Глава 13. Толстое стекло искажало находящуюся за ним тёмную воду

Толстое стекло искажало находящуюся за ним тёмную воду. Свет сквозь Темзу не пробивался, поэтому в стеклянной стене отражались смотрящие на неё Доктор и Реппл. Прямоугольное помещение представляло собой отгороженную часть трубы, соединявшей подвал дома Мелиссы Харт со шлюзом космического корабля, спрятанного ею на дне реки.

Мелисса и механизм отконвоировали Доктора и Реппла из Имперского Клуба. Другой механизм уже ждал их дома. Он неуверенно рассказал о побеге Розы, Фредди и Кроутера. Мелисса сочла это несущественным. Она уже поймала того, кто был ей нужен. И теперь, пока она отправляла сообщения об организации эскорта и распоряжалась, чтобы механизмы начинали процедуру запуска, Доктор и Реппл были заперты между подвалом и кораблём.

– Аквариум, – сердито сказал Доктор.

С каждого конца помещения было по шлюзу, плюс две стеклянные стены. Над ними стекло, а под ними – дно реки, видное сквозь стекло. Как будто стоишь под водой. Он ударил по прозрачной стене перед собой. Стена немного подалась и отражение в стекле задрожало.

– Не думаю, что вам удастся пробить выход, – сказал Реппл.

– Только если каким-то образом создам слабое место. Нужно что-нибудь острое, чтобы его нацарапать, или тяжёлое, чтобы пробить. А лучше и то, и другое.

– Сбежать невозможно, – сказал Реппл. Он стоял и смотрел на своё отражение. – Я приму суд и казнь с достоинством, как благородный катурианец.

– Мелисса вас считает каким угодно, только не благородным, – заметил Доктор.

– Пропаганда. Революционерам нужно как-то оправдать захват власти. Вот они и обвиняют предшествовавший им режим – меня – в вымышленных прегрешениях.

– Прегрешениях? Она говорила о геноциде. О целых коммунах, уничтоженных ради сохранения вашей империи. О планетах, опустошённых лишь за то, что они усомнились в вашей власти. О тысячах людей, исчезнувших во имя ваших политических целей.

– У любого события есть две стороны, – жёстко возразил Реппл. – Да, были восстания, которые я подавил. Да, планеты пытались отделиться от империи. Но в их же интересах было остаться частью альянса, и именно этого хотела большая часть их населения.

– И поэтому вы их опустошили? – Доктор скептически покачал головой.

– Конечно же нет! Она преувеличивает. Не было ни репрессий, ни ненужных казней. Всё было совершено честно и по закону. Империя бы развалилась, если бы не была основана на честности и стремлении делать как лучше. И она развалится теперь, когда к власти пришли наёмники и убийцы.

– Вы правда так считаете? – тихо спросил Доктор.

Реппл смотрел прямо на его отражение в стекле; его отражённый взгляд встретился со взглядом Доктора.

– Правда. Вы же видели, что она сделала с Аске.

– Он пытался убить её.

– Он пытался спасти нас всех, – Реппл отвернулся. – На его месте должен был погибнуть я.

Доктор щёлкнул языком и прошёлся вдоль стены их стеклянной камеры.

– Как тяжело выяснять правду, когда так много людей врёт, – сказал он. – А ещё тяжелее, когда они не знают, что врут.

– В каком смысле?

– В том, что вы и вправду верите, что Василий Тёмный, правитель Катурии со всеми этими титулами и пышными словами, которые следуют за его именем, – честный человек. Благородный.

– А как бы я смог жить, если бы не был таким?

– Но Мелисса явно считает иначе. Каким образом вы оба можете быть правы?

– Она врёт, – сказал Реппл. – Или ошибается. Или и то, и другое.

– Да, всё сводится к тому, кому мне поверить. В её пользу говорит страсть за её маской. Её гнев, негодование, самоотверженность. Однако вы... – он сделал паузу, повернулся, и отошёл. – Вы остались, чтобы попытаться помочь мне. Вы настаивали на том, чтобы не рисковать жизнью Фредди. Вы оплакивали своего друга, который был вашим тюремщиком и мог стать вашим палачом.

– Спасибо, Доктор.

– За что?

– За то, что верите мне.

Улыбка сошла с лица Доктора: «Рано ещё благодарить меня. Ваши поступки противоречат описанию Мелиссы. Но это не значит, что она ошибается».

Реппл отвернулся от стекла и направил в Доктора палец.

