Глава 15. Мечты сбываются

Когда Гермиона пришла к себе на квартиру, нервы её немного уже успокоились. Столько эмоций сразу! И радость, и страх… Ей до сих пор не верилось, что суд окончен, и Снейпа оправдали. Оправдали!!! Наконец-то и он, и она могут вздохнуть спокойно и занять научными исследованиями. Она сможет быть его ученицей, ассистенткой и проводить с ним достаточно времени, что бы насладиться его обществом. У Гермионы не было мысли вызвать к себе интерес профессора в ином смысле, потому что ей казалось что Снейпа она не привлечет как женщина, хотя из глубин подсознания всплыла картина как он поцеловал ей ладонь, как вздрагивал при её прикосновении… Гермиона мотнула головой, отгоняя эти мысли.

Косолапсус кинулся к ней ластиться, и Корвин поприветствовал её хриплым карканьем:

— П-р-р-ришла.

Она расслабленно бросилась на кровать и улыбнулась. К черту Скримджера! Сегодня у неё счастливый день! Снейпа пригласил её на ужин! Нет, конечно, Гермиона и не думала, что профессор сделал это из каких-то романтических чувств, скорее это был некий акт благодарности. Но не всё ли ей равно? Ведь это значило, что он не против общаться с ней дальше, а на большее Гермиона и не рассчитывала.

Немного отдохнув и приняв душ, Гермиона задумалась о своем гардеробе. Помимо мантий у неё была только магловская одежда, а она не считала её подходящей для ужина со Снейпом. Так же у неё было одно вечернее платье, каким-то чудом затесавшееся в её шкаф, но оно тоже не вызвало в Гермионе желание его одеть. Поэтому с критическим видом перебрав всё, висящее на вешалках, она достала красивую синюю мантию и на том и успокоилась.

Борьба с волосами как всегда закончилась поражением, и Гермиона, нахмуренно посмотрев на свои непослушные вихры, решила оставить всё, как есть. Она не хотела создать у Снейпа впечатление, что пытается его соблазнить. Она была уверена, подобное предположение вызовет в нём массу сарказма. А ей совсем не хотелось сегодня отбиваться от его замечаний.

Гермиона последний раз критически оглядела себя в зеркало и в общем осталась довольна. Оставалось только ждать.

В её квартире был камин, и она думала, что профессор наверняка воспользуется им, и была очень сильно удивлена, когда раздался звонок в дверь.

Она пошла открывать, стараясь справиться с повышенным сердцебиением. На пороге стоял Снейп, и девушка похвалила себя за выбор одежды. Профессор почти ничем не отличался от своего обычного облика, за исключением выражением лица. На его лице была улыбка, лёгкая и такая не привычная.

Гермиона отошла в сторону, пропуская Снейпа внутрь, и заметила, как он быстрым взглядом окинул её с ног до головы.

— Я думала, вы воспользуетесь камином.

— Я не знал, что он у вас есть.

Снейп вошел и с любопытством, которое даже не старался скрыть, осмотрел её маленькое жилище. Его взгляд остановился на столе, заваленном бумагами, Гермиона посмотрела туда же и почувствовала неловкость за бардак и желание оправдаться в нем:

— Не успела прибрать, сегодня было не до того, а вчера до позднего вечера читала.

— Не оправдывайтесь, мисс Грейнджер, это ваше дело, что твориться у вас на столе.

Гермиона опустила глаза.

— Кофе хотите?

— Хочу, но предлагаю переместиться туда, куда я решил вас пригласить.

— Да? А куда?

— Увидите, — усмехнулся Снейп.

Вдруг дверь спальни открылась, и в щель с важным видом вышел Косолапсус.

— Это ваш кот, про которого вы говорили? — скептически осмотрев животное, спросил Снейп.

— Да, Косолапсус. Ой, профессор! Я же совсем забыла!

Она вбежала в спальню и вышла оттуда с Корвином на плече.

— Думаю, он будет рад вернуться домой, — сказала Гермиона, пересаживая птицу профессору на плечо.

— А мне почему-то показалось, что ему у вас очень понравилось. В противном случае он уже давно улетел бы в форточку.

