее божественное знание стало ее постоянным и любимым компаньоном. И каким-то образом ей всегда удавалось избежать — часто в последний момент — массовых наказаний, голода и даже смерти от отчаяния.

Весной, когда маме было 14, солдаты в ее лагере начали разделять пленников, и она оказалась с теми, кого должны были послать в Одессу (в настоящее время — Украина), где, как она знала, женщин насиловали, мучили и оставляли умирать. Ее охватила па

ника, но практически тотчас знакомый внутренний голос усмирил страх, повторив: «Нет. Не в этот раз». Однако вопреки интуиции она была посажена в поезд на Одессу вместе с несколькими сотнями других пленных.

Когда поезд тронулся и уже набирал скорость, мама обнаружила, что стоит у открытой двери товарного вагона. Похоже, ее никто не заметил. Подобно выстрелу ее интуиция выкрикнула: «Теперь!

Давай!» и буквально вытолкнула ее наружу. Она прыгнула в пустоту, полагая, что смерть от падения менее мучительна, чем то, что ждало ее в Одессе.

Однако, еще до того, как мама успела подумать так, она ударилась о землю и покатилась по заросшему травой склону. Остановившись, она пролежала неподвижно несколько часов перед тем, как решилась проверить, цела ли. Удивительно, но ни одна кость не была сломана. Внутренний советчик вновь спас ее.

Мама блуждала в полях несколько дней и, наконец, ослабленная голодом и усталостью, отправилась в ближайшую деревню за помощью. Сначала жена фермера пожалела ее и спрятала в амбаре, накормив, чем могла. Но, как позже говорила мама, во многих смыслах деревенские жители также были узниками безумия войны, и, в конце концов, фермерская семья, боясь наказания за укрывание беженки, вернула ее властям лагеря военнопленных.

К этому моменту, однако, солдаты не особенно хотели иметь с ней дело и только отмахнулись от этой помехи перед лицом куда более серьезных проблем. Они определили ее на кухню в штаб- квартире нацистского генерала и велели помогать повару. Это было чудом. Она была жива и здорова и даже могла рассчитывать на кое-что лучшее, чем баланда на ужин. Но даже при этом она весила меньше 30 килограммов.

Через полтора года ситуация изменилась. В городе высадились американцы, захватили штаб и освободили тысячи заключенных из лагерей. Моя мама оказалась в маленькой баварской деревне Дин- гольфинг, где жила над конюшней с венгерской девочкой, которую только что освободили. К этому моменту игра называлась «Выживет самый приспособленный». Шестое чувство мамы дало ей новое срочное указание: «Найди еду!».

Ее удивительный дух принял испытание, и охота началась. Она поняла, что можно собирать окурки и перекручивать их, чтобы получить новые сигареты, две из которых можно поменять на одно яйцо или картофелину. Она также научилась собирать хворост, доить коров, шить, вязать и драить посуду. Она носила выброшенные кем-то армейские ботинки, старый свитер и оборачивала ноги тряпьем, чтобы не замерзнуть. Как мама сказала позже: «Это было время, когда у нас был прекрасный стимул для изобретательности».

Даже после освобождения между выжившими людьми, оказавшимися вдалеке от дома и семей, без средств и всякой помощи в разоренной войной Германии, царило отчаяние. Но мама не теряла надежды. Интуиция всегда поддерживала ее и вселяла уверенность.

«Быть может, это было следствием юности, невинности и наивности, — полагает она, — а может, и отрицанием беды на глубинном уровне, но мой внутренний наставник ни разу не позволил мне подумать о самом дурном. Он просто предупреждал меня, побуждая день за днем двигаться вперед».

Американские солдаты-освободители установили временные законы и порядок в городах и деревнях Германии, и осенью 1945 года в Дингольфинг приехал молодой американский солдат по имени Пол. Все девушки обожали его, потому что он был привлекательным и командовал местной базой, за что получил прозвище «Тяжелый Танк». «Он тот самый единственный для тебя», — заявил внутренний голос моей мамы, и она согласилась.

