Формирование школы символического романтизма в МПИ-МИГИ (1920-1924)

В 1902 г. в Москве были открыты Женские строительные курсы, председателем педагогического совета которых в 1905 г. стал архитектор Н. Марковников. В конце 1916 г. курсы были преобразованы в Московский женский политехнический институт - МЖПИ (ректор В. Дмоховский, декан архитектурного факультета К. Рончевский), занятия на котором начались в начале 1917 г. Однако Февральская и Октябрьская революции, а затем и гражданская война осложнили первые шаги нового института. Занятия шли нерегулярно, многие студентки занимались в институте с перерывами. И хотя в 1918 г. МЖПИ был преобразован в Московский политехнический институт (МПИ), студенты-мужчины появились в нем лишь в 1920 г.

1920 г. был для МПИ годом интенсивного превращения его в один из важных центров подготовки архитекторов. В марте 1920 г. был обнародован правительственный декрет о срочной организации при отдельных ВТУЗах " Ускоренных выпусков для архитекторов, инженеров и техников разных специальностей". Речь шла о том, чтобы дать возможность студентам, которые в условиях гражданской войны прервали занятия на старших курсах институтов, в короткий срок завершить высшее образование. В стране разворачивались работы по восстановлению народного хозяйства, в связи с чем резко возросла потребность в специалистах. Согласно правительственному декрету студенты старших курсов демобилизовывались из армии. Принятые на курсы Ускоренного выпуска в институтах считались мобилизованными в порядке трудовой повинности и освобождались от всякой иной трудовой повинности.

В Москве курсы Ускоренных выпусков по архитектурно-строительной специальности были организованы в 1920 г. в МВТУ и МПИ. Занятия на этих курсах велись очень интенсивно. Студенты сдавали экзамены и зачеты по ряду предметов, но основное внимание уделялось проектам, прежде всего дипломному.

М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Библиотека-читальня (руководитель Э. Норверт). 1920 (фасады, планы, разрез, детали, интерьер)	М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Фонтан-беседка (руководитель Л. Веснин). 1920 (фасад, план)

М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Манеж для верховой езды (руководители Э. Норверт и И. Голосов). 1920 (план, фасады, разрез)

М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Дипломный проект на тему " общественные бани" (руководитель Э. Норверт). 1921 (план, перспектива, интерьер, разрез)

М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Дипломный проект на тему " общественные бани" (руководитель Э. Норверт). 1921 (интерьер)	М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Дипломный проект на тему " общественные бани" (руководитель Э. Норверт). 1921 (разрез)

М. Гакен. Учебные проекты в Московском политехническом институте - МПИ (ускоренный выпуск). Дипломный проект на тему " общественные бани" (руководитель Э. Норверт). 1921 (план, перспектива, интерьер, разрез)	П. Андреев. Дворец водного спорта. Дипломный проект. МПИ (ускоренный выпуск, руководитель И. Голосов). 1921. Перспектива; перспектива с птичьего полета

В МПИ в 1920-1921 гг. через Ускоренный выпуск дипломы инженеров-архитекторов получили 64 человека (в том числе 26 женщин - одни из первых советских женщин - дипломированных архитекторов). В зависимости от степени подготовки (т. е. от стадии, на которой было ранее прервано обучение) поступившие на курсы Ускоренного выпуска были разделены на три группы, окончившие соответственно в сентябре 1920 (4 человека), в марте 1921 (23 человека) и в июле 1921 г. (37 человек).

На проектах курсов Ускоренного выпуска, которые выполнялись практически в течение одного года (с весны 1920 по лето 1921 г.), видно, какие тенденции в процессах формообразования были характерны для советской архитектуры рубежа 10-20-х годов и как стремительно под влиянием развития и противоборства этих тенденций менялись вкусы и ценностные ориентации студентов.

Проект на курсах Ускоренного выпуска вели преподаватели Н. Марковников, Б. Коршунов, Э. Норверт, И. Голосов. Кроме того, один из курсовых проектов студенты Ускоренного выпуска делали по общей для МПИ своеобразной пропедевтической дисциплине " декоративная композиция", которую вел Л. Веснин. Уже сам состав преподавателей свидетельствовал о весьма пестром наборе творческих концепций, ориентированных в основном на традиционализм. МПИ в отличие от созданного в 1920 г. ВХУТЕМАСа находился как бы вне обострившейся тогда творческой полемики в области формообразования. Среди его преподавателей по архитектурному проектированию не было членов Живскульптарха и ИНХУКа (хотя А. Веснин преподавал некоторое время рисунок и живопись в МПИ).

Н. Марковников и Л. Веснин были тогда приверженцами неоклассики. Б. Коршунов и особенно Э. Норверт вели поиски нового образа, но с обращением в основном к архаическим формам. И. Голосов именно в это время стремительно переходил от неоклассики к новаторским поискам в духе символического романтизма.

П. Андреев. Дворец водного спорта. Дипломный проект. МПИ (ускоренный выпуск, руководитель И. Голосов). 1921. Перспектива; перспектива с птичьего полета	Б. Мительман. Астрономическая обсерватория. Дипломный проект. МПИ (ускоренный выпуск, руководитель И. Голосов). 1921. Фасады

Б. Мительман. Астрономическая обсерватория. Дипломный проект. МПИ (ускоренный выпуск, руководитель И. Голосов). 1921. Фасады	Б. Мительман. Астрономическая обсерватория. Дипломный проект. МПИ (ускоренный выпуск, руководитель И. Голосов). 1921. Разрез

Л. Славина. Курсовые проекты. МПИ-МИГИ (руководитель Н. Марковников). Молочная ферма. 1920	Л. Славина. Курсовые проекты. МПИ-МИГИ (руководитель Н. Марковников). Архив старых дел. 1922

Л. Славина. Курсовые проекты. МПИ-МИГИ (руководитель Н. Марковников). Молочная ферма. 1920. Городская хлебопекарня. 1921	Г. Вегман. Курсовые проекты. Паровозное депо. МИГИ. 1922. Фасады

Г. Вегман. Курсовые проекты. Паровозное депо. МИГИ. 1922 (фасады, интерьер)	Г. Вегман. Курсовые проекты. Паровозное депо. МИГИ. 1922 (фасады, разрез)

Г. Вегман. Курсовые проекты. Архив старых дел. МИГИ. 1922 (перспектива)	Г. Вегман. Курсовые проекты. Театр. МИГИ. 1923 (перспектива)

Г. Вегман. Курсовые проекты. Театр. МИГИ. 1923 (разрез)	Г. Вегман. Курсовые проекты. Театр. МИГИ. 1923 (интерьер)

Все это нашло отражение в курсовых и дипломных проектах студентов Ускоренного выпуска. Характерен в этом отношении полный набор из четырех проектов, выполненных в 1920-1921 гг. М. Гакен, которая занималась в основном в группе Э. Норверта. Первый проект - библиотека-читальня (август 1920 г.) - выполнен в духе неоклассики с ориентацией на освоение наследия эпохи Ренессанса (в качестве руководителя проект подписал Э. Норверт). Еще в большей степени откровенное влияние неоклассики обнаруживается во втором проекте фонтана-беседки (сентябрь 1920 г.), выполнявшемся в рамках дисциплины " декоративное проектирование" (как руководитель проект подписал Л. Веснин). Третий проект - манеж для верховой езды (октябрь 1920 г.) - уже существенно отличается от первых двух. Это связано и с эволюцией в творческих поисках Э. Норверта. и с тем. что ввиду его болезни этот проект консультировал И. Голосов. Исчезли классические детали, образ определяет лаконичная крупная форма квадратного в плане объема; связь с традиционной архитектурой осталась лишь в рустованом стилобате. И, наконец, завершающий обучение дипломный проект - общественные бани (начало 1921 г.) - выполнялся под руководством Э. Норверта в духе максимально упрощенной монументализированной неоклассики. Бани решены как своеобразные термы (спортивно-культурный комплекс: бассейн, места для зрителей, кафе, читальня и др.) и в своей стилистике близки поискам в духе романтической архаизации нового архитектурного образа.

В таком же духе выполнен дипломный проект И. Рерберга на тему " крематорий" (сентябрь 1920 г.)

На левом фланге новаторских поисков в духе символического романтизма были дипломные проекты, выполнявшиеся под руководством И. Голосова. В них нашла отражение его творческая концепция, в том числе и теория движения в архитектуре.

Показательны два дипломных проекта П. Андреева и Б. Мительмана.

П. Андреев делал проект на тему " Дворец водного спорта" (март 1921 г.). Основное здание сложного комплекса, размещенного вокруг искусственно созданной бухты, представляет собой прямоугольное в плане сооружение, стремительно ступенями возрастающее по высоте в сторону полукруглой площадки стилобата, обращенной аркадами и контрфорсами в сторону водного простора.