Гермиона, сама не зная почему, зарделась. А Снейп жадно пожирал её глазами, пока она не могла его видеть, и ловил себя на мысли, что больше всего хотел бы сейчас обнять её, прижаться губами к этим непослушным волосам, вдохнуть её аромат.

Он вздохнул, и немного резче, чем хотел, сказал.

— Пойдемте, мисс Грейнджер. Впрочем, сначала отправлю Корвина.

Снейп подошёл к окну и выпустил птицу в вечернее небо. Потом протянул девушке руку, за которую она с радостью ухватилась.

— Мы будем аппарировать?

— Да. Так что держитесь.

Гермиона закрыла глаза и почувствовала знакомые не слишком приятные ощущения аппарации.

— Мы на месте, можете открыть глаза, — шепнул он ей, улыбаясь её детскому жесту.

Гермиона открыла глаза и увидела домик, в котором они прожили последний перед гибелью Волдеморта месяц. Снейп не отрываясь, смотрел на неё, ожидая её реакцию. Он с трудом признавался себе, что ему было очень важно то, как она отнесётся к его выбору места для ужина. Ему самому этот домик очень импонировал, тут он впервые смог позволить себе расслабиться в обществе другого человека, тут он впервые почувствовал нужду в другом человеке, желание, что бы кто-то был рядом. И ему было интересно, чувствовала ли она тоже самое.

Лицо Гермионы озарилось улыбкой:

— А я уж думала, что никогда больше не побываю здесь, и мне становилось грустно от этой мысли.

Снейп тоже улыбнулся, и пригласил её войти.

В гостиной, где они провели столько времени, был уже накрыт небольшой стол, горел камин и несколько свечей, так как на улице было уже темно.

Когда они сели и Снейп налил вино в бокалы, Гермиона сказала:

— Давайте за ваше чудесное освобождение.

— Нет. За вас. Я должен поблагодарить вас, мисс Грейнджер. Я в неоплатном долгу перед вами.

Гермиона посмотрела на Снейпа, удивленная его необычно взволнованным голосом, и сказала:

— Хорошо. Я действительно немножечко заслужила это.

Снейп улыбнулся, и поднес к губам бокал.

Они сидели на полу перед жарко горящим камином, обсудив уже все детали суда, наметив планы по экспериментам на будущее, и было им так легко и хорошо, что они даже не заметили, как погасли, оплыв, свечи.

Вдруг Гермиона отставила в сторону бокал, и перебралась к Снейпу, сев прямо перед ним.

— А мистер Малфой знает, что мы сегодня занимаем его жилище? — поинтересовалась она.

— Да, я встретился с ним после суда.

— Я тоже, и он сказал, что я должна быть осторожна. Из-за Скримджера. Почему он так ненавидит вас, профессор?

— Вы уже задавали этот вопрос, мисс Грейнджер. И я отвечал, что не знаю.

-Хм… А почему вы скрыли от меня факт, что вы и Сэмуэль Фаркинс — одно и тоже лицо?

Снейп посмотрел на неё долгим выразительным взглядом и сказал:

— А сказали, что не трогаете чужих вещей без спросу.

Гермиона усмехнулась, и улыбка вышла какой-то немного коварной, «слизеринской».

— А я и не трогала. У вас на столе бардак был, и бумажки сверху лежали. Так почему?

Снейп пожал плечами.

— Наверное, не счел нужным, как думаете?

— Исчерпывающий ответ. И не собирались говорить?

— Не знаю. Всё зависело бы от вашего поведения.

Последнюю фразу он сказал почти шёпотом, чуть наклонившись к ней, так что их лица оказались совсем близко. Гермиона видела, как отражается в его чёрных глазах пляшущее пламя. Эти глаза действовали на неё, как магнит. Она непроизвольно подалась вперед.

Этого Снейп уже выдержать не мог. Весь вечер он исподтишка наблюдал за ней, и ему хотелось к ней прикоснуться. А тут она была так близко, и её лицо было совсем рядом, её слегка приоткрытые губы…

Гермиона почувствовала, как его руки, обхватив её за талию, одним сильным движением придвинули её ближе к профессору, и губы, горячие, требовательные, приникли к её губам.

Она потеряла всякое представление о реальности. Конечно, она уже целовалась — и с Крамом, и с Роном, но ЭТО было чем-то вовсе другим. Чем-то более потрясающим, и таким, от чего внизу живота у неё томительно заныло, и сбилось дыхание. Её руки сами собой поднялись и обхватили голову зельевара, запутавшись в волосах. Ей хотелось слиться с ним в одно целое, и никогда не отпускать.

Его руки гладили её по спине, вызывая у девушки дрожь. Профессор чувствовал, как контроль, под которым он привык себя держать, неумолимо покидает его, заменяя обычную ясность в голове каким-то странным туманом. Его тело жило своей жизнью, откликаясь на прикосновение её губ, её рук, её тела к его.

Они не заметили, как оказались на полу лёжа. Гермиона лежала под ним и тихонько постанывала от его прикосновений, но ей было мало, её хотелось чего-то бОльшего. Снейп, нависая над ней, почти не касался её телом. А ей хотелось. Она жаждала почувствовать его тяжесть на себе, и, не удержавшись, обвила его ногами его бёдра и притянула к себе. В низ живота ей уперлось что-то твёрдое, и она знала — что. От осознания этого, собственное её возбуждение стало еще сильнее.

Снейп судорожно вздохнул, почувствовав жар её тела, её руки, которые гуляли по его груди и спине, еще чуть-чуть и он сорвётся. Он всё-таки был нормальным полноценным мужчиной, у которого к тому же давно не было связи с женщиной. А эта возбуждала его как никакая другая.

Он оторвался от Гермионы и замер, нависая над ней. Она открыла затуманенные от желания глаза и вопросительно взглянула на него.

— Так нельзя, — прошептал он хрипло, стараясь выровнять дыхание.

— Почему? — спросила она, гладя его лицо нежными пальчиками.

— Мерлин мой, Гермиона, я же о тебе беспокоюсь. Я не хочу, что бы ты потом жалела.

— Я не буду.

— Нет. Это ты сейчас так говоришь. Но я старше тебя на двадцать лет, к тому же никогда не вызывал в тебе симпатии.

— Что я слышу? — игриво прошептала Гермиона. — Злой и страшный профессор Снейп… не уверен в себе?

Он нахмурился, но она притянула его к себе и приникла к его губам. Его решимость таяла с каждой секундой.

— Нет, Гермиона! Я не хочу… это не правильно. Ты обо мне подумала? Что я буду делать потом… без тебя, — еле слышно произнёс он, но она услышала. Одним ловким движением она повалила его на пол и оказалась сверху, прижала его руки к полу своими и грозно нависла.

— А теперь послушай меня, Северус Снейп. Я не сердцеедка, которая разбивает мужчинам сердца, не безмозглая дурочка, которая сама не ведает, что творит, поддаваясь сиюминутному влечению. Ты дорог мне, ты нужен мне. Неужели я этого не доказала?

Он закрыл глаза, не в силах смотреть на неё, и чувствовал, как скептический голос в голове тонет в возмущении жаждущего тела и требующей души. Требующей ЕЁ — целиком, всю и прямо сейчас. Он не мог отключиться от ощущения её бёдер на своих. Будто прочитав его мысли, Гермиона сделала покачивающее движение, и он судорожно вздохнул, открывая глаза.

— Издеваешься, да? Маленькая чертовка.

— Мммм, — она довольно улыбнулась. Ей нравилось чувствовать власть над этим сильным мужчиной.

Она наклонилась над ним и слегка прикусила мочку его уха. Потом жаркими губами стала прокладывать дорожку поцелуев по шее, подбородку, скользнула языком по губам. И чувствовала, как собственная смелость опьяняет её сильнее выпитого вина, так же, как и его реакция на её прикосновения.

Её пальчики ловко расстегнули пуговицы на его мантии. Северус уже не сопротивлялся. Он хотел, он жутко жаждал уже почувствовать её всю.

Она обнажила его грудь, покрытую черными волосками, и наклонилась, проводя язычком по соску. Она чувствовала, как судорожно выдохнул Снейп, зарываясь пальцами в её непослушные волосы.