Она сказала подруге об этом, на что та рассмеялась: «Соня, война, должно быть, повредила твой рассудок. Когда ты смотрела на себя последний раз? Притом что вокруг столько белокурых немок в чистой красивой одежде, умирающих от желания встречаться с ним, зачем ему тратить время на кого-то вроде тебя? Меня восхищает твой оптимизм, но ты зашла слишком далеко!»

Это разозлило маму, и впервые с тех пор как начались испытания, она усомнилась в своем чутье. Однако незримый внутренний наставник был единственным, кто помогал ей выжить. Она резко ответила подруге: «Ты неправа! Я кое-что из себя представляю! И моя интуиция верна». Затем она ушла, возмущенная и подавленная.

Время шло, а мама продолжала восхищаться симпатичным сержантом, который гонял по городу и окрестностям на джипе. Но он ни разу не взглянул на нее. Мама с грустью думала о том, что возможно подруга была права. Быть может, внутренний голос подвел ее.

Однажды весенним днем она возвращалась в деревню с двумя вязанками хвороста для местного постоялого двора, чтобы обменять их на миску супа, и заметила солдатский джип, приближающийся на большой скорости. Она остановилась, чтобы взглянуть на него и подарить ему лучезарную улыбку. Он не обратил внимания ни на маму, ни на ее ношу, промчавшись через огромную лужу и окатив девушку с головы до ног. Мама была вне себя.

Она бросила вязанку и побежала за машиной, кипя гневом. Он, должно быть, услышал или почувствовал ее, потому что взглянул в зеркало заднего вида и увидел девушку, покрытую грязью, размахивающую руками и кричащую на странном языке. Он остановился, подъехал, извинился и помог ей, и в следующем году молодой сержант Пол Чокетт женился на 16-летней Соне и увез ее в Америку, где они поселились в Денвере и вырастили семерых детей. Я стала второй дочерью и была названа в честь моей бойкой матери.

Вскоре нашлась и мамина семья, и через 20 лет после полной испытаний жизни она наконец смогла соединиться с ней.

Пока мы росли, мама давала нам лучшее, что у нее было — лучшее, что вложили в нее саму родители. В то время у нее не было формального образования, но она обладала внутренней мудростью, и это сокровище стало основой основ в нашей семье. Она передавала знание о том, что вне зависимости от испытаний и трудностей, с которыми мы сталкиваемся в жизни, вместо того чтобы позволять окружающему миру выбить нас из колеи, нам следует обращаться к своему сердцу и его глубинным связям со Вселенной и Богом, и тогда мы будем получать наставления и защиту, потому что это естественно. Сама Вселенная направит нас, научив, что делать, куда идти и как преуспеть, как она сделала это для моей мамы.

Важное слово для понимания этого — вибрации, потому что интуиция ощущается как тонкая вибрирующая энергия, которая зарождается в сердце и распространяется по кишечнику, груди и горлу. Подобно следующим в заданном направлении волнам,

привлекающим наше внимание и как бы говорящим: «Делай это. Иди туда. Избегай этого», — вибрации управляют нашей жизнью. Мы руководствовались ими, как летучие мыши ультразвуком. Интуитивное знание приходит через энергию — некую невидимую силу, которая наставляет и ведет нас, и знание этой мощной частоты стало способом, которым мы научились управлять своей жизнью.

В моей семье внутренний голос не был шестым чувством. Он был первым чувством, направляющей, на которой следовало сосредоточиться и идти по ней. Ситуации и обстоятельства менялись, и наша мама спрашивала нас, как мы, в конце концов, стали спрашивать себя сами: «Как это ощущается энергетически? Верно ли это? Безопасно ли? Удобно? Даст ли необходимую поддержку?».

Если мы могли почувствовать и сказать «да», мы были уверены, что это правильный способ действий. Если мы когда-либо ощущали внутреннее «нет», некомфортные вибрации, мы могли свободно отказаться. Самое замечательное, что мама уважала и даже защищала наши чувства вне зависимости от последствий. Каждый из нас вырос с сильной, ясной и глубоко личной связью, с духовным правом по рождению — интуитивным знанием.