П. Я. Гальперин лекции по психологии. А если оно все равно падает (или свет, или запах), но за этим ничего не следует, то мозг начинает защищаться от этих безразличных воздействий

А если оно все равно падает (или свет, или запах), но за этим ничего не следует, то мозг начинает защищаться от этих безразличных воздействий, затормаживая ту область, на которую падает раздражение, и мы перестаем его воспринимать. Это понятно. Ведь на наши органы во время бодрствования непрерывно падает множество безразличных раздражителей и если бы все они оставляли следы, хотя бы слабые, тогда мозг был бы оглушен. Это не биологическая точка зрения, а механическая: падает воздействие — и остается след. Живой орган не может так жить и работать. Ведь все впечатления накладывали бы след друг на друга, и как бы мы могли из этого хаоса выделить то, что действительно важно для нас?!

Это первое положение, что само по себе воздействие не запечатлевается. Оно обязательно должно сопровождаться чем-то значительным для организма, неважно — положительным или отрицательным, но значительным. Оно должно выполнять роль сигнала, который предупреждает о чем-то полезном или вредном, о чем-то таком, к чему вы должны подготовиться. Только в этом случае воздействие будет запечатлеваться.

Второе положение состоит в том, что за безразличным воздействием должно следовать что-то важное, имеющее отношение к потребностям организма. Это могут быть пищевые потребности, защитные и любые другие. Ведь воздействия не сами по себе важны для организма, а важно, какое отношение они имеют к организму Значит, второе положение — это обязательное наличие актуальной потребности.

Третье положение, которое часто упускается из виду самими представителяхми учения о высшей нервной деятельности, заключается в том, что отношение безразличного раздражителя будущего сигнала к последующему значительному событию, к тому, что называется подкреплением, должно выступить перед животным как связь между сигналом и последующим подкреплением.

Если животное испытывает потребность в пище или эту потребность мы создали сами, держа животное голодным, экспериментатор включает сигнал, за ним действует значимый для животного агент (подкрепление). Но условный рефлекс не образуется, так как животное не может установить связь между одним и другим. Связь не возникает сама собой между сигналом и подкреплением. Эта связь должна быть выделена, проложена с помощью ориентировочно-

ЕШ

ЙЕЯ

исследовательского рефлекса. Если животное неспособно выделить, уловить эту связь, тогда условный рефлекс не образуется. В этом отношении интересны некоторые опыты, проведенные в павловских лабораториях.

Один из его учеников занимался дрессировкой лошади. Однажды он решил попробовать сформировать у лошади такое же подава-ние передней ноги, какое очень легко можно получить у собаки. Собака очень быстро начинает на слова «дай лапу» поднимать переднюю лапу. Но достаточно несколько раз самому поднять лапу собаки, говоря «дай лапу», и после этого поощрять ее лакомством, как она уже сама начинает поднимать лапу.

У лошади это требует огромного количества раз (более 1200). Исследователь поднимал переднюю ногу лошади, после этого давал ей поощрение — кусочки моркови, что для лошадей является лакомством, как для нас трюфельные конфеты, а лошадь продолжала смотреть на него, не понимая, чего он от нее хочет. Дрессировщик был совершенно обескуражен. Потом однажды он по-дозвл лошадь, а у барьера стойла лежал бочонок. Когда лошадь подошла к барьеру, ей пришлось переступить через бочонок. В этот момент дрессировщик сказал: «Дай ногу». И на следующий раз она начала подавать ему ногу. Оказалось, что пассивное движение не увязывалось у этого животного с подкормкой, которая следовала за сигналом. А активное собственное движение привело к требуемому результату с первого же раза. Потом дрессировщик пришел к выводу, что животное действует в пределах своих жизненных условий. В пределах этих условий у лошади никто никогда не требует ногу, и вообще для животного это совершенно непонятная ситуация. А переступать через что-то и для этого поднимать ногу — совершенно для него естественно, и это движение, как активное, хмоментально связывается с подкреплением. Вот ведь и собаку научить поднимать переднюю лапу очень легко, а попробуйте научить ее поднимать заднюю лапу — это очень трудно, так как это выходит за пределы ее жизненных условий. Переднюю же лапу собака поднимает очень часто: например, останавливается перед чем-нибудь и, обязательно внимательно присматриваясь или прислушиваясь, сама поднимет одну переднюю лапу. Значит, все дело в том, встречаются ли нужные для образования связи в жизненных условиях.