Страхи и фобии

Страх обычно проявляется в стремлении вырваться и убежать, о нем сигнализируют выражение морды и поза, а также сопутствующие физиологические реакции, включая учащенное сердцебиение и дыхание, мышечный тремор, мочеотделение, дефекацию, а у кошек и собак - еще и выделение секрета параанальных желез (Archer, 1979). В эти сопутствующие страху физиологические реакции вовлечены как вегетативная, так и нейроэндокринная системы. Характер физиологического ответа зависит от генотипа и пола особи, ее предшествующего опыта, интенсивности и длительности реакции, а также от того, насколько адаптивной является эта реакция в данных обстоятельствах (Ma-yes, 1979). Очень сильный страх может выражаться в виде неподвижности, или замирания (Archer, 1979).

К раздражителям, вызывающим страх, относятся хищники, сильные физические стимулы и демонстрация угрозы со стороны особей своего вида (Russell, 1979). Нетрудно заметить, что в соответствующем контексте страх в ответ на эти стимулы может служить адаптивной реакцией. В развитии специфического страха определенную роль играют социальная зрелость и опыт пребывания в соответствующих ситуациях (Salzen, 1979). Жизненный опыт и возраст влияют на развитие страха; то обстоятельство, что животное мало подвергалось воздействию соответствующих стимулов в чувствительный период (Elliot, Scott, 1961; Freedman et al., 1961), способствует усилению страха, если воздействие стимулов оказалось слишком сильным (Clarke et al., 1951; Fox, 1968; Stur, 1987) Высокая скорость поедания пищи у взрослой собаки может определяться недостаточным питанием в первые месяцы ее жизни, хотя собаки, которые едят быстро, съедают пищи не больше, чем животные, не подвергавшиеся депривации (Elliot, King, 1960). Из синдромов, связанных с недостаточностью стимуляции и, соответственно, опыта, выделяют синдром изоляции, возникающий при ограниченности контактов с другими особями, а также синдром Каспара Хаузера, связанный с содержанием в режиме строгой изоляции и депривации (Beaver, 1995). Конкретные формы поведения страха и их интенсивность определяются множеством взаимосвязанных факторов, включая генетическую конституцию, предшествующий жизненный опыт, класс стимулов (здесь имеют значение эволюционные факторы - например, кошки и собаки могут по-разному реагировать на одни и те же стимулы), интенсивность стимулов и их значимость в социальной системе данного вида (Hinde, 1970; Russell, 1979).

Этот пес боится незнакомых людей, но никогда не был агрессивным. На первой фотографии видно, как он забился в угол комнаты и лег там, он явно напряжен и насторожен, заметны парасимпатические проявления страха.

На второй фотографии - пес уже устал. Он спрятался еще дальше за хозяйку, и ему не удается полностью расслабиться, его голова не лежит на полу, а упирается на прижатый к полу нос Такая поза выдает настороженность (Фото автора).

В зависимости от эволюционного прошлого и истории одомашнивания животного в его реакции страха в той или иной степени присутствует - в дополнение к поведенческим и физиологическим компонентам - еще и эмоциональный компонент (Shull-Selcer, Stagg, 1991). Первые исследования на эту тему показали, что в качестве индикатора уровня «эмоционального» состояния можно использовать общий уровень активности (Ader, 1965; James, 1951) Вопрос о том, насколько животные «понимают», что ведут себя странно или ненормально, в свое время горячо обсуждался (Griffin, 1992). У собак и кошек трудно оценить степень субъективного осознания - важного компонента эмоциональной реакции, хотя оно, возможно, действительно изменяет их поведение. Поскольку мы не можем спросить собаку или кошку о том, что они думают и чувствуют в тот момент, когда им становится «страшно» (что заметно по их поведению и физиологическим реакциям), то отделить субъективное осознание или эмоциональный компонент реакции страха от реакции на сам стимул очень непросто (Rachman, 1974). Люди способны описать возникающие у них вторичные, эмоциональные эффекты, связанные со страхом; такие эффекты могут сами в дальнейшем выступать в роли стимулов, вызывающих страх. Такие же типы ответов наблюдаются у собак и кошек, поэтому логично будет заключить, что они тоже способны к «эмоциональному» или субъективному осознанию аномальности своих реакций страха.

Страх у собак и кошек проявляется в том, что они опускают и поджимают хвост, шерсть у них «встает дыбом», а уши прижимаются к голове. Ни один из этих сигналов, взятый в отдельности, не является безусловным признаком состояния страха у животного. Так, гончие часто опускают хвост ниже, чем другие собаки, а поджатый хвост для них совершенно «нормален».

