Глава 36. Зима, 1997 – весна, 1998.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

МАЛФОЙ
Единственный способ сохранить рассудок - мысленная дистанция между живым человеком и покойником. Но зачем он нужен – рассудок, если этот парень, возлежащий в открытом, обитым черно-красным бархатом гробу, был моим другом. Единственной родственной мне душой.

Я налил себе новую порцию огневиски. Именно тот сорт, который он так любил.

Траурная музыка, все еще звучавшая в ушах, разрывала мне сердце. Блейз, как теперь жить, если я знаю, кто и почему убил тебя, но ничего не могу сделать? Пока не могу. Но я отомщу за тебя. Клянусь!

Еще один бокал, и, может быть, мне станет чуточку легче?

Я с трудом сдерживал слезы. Малфои не плачут? Кто придумал эту чушь?! Горькие слезы, которые сначала текли очень медленно, с трудом пробиваясь сквозь плотно сжатые веки, теперь бурными потоками рвались на волю, прокладывая дорожки по щекам.

Конечно, это плачет вино. Завтра утром, когда я проснусь, я забуду о том, что позволил себе такую маленькую слабость, как слезы. Но сегодня… Пошли все к черту! Я швырнул стакан с огневиски в камин. Стекло разлетелось вдребезги.

Блейз. Блейз Забини. Если все, что рассказала рыжая Уизли правда, значит, ты сумел вырваться из замкнутого круга предрассудков, закрыть глаза на различия, на чужое мнение и на нечистую кровь, ты снял и выбросил ставшую тебе тесной маску. Ты признался сам себе, что полюбил девушку, неравную твоему кругу и умер, защищая ее честь. А я? Что сделал я, чтобы добиться той, которую люблю?

Да, черт побери, люблю! Хватит лгать, Драко Малфой, что она тебе безразлична.

Рука нащупала палочку на прикроватном столике.

Новая порция алкоголя попыталась потушить огонь, который полыхал внутри меня.

- Драко, - прошептал чей-то голос. – Тебе нужно поспать. Люмос!

В комнате загорелся свет, я невольно зажмурился.

Нет, не хочу спать. Потому что я уже пробовал ложиться, но едва закрывал глаза, как мне снился улыбающийся Блейз. Поэтому я и предпочел сидеть в темной комнате, уставившись невидящим взглядом в горящий камин, напиваясь в одиночестве и пытаясь убедить себя в том, что он не умер.

- Ты кто? – я поднял глаза, но так и не смог сосредоточится на скользящем вокруг меня объекте. – Если ты смерть, то добро пожаловать. Я готов. Забери меня к нему.

Язык заплетался, отказываясь меня слушаться.

- Пошла вон. Я ненавижу тебя. Я ненавижу вас всех. Плесни мне еще немного в бокал. Помнишь, Астория, Блейз приходил к нам на свадьбу? Он шутил и веселился на полную катушку. Он был жив и полон жизни. Он просто не может быть мертвым, ты понимаешь?

- Понимаю, - ласково прошептала она мне на ухо и помогла встать на ноги.

- Ты просто пьян, - голос жены донесся до меня словно издалека.

- Я пьян?! Нет, я не пил… всего только капельку, совсем чуть-чуть. Астория, я сегодня похоронил Блейза. Ты понимаешь, Астория, он мертв. Налей-ка мне еще.

- Налей, я тебе сказал. У-у-у, навязалась на мою голову. Лучше бы ты умерла. Или свалила куда-нибудь вместе со своим папашей и банком в придачу.

Как бы я ни был пьян, но все же не мог не заметить, что крупные градины слез покатились по ее щекам. В этот момент пришел стыд - почему я наказываю за смерть Блейза ее, ни в чем не повинную девчонку?

Астория сидела совершенно неподвижно и беззвучно плакала. Я опустился перед ней на пол:
- Не реви. Акцио, салфетка.

Она молча взяла ее и высморкала нос, но не попыталась при этом утереть слезы.

- Прости меня. Я, кажется, перебрал, - я уткнулся носом в ее колени.

- За неудавшийся брак. Я не думала, что у нас с тобой будет все так плохо. Давай, начнем сначала?

На утро я не помнил, или она действительно говорила мне нечто подобное, или ее слова мне приснились. Но когда я открыл глаза, то обнаружил себя лежащего в обнимку с крепко спящей женой. На ее безмятежном лице играла счастливая улыбка. Неужели мы с ней?.. О, нет! Обещал же я сам себе не напиваться до зеленых соплей, и вот опять та же самая история.

Я снял со своего плеча ее руку и осторожно поднялся с кровати.

Весь день я был не в своей тарелке – все валилось из рук, мысли пытались ухватиться за вчерашний вечер и вспомнить, как же так получилось, что я, думая об одной девушке, оказался в постели с другой. Вчерашняя душевная боль снова вернулась, только с удвоенной силой, и захватила меня целиком. Злость и обида на себя и Асторию была так сильна, что хотелось вновь взяться за бокал, чтобы заглушить их.

