Глава 11. Несчастливые перспективы

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Гермиона медленно приходила в себя. Ощущения были просто ужасные. Сильно болела голова, и к горлу подкатывала тошнота.

С трудом она разлепила веки. Каменный серый потолок с трещинами.

— Это всё был сон. Сон. Я по-прежнему в плену у Пожирателей, — прошептала она, снова закрывая глаза.

— Не надейтесь, мисс Грейнджер, — раздался до боли знакомый насмешливый голос.

Она резко села, уставившись на сидящего на другой койке Снейпа. От резкого движения в глазах потемнело, и она не минуту ослепла.

Когда тьма рассеялась, она осторожно огляделась. Камера, серая, мрачная, с маленьким окошком, в которое лился неяркий свет. Две жёстких койки. И Снейп.

— Они были так добры, что поместили нас в одну камеру?

— Увы, нет. Это всего лишь камера предварительного заключения. К тому же все другие уже заняты.

Гермиона посмотрела на его разорванные штанины, которые он старался не слишком успешно прикрыть мантией.

Гермиона поднялась и подошла к железной двери.

— Не могу поверить, что они могли так поступить с нами! Это невозможно!

— Ну, вам-то не о чем волноваться. Они вас здесь держать не будут. Как только всё выясниться, вы окажетесь на свободе.

— Мисс Грейнджер, — Снейп обречённо вздохнул. Бессознательная она устраивала его больше. — Представьте себе честолюбивого министра, который очень стремился сам победить Тёмного Лорда и его приспешников. А такой триумф вырвали у него из-под носа. И кто? Дети! Ну и ненавистный Пожиратель Смерти. Ему и его сотрудникам оставили только, так сказать, подчистить мусор. А тут появляемся мы с вами. Я — вполне доказанный преступник и Пожиратель смерти, и вы, судя по слухам, моя подружка. Еще не связанные и немного живые. Уж в этой малости он не мог себе отказать!

— Как ужасно. И как глупо… Но если меня выпустят, что будет с вами?

— Очевидно, что я проведу остаток жизни здесь.

— Нет! Гарри этого не позволит! И я тем более….

Она подошла к нему и бесцеремонно уселась рядом на койку, по-свойски взяла за руку и заглянула в чёрные глаза.

Он повернулся к ней, намереваясь по своему обыкновению ответить что-то язвительное, но слова замерли на губах. От взгляда этих карих глаз на душе становилось неимоверно тепло, и он непроизвольно сжал её руку. Он даже не представлял себе, что может так привязаться, привыкнуть к чьему-то постоянному присутствию рядом с собой. Особенно, присутствию такой любознательной женской особы. Он не хотел признаваться себе, что ему будет ужасно не хватать тех вечеров, проведённых с ней.

Он даже не заметил, что молчание затянулось, и взгляд Гермионы из участливого стал… испытывающим, как будто она искала в нём что-то, одной ей ведомое. Ему очень захотелось коснуться этих непослушных локонов, прижать к себе её хрупкую фигурку, успокоить… Он разозлился на себя за слабость, резко выдернул руку и встал. Это в самом деле никуда не годиться! Ему надо свыкаться с мыслью о пожизненном заключении, а он размечался о локонах, да еще чьих?

— Мисс Грейнджер, как я уже говорил ранее, учитесь мыслить реалистично. У вас есть друзья, Тёмного Лорда больше нет, ничто не мешает вам жить счастливо.

— И вы думаете, что я смогу вот так вот просто выкинуть из головы месяц, проведённый под одной крышей с вами?

— Сможете. Должны. Я вообще не понимаю, что вам во мне. У нас никогда не было хороших отношений, с чего такая забота?

Слёзы обиды навернулись ей на глаза. Ну почему он вдруг стал таким? Она была уверена, что ему тоже нравилось их общение. И тут её осенила догадка.

— Вы просто боитесь, — тихо сказала она, исподлобья глядя ему в глаза.

— Нет-нет. Вы боитесь обольщаться надеждами. Вы боитесь дать волю своим эмоциям. Ведь лучше не надеяться, и вдруг получить, чем надеяться и разочароваться.

Он смотрел на неё, не в силах вымолвить не слова. Но потом прошипел:

— Какого чёрта? Зачем вы пытаетесь залезть в мою душу? Я никому этого не позволял, думаете, позволю вам?

— Думаю, вы уже позволили. Поэтому и злитесь на меня. Раньше вы бы просто поиронизировали, но сейчас вы в ярости.