Дарвин (1865) полагал, что хотя собаки обычно пригибаются и поджимают хвост от страха, но при отсутствии хотя бы незначительной доли ярости шерсть у них приподниматься не будет. На самом деле выражение эмоций у собак несколько сложнее, чем считал Дарвин, однако его наблюдения показали, что существует как разделение на две системы, управляющие агрессией и страхом, так и их взаимодействие. Сама по себе пилоэрек-ция указывает лишь на то, что собака реагирует: шерсть, поднявшуюся по всей спине, обычно связывают с более уверенной агрессией, если же она поднялась только над лопатками и на бедрах, - это скорее страх и агрессия страха. Уши бывают прижаты в случаях, когда животное не уверено, нужно ли ему убегать или стоит перейти в наступление. У разных пород эта реакция проявляется в различной степени; в особенности это относится к таким породам, как шотландские вислоухие кошки (шотландские фолды). Состояние тревоги включает следующие признаки: дыхание учащено, зрачки расширены, уши отведены назад и вниз, животное беспокойно мечется из стороны в сторону, у него капает слюна, оно стремится спрятаться, дрожит, скулит, ведет себя деструктивно; при длительной тревожности в ряде случаев наблюдается шелушение кожи и выпадение шерсти. Если случаются мочеиспускание и дефекация, то они обычно носят неконтролируемый характер, а на недостаточность самообладания или понимания ситуации может указывать капание слюны во время локомоции. Как и в любых других случаях оценки коммуникационных сигналов, следует обращать внимание на их согласованность (конгруэнтность), и для их правильной интерпретации следует учитывать состояние сразу нескольких систем.

Важными детерминантами страха у собак (Scott, Fuller, 1965) и грызунов (Corson, Corson, 1976) оказываются особенности породы и индивидуальные особенности родителей животного. Генетические факторы, влияющие на страх, были выявлены у линейных мышей (Balk, et al., 1995; Cases et al., 1995; Tsirka et al., 1995) и у собак (Acland, Aguirre, Overall, неопубликованные данные, 1995; Humphrey, Warner, 1934; Murphree, 1973; Murp-hree et al., 1967). Эти примеры - как и большинство клинических случаев страха - показывают, что нельзя ожидать одинаковой реакции в ответ на то или иное конкретное событие (Hottersall, Tuber, 1979).

В развитии страха и тревожных состояний важное значение имеет породная принадлежность. Собаки служат прекрасной моделью некоторых психических расстройств человека, поскольку практика выведения и поддержания пород (и внутрипородных линий) способствует сужению их общей генетической изменчивости. Для дальнейшего продвижения в исследовании генетики тревожных состояний, по-видимому, критически важно разобраться в том, какие состояния у собак являются гомологичными, а какие - аналогичными таковым человека. Например, при реализации программы подготовки собак-поводырей было обнаружено, что из более чем 600 щенков (немецких овчарок, золотистых ретриверов и лабрадор-ретриверов) 19% пугались громких звуков (Scott, Biefelt, 1976). По оценкам экспертов, отбиравших собак для разведения, 11 % немецких овчарок обладали повышенной чувствительностью к слуховым стимулам (Tuber et al., 1982). Подобные страхи обычно начинают проявляться после первого года жизни (Shull-Selcer, Stagg, 1991).

Порода определяет также некоторые особенности поведения, демонстрируемого при стресс-реакции. Если жесткошерстных фокстерьеров и би-глей содержать в полной изоляции на протяжении первых 4 месяцев жизни, то, попав в новую среду, они проявляют сильный страх. При этом животные принимают странные позы, надолго застывают и/или стремятся убежать. Различия в реакции двух пород очень интересны: бигли в ответ на пугающий стимул становятся еще менее активными, тогда как фокстерьеры приходят в неистовство (Scott, Fuller, 1965). Скотч-терьеры, выращенные в клетках размером 1x2 метра при почти полном отсутствии контакта с людьми, впоследствии, в возрасте 7, 5 месяцев - во время тестирования их реакции на людей и незнакомую комнату - замирали и распластывались на полу, вытянув передние лапы и прижав уши назад (Clark et al., 1951). Когда этих собак тестировали после шести месяцев работы с ними, направленной на выработку конкурентной реакции, страх уже практически не проявлялся. Тонкие особенности поведения обычно не подвергаются оценке, однако приведенные данные показывают, что не все категории реакций можно объяснить лишь воздействием среды. Степень влияния генотипа определить нелегко, а особенно если способность преодолевать последствия депривации в раннем возрасте варьирует так же, как и склонность к проявлению реакции страха. Очень короткий период хендлинга щенков смягчал стресс, возникавший у них при попадании в новую обстановку (Fuller, Clark, 1966). Данный эффект может отчасти зависеть от генетической предрасположенности к пластичности поведения (Newman, 1989).

Фобии, по-видимому, отличаются от страхов и качественно, и количественно, однако они столь тесно взаимосвязаны, что обычно их рассматривают вместе. Эксперименты по выработке конкурентной реакции страха у кошек заложили фундамент для изучения фобий у людей (Wolpe, 1967).