Но я преодолел искушение. Потерянного алкоголем не вернешь, а сделанного не исправишь. Нужно продолжать жить, чтобы не происходило.

Домой я вернулся затемно, крадучись, словно намереваясь совершить преступление, поднялся по ступенькам наверх и открыл дверь своей комнаты.

Астория сидела на моей кровати и ждала меня.

Я молча вошел, развязал мантию и бросил ее на пол, прошел в ванную, сделав вид, что не заметил жены. Она должна раз и навсегда избавиться от иллюзий, что я буду образчиком нежного, любящего ее мужа и семьянина.

Когда я вышел, она продолжала сидеть в той же самой застывшей позе.

- Есть, и ты не можешь отрицать этого. Вчера ночью…

- … ты снова воспользовалась моей слабостью, - закончил я.

Она как-то сразу сникла:
- Я думала, что ты сам…

Я подошел и сел рядом с ней на кровать.
- Ты ошиблась. Я был пьян. Вчера я похоронил друга, и мне было не до тебя. Я сожалею об этой ночи, Астория, очень сожалею, потому что именно вчера я понял…

Вторую часть фразы я сказал, смотря ей прямо в глаза:
- … что я люблю другую девушку, не тебя. Поверь, я жалею о том, что причиняю тебе боль своим признанием, но вчерашняя ночь НИЧЕГО не изменила в нашей жизни.

- Я знала, что все так и будет, - Астория вскочила на ноги. – Потому что, занимаясь любовью со мной, ты всю ночь называл меня чужим именем.

Девушка устремилась к дверям, но прежде чем открыть их, обернулась:
- Она же грязнокровка, Драко.

Астория выскочила из комнаты до того, как я пришел в себя и смог что-то сказать.

- Сам знаю, - прошептал я. – И мне на это наплевать.

Я откинулся на кровать не в силах расслабиться. Но облегчения не наступало. Выход оставался один. Я поднялся, подошел к бару и плеснул в бокал огневиски, туда же кинул пару кусочков льда. Напиться и забыться – похоже, это становится моим жизненным девизом.

ДЖИННИ УИЗЛИ
Именно я настояла, чтобы Чжоу встретилась с Забини. Не то, чтобы у нее не было желания помириться с ним, просто ей не хватало смелости на столь решительный поступок. Я лишь подтолкнула ее легонько, настояла, убедила и была рада, что у них все получилось.

Слизеринец ей нравился, даже очень. Но девушка почему то решила для себя, что отношения с ним разобьют ей сердце. Мол, они такие разные, и из их встреч ничего хорошего не выйдет.

Вчера тоже шел дождь. Может быть, именно под его неторопливое умиротворяющее кап-кап-кап между ними и возникли понимание и доверие. Они вспоминали практику, говорили о своих чувствах друг к другу, много смеялись. Чжоу разрешила парню взять свою руку в его, а потом, на прощание, и поцеловать себя. В первый и, так уж вышло, в последний раз.

Откуда я все это знала? Потому, что в последнее время мы с когтевранкой как-то незаметно сблизились, не смотря на то, что были с разных факультетов. Меня не пугало, что многие считали ее грязнокровкой. Ее же привлекали во мне моя неугомонность, желание верить только в хорошее и, как Чжоу сама говорила, «обостренное чувство справедливости».

Утром мы встретились с ней на завтраке. Девушка рассказала мне о вчерашнем свидании, она улыбалась и строила планы на вечер. Блейз снова предложил ей встретиться. Я согласно кивала головой, слушая ее. Милая, побитая жизнью Чжоу. Она, как никто другой в Хогвартсе, научилась ценить крошечные мгновения счастья. А уж ей-то доставалось от жизни, пожалуй, больше, чем всем нам.

Ее всей душой возненавидела Алекто Кэрроу. На занятиях эта мерзкая ведьма чаще других выбирала Чжоу для своих показов и представлений. Она, считая девушку маглой, ежедневно издевалась над ней, оскорбляла и унижала ее достоинство. Говорила, что Чжоу – мерзкое животное, тупое и грязное, что подобные ей коварством загнали волшебников в подполье, и что, она, Алекто, лично разберется с грязнокровкой. Периодически она применяла к Чжоу заклятие Круциатус. Блейз беспокоился за девушку, считая, что силы когтевранки на исходе, и она не смогла бы выдержать новых истязаний. Но Чжоу, не смотря ни на что, не сдавалась, она находила в себе силы улыбаться, едва приходила в сознание от безумной боли.