Гермиона тоже встала, и сейчас стояла перед ним со сложенными на груди руками и совершенно спокойным лицом. Она поняла. Она знала. И он уже не мог её запугать, оттолкнуть. Но он не хотел ни ей давать надежду, ни сам напрасно надеяться, но посмотрев в эти спокойные умные глаза, он только вздохнул. Нет, ему не переубедить её. Она гриффиндорка и трудности её не отпугнут. Даже безнадёжные.

— Мисс Грейнджер, это пустой разговор, и я не желаю его продолжать.

— Отлично, не будем, — вдруг с лёгкостью согласилась она, и Снейп вздохнул. Ну конечно. Она уже всё для себя решила. О чём еще говорить?

Он, хромая, подошёл обратно к своей койке и сел. Нога еще очень болела, костерост не успел доделать свою работу за такой короткий срок. Гермиона опять села рядом с ним, будто имела на это полное право.

— Тогда расскажите мне, что такого вы сказали Гарри, и как он оказался хоркруксом.

— О, Мерлин, лучше бы я умер, — прошептал профессор, но не злобно, а скорее с иронией. — У вас боггарта нигде не завалялось?

— Хотите проверить свою теорию по поводу знака вопроса? — усмехнулась она.

Снейп вздохнул. Ну за что? Но понял, что ему не отвертеться, и сказал:

— Тёмный Лорд сделал его хоркруксом не намерено, и думаю, даже сам об этом не знал, иначе вместо того, что бы пытаться убить, берёг бы Поттера как зеницу ока.

— Это произошло тогда, когда он попытался убить его маленького?

— Да. Его душа расщепилась, и часть её осталось в Поттере. Вот откуда их связь и способности змееязыника у мальчишки.

— Но откуда вы узнали? Профессор Дамблдор сказал?

— Он, скажем так, сделал предположение. Я рассказал Поттеру всё, что рассказал мне тогда Альбус. В том числе и предположение, что Тёмный Лорд ДОЛЖЕН убить его, что бы убить в мальчишке себя самого.

— Такое было вполне возможно, именно поэтому я хотел находиться рядом, когда они будут сражаться.

— Господи, и Дамблдор не сказал это Гарри? Но почему?

— Вероятно, думал оставить это на последний момент. А может, просто не хватило храбрости. Альбус был очень привязан к Поттеру, — профессор сказал это возмущенно-брезгливым тоном, будто речь шла о привязанности к флоббер-червю. — Честно, я даже не уверен, что он собирался ему говорить о возможной неудаче. Но я не люблю недомолвок. Я рассказал Поттеру всё, что бы он сам мог сделать выбор.

— Теперь я понимаю, почему он был так бледен. Выбор дался ему не слишком легко.

— Я вполне его понимаю. Ваше любопытство наконец исчерпано?

Гермиона хитро посмотрела на него и коварно улыбнулась.

В ответ он… довольно улыбнулся. Определенно, эта Грейнджер ему нравилась!

— Почему смертельное заклятие отскочило от Гарри? Ведь действие зелья кончилось.

— О.. тут мы вступаем в область догадок и предположений. Я не знаю. Но возможно, это из-за акта самопожертвования Поттера, он же стремился заслонить собой Уизли. Может, это всё-таки такой необычный эффект зелья. А может что-то еще, чего я не могу предположить.

— А может всё вместе…, — прошептала Гермиона.

— И это может быть, — кивнул Снейп. Он уже открыл было рот, что бы добавить что-то еще, но тут лязгнула, открываясь, железная дверь и на пороге возник представительный мужчина в тёмно-зелёной мантии. Увидев сидящую парочку, он нахмурился, а потом официальным тоном произнёс:

— Мисс Грейнджер, мы хотели бы принести вам свои искренние извинения за ваш арест. Теперь, когда всё выяснено, вы можете быть свободны. Вам вернут на выходе вашу палочку.

Гермиона медленно поднялась, посмотрела на Снейпа, сидящего с непроницаемым лицом, потом повернулась к вошедшему:

— А как же профессор Снейп? Его вы тоже отпустите?

— Боюсь, что мистер Снейп будет ждать решения суда, но я бы не стал надеяться на благополучный исход на его месте. Он преступник и должен заплатить за свои злодеяния.

— Но это не так! — Гермиона в отчаянии сложила руки.

— Мисс Грейнджер, это не вам решать. Радуйтесь тому, что через десять минут вас здесь не будет.