Она расстегнула следующие несколько пуговиц, и дразнящими движениями провела языком дорожку от соска к животу. Гермиона одновременно испытывала смущение от своих действий и какую-то развратную смелость. Северус тихонько застонал. Его пальцы нашли застежки на её мантии и расстегнули их. Мантия спала с гермиониных плеч, обнажая грудь в чёрном бюстгальтере. Его горячие руки прикоснулись к её мягкой коже, вызывая дрожь в теле. Бюстгальтер полетел на пол, и Северус задохнулся, от вида и ощущения в ладонях её полноватой аккуратной груди с возбужденными сосками.

У Гермионы перехватило дыхание, когда она почувствовала его руки, выводящие круги вокруг её сосков, и подалась навстречу этим ласкам.

Она скинула с себя мантию целиком, оставшись в одних трусиках. Северус аккуратно перевернул её на спину, поменявшись с ней положениями, и на секунду просто сел, окидывая её взглядом. То, что он увидел, привело его в восторг.

Он наклонился, покрывая поцелуями её податливое тело. Мантия, которая мешалась ему, отправилась вслед за её мантией, оставив профессора в одних брюках.

Напряжение всё возрастало. Ощущение времени и реальности были потеряны. Остались только два человека, безумно желающих друг друга.

Гермиона расстегнула его брюки и почувствовала под пальцами его возбуждение.

От легкого прикосновения к чувствительной плоти, Северус вздрогнул. Снял с себя брюки, откинув их в сторону.

Гермиона первый раз видела обнаженного мужчину. И то, что она увидела, ей понравилось. Подтянутое, несколько худое тело, бледная кожа с дорожкой черных волос. Это было слишком.

Северус аккуратным движением снял с неё трусики, и выдохнул, увидев, как она его хочет. Он с трудом сдерживал искушение войти в неё немедленно, пока боль в паху от сильного желания не достигла предела, но он боялся её отпугнуть чрезмерной напористостью.

Спустившись немножко вниз, он провел языком по возбужденному твёрдому бугорочку между складочек, и с удовлетворением отметил, как девушка со стоном подалась ему навстречу, желая продолжения ласки.

В голове у Гермионы был только туман и яркие вспышки. Все ощущения сосредоточились там, где был его язык. Она запустила руку в волосы Северуса, как бы удерживая его там. Ощущения становились всё ярче, всё сильнее, пока наконец не достигли своего пика, и Гермиона с громким стоном выгнулась навстречу ласкающему её рту. Волна оргазма накрыла её с головой, пока после последней сладкой судороги она не обмякла, расслабленно разлегшись на полу. Но её не оставило желание чего-то еще. Какого-то продолжения. Низ живота продолжал призывно ныть, и когда она почувствовала, как Северус переместился выше, прижимаясь бедрами к ней, она подалась ему навстречу.

Снейп, не в силах больше сдерживаться, осторожно вошел в неё, и вдруг почувствовал как она напряглась. Он замер, вопросительно глядя ей в глаза.

— Я… забыла сказать тебе. Я девственница, — и Гермиона хихикнула, заливаясь краской.

— Девочка моя, кто же про такое забывает. Я буду осторожен. Я обещаю. Если будет больно — скажи мне.

И Северус с громадным трудом сдерживая порыв тела, медленно завершил начатое движение. Почувствовал, как Гермиона вздрогнула, рефлекторно сжимая ноги, и замер.

— Больно?

— Чуть-чуть. Но… продолжай, пожалуйста.

Снейп улыбнулся, целуя её в губы, и стал осторожно выходить. Боль потихоньку успокаивалась, оставляя только желание еще и еще ощущать его в себе. Северус это почувствовал и стал равномерно и не слишком быстро входить и выходить из неё. Сладостное чувство затопило Гермиону, а его еще больше потемневшие от страсти глаза только подливали масла в огонь.

Они все ускоряли и ускоряли темп, пока Гермиона не вскрикнула, выгибая спину и чувствуя такое блаженство, которое было ей доселе неведомо. Чувствуя, что не в силах больше сдерживаться, ощущая, как её мягкие и тёплые стенки судорожно сжимаются вокруг его эрекции, Северус глухо застонал, выпуская рвущееся наружу семя.

Прошло еще какое-то время, прежде чем ощущение реальности стало возвращаться к ним. Они лежали рядышком лицом друг к другу и улыбались.