Проект Б. Мительмана - это астрономическая обсерватория в комплексе с академией (с народной аудиторией). На краю круглой в плане площадки возвышается башня собственно обсерватории. К этой площадке по периметру примыкает еще четыре корпуса, соединенные между собой крытым круговым переходом, из которого по плавной в плане кривой в верхнюю часть башни ведет опирающийся на пологую полуарку наклонный крытый переход с лестницей внутри. Оба проекта представляют собой характерные примеры школы И.Голосова, для которой именно в этот период было свойственно максимальное подчеркивание динамики объёмно-пространственной композиции.

Курсы Ускоренного выпуска были не просто кратковременным эпизодом в МПИ: они дали импульс творческим поискам студентов основных курсов архитектурного факультета. 3 1920 г. в МПИ перешла группа студентов из ВХУТЕМАСа, которые уже занимались до этого и в Государственных свободных художественных мастерских. Поэтому в МПИ они поступили сразу на второй курс. Это был как раз тот курс, студенты которого в 1924 г. стали первыми и единственными дипломниками, завершившими образование в МИГИ (как стал называться в 1922 году МПИ), так как в том же 1924 г. архитектурный факультет МИГИ был переведен в МВТУ, где и оканчивали учебу студенты последующих наборов.

Г. Вегман. Курсовые проекты. Маяк в порту. МИГИ. 1922 (перспективы)	Г. Вегман. Курсовые проекты. Элеватор. ВХУТЕМАС (Обмас). 1922 (перспективы)

Г. Вегман. Курсовые проекты. Кузница. ВХУТЕМАС (Обмас). 1921 (перспектива)	А. Мухин. Курсовые проекты. МИГИ. Павильон для тропических растений в ботаническом саду. 1923 (перспектива)

Профессор А. Лолейт консультирует студента А. Мухина	А. Мухин. Курсовые проекты. МИГИ. Маяк в порту. 1922 (перспектива)

В. Владимиров. Курсовые проекты. Наружный павильон метро. МИГИ. 1922 (перспектива)	В. Владимиров. Курсовые проекты. Элеватор. ВХУТЕМАС (Обмас). 1922 (перспектива)

В. Владимиров. Курсовые проекты. Маяк в порту МИГИ. 1922 (перспектива)	В. Владимиров. Курсовые проекты. Театр. МИГИ. 1923 (фасад)

Студенты, перешедшие в 1920 г. из ВХУТЕМАСа в МПИ, один-два года занимались одновременно в этих двух вузов, во всяком случае старались делать курсовые проекты по заданиям и и МИГИ, и ВХУТЕМАСа. Так Вегман и Владимиров делали проекты по заданиям Обмаса. Студенты И. Голосова, который до 1922 г. преподавал не только во ВХУТЕМАСе, но и в МПИ, нередко делали проекты по его заданиям вне зависимости от вуза, где эти задания были им выданы. Так, студент МПИ Хигер делал один из курсовых проектов по заданию, которое И. Голосов разработал для студентов ВХУТЕМАСа.

Та небольшая группа студентов МПИ - МИГУ которая получила в 1920-1921 гг. импульс от ВХУТЕМАСа и от проектов Ускоренного выпуска МПИ, стала ядром сформировавшейся в этом вузе новаторской школы символического романтизма 1922-1923 гг.

Важной особенностью творческих поисков этой группы студентов была известная независимость их от прямого воздействия преподавателей - сторонников символического романтизма. И. Голосов преподавал в МПИ- МИГИ на младших курсах, и эта группа студентов не имела с ним непосредственного контакта, хотя следующие за ней два курса уже испытали на себе прямое, хотя и кратковременное влияние И. Голосова. Он вел на младших курсах практически пропедевтическую дисциплину " Архитектурное построение", по которой студенты выполняли отвлеченные композиционные задания на темы покоя и движения архитектурных масс и ритма. а также и некоторые простейшие проекты (причем студенты ходили к Голосову и во ВХУТЕМАС, где он преподавал, некоторые из них делали эти конкретные проекты по заданиям, разработанным И. Голосовым для студентов ВХУТЕМАСа). Не удовлетворившись той ролью, которая была ему отведена в подготовке студентов, и видя их интерес к его твоческим идеям, И. Голосов организовал в МПИ для студентов младших курсов внефакультативный архитектурный кружок, члены которого писали декларации и программы, в которых они отказывались следовать за архитектурой прошлого и призывали к поискам нового. Этот кружок был как бы зародышем планировавшейся мастерской И. Голосова по основному предмету - архитектурному проектированию. Но И. Голосов вскоре ушел из МИГИ, поэтому даже студенты, шедшие за первым потоком, испытали кратковременное влияние его творческой концепции.