Гермионе очень не хотелось бросать профессора одного, она уже думала объявить протест и остаться, но подумала, что, находясь на свободе, принесёт ему больше пользы, и сказала злым голосом:

— Отлично, — а потом повернулась к Снейпу и положила руку ему на плечо, заглядывая в чёрные непроницаемые глаза, и прошептала, — я обещала вам, и я повторю — я не брошу вас здесь, я вас вытащу, чего бы мне это не стоило!

Он пронзительно взглянул на неё, и вдруг схватил руку, лежащую у него на плече, и поднес к губам, легонько поцеловав ладошку. Гермиону словно пронзило током. Долгое мгновение они молча смотрели друг на друга, пока мужчина, стоящий в дверях, не кашлянул, напоминая о себе.

Ладонь Снейпа разжалась и рука Гермионы выскользнула из неё. Девушка резко развернулась и стремительно вышла из камеры, не взглянув на аврора. Тот, постояв в нерешительности пару секунд, вышел, и железная дверь со скрипом за ним закрылась, оставляя Снейпа в одиночестве.

Зельевар смотрел прямо перед собой и отчаянно пытался бороться со своими эмоциями. Как так получилось, что Гермиона перестала быть ему чужой? Перестала быть в его сознании раздражающим бременем, гриффиндорской всезнайкой? А стала… другом? Кем-то…. более близким? Чёрт! Чёрт! Ему нельзя теперь об этом думать! Что бы не говорила Грейнджер, ему светит сидеть всю оставшуюся жизнь в Азкабане, и он не собирался обольщаться на этот счет. Но мысль, что она будет переживать и пытаться бороться за него, странным теплом согрела его душу.

Гермиона с грудой папок в руках летела по коридорам Министерства. Встречающиеся ей сотрудники, взглянув на девушку, предпочитали отскочить в сторонку от греха подальше. Вид у неё был весьма решительный и пугающий: сдвинутые сурово брови, глубоко залёгшая между ними складка, поджатые губы в духе профессора Макгонагалл и лихорадочный румянец на скулах.

Прошло уже две недели после её выхода из Азкабана. После Победы над Волдемортом.

Конечно, празднества по этому поводу были просто шикарные. Ликование людей не знало предела. Одним махом были уничтожены вместе с Тёмным лордом и практически все его Пожиратели, прибывшие тогда на зов в поместье Малфоев.

Гермиона же, побывав из всех мероприятий только на вручении Гарри Ордена Мерлина первой степени, с головой погрузилась в защиту Снейпа. Она не могла бы объяснить себе, почему это было для неё так важно, но каждый раз, думая о мрачном зельеваре, её взгляд невольно падал на правую ладонь, и сердце замирало при воспоминании о его прощальном жесте.

Ей не разрешали увидеться с ним. Не допустили к ознакомлению дела, и она, сбиваясь с ног, искала материалы и составляла речь, с которой намеревалась выступить в суде. Гарри, Рон и Джинни вызвались ей помогать, пытаясь как-то повлиять на людей, так или иначе связанных с судебным производством. Даже Хмури, выслушав её проникновенную речь, пообещал помочь. Но надежд было мало. Убийство Дамблдора было слишком тяжким обстоятельством.

Гермиона хотела настоять на допросе Снейпа под Веритасерумом, хотя подобная практика редко имела место быть, но столкнулась с неожиданным сопротивлением. И тогда мрачное подозрение закралось ей в душу. Они не хотели его допрашивать и судить, они хотели его засадить во что бы то ни стало! Другие Пожиратели смерти их мало интересовали, потому что круг приближенных был не так велик. Не больше десяти человек, и Снейп был одним из самых близких. Оставалась еще конечно Беллатриса — но над ней суд не устраивали в силу того, что она была признана виновной много лет назад и сбежала из Азкабана.

Гермиона была в отчаянии. Ей нужно было добиться допроса при свидетелях под веритасерумом! Но для начала она хотела посоветоваться с самим Снейпом. А для этого ей нужны были полномочия, которых ей никто давать не собирался.

Но сегодня утром Гарри сообщил ей потрясающую новость! Новость, которая сулила надежду, которая могла спасти всё!

И Гермиона стремительно неслась по коридорам, пытаясь подавить своё волнение и… страх, пока не оказалась перед нужной ей дверью.

Без стука, собрав всю волю в кулак, она ворвалась в кабинет. Закрыв за собой дверь, она посмотрела в холодные голубые глаза человека, сидевшего за шикарным столом.

— Мисс Грейнджер? — произнёс удивлённо-брезгливый голос. — Чем обязан?