Страхолюдность и жестокость Алекто могла, пожалуй, сравниться только со страхолюдностью и жестокостью её брата. Амбридж рядом с ними показалась бы кроткой овечкой. На своих занятиях братец-урод не учил нас защищаться, он преподавал фактически сами Тёмные Искусства и являлся ярым приверженцем наказаний. Амикус заставлял учеников практиковать запрещенные заклятия на тех, кто был оставлен после уроков. Все студенты, кроме, разумеется, слизеринцев, ходили в постоянных синяках, ссадинах и ранах. Крэбб и Гойл стали левой и правой рукой Амикуса, и что не удавалось доделать на занятиях Кэрроу, то довершали они, отлавливая студентов по одиночке в темных коридорах Хогвартса. Особенно доставалось от них рискнувшим вернуться в Хогвартс гриффиндорцам.

Мы терпели постоянные невзгоды, лишения, гонения и наказания, но не сдавались. Мы научились приспосабливаться - не ходили по одному, почти всегда по трое, чтобы количественный перевес в случае схватки со слизеринцами был на нашей стороне. Мы неплохо овладели невербальным способом произнесения заклинания. Это оказалось очень полезным – именно так мы могли одолеть и поставить на место туповатых парней, а иногда даже и самих Кэрроу. Мы дерзили преподавателям на уроках, потому что, когда им противоречишь – это полезно, это вселяло надежду в тех, кто начал падать духом. Невилл откуда-то узнал, что Темный лорд запретил брату и сестре убивать студентов. Вот тогда мы и разошлись на полную катушку. Нас не пугали наказания, мы давно к ним привыкли. Любое Круцио не длилось долго, главное сжать зубы и не закричать. Плакать можно, но кричать от боли – нет, потому что именно от криков Кэрроу испытывали удовлетворение. Но настоящая опасность грозила тем, чьи родные и друзья за пределами Хогвартса доставляли новой власти неприятности. Этих брали в заложники. Так среди нас не стало Полумны Лавгуд, светловолосой девушки с добрыми немного затуманенными глазами.

Где-то в начале октября появились первые слухи о том, что Амикус пристает к девушкам – старшекурсницам, делая им прозрачные намеки и предложения. Сначала это посчитали плохой шуткой, и посмеялись над ней, затем начались тревожные переглядывания и перешептывания, по гостиным школы поползли тревожные пересуды о том, как та или иная студентка попала в цепкие руки преподавателя по защите от темных искусств и с трудом избавилась от него. Невилл написал письмо бабушке, в котором попытался выведать у нее все, что она знала о Кэрроу. Пришедший ответ напугал нас. Бабушка сообщила, что у Амикуса всегда была репутация педофила. Еще до первого восшествия Темного лорда его судили за растление малолетних. После прихода Волан-де-Морта к власти Кэрроу сходили с рук любые шалости с маглорожденными девочками. После исчезновения повелителя братец попал в Азкабан за изнасилование с особой жестокостью. Ему дали пожизненный срок, но вернулся Темный лорд, и Амикус оказался в числе первых, кто получил свободу.

И эта сволочь постоянно преследовала Чжоу. Подруга однажды призналась мне, что он делал ей непристойные комплементы, приглашал к себе в подвал якобы для дополнительных занятий. Всю осень когтевранка усердно избегала встреч с ним, стараясь не попадаться Амикусу на глаза. На уроках по защите Чжоу садилась на последний ряд, подальше от преподавательской кафедры. Она перестала выходить из факультетской гостиной одна, даже в библиотеку или на обед в Большой зал ходила с толпой однокурсников. А в тот роковой вечер, летая на крыльях от избытка чувств, переполнявших ее после свидания с Забини, она забыла об осторожности.

Они с Забини договорились встретиться в Выручай-комнате. Блейз прождал ее более двух часов, но Чжоу не пришла.

*****
В тот вечер мы с Невиллом решили устроить вылазку в «Кабанью голову». Нужно было узнать последние события с «большой земли» - так мы называли все, что лежало за пределами Хогвартса. Хозяин трактира был на нашей стороне. Хотя он и не одобрял наших действий, но и в помощи нам никогда не отказывал.

Измотанная и уставшая я, едва вернувшись в школу, легла в постель и моментально погрузилась в сон.

Не помню точно, что меня разбудило, какое-то смутное чувство тревоги. Кажется, показалось, будто кто-то легонько постучался в оконную раму. Но, может, это мне лишь приснилось? Я открыла глаза и прислушалась. Точно, там кто-то есть.

Соскользнула с кровати и на цыпочках подкралась к окну. За стеклом сидела взъерошенная и вымокшая под дождем сова-почтальон и держала в клюве записку. Я приоткрыла створку – липкая от воды записка оказалась в моей руке. Сова тут же скрылась в промозгшей тьме. На маленьком письме стояла моя фамилия - «для Уизли».

Лист с трудом развернулся:
«Где Чжоу? Мне кажется, с ней что-то случилось. Жду в Выручай-комнате. Б.З.»

Я судорожно сжала записку в ладони. Ощущение тревоги не отпускало.

Быстро одевшись, я вышла из гостиной. Начав спускаться по темной лестнице, хотела зажечь слабый свет, но передумала. В темноте безопаснее.

