Последняя надежда

- " О, так ты Патрик", - вместо приветствия произнес начальник центра и вскинул правую бровь.

- " Можешь остаться у нас, пока мы не найдем тебе жилье"

Ничего себе, собственная квартира? Эта новость взбудоражила меня.

Однако пока мне светило кантоваться в центре. Снаружи здание выглядело не так уж и плохо и смахивало на небольшую виллу, однако внутри всё было гораздо хуже, особенно удручала мебель. В моей постели, до меня спала, наверное, не одна сотня других молодых людей. Матрац был украшен пятнами всевозможных цветов и форм. Я сильно сомневался, что его вообще когда-то стирали.

Остальные жители кризисного центра, выглядели ничуть не лучше меня, однако мне очень не хотелось выслушивать их истории. Еще больших страданий я уже просто не мог выдержать. Обстановка была такой, что спать я не мог, поэтому сбегал по ночам чтобы бомбить.

Чем дольше я находился на этой перевалочной базе, тем больше стремился вернуться к моей семье. После инцидента с ножом прошло три месяца, с матерью я не общался. Я скучал по ней, и где-то в глубине души лелеял надежду на то, что всё ещё встанет на свои места. Итогом стало то, что я позвонил на мобильный Эриху.

- " Это я", - пробормотал я робко в трубку. Я молился, чтобы он был рад слышать мой голос, ни смотря на всё произошедшее. Но мой отчим был каким-то странным, в его голосе не было абсолютно никаких эмоций. Не знаю, почему я позвонил именно ему, наверное, в надежде на то, что только он мог замолвить словечко за меня перед мамой. Поэтому я продолжил: - " Я остался без крова. Вы в такую дыру меня сплавили. Как там дела у мамы? " - просил я у Эриха.

- " Я не знаю. Она порвала со мной", - ответил он дрожащим голосом.

- " Что? "

Я был потрясен.

- " Что случилось? "

Молчание. Эрих молчал минут пять, а потом все же выдавил из себя:

- " Твоя мать теперь вместе с моим приятелем Энди! "

Я потерял дар речи. Она ушла от человека, которого я называю отцом и что, мне теперь забыть и про него? И как вообще она могла замутить с его лучшим другом? Она ведь всегда хотела, чтобы Эрих был частью нашей семьи. Кроме того, он помог ей с магазином! Я был зол и абсолютно понимал Эриха, потому что знал, каково это быть брошенным мамой. Я повесил трубку, надел куртку и побежал так быстро, как только мог. Мне очень хотелось переговорить с мамой. Меня, идущего, мама заметила уже через окно салона. Она массировала лицо очередному клиенту, однако мне было все равно, я открыл дверь и закричал:

- " Почему ты рассталась с отцом и ничего не рассказала мне об этом?

- " Почему ты ведешь себя как сука? "

Ничего себе, это был определенно первый случай, когда я назвал Эриха своим отцом. Но пути назад уже не было. Смущенная мама подошла ко мне и попыталась успокоить меня:

- " Я потом тебе всё объясню, сейчас это неудобно", - прошептала она.

- " Нет, мы поговорим сейчас", - воскликнул я, однако мама просто вытолкнула меня из салона и закрыла за мной. Потеряв самообладание, я начал колотить ногами в стеклянную дверь, которая в итоге разбилась на тысячи мелких осколков. Несколько осколков впились мне в икру. Несмотря на кровь, которая пропитала мои джинсы, больно мне было от внутренней боли. Парикмахер, прибежавший из соседней парикмахерской, перевязал мою раненую ногу.