— Тебе понравилось? — шёпотом спросил профессор, убирая с её лица прядь непослушных волос.

— Мммм, еще бы. А тебе?

Снейп хмыкнул.

— Было бы странно, если бы не понравилось.

— Это вписывается в схему профессор — ассистент?

— Ты же уже совершеннолетняя, и я верю тебе на слово. А ты сказала, что знаешь, что делаешь. Но не могу сказать, что мне понравиться, если ты в один прекрасный момент найдешь кого-то другого.

В его глазах промелькнула тревога.

Она с улыбкой спрятала лицо у него на груди.

— Не найду. Ты забыл, что меня терпит только Косолапсус? Надеюсь, ты не будешь ревновать меня к коту?

Снейп улыбнулся. Девчонка! Умная, наивная, взрослая и такая еще маленькая. И Мерлин с ним с котом, но больше он ни с кем делить её не будет. Он нахмурился, отодвинул её от себя и посмотрел ей в глаза:

— Гермиона, у тебя еще есть время подумать. Лучше ничего не начинать сейчас, чем хвататься за голову потом. Потом будет больнее.

— Северус, я уже обо всём подумала.

— Нет, пообещай мне, что подумаешь еще раз. Хорошенько и основательно. Ты это умеешь, я знаю. Такой, какой я сейчас, я бываю очень редко, Гермиона. У меня ужасное прошлое, я совершал поступки, о которых я тебе никогда не расскажу. У меня персональный сонм демонов, которые мучают меня и никогда не отступятся. Я не изменюсь. В порыве раздражения или гнева, я могу наговорить много обидных и резких вещей, которые ты мне потом можешь не простить. А я буду и сам мучаться, и тебя мучить. Поэтому пообещай мне, что хорошенько подумаешь.

Гермиона снова уткнулась ему в грудь, улыбаясь, и глухо проговорила:

— Я обещаю, Северус. Но ты на подушке прельщаешь меня больше, чем Косолапсус.

Он прижал её к себе.

— Вы очень легкомысленно подходите к вопросу, мисс Грейнджер.

— Мне это не свойственно, профессор Снейп. Но не отказывайте мне в чувстве юмора.

Гермиона не могла поверить своему счастью. Если она не ошибалась, то Снейп только что сказал, что этот случай он не полагал единичным, и он хотел продолжения отношений. Он вздохнул и снова отодвинул её от себя.

— Жаль, что мы не можем остаться здесь на всю ночь. Утром Люциус придет, он предупредил меня. А я не хотел бы, что бы он узнал о наших отношениях… пока.

— Тогда давай собираться, — произнесла Гермиона и поцеловала Снейпа в подбородок.

Через полчаса, одевшись и прибрав в доме, они аппарировали к дверям гермиониной квартиры.

— Я жду тебя завтра у себя, — в губы прошептал ей Северус. — Мы продолжим опыт.

Гермиона покраснела от двусмысленности фразы и улыбнулась.

— Хорошо. Только не вздумай вести себя завтра так, будто ничего не было.

Снейп хмыкнул и подтолкнул Гермиону к двери.

— У тебя еще есть время подумать. Спокойной ночи.

— Пока.

Она повернула ключ в замке, кинула последний взгляд на зельевара, и вошла в прихожую, закрыв за собой дверь.

Когда она включила свет, странное тревожное чувство охватило её. Вроде бы всё было на месте, но что-то было не так. Гермиона вытащила палочку.

— Косолапсус, кис-кис. Где ты, киса?

Никто не отозвался. Гермиона осторожно вошла в кухню. Никого. В гостиной тоже. Остановившись перед приоткрытой дверью в спальню, она прислушалась. Тишина.

— Киса, Косолапсус, — шёпотом позвала она, почему-то замирая от страха.

Больше всего ей хотелось аппарировать сейчас к Снейпу, и попросить его проверить квартиру.

«Ну что за глупость! — выругала она себя. — Гриффиндорка еще называется».

Решительно сжав палочку, Гермиона распахнула дверь в спальню, и тут же ей в лицо полетел малиновый луч. Она услышала свой собственный крик перед тем, как упасть и потерять сознание.