Проем за проемом, коридор за коридором, прижимаясь к стене, чтобы в случае опасности вжаться в нее, я спешила на встречу к слизеринцу. В ночном замке было тихо – Хогвартс спал. И вдруг среди безмолвной тишины послышались тяжелые шаги и приглушенные голоса – мужской и женский.

- Эх, как не вовремя. Я не успел закончить кое-что. Ладно, еще будет время.

Капюшоны плащей закрывали их головы, и, поскольку они прошли по коридору, пересекающемуся с моим, я не видела их лиц. Но мне и не нужно было всматриваться, я и так знала, кто прошел мимо меня. Кэрроу.

Значит, они уходят, и их довольно долго не будет в школе?

Я ускорила шаг, повернув в тот коридор, откуда только что вышли брат с сестрой. Еще поворот, еще лестница. Внезапно на моем пути что-то возникло. Я слишком поздно поняла, что это значит, и, не успев остановиться, споткнулась об это бесформенное нечто и покатилась по ступенькам вниз. Падая, успела уцепиться за перила. Но мои пальцы соскользнули с их поверхности. Прокатившись еще чуть-чуть, я опять ухватилась за перила, на этот раз крепко.

Хорошо, что я не уронила палочку, в темноте мы было бы нелегко ее отыскать. Превозмогая ноющую в расшибленных коленях боль, я поднялась и навела свет на препятствие, заставившее меня упасть.

Это была она, Чжоу Чанг. Девушка сидела, сжавшись в комок, на верхней ступеньке лестницы. Ее голые руки до посинения обхватили колени, спутанные волосы закрывали лицо. Она была завернута в какую-то грязную простыню, намокшую от проступившей сквозь ткань крови и облепившей ее окаменелое, показавшееся мне неживым тело.

Девушка подняла голову, и на меня уставились ее пустые, ничего не выражающие глаза.

Я помогла ей подняться, она не сопротивлялась, не отталкивала меня. По-моему, ей было абсолютно все равно, что с ней происходило в данную минуту, куда ее вели и что с ней собирались делать.

Она сделала шаг, и я увидела, как по ее ногам побежали вниз тонкие красные струйки.

- Бог мой! – ужаснулась я, догадываясь, что произошло. – Кто это сделал с тобой?

****
Я едва успела отворить дверь в Выручай-комнату, как Забини подскочил к нам и подхватил на руки безвольное тело Чжоу Чанг. Она узнала его, и, понимая, что он никогда бы не причинил ей подобной боли, доверчиво прижалась к его плечу.

Блейз окликнул ее по имени. Искусанные губы открылись и едва слышно прошептали:
- Слышу…

Парень заботливо опустил ее на пол. Она, словно ища у него защиты, вцепилась в его руку.

Он окинул взглядом ее измученное тело. Ни одна деталь не укрылась от его пытливого взора. Забини все понял так же хорошо, как и я несколько минут назад.

Он проглотил подступивший к горлу ком, и поднял на меня глаза:
- Кто?

- Амикуса нет в замке. Их с сестрой вызвал Темный лорд.

Чжоу застонала, и Блейз вновь склонился над девушкой, откинув с ее лица липкую прядь.
- Потерпи, сейчас мы облегчим твою боль.

Слизеринец снова посмотрел на меня:
- Нужно привести ее в порядок.

Я кивнула - справлюсь, но торопливо добавила:
- Вот только боль я снимать не умею.

- Я сам попробую, но облегчение будет временным, – прошептал парень. – Ей нужно в медицинское крыло.

- Нет, - ответила я. – Чжоу туда нельзя. Я слышала разговор Кэрроу, после возвращения в Хогвартс он будет искать ее. Девушку нужно спрятать. Будет лучше, если она на время останется здесь.

*****
- Что я могла? – едва различимым шепотом рассказывала нам пришедшая в себя Чжоу. - Мое сопротивление было смешным и глупым. Я царапалась, кусалась, пыталась даже кричать, но он крепко зажал мне рот и так же намертво сцепил чем-то руки и ноги.

- Это было ужасно… больно… страшно…, - каждое слово давалось ей с большим трудом, искусанные губы отказывались служить.

Блейз низко склонил голову, слушая ее. Я не видела его глаз.

- Это я виноват, - прошептал он. – Мне не нужно было назначать тебе встречу так поздно. Нам вообще не надо было встречаться.

- Да, но лишь об одном – что не смог уберечь тебя.

Он поднял голову, всматриваясь в черные подернутые пеленой от боли глаза когтевранки.

- Не смотри на меня, Блейз. Я сейчас некрасивая...

- Бедная моя девочка, - тихо проговорил он, гладя ее руку. - Сколько же ты всего перенесла...

Я внимательно вслушивалась в их разговор, и каждое услышанное слово острым кинжалом вонзалось в мое сердце.