Студенты МИГИ (первый поток) у выставки курсовых проектов. Слева направо: Л. Славина, Е. Чеботарева, А. Мухин, Г. Вегман, Н. Воротынцева, В. Владимиров

В. Красильников. Крематории. Kypcoвой проект. МИГИ. 1923. Фасад, перспектива, план, разрезы, фрагменты

В. Красильников. Крематории. Kypcoвой проект. МИГИ. 1923. Фрагменты	Р. Хигер. Курсовые проекты. МИГИ. Баня на хуторе. 1922 (перспектива)

Р. Хигер. Курсовые проекты. МИГИ. Баня на хуторе. 1922 (фасад)	Р. Хигер. Курсовые проекты. МИГИ. Пассаж-отель с рестораном на крыше. 1923 (фасады)

Р. Хигер. Курсовые проекты. Пассаж-отель с рестораном на крыше. 1923 (фасады)	Р. Хигер. Курсовые проекты. МИГИ. Баня на хуторе. 1922 (фасад, план)

Р. Хигер. Курсовые проекты. Цирк. 1923 (фасад, планы)	Р. Хигер. Курсовые проекты. МИГИ. Центральный вокзал на городской площади. 1923 (перспектива)

Р. Хигер. Курсовые проекты. МИГИ. Центральный вокзал на городской площади. 1923 (фасад)	М. Фехнер. Центральный вокзал на городской площади. Курсовой проект. МИГИ. 1923. Перспектива

Среди преподавателей, которые вели основное профилирующее проектирование, практически не было приверженцев поисков в духе символического романтизма. Лишь Э. Норверт был склонен поощрять и даже стимулировать такие поиски, но все же в пределах определенной умеренности.

Но была в МИГИ проектная дисциплина, где студенты пользовались практически полной свободой в области формообразования. Это " Декоративная композиция", которая была как бы вынесена за пределы профилирующего курсового проектирования (им руководили Б. Коршунов, Н. Марковников, Э. Норверт и др.). Вел эту дисциплину Л. Веснин, относившийся весьма лояльно к любым даже самым экстравагантным поискам студентов. В результате буквально за два-три года эта дисциплина из наиболее традиционной, где студенты создавали проекты малых архитектурных объектов (типа беседок) в духе откровенной ордерной стилизации, превращается в очаг неистового формального экспериментирования. В отличие от обычных курсовых проектов по дисциплине " Декоративная композиция" не давалось развернутой программы, а называлась лишь тема; все остальное предоставлялось фантазии студента. Автономия по отношению к своему основному курсовому руководителю по проектированию, отсутствие развернутой программы по теме проекта и особое место этих проектов в системе оценок успехов студентов делали дисциплину " Декоративная композиция" центром самостоятельных формальных поисков студентов. При выполнении проектов по этой дисциплине студенты были более раскованны, здесь они могли изобретать все. что хотели. Руководитель этой дисциплины Л. Веснин сознательно как бы устранился твоческого руководства студентами, занял роль стороннего, но доброжелательного наблюдателя, предоставив полную свободу студентам для самовыражения. Нельзя сказать, что сам он сочувствовал формальным поискам в духе символического романтизма. В своем творчестве он и тогда избегал подчеркнуто динамических композиций. Но поискам молодых не препятствовал. Все это создало в МИГИ в 1922-1924гг. своеобразную, даже беспрецедентную ситуацию, когда новаторская творческая школа формировалась в вузе не под руководством радикально настроенных преподавателей (как это было во ВХУТЕМАСе), а силами самих студентов. Разумеется, студенты МИГИ внимательно следили за всем, что происходило тогда в советской архитектуре, они хорошо знали работы И. Голосова, и часть из них прошла его школу на младших курсах и даже занималась в организовавшемся вокруг него студенческом кружке, знали и работы других архитекторов, экспериментировавших тогда с динамической формой (например, членов Живскульптарха), лекции по истории архитектуры им читал М. Гинзбург, знакомивший их и с процессами в современной архитектуре, и т. д. Но все это было в основном косвенным влиянием. Парадокс состоял в том, что в момент расцвета школы символического романтизма в МИГИ, т. е. в 1922-1923 гг., лучшие курсовые работы студентов были значительно левее, чем проекты и концепции их преподавателей. Проходил как бы внутренний процесс генерирования новых творческих идей в среде самих студентов.

