Сергей Есенин и Леонид Леонов. 1925 г.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Видно, из-за большой загруженности Корнелий Люцианович передоверил ответ своим помощникам. Леонид Леонов 14 апреля 1964 года пишет Гордону Маквею, что не располагает достаточным материалом о Есенине, поскольку познакомился с ним лишь в последний период его жизни. Встреч с Есениным было немного. «Фотоснимок, на котором мы изображены с ним вместе, сделан случайно в редакции журнала «Прожектор» весной 1925 года».

Вот, пожалуй, и все, что мог рассказать Леонов. Зато Марк Шагал 22 мая 1964 г. в письме поведал нечто такое, что два профессора расшифровывают до сих пор. Их эстафету в России подхватил Александр Шаталов. А Александр Лукьянов, врач-психотерапевт, «научно доказал», что Есенин и не мог быть нормальным и психически здоровым, ибо еще в утробе матери был с отклонениями. Вон аж куда заглянул ученый человек!

Как Шагал, родившийся восемью годами раньше Есенина, оказался в его признании «гораздо моложе» Есенина, мы теперь не узнаем. Старость ли подвела Марка Шагала, и он даты «перепутал», французский ли язык с нижегородским спутали переводчики. Кто теперь поймет?

Начнем с воспоминаний Галины Бениславской: «Есенин о чем-то возбужденно шепотом говорил с Катей. «Подождите минутку, Галя», — сказал, когда я вошла.

Что же ей сказал СЛ.? Чтобы она была очень осторожна со мной, так как я вовсе не из бескорыстной любви и преданности вожусь с ним, — я агент ГПУ и в любой момент могу спровоцировать его и посадить в тюрьму.

Но тут же СЛ. стал ей говорить, что если с нами — большевиками — будут расправляться, то она все же должна спасти меня, так как, несмотря на это, я для него много сделала. Катя недоуменно спросила:

«Или правда, что ты из ГПУ, тогда Сергея надо спасать от тебя, и вообще — куда же тогда Сергей попал? Или, если это не так, то Сергей сумасшедший, и от этого не легче».

Конечно, Екатерине Есениной нелегко было разобраться, да и что тогда она могла понимать? Прозрение придет в Бутырской тюрьме, где она отсидит в 1938 году с 3 октября по 16 ноября как жена уже расстрелянного к тому времени Василия Наседкина. За Катей был еще один существенный грех — она была сестрой Сергея Есенина и его секретарем.

Полтора месяца отсидела она в тюрьме, но это в глазах советской власти несмываемым пятном легло на нее на всю оставшуюся жизнь. «Теперь я считаюсь социально опасным элементом, не имеюищм права проживать в пятнадцати городах сроком на пять лет», — писала сестра поэта в заявлении на имя Берии. И вот какой ей был выдан документ: