Эмоциональный усилитель

Профанный разум весьма манипулируем, т. е. подвержен увлечениям идеала­ми и идеологемами энтропийного потенциала. Дело в том, что недостаток компетентности компенсируется там большой эмоциональной подвижно­стью, готовностью принять какие-то верования только в силу их привлека­тельности, эмоциональной значимости. Массовые эмоции способны непомер­но усиливать мощь крайних ценностей и убеждений. Казалось бы, незначи­тельные идейные меньшинства довольно быстро могут стать лидирующими. Самый потрясающий в истории человечества пример тому — распростране­ние нацизма (в аллегорической форме механизм такого заражения исследо­вал Эжен Ионеско в своей пьесе «Носорог»). Словом, эмоциональный фактор функционирования профанного разума — самостоятельный объект исследо­ваний и разработок не только противников опасных увлечений, но и сторон­ников их. Именно эмоции становятся спусковым механизмом для реализации социальных катаклизмов.

Учет эмоционального фактора в массовом поведении важен уже по при­чине его тотальности. Человек вообще неспособен к безэмоциональному восприятию действительности. Известно, что еще с древних времен интел­лектуалы пытались выработать некоторые правила мышления, которые позволили бы вытеснить эмоциональные «шумы», избежать наслоения

¹ См.: Злотин Б.Л., Зусман А.В. Решение исследовательских задач. Часть 1. Кишинев: МЕТЦ «Прогресс», «Картя Молдовеняска», 1990.

чувств¹ на научные суждения. И время от времени признавались, что изба­виться, например, от своих симпатий — антипатий к аргументам и выводам оказывается невозможным. Тут есть и другая очень важная сторона: все цели и достижения людей так или иначе сводятся к эмоциональному опреде­лению, начиная от чувства скромной удовлетворенности и заканчивая лико­ванием и счастьем. Носителем или возбудителем таких состояний могут быть вещи, отношения, открытия, познания, изобретения, кулинария, путешествия и т.д. Но ценится это прежде всего по эмоциональной результирующей. Если бы наркотики доставляли только удовольствие, то их употребляли бы, навер­ное, едва ли не все. Разве что в силу физиологической непереносимости кто-то бы отказался. Но и в этом случае он назвал бы точную причину все того же свойства: «испытываю отвращение».

Эмоции и чувства есть самостоятельная ценность огромной важности для человеческого существования. Счастье, любовь, справедливость, свобо­да — все это эмоциональные переживания, под которыми может быть совер­шенно фиктивная, иллюзорная, ненадежная основа. Исследования показы­вают, что бедные люди и даже целые социальные категории испытывают гораздо большее счастье от своей жизни, чем объективно богатые.

Вообще предмет и эмоция, им вызываемая, не тождественны. Если занимательная книга при первом чтении доставляет удовольствие (удив­ление, волнение), то при последующих прочтениях этого уже нет. Хотя книга осталась абсолютно та же. Аналогично — футбольный матч: второй, третий просмотры записи по силе впечатления совершенно несопоставимы с первым.

Словом, эмоциональный мир лишь в какой-то мере связан с фактическим положением дел. Медики просто не нашли еще те нервно-мозговые центры, через которые можно искусственно и совершенно без всяких потерь вызывать «кнопочным» путем те сильнейшие эмоции, ради которых люди напряженно трудятся, совершают великие подвиги и преступления, тратят здоровье и жизнь. Эмоциональные состояния самоценны. Тогда и цель любой деятель­ности можно определить как запланированное удовольствие либо как сред­ство избегания ужаса или отчаяния.

Вот почему Зигмунд Фрейд имел все основания считать стремление к удовольствию главным мотивом человеческой деятельности.

Другая особенность эмоционального фактора человеческого поведения — непроизвольность проявления. Иначе говоря, эмоциональные переживания есть некое физико-химическое событие в организме². От него просто некуда деться. Конечно, известны восточные практики подавления негативных эмо-

¹ Здесь не стоит особенно углубляться в соотношение эмоции и чувств, достаточно сказать,
что чувства — частный случай проявления эмоций. Точнее говоря, длительное и устойчивое
переживание их.

² См. об этом: Ильин Е.П. Эмоции и чувства. СПб.: Питер, 2001.

ЧлстьШ. ПОРЧА

Гллнл II. ПРОФАННЫЙ РЛ1УМ

ций. Только сами практикующие признают, что в результате получают чув­ство высшего покоя и удовлетворения.

Эмоции и чувства очень функциональны одновременно в нескольких смыслах.

• Во-первых, они являются всеобщим предметом потребления: люди по­купают не только продукты, билеты, одежду, мебель, но и приятные ощущения, с этим связанные. Как известно, в технологии продаж умение доставить покупателю положительные эмоции едва ли не приравнива­ется к качеству самого предмета продаж.

• Во-вторых, эмоции включены в функционирование особо значимых сегментов рынка, прежде всего фондовых. Колебания курсов акций, ценных бумаг и цен на биржевые товары во многом вызываются пси­хическими импульсами участников рынков, и не всегда удается обна­ружить за этими импульсами фактические основания. Открыто даже новое научное направление — поведенческие финансы.

• В-третьих, как уже было показано в синергичной теории организации, индивидуальные, коллективные и общественные настроения (они скла­дываются из сочетания эмоций и чувств с некоторыми целями и собы­тиями) могут умножать или блокировать усилия людей.

В сфере профанного разума эмоции во многом имеют первенство перед мышлением. Хотя бы потому, что обычно опережают мысль. На рефлектор­ном уровне они проявляются раньше, чем человек успевает построить сил­логизм, умозаключение. Кроме того, эмоции нередко вытесняют или заме­щают знание. Эмоциональное отношение к явлению оказывается определя­ющим. Не знаю, это поверье или всего лишь поговорка — чувства сильнее разума. Иногда говорят: разум — слуга эмоций. Есть немало людей, испы­тавших на себе справедливость этого наблюдения.

Значит, что — радость есть самоцель, и неважно, как она получена? Да, какое-то неопределенное количество людей ищет источники радости как таковой. Другое, еще более неопределенное число людей ищет смысл жизни (конкретные достижения, обладание, действия, интересы) и через его реа­лизацию пытаются обрести радость. Не все сводится к эмоциям, но все на­сыщается ими. Недостаток положительных эмоций столь же мучителен, сколь и голод физический.

Конечно, все перечисленное свойственно и компетентному разуму. Одна­ко его преимущество и ответственность в том и состоят, что он обладает большей эмоциональной компетентностью¹. Что это значит? Способность контролировать проявления своих эмоций, психологическая установка на

¹ Это очень емкое понятие, по-видимому, первым ввел в употребление австрийский органи­зационный психолог Кристиан Фрайлингер. См. его книгу «Сила видения»; Университетское издательство Рудольф Траунер, Линц, 1996 г.

такой контроль, а также навыки осуществления его, — что и закреплено в этосе данного сектора массового сознания. В деловых и политических кругах эмоциональная бесконтрольность рассматривается как признак ненадежно­сти, истеричности. Человек с такими признаками теряет там доверие парт­неров. Другое дело, что эмоциональная экспрессия — как раз наоборот — оказывается привлекательной в сфере профанного разума, дает больше приверженцев, расширяет электорат, особенно в маргинальных слоях.

Итак, профанный разум отличается повышенной эмоциональностью с разными знаками. Эмоции могут играть роль всех трех оргпотенциалов — си-нергиков, синкретиков и энтропиков. Воодушевление дает усиление возмож­ностей, способность к серьезным прорывам в деятельности (синергик). Они же иногда оказываются цементирующим фактором — т. н. патриотическое чувство, привязанность к своей организации (синкретик). Эмоциональные импульсы иногда разрушают Порядок, дезорганизуют среду (энтропик). В контексте дезорганизации нас больше всего занимает этот последний орг-потенциал.

Проявляется же энтропийный потенциал эмоций в:

— аффективных решениях и поступках, когда крайняя возбудимость делает невозможным осмысление собственных действий;

— повышенной агрессивности, т.е. неосознанном стремлении нанести ущерб, удовольствии от причинения вреда другому;

— нестабильности и непредсказуемости массового поведения;

— укоренении социальных фобий, предрассудков;

— открытости крайним идеям и призывам;

— блокировании жизненно необходимых действий (страх сковывает);

— утрировании, экзальтировании обычных представлений и надежд.

В целом же подобные эмоциональные движения весьма конфликтогенны и опасны для их носителей и социумов.

Как же компетентный разум может противостоять этим проявлениям или контролировать их? Видимо, на первом месте по значимости стоит упомя­нуть развитие эмоционального потребления. Речь идет о развивающем, облагораживающем влиянии на профанный разум для повышения в нем восприимчивости к более глубоким и тонким эмоциональным нюансам. Скажем, общение с благородной музыкой дает возможность постепенно за­мечать и переживать то, что ранее было недоступно. Кстати, это хорошо увязывается с утилитаризмом профанного разума, ибо больше потребляет тот, у кого больше развита способность к художественному потреблению.

Далее. Этой же цели соответствует внесение в массовую аудиторию пози­тивных эмоций через популярные каналы: речь, музыку, цвет, пластику, ритуалы. Очень ценна и рационализация.

Час и, III. ПОРЧА

Глднл 11. ПККРЛННЫИ ИЛ *УМ

Известно, однако, и то, что в разных странах подобные эмоции проявля­ются с разной силой, и их дезорганизующий потенциал сильно варьирует. Конечно, связь с биологией народа тут очевидна. Например, темперамент (от холерического до меланхолического) совершенно неравномерно распре­делен на разных широтах. Но есть и другая причина умеренности проявления массовых эмоций в некоторых странах.