— Здравствуйте, мистер Малфой. Я пришла к вам, что бы поговорить о профессоре Снейпе.

Малфой-старший, в чей кабинет Гермиона так бесцеремонно вломилась, откинулся на стуле и внимательно посмотрел на гриффиндорку.

Малфой с невозмутимым лицом смотрел на девушку.

— И что же? Не думаю, что его там оставят, учитывая его заслуги…

При этих словах Малфой сделал удивленное лицо.

— Они не стали его допрашивать. Основным обвинением против него является убийство Дамблдора, и я хотела, что бы они провели допрос с веритасерумом. Но мне отказали. И не дают посещений.

— Так вот почему при вопросе о Северусе, Скримджер прятал от меня взгляд, — негромко и зло сказал Малфой. — Я ведь сам только сегодня вернулся в Министерство.

— Я знаю. Поэтому я к вам и пришла. Вы сумели выкрутиться, как обычно…

— Моё имя и связи многое могут, мисс Грейнджер, — с чувством превосходства сказал Люциус и посмотрел на неё так, как смотрят на жирное пятно на белой сорочке. — И вы надеетесь, что я помогу Северусу?

— Вы же с ним в дружеских отношениях. И, да, я искренне надеюсь, что вы не оставите его прозябать в Азкабане всю оставшуюся жизнь, тем более, что он этого не заслужил.

— Почему вы так печётесь о нём? Понравилось жить с ним под одной крышей?

Гермиона невозмутимо смотрела на Малфоя, игнорируя его шпильку в свой адрес, хотя и почувствовала себя не ловко. У неё была цель, и сбить её с этой цели было почти нереально.

— Профессор — бесценный человек в области зелий. Я надеялась стать его ученицей или ассистенткой. И опять-таки — чувство элементарной справедливости не дает мне оставить профессора в Азкабане.

Малфой некоторое время молчал, оценивающе разглядывая Гермиону, отчего той захотелось спрятаться под стол, а потом заговорил, растягивая слова в своей неподражаемой манере:

— Ну, положим, я попытаюсь сделать для Северуса все, что в моих силах. Тем более, я кое-чем обязан ему. Но вы должны рассказать мне все аспекты дела, и чего именно вы хотите от меня. Вы же должны понимать, что я не всесилен, и не могу пойти к Скримджеру со словами «А не отпустить ли вам Снейпа восвояси».

— Это я прекрасно понимаю. Суда избежать не удастся, но суд не должен быть фарсом с целью оставить профессора в заточении. Нужны доказательства его невиновности. Пока самое серьезное обвинение против него, как я и говорила — это убийство Дамблдора. Доказать, что это всё было сделано лишь по просьбе бывшего директора, очень сложно. И я надеялась, что допрос под веритасерумом при наибольшем количестве свидетелей сможет помочь делу.

— Под веритасерумом, говорите. А вы не боитесь, что под действием зелья правдивости, Снейп может оправдаться в одном, но дать массу улик в другом. Он же был Пожирателем Смерти, одним из ближайших к Лорду, и не мог избежать выполнения некоторых приказов, не будучи заподозренным.

— Я подумала об этом. Но вам не менее чем мне, прекрасно известно, что против веритасерума существует антидот. И о нём знают всего лишь три человека — я, вы и профессор Снейп.

Малфой рассмеялся. Этот смех заставил Гермиону нахмуриться и вызывающе посмотреть на блондина.

— Не вижу причин для веселья, мистер Малфой.

— О! Мне просто стало вдруг забавно, что вы, такая честная гриффиндорка, в желании добиться вполне справедливых целей хотите использовать такие нечестные методы. Не ожидал.

— Использовать хитрость в своих целях и храбрость никогда не было чем-то взаимоисключающим. Всё это миф, что уловки и обман присущи только Слизерину. Все мы можем использовать ложь, только цели у нас разные.

— Отлично, мисс Грейнджер. Ваша твердость заслуживает… снисхождения. Допроса под веритасерумом — это всё, чего вы хотите для Северуса?

— Нет, мне нужен допуск к нему. Что бы я могла его посещать. Нужно же мне будет передать ему как-то антидот, и вообще спросить, где он его держит.

— Думаю, что смогу помочь. Большего, к сожалению, не обещаю. Я сам еще не твёрдо оправдался и не смогу избежать косых взглядов в свою сторону. Я пришлю вам сову, как только что-то проясниться.

Гермиона встала. Глаза её блестели от волнения и надежды:

— Не за что, мисс Грейнджер. Я делаю это не ради вас.