По данным Поведенческой клиники Университета штата Огайо, в группе из 118 животных с поведенческими расстройствами, которые можно было отнести к категории состояний страха, преобладающим диагнозом была тревога разлуки (81 случай, 68%), значительно реже выявлялись страх громких звуков (24 случая, 20%), страх незнакомых людей и новой обстановки (9 случаев, 8%) (Tuber et al., 1982). Собаки с различными фобиями составили 8% из 160 пациентов Поведенческой клиники Колледжа ветеринарной медицины Университета штата Тенесси (Shull, 1994).

Существует множество форм фобических реакций. К самым распространенным относятся страх неожиданных громких звуков, раздающихся в помещении или на улице (гудки автомобилей, падение предметов) и заставляющих животное вздрагивать, прятаться в доме или в саду, а также страх, вызываемый определенными категориями людей (например, мужчинами в шляпах). С течением времени такие реакции то усиливаются, то ослабевают. К числу факторов риска, видимо, относятся принадлежность к «реактивным» породам (бордер-колли, немецкие овчарки) и неудачный жизненный опыт в первые несколько месяцев жизни (например, болезнь, изоляция, стрессирующие условия содержания) (O'Farrell, 1986). В таких ситуациях вызывать фобию могут меняющиеся стимулы, причем реакция сохраняется, даже если владелец принимает меры, направленные по существу на выработку конкурентной реакции. Необходимо задуматься, в какой степени хозяин фактически подкрепляет реакцию тревоги у собаки, когда, пытаясь ее успокоить, говорит «все в порядке» в момент, когда у животного налицо явные признаки физиологического стресса. В таких случаях не имеет смысла говорить о «реактивных» породах, не уточняя критерии этого понятия и не имея данных по этим критериям до и после проведения выработки конкурентной реакции у собаки.

Хотя фобии отличаются от тревожных состояний и страхов, на нейрохимическом уровне эти состояния, по-видимому, связаны друг с другом. Характерным признаком фобической реакции является быстрота развития ярко выраженного ответа, тогда как состояние страха нарастает медленнее и усиливается постепенно по мере действия стимула. Кроме того, фобия развивается в полную силу после однократного предъявления стимула. И хотя страхи тоже могут формироваться после единичного воздействия, при повторных аналогичных воздействиях их характер меняется. Остается неясным, могут ли фобии развиваться на основе имеющихся страхов и насколько велик риск развития фобий у животных, проявляющих страхи или тревожные состояния. Представляется вероятным, что эти состояния в каком-то отношении взаимосвязаны и усиливают друг друга. Также логично будет предположить, что два животных с одинаковыми симптомами страха отличаются друг от друга на каком-то физиологическом или биохимическом уровне, если у одного из них имеется фобия, а у другого - нет. Избавить животное от страхов трудно, но справиться с фобиями еще труднее.

Для понимания указанных различий экспериментальные исследования оказываются не столь информативными, как того хотелось бы. В отличие от страхов и фобий, вызванных искусственно, при естественном или эндогенном возникновении этих состояний они обычно оказываются полностью сформированными после первого же воздействия стимулов. Это различие может определяться тем, что соответствующие ситуации представляются животному в разной степени страшными. Более того, реакции страха и фобии как на естественные внешние стимулы, так и на эндогенные обычно со временем усиливаются, в то время как в лабораторных условиях эти реакции, как правило, ослабевают (и в конечном счете угасают). Одинаковые стимулы могут оказывать совершенно разное влияние (Marks, 1970; Seligman, 1971). Подобный результат экспериментов вовсе не противоречит тому факту, что в развитии страхов и фобий участвует процесс обучения, поскольку обучение подкрепляет оба типа реакций (Gray, 1971; Marks, 1970; Marks, Ge-Ider, 1966).

По поводу фобии, возникшей у животного, владельцы обычно обращаются за помощью, однако чаще всего не торопятся делать это при появлении страхов, особенно таких, которые выглядят несерьезными. Самой собаке или кошке ее страх может вовсе не казаться несерьезным, но у нас нет никаких средств узнать, насколько тяжело они воспринимают ситуацию. Отсутствие своевременного лечения еще больше затрудняет ответ на вопрос, интересующий хозяина: какие именно события привели к развитию фобии? Владельцы страдающих фобиями животных жалуются на то, что те могут убегать, проявлять агрессивность (здесь это слово используется как описание, а не как диагноз), дрожать, прятаться, издавать различные звуки, пачкать в доме, наносить себе травмы и причинять ущерб имуществу (Shull, 1994). По данным Поведенческой клиники Колледжа ветеринарной медицины Университета штата Тенесси, из 49 обследованных собак, страдающих фобиями 44 (90%), реагировали на гром и звуки ударов, 4 (8%) на звук пылесоса и 7 (14%) - на различные другие раздражители (например, на звуки, возникающие при сливе воды в унитазе или при работе автомобильных «дворников») (Shull, 1994). В общей сложности, фобиями страдали 8% пациентов клиники. Эти данные интересны, поскольку приведенный процент значительно ниже выявленного (частота фобий 19%), среди более чем 600 собак, занятых в программе подготовки собак-поводырей (Tuber et al., 1982).