В 1922-1924гг. в МИГИ на нескольких смежных курсах училась плеяда талантливых студентов, многие из которых через один-два года перешли на позиции конструктивизма, а затем (наряду с выпускниками МВТУ) составили костяк молодых членов ОСА. Лидерами в новаторских формальных поисках среди студентов старшего курса на этапе формирования оригинальной школы символического романтизма были Г. Вегман, В. Владимиров, А. Мухин, В. Красильников.

Как рассказывали мне бывшие студенты МИГИ, каждый раз с большим интересом все ожидали очередного курсового проекта Вегмана, которые всегда были оригинальны (все ожидали, " что создаст Вегман и как графически подаст свой проект А. Власов", учившийся курсом младше). Чтобы понять то впечатление, которое произвел на студентов курсовой проект Г. Вегмана " архив старых дел". достаточно сравнить его с ранее и одновременно с ним выполненными проектами его однокурсницы Л. Славиной под руководством Н. Марковникова. В 1920 г. она делает откровенно стилизаторские проекты особняка и молочной фермы, в 1921 г. в духе упрощенной неоклассики создает проект городской хлебопекарни, а в 1922 г. - проект архива старых дел, стилизуя его под допетровскую архитектуру. Созданный в том же году Г. Вегманом проект архива, хотя по своей стилистике и опирается на наследие прошлого, создает совершенно новый динамический образ " героической" композиции. Обращение к стилистике прошлого в данном случае было связано со стремлением как-то приблизить образ к назначению здания.

В 1922-1923 гг. Г. Вегман создает курсовые проекты, уже полностью свободные от каких-либо исторических ассоциаций. Это проекты паровозного депо, маяка в порту (выполнен по дисциплине " Декоративная композиция"), элеватора (выполнен по теме Обмаса ВХУТЕМАСа, где некоторое время Вегман занимался одновременно с МИГИ), театра. Для этих проектов характерны пластичность форм, подчеркнутая динамичность и даже экспрессия общей композиции. Особенно это проявилось в проекте маяка в порту, в острой композиции которого ощущается и влияние кубизма.

А. Власов. Курсовые проекты. МИГИ. Пассаж-отель с рестораном на крыше. 1923 (интерьеры)

А. Власов. Курсовые проекты. МИГИ. Пассаж-отель с рестораном на крыше. 1923 (перспектива)	А. Власов. Курсовые проекты. МИГИ. Центральный вокзал на городской площади. 1923 (фасад)

С. Лисагор. Цирк. Курсовой проект. МИГИ. 1924. Планы, аксонометрия, разрез	Студенты МИГИ - МВТУ. 1925. Слева направо: сидят - С. Андреевский, А. Капустина, Н. Поляков; стоят - М. Фехнер, А. Власов, Альфонский, М. Ведрова; вверху - О. Чекрыжова

С. Лисагор. Цирк. Курсовой проект. МИГИ. 1924. Фасад

С. Лисагор. Красноармейское общежитие. Курсовой проект. МИГИ. 1924. Перспектива	З. Беляева. Аэростанция. Курсовой проект. МИГИ (руководитель Г. Людвиг). 1924. Фасад

З. Беляева. Аэростанция. Курсовой проект. МИГИ (руководитель Г. Людвиг). 1924. План	О. Яфа. Красноармейское общежитие на 200 человек с манежем. Курсовой проект. МИГИ. 1924. План манежа и конюшен

О. Яфа. Красноармейское общежитие на 200 человек с манежем. Курсовой проект. МИГИ. 1924. Перспектива с птичьего полета	А. Беспрозванный. Волисполком. Курсовой проект. МИГИ (руководитель Н. Колли). 1924. Фасады

Все эти проекты сделаны с хорошим знанием инженерных конструкций. В МИГИ студенты получали более основательную инженерно-техническую подготовку, чем во ВХУТЕМАСе. Особое впечатление на студентов произвели лекции А. Лолейта, который читал курс железобетонных конструкций. Пластичность этого материала и его необычные возможности в области формообразования увлекали студентов и подводили реальную инженерно-техническую основу под их новаторские поиски. Они нередко показывали наиболее дерзкие по форме предварительные эскизы своих курсовых проектов Лолейту, и он неизменно говорил им, что для железобетона задуманные ими композиции не представляют непреодолимой трудности. Это вдохновляло студентов на новые поиски, расковывало их творческую фантазию.

Формообразующие возможности железобетона широко использованы в курсовых проектах Г. Вегмана.

Но особенно это характерно для двух проектов А. Мухина, выполненных в конце 1922 - начале 1923 г. по дисциплине " Декоративная композиция" - маяк в порту и павильон для тропических растений в ботаническом саду. Оба проекта, особенно второй (где при создании необычной формы использованы пластические возможности железобетона), произвели большое впечатление безусловной новизной композиции на студентов и преподавателей МИГИ.

Курсовые проекты В. Владимирова демонстрируют широкий диапазон образного решения архитектурной композиции: подчеркивание массивной тяжести наружного павильона метро, стремительная вертикаль маяка в порту, усложненная пластика объема театра.

Среди курсовых проектов В. Красильникова наиболее интересен проект крематория с основным объемом в виде пирамиды, монументальным порталом и рядами узких высоких (открытых сверху) коридоров обширного колумбария.

Из работ студентов двух последующих курсов можно отметить проекты Р. Хигера (баня на хуторе, вокзал, цирк, пассаж-отель с рестораном на крыше), А. Власова (пассаж-отель, вокзал), М. Фехнер (вокзал), С. Лисагора (цирк, красноармейское общежитие), О. Яфы красноармейское общежитие) и др. Собранные все вместе эти различные по направленности творческих поисков, манере подачи и профессиональному уровню курсовые проекты студентов МИГИ создают представление о своеобразной школе символического романтизма, сформировавшейся в продолжение двух-трех лет в этом московском вузе в основном за счет интенсивных творческих поисков самих студентов.

Это был переходный период в стилеобразующих процессах Формообразования в новой архитектуре, когда все находилось в движении, когда творческие концепции стремительно развивались, полемизируя между собой, и когда лидеры новых творческих течений формировали их совместно со своими учениками. Так было во ВХУТЕМАСе и витебском УНОВИСе. Но в МИГИ в 1922-1924 гг. среди преподавателей не было яркого лидера новаторского течения (И. Голосов и Э. Норверт, внеся определенный вклад в формирование этой школы недолго задержались в МИГИ, целый ряд ведущих преподавателей, например Н. Марковников. занимали подчеркнуто нейтральную позицию по отношению к различным течениям и не мешали творческим поискам студентов, молодой предаватель Г. Людвиг сам еще был на стадии поисков), и здесь группа талантливых студентов фактически взяла на себя роль такого коллективного лидера и в атмосфере подъема новаторских поисков в московской архитектуре в целом, чутко откликаясь на все новое, что возникало за пределами вуза, создала оригинальную творческую школу символического романтизма.

Но уже в 1923-1924 учебном году, последнем году автономного существования МИГИ, многие студенты этой группы, проделав стремительную творческую эволюцию, стали сторонниками конструктивизма, что сказалось на их курсовых и дипломных проектах (подробнее об этом в соответствующей главе).

***

Архитекторы, работавшие в начале 20-х годов в духе символического романтизма, внесли определенный вклад в развитие современной архитектуры, расширив, в частности, диапазон поисков новой формы. Стремясь создать такие формы и композиции, которые бы зрительно выражали те или иные состояния - покой, движение, взлет и т. д., - они с большой творческой свободой использовали конструктивные возможности новой техники.

Отношение к роли конструкции в процессе создания архитектурного образа в чем-то сближало сторонников символического романтизма с рационалистами. Близки были и некоторые внешние формальные приемы, используемые сторонниками этих двух течений при создании объемно-пространственной композиции. Однако сторонники символического романтизма создавали образ, используя символику и динамику форм, придавали содержательность форме как таковой, нередко вносили в архитектуру некие повествовательно-изобразительные приемы, ведя формально-эстетические поиски где-то на стыке архитектуры и скульптуры и рассматривая любое сооружение по аналогии с монументом. Рационалисты же выявляли художественные возможности самой формы в создании пространственных композиций, использовали сугубо архитектурные качества средств выразительности и композиционных приемов.