- Чжоу! – он вдруг выпрямился. – Я знаю решение. Ты должна выйти за меня замуж. Завтра же я напишу письмо дяде, и всем в Хогвартсе объявлю о нашей помолвке. Тогда никакой Кэрроу не сможет и пальцем дотронуться до тебя. Не посмеет!

- Дурачок, - тихо засмеялась она. – Зачем же я нужна тебе… такая… бракованная…

- Знаю, - просто ответила она. И протянула к нему руки. Он обнял ее.

Я сжала кулак во рту, чтобы не разрыдаться. Мне было так жалко их обоих.

- С чего ты взяла? Нам вместе будет очень хорошо. Мы будем жить долго-долго и счастливо-счастливо.

- Слизеринский мечтатель, - печально вздохнула девушка и прижалась к его груди.

Почувствовав себя лишней, я незаметно выскользнула из Выручай-комнаты. Этим двоим нужно было побыть вдвоем.

Я направилась туда, где нашла Чжоу. Нужно было уничтожить запекшуюся на каменных плитах пола кровь и скрыть следы передвижения девушки. Иначе Амикус быстро бы нашел ее.

Я шла по кровавой дорожке, которая вела меня все дальше и дальше, спускаясь на самое дно огромного замка, в холодный и мрачный подвал.

Наконец, она привела меня к закрытым дверям. Я легонько толкнула створку, дверь поддалась – Кэрроу даже не удосужился закрыть ее. Он просто выволок обессиленную Чжоу за пределы комнаты и бросил ее истекать кровью. Я осторожно просунула голову в приоткрытый проем – внутри никого не было, тогда я проскользнула внутрь.

– Милостивый боже! – я не смогла удержаться от восклицания, и тут же зажала себе рот ладонью.

В подвале не было окон, но тусклый свет чадящих до рези в глазах ламп позволял разглядеть то, что здесь находилось. Подвал не был жилым – голый каменный пол, неокрашенные серые стены, какие-то ржавые трубы в углу – все угнетало и давило на психику.

Но в центре помещения стояла огромная кровать. Она казалась здесь лишним, чужеродным предметом и как-то зловеще контрастировала с окружающей ее обстановкой. Великолепное шелковое покрывало, когда-то застилавшее ложе, было смято и обагрено кровью. Здесь повсюду были пятна. Значит, именно в этой комнате и на этой кровати шла жестокая битва за жизнь и за честь темноволосой девушки.

Я взглянула на свои руки, мысленно велела им прекратить трястись, но они не послушались. Я боялась, очень сильно боялась. На какое-то мгновение мне захотелось развернуться и сбежать отсюда. Я даже потянулась к дверной ручке, но вовремя сдержалась.

Нет. Я должна была разобраться в том, что произошло с Чжоу. Иначе бы ненавидела себя всю оставшуюся жизнь за малодушие и слабость.

За кроватью спинкой к стене стояла длинная деревянная скамья, на которой расположились какие-то инструменты и приспособления - вещи, применение которых я даже не хотела пытаться определить. Я пришла в ужас от одной мысли о том, с какой целью они лежали здесь.

Дрожа от страха, я все же решилась и шагнула вперед. При ближайшем рассмотрении я увидела, что скамья была снабжена приспособлениями для закрепления кистей рук и щиколоток ног. Причем расположено все это было так, что тело закреплялось в максимально неудобном и болезненном для человека положении.

В небольшой коробке у кровати я заметила нечто такое, что повергло меня в шок. Там лежали искусственные пенисы разной величины, а также кожаные плети и черные повязки на глаза.

Боже мой, - я пулей вылетела из помещения, - да он извращенец. Теперь я точно знала, что случилось с Чжоу. Но легче от этого мне не стало, скорее наоборот. И я не знала, как обо всем увиденном рассказать слизеринцу. И стоило ли ему об этом рассказывать.

****
Когда я вернулась в Выручай-комнату, Блейза там уже не было.

Когтевранка задумчиво посмотрела на меня, и огонек, блеснувший в ее зрачках, мне не понравился.

- Он ушел. Блейз решил дождаться Амикуса, - она произнесла это так равнодушно, так обыденно, что по моей спине побежали мурашки. – Джинни, иди, догони его. Отговори.

Я рванула к дверям. Чертов слизеринец! Где ему одному справиться с опытным Пожирателем!

В дверях я обернулась на подругу:
- Чжоу, только ты никуда не уходи.

- Нет, Джинни, теперь я никуда отсюда не уйду, - ее голос прозвучал глухо, я списала это на боль и усталость.

Ах, если бы я умела предвидеть будущее! Я никогда бы не ушла, оставив ее совсем одну в Выручай-комнате!

Забини я так и не нашла. А когда обессиленная и едва державшаяся на ногах, вернулась к Чжоу, то увидела…

Она где-то нашла осколок стекла. Вены на обеих руках девушки были порезаны. Она умирала медленно, наблюдая, как жизнь капля за каплей вытекает из нее, скатываясь по ладоням вниз.

