Большое спасибо за то, что сказал об этом, подумалось мне.

Лошадь Маклеода очень нервничала. Она то отступала, то шла боком и мотала головой, что было странно, потому что уздечка была не сильно натянута. Я посмотрел, есть ли на Маклеоде что-то типа шпор, но их не было. Лошадь была действительно красивой, золотисто-каштановой. Помимо самолётов, я люблю ещё и лошадей.
- Почему она так нервничает? Ваша лошадь?

- Потому что ты здесь. Она не любит незнакомцев. Иди к дому.

Вы, наверное, подумали, каким это надо быть психом, когда я согнулся на девяносто градусов под тяжестью книг. Ну ладно, на сорок пять точно. Как только мне выпадал шанс, я всегда старался поездить верхом на лошади, и, по моим наблюдениям, лошадь начинала нервничать не из-за присутствия безобидного наблюдателя, а чаще из-за того, что чувствовала угрозу от лучшего друга человека, типа Микки.
Через несколько минут я миновал последние группы деревьев, и сейчас, при свете дня, мне открылся весь эффект мыса, с домом на нем, и это было действительно нечто. По крайней мере, вид был. Дом стоял лицом к Атлантике, которая сегодня утром, под ранними лучами солнца, была слегка прозрачно-фиолетовая, с небольшой дымкой у горизонта. Оттуда, где стоял я, казалось, что вершина скалы находится на полпути между небом и землёй. У подножия скалы раскинулись полуостров, гавань, и деревня, которую не было видно, но я знал, что она находиться где-то справа. Между мной и домом пролегала широкая полоса травы, усеянная тут и там деревьями, корявыми и склонившимися назад.
Дом был стар, вы смогли бы это сказать по тому, как выглядели крыша, окна, и мостик наверху. И было в нём нечто, может из-за того, что он нуждался в покраске, что заставило меня представить, как женщина стоит на его террасе, или ходит вокруг него в течение многих часов и дней, а может быть, и лет, надеясь и ожидая корабль, который уже никогда не вернётся домой. Вот такой это был дом.
Я стоял там, тараща глаза (и отдыхая в который уже раз), когда услышал стук копыт слева позади себя. Обернувшись, я увидел Маклеода, скачущего от закрытых ворот между двух деревьев в конце того, что отсюда виделось тропинкой, теряющейся среди деревьев в противоположном направлении. Затем он галопом проскакал мимо меня к маленькому сараю, пристроенному к другой стороне дома. Спешившись, он завёл лошадь вовнутрь.
Когда он вышел оттуда и подошёл к входной двери, я уже поджидал там.

- Тут открыто, - бросил он коротко.

Я толкнул дверь и вошел в зал, который смутно помнил со вчерашнего вечера. При свете дня он выглядел меньше. Широкие дубовые доски пола, лестница. Никаких ковров, и всего один сундук у стены.

- Налево, - сказал Маклеод, шедший позади меня.

Мы вошли в большую комнату. Если снаружи дом выглядел убого, то внутри все было на уровне. Если вам нравятся книги. Они занимали две стены полностью. Ещё было большое бюро у окна с видом на скалы, стол, и два больших кресла.

- Положи книги туда, на стол, - сказал Маклеод.

На нем были темные брюки, заправленные в грубые ботинки, и серый свитер. Трудно было определить его возраст. Он был худым и спортивно сложенным, но в волосах пробивалась седина, а на той половине лица, которая выглядела не как сырой стейк, пролегали морщины. Может быть, сорок, а может пятьдесят.