– Так вы считаете, что я изменился? Размяк во время ссылки? Вы считаете, что я – исправившийся массовый убийца?

– Это одна из версий. Но, как и в случае с вами и Аске, несколько разных предположений могут объяснить одни и те же факты. И, возможно, ни одно из этих предположений не верно.

– Она считает меня несправедливым правителем, – неистово сказал Реппл. – Это совсем не так. Меня отстранили от власти экстремисты, террористы, у которых какие-то свои извращённые идеи, – он ткнул пальцем в грудь Доктора. – Я не был деспотом, – ещё один тычок. – Я не был тираном, – он шёл вперёд, заставляя Доктора отступать к стеклу.

На очередном тычке Доктор перехватил руку Реппла. Другой рукой он сам ткнул в грудь Реппла. «Вы вообще не были правителем», – сказал он.

– Вы обвиняете меня во лжи?! – вскрикнул Реппл. – Может быть, вы считаете, что это Аске был Василий?

– Нет, – голос Доктора стал спокойным, почти успокаивающим. – Конечно, нет. Он верил, что вы – Василий Тёмный. Он умер из-за этой веры, его веры в вас. Он был уверен, что вы – Василий Тёмный, такой, какой вы есть. В конце концов, его послали защищать и охранять вас, держать вас в ссылке. Это объясняет все факты, – Доктор грустно покачал головой, – кроме одного.

– О чём вы?

– Знаете, – сказал Доктор, вновь начав расхаживать по помещению, – иногда можно что-то заметить лишь тогда, когда оно исчезает.

– Вы имеете в виду мою свободу?

– Нет, я о чём-то типа звука батареи центрального отопления или кондиционера. Их замечаешь, лишь когда они прекращаются. Пока оно есть, пока оно – часть естественного хода вещей, его не замечаешь. Просто неотъемлемая часть мира. Ваш мозг даже не утруждается сообщить вам о ней, пока не случится изменение, которое может быть важным.

– А то, о чём вы говорите, важно?

– Возьмём, к примеру, механизмы Мелиссы, – продолжал Доктор. – Если вы долго находитесь рядом с ними, то даже и не замечаете, что они тикают.

– Да о чём вы вообще? – возмутился Реппл.

– О том, что это словно тиканье часов. Вы его не слышите, а оно есть. Но у меня проблема противоположная, – он склонил голову набок. – Вы слышите?

– Что слышу? – Реппл на минуту прислушался, а затем покачал головой. – Ничего.

– Да? Видите ли, а я слышу – когда прислушиваюсь – слышу тиканье часов. Что очень странно. Потому что... – он сделал паузу, предлагая Репплу закончить мысль.

– Потому что здесь нет часов.

– Именно. И это со мной уже не в первый раз. Несколько раз за последнее время, – он подошёл к Репплу вплотную и посмотрел ему в лицо. – И всегда рядом были вы.

Реппл ничего не сказал. Его лицо, словно маска, было лишено выражения.

– Вы не Василий Тёмный, – сказал Доктор. – Вы думаете, что вы – это он.

Он протянул руку и снял с Реппла лицо.

– Я сожалею, – он отошёл в сторону, чтобы Реппл увидел своё отражение в стекле, – очень сожалею.

Реппл стоял и смотрел. Смотрел на массу ритмично пощёлкивающих шестерёнок.

– Я не сразу понял, – признался Доктор.

Маленькие колёсики и рычажки неистово работали.

– Но я осознал, что никогда не видел, чтобы вы улыбались. Или хмурились. Или плакали, – он сложил искусственное лицо и положил его себе в карман.

– Почти как Мелисса, вообще-то.

Маховики крутились, механизмы пощёлкивали.

– О, а голос у вас отличный. И интонации, и эмоции. Очень умно.

На месте лба над механизмами слегка возвышался большой гранёный кусок то ли стекла, то ли кристалла, отражавший блики на стекле и на поверхности реки.

– Вы едите, пьёте, спите. Но всё это как-то автоматически, верно?

Словно часы " с камнями".

Механическое лицо Реппла контрастировало с его полным мучения голосом: «Я всё равно не слышу его».

– Вы с ним постоянно живёте. Возможно, вас запрограммировали не слышать.

Лицо медленно повернулось к Доктору. Каждая его деталь казалась живой. Неподвижен был только кристалл, но из-за игры бликов он тоже создавал иллюзию движения. «Что я? – спросил Реппл. Он схватил Доктора за плечи и притянул его к себе. – Кто я?!»

С мучительным стоном и жужжа шестерёнками, Реппл отпустил Доктора и опустился на колени. Всё его тело тряслось, словно он плакал. Но не было ни слёз, ни глаз, из которых они могли бы течь.

– Ой, поднимайтесь, – сказал Доктор. – У нас много дел.

– Нет никаких дел. Нет цели. Нет причин, – он продолжал дрожать.

Доктор следил за ним.

– Нам некогда раскисать.

– А что ещё мне делать?

– Жалеть себя тоже некогда.

Часовое лицо посмотрело на Доктора: «Вся моя жизнь – ложь. Я... никто».

– Вы хоть и не Василий Тёмный, но вы по-прежнему Реппл.

– А кто это такой? Зачем мне жить?

– Затем, что если Мелисса права, то где-то рядом есть одержимый властью маньяк-убийца с комплексом превосходства, которого на пути к побегу не остановит такой пустяк, как человечество. И сейчас, когда то единственное, что держало его под контролем, по-видимому, уже не восстановишь, он скорее всего замышляет какую-то гадость, чтобы сбежать или захватить власть, или и то и другое.

Реппл задумался и медленно встал. Его шестерни просчитывали варианты и вероятности.

– Нужно сказать Мелиссе Харт. Она нам поможет.

Доктор вздохнул: «Или же решит, что злодей – это всё-таки я, а вы – мой тюремщик. Нет, нужно бежать отсюда».

Реппл повернулся и посмотрел на своё отражение. На него смотрела масса шестерней и рычагов, гранёный кристалл, регулировавший механизмы, сверкал между ними как что-то неуместное.

– И как же нам это сделать? – его голос был усталый и пессимистический.

Доктор посмотрел на него. «Поработайте головой», – сказал он.

И не стал дожидаться ответа. Он шагнул назад, взялся обеими руками за голову Реппла и сильно ударил ею по стеклу.

Кристалл врезался в закалённую поверхность стекла. Доктор крепко держал голову Реппла, таща её по диагонали вниз.

– Что? – закричал Реппл, когда Доктор отпустил его.

Но, не успел он что-нибудь добавить, как Доктор снова его схватил и ударил им об стекло, а потом потащил поперёк оставшейся после первого раза царапины.

Когда Доктор снова отпустил, Реппл отпрянул назад. Перед собой, в стекле, он видел ликующую улыбку Доктора, а поверх отражения Доктора проходил глубоко процарапанный крест.

– Слабое место, – сказал Доктор, – будет тут, – он шагнул к стеклу и постучал пальцем по центру креста. Обернувшись, он подмигнул Репплу: – Возьмите себя в руки, – сказал он. – Теперь моя очередь.

Он повернулся к стеклу и осторожно ощупал его. Они оба видели, что там, где стекло было ослаблено, оно немного вдавалось вовнутрь. Раздался звук, похожий на потрескивание льда. Доктор довольно кивнул и отошёл от стекла на несколько шагов. А затем побежал на него. Прыгнув, он распрямил ноги, ударив ими одновременно в стену, прямо в центре креста. И проломил стену насквозь.

Тёмная холодная вода Темзы хлынула вовнутрь, разметая обломки стекла и занося Доктора снова вовнутрь. Доктор врезался в Реппла и они оба упали в воду, уровень которой быстро нарастал.

– И что теперь? – прокричал Реппл, с трудом перекрикивая шум воды.

– Я могу надолго задерживать дыхание, – крикнул Доктор, – а вам вообще дышать не нужно.

Один из шлюзов, тот, что вёл в дом, не был рассчитан на нагрузки открытого космоса и подался под напором воды. Он прогибался и ломался под её давлением. Внезапно он распахнулся, давая воде хлынуть вовнутрь, вдоль короткого коридора в направлении к дому.

Коридор поднимался вверх. Последнее, что помнил Доктор, его и Реппла несло гигантской волной. Если их не убьёт ударами об стены, если он продержится без дыхания достаточно долго, их обоих внесёт водой в дом. Его больно ударило плечом об стену, вода поднялась выше его лица, и свет померк.

Когда над ним сомкнулась темнота, он почувствовал тяжесть воды, которая его несла, и начал терять сознание. «Хотя ему и не нужно много дышать, утонуть он всё равно может», – думалось ему… Когда над ним проносилась тьма.