– Я люблю тебя, Блейз. Но жить дальше не смогу, – было написано кровью на каменном полу. – Прощай!

Волшебная палочка, выпавшая из обессиленных рук, валялась у ног своей хозяйки.

Тело слизеринца обнаружили рано утром в Большом зале. Вероятно, Амикус сам приволок его туда, пытаясь скрыть свою причастность к смерти Блейза. Поэтому, так никто и не узнал, что случилось с парнем. Тело Чжоу Чанг «случайно» нашел Невилл Долгопупс, которого я специально отправила в Выручай-комнату, сочинив невесть какую историю. По факту смерти Забини директор Хогвартса Снейп начал собственное расследование. О причине смерти Чжоу Чанг болтали, что она покончила с собой из-за несчастной любви. Но никто не знал, кого она любила.

Эти двое были так непохожи, их так много различало, что ни один из студентов или преподавателей так и не удосужился связать обе смерти воедино. И правду знала я одна. А теперь еще и Драко Малфой.

МАЛФОЙ
Мы сидели за рождественским столом, когда Астория, внезапно зажав ладонью рот, выскочила из комнаты и помчалась по коридору.

- Ее что, тошнит? – поднял бровь Люциус. – Чем она могла отравиться?

Он окинул взглядом роскошный стол:
- Здесь все только самого высшего качества.

- Ну, ты, родственник, и идиот, - захохотала Беллатриса. – Разве не бывает иных причин у женщины, чтобы отторгнуть съеденное?

- Какие еще причины? – недовольно скривился отец. – Ваши женские недомогания меня никогда не интересовали. Я ничего в них не понимаю.

- Зря, - усмехнулась тетка. - Ведь они чаще всего бывают из-за вас, мужчин.

И она подмигнула мне:
- В данном конкретном случае постарался мой племянничек. Да, Драко?

Я промолчал, не понимая, на что намекала Белла.

- Астория беременна, - тихо произнесла Нарцисса и тоже посмотрела на меня.

- О! – воскликнул Люциус. – Какая отличная новость к рождественскому празднику! Поздравляю, Драко! Надеюсь, у тебя родится сын. Еще один Малфой!

Я молча поднял бокал и выпил за будущего наследника.

ГРЕЙНДЖЕР
Зима отступала, и вот уже весна медленно шагала по стране. Но нам, как и прежде, было не до изменений, происходящих в природе. Мы искали оставшиеся крестражи.

Я давно не видела Феликса. Мне лишь однажды удалось трансгрессировать в дом, где проживали мои родители. Это были последние предрождественские дни, папа установил в доме невысокую рождественскую ель, а мама украсила ее яркими небьющимися игрушками. Сынишке уже исполнилось полгода, он подрос, научился довольно бойко ползать и самостоятельно сидеть. И у него прорезался первый молочный зуб.

Меня он не узнал. Когда я взяла Феликса на руки, сначала он долго смотрел на меня, внимательно изучая, а потом громко расплакался. Мне пришлось передать зареванного малыша в объятия его бабушки.

Как же много я упускала в развитии своего сына! Он рос гораздо быстрее, чем я могла себе представить!

Покидать теплый и уютный дом было нелегко. Но там, в установленной в лесу и обдуваемой всеми ветрами палатке, голодные и замерзшие, меня ждали Гарри и Рон.

В тот вечер мы устроили себе праздничный ужин. Я принесла с собой из дома много разных вкусностей и небольшую бутылку красного вина, которое помогло нам немного расслабиться после долгих дней напряжения и тревоги. А вкусная еда доделала начатое алкоголем дело – жизнь показалась не столь серой и безнадежной, какой казалась еще вчера. Моим рождественским подарком для друзей стали две пары теплых шерстяных носков ручной вязки. Мальчишки были безумно рады подаркам. Как тут было не вспомнить традиционные свитера миссис Уизли, которые она так заботливо вязала каждый год для своих рыжеголовых сорванцов.

*****
Нам довольно долго везло, но подобное везение не могло продолжаться вечно. И в один из теплых мартовских вечеров, забыв об осторожности, мы попались в руки егерей-охотников. Мне буквально в последнюю секунду удалось изменить внешность Гарри и Рона. Но поработать над собой времени не осталось.

- Руки вверх, выходи по одному! – раздался из темноты скрежещущий голос. – Мы знаем, что вы там. На вас нацелено полдюжины волшебных палочек. Малейшее неловкое движение, и мы колдуем без предупреждения!

Нам пришлось подчиниться приказу. Трое против шести – невелик шанс на успех, все преимущества оказались на их стороне.

Нас обыскали, обезоружили, а потом трансгрессировали в какую-то аллею. Я попыталась осмотреться, но местность показалась незнакомой. Рядом со мной связанные Гарри и Рон также, как и я, пытались перевести дыхание и озирались по сторонам.

Нас подтолкнули к высоким кованым воротам, и один из наших стражников потряс решетку:
- Эй, вы там, проклятые аристократы! Как нам попасть внутрь? Мы поймали подозрительную троицу. Возможно, это Поттер с друзьями.

Створки ворот распахнулись, и нас погнали по вымощенной желтым камнем дорожке. Между деревьев виднелись белые статуи и ряды ухоженных розовых кустов. Сумасшедший цветочный аромат ударил в нос.

Там, в большом мире, идет жестокая и беспощадная война, а здесь так уютно, так тихо и спокойно, что многочисленные смерти, нападения дементоров по всей стране, опустошения и разруха по ту сторону ворот кажутся чем-то нереальным.

Белые башни замка возвысились над верхушками деревьев и устремились прямо в небо. Я сразу узнала их:
- Ребята, мы в Малфой-мэноре.

Нас протащили по ступенькам крыльца, и втолкнули сквозь открытую дверь в огромный холл.

- Кто это? – холодный голос Нарциссы Малфой достиг моих ушей. Она стояла на верхней ступени лестницы и с нескрываемым презрением смотрела на егерей. – Кого вы привели в наш дом?

- Посмотрите-ка, кто нам попался, - злорадно произнес один из них, выталкивая на свет Гарри Поттера.

Нарцисса пристально вгляделась в лицо моего друга, но не узнала его. Она медленно спустилась по лестнице, подошла ближе, и снова уставилась на Гарри. Женщина недоуменно подняла брови:
- Ну, и кто же это?

- Поттер, - довольно хрюкнул егерь. – Только его рожа малость разбухла.

- Что-то непохоже на гриффиндорца, - ответила женщина. – А эти двое кто?

Один из наших стражников пинком заставил Рона подняться.

Нарцисса снова пристально вгляделась в представленного ей пленника, потом покачала головой:
- Сомневаюсь. Все, что я вижу здесь от Уизли, это рыжие волосы. Но они могут принадлежать кому угодно.

Я зажмурила от страха глаза. Сейчас она узнает меня, и шансов на спасение у нас не останется.

- Возможно, подружка Поттера Грейнджер, - сказал стражник, стоявший за моей спиной. – Грязнокровка, третья в их компании.

Молчание затянулось. Я открыла глаза. На меня внимательно смотрели голубые глаза Нарциссы Малфой. Длинные ресницы слегка дрогнули, губы сжались. Конечно же, она узнала меня, не могла не узнать – мы так много времени провели вместе. Но я вдруг отчетливо поняла, что женщина меня не выдаст.

- В первый раз вижу эту девушку, - уверенно произнесла она, потом отвернулась от меня и посмотрела на одного из егерей, который, возможно, считался главным. - И эту троицу вы собираетесь предъявить Темному лорду? Смотрите, не ошибитесь! Повелитель не прощает ошибок. Убирайтесь прочь, пока не натворили ошибок, как в прошлый раз.

Я почувствовала, как у меня задрожали от волнения руки. Неужели, нас выпустят?

- Но, может быть, миссис Малфой, Ваш сын узнает их? – неуверенно спросил главарь. - Все же с ними он проучился бок о бок долгие годы.

- Что случилось, дорогая? – резкий голос Люциуса Малфоя неприятно резанул слух и заставил вздрогнуть. – Кого они приволокли на этот раз?

Шансы освободиться растаяли так же быстро, как появились. Нарциссе ничего не оставалось, как обернуться на мужа и ответить:
- Сейчас мы поднимемся.

- Следуйте за мной, - приказала хозяйка замка егерям. – Ведите пленников в гостиную. Драко недавно вернулся из «Гринготтса», он сейчас выйдет к вам.

Нас погнали вверх по широким ступеням вверх и ввели в знакомый зал.

- Так кто же это? - раздался ленивый голос Люциуса.

Теперь мне стало по-настоящему страшно – я уже не видела пути к спасению. И вряд ли появление Малфоя – младшего сможет что-то изменить.

- Они говорят, что поймали Поттера, - холодно ответила Нарцисса. – Сейчас сюда придет Драко, и мы все выясним.

В коридоре раздались быстрые шаги:
- Что случилось, мама?

Я не посмела прямо посмотреть на слизеринца. Лишь краем глаза увидела его высокую, на голову выше меня, фигуру, побледневшее лицо с заостренным подбородком в обрамлении светлых, почти белых волос. И серые, пронизывающие насквозь глаза, которые, случайно натолкнувшись на меня, удивленно распахнулись.

- Ну, что скажете, мистер Малфой? – главный егерь схватил Гарри за воротник и вытолкнул вперед.

Драко старался не смотреть в глаза Поттера. Мне почему-то казалось, что из всей нашей помятой троицы он видел только меня.

- Ну, сын, что ты молчишь? – с жадным интересом спросил Люциус. – Это он или нет?

Слизеринец устало потер лоб и повернулся к отцу:
- Не знаю. Не уверен. Кто его так изуродовал?

Егерь пожал плечами:
- Мы поймали его уже таким.

Драко вновь повернулся в нашу сторону, в этот раз остановившись взглядом на веснушчатом лице Рона.

Но как бы он не ненавидел семейство Уизли, слизеринец снова покачал головой.

- Не знаю я, - пробормотал парень и отошел к Нарциссе, стоявшей у камина и внимательно наблюдавшей за происходящим в гостиной. Она как бы случайно дотронулась до его руки, словно пытаясь успокоить.

- Мы должны знать наверняка, - проскрипел Люциус, - прежде, чем сообщим Темному лорду.

- Но, может быть, вы узнаете грязнокровку? - егеря повернули нас так, что теперь в ярком свете люстр оказалась я. – Она же гостила у вас в прошлом году. Миссис Малфой?

Нарцисса вздрогнула, но, пожав плечами, отвернулась к огню.

Слизеринец понимал, чем рискует, прикрывая нас. Я видела, как он напрягся, услышав обращение к себе, как на его лбу выступили маленькие бисеринки пота, как он нервно облизал губы и как вновь покачал головой:
- Не знаю.

Люциус переводил изумленный взгляд с жены на сына, с сына на жену. Казалось, он не понимал, что за спектакль разыгрывали сейчас члены его семьи. В какую игру они вознамерились сыграть с ним, Люциусом Малфоем, но, что еще непонятнее, а потому страшнее – с самим Темным лордом?

- Боже мой, это же Гермиона Грейнджер! – прозвучал в зловещей тишине звонкий девичий голосок.

- Астория, ты уверена? – резким тоном спросил глава семейства.

- Конечно. Кто же не знает знаменитую гриффиндорскую отличницу. Смотри, Драко, это же она? – девушка дотронулась до локтя окаменевшего слизеринца, мило ему улыбаясь, потом уверенно, словно собственница, взяла его под руку.

Малфой побледнел еще больше. Странным пустым взглядом посмотрел он на свою жену, потом на ее руку. Астория, нервно прикусив губу, отошла в сторону и гневно уставилась на меня. В ее глазах было нечто такое, что заставило меня засомневаться, не знает ли она чего-нибудь о наших отношениях с Драко. Но откуда? Не думаю, чтобы Малфой решился все ей рассказать. Хотя, кто их знает, этих слизеринцев. Они всегда такие странные, непонятные. Вот только обручального кольца на его безымянном пальце я и сегодня не заметила.

Дверь снова скрипнула, и в гостиную вошла женщина, которая снилась мне в самых кошмарных снах.

Беллатриса медленно обошла вокруг нас и остановилась напротив меня.

- Ба! Да это же та самая грязнокровка, которая гостила в вашем замке, Люциус! – воскликнула удивленно она. - Ну, что, птичка, полетала на свободе и снова попалась в мои острые коготки. Кто теперь тебе поможет? На Дамблдора даже не надейся, - захихикала она. – Он, знаешь ли, подох.

Я смотрела в ее темные зрачки, но видела в этот момент не Лестрейндж, а высокого парня, стоявшего за ее спиной. Он был в отчаянии, так же, как и голубоглазая женщина у камина.

- А это, стало быть, Поттер и Уизли? - радостно взвизгнула Пожирательница и попятилась, чтобы лучше рассмотреть парней. – Ух, как их разбарабанило. Твоя работа? – она снова обернулась ко мне, но, зная, что ответа не дождется, обратилась к Люциусу:
- Нужно поскорее известить Темного лорда.

Белла засучила левый рукав, и я заметила выжженную на ее руке Черную Метку. Смерть была совсем рядом, она уже смотрела нам в глаза полными ненависти и презрения глазами Беллатрисы Лестрейндж.

МАЛФОЙ
Как бы я хотел придушить Асторию собственными руками. До чего может доходить женская ревность. До каких глубин способны опускаться девчонки ради мести! Одно ее неосторожное слово, и она легко приговорила трех человек к смерти, к которым не испытывала ни каких чувств. Разве что к Грейнджер.

- Не торопись, Белла! – воскликнул Люциус, пытаясь удержать невестку от необдуманного действия. - А если мы все-таки ошибаемся? С грязнокровкой мы определились, но доказательств, что один из парней Поттер у нас так и нет. Не думаю, чтобы Повелителя интересовала маглорожденная девчонка. Ему будет достаточно, если она просто умрет.

- Что ты предлагаешь? – к моей радости тетка опустила рукав, вняв доводам отца. Беллатриса прекрасно понимала, что в случае ошибки она лишится милости своего господина.

- За конюшнями есть небольшое строение. А в нем глубокий и надежный подвал. Сторожить наших пленников мы пригласим дементора. Одного, я думаю, будет достаточно.

- Ты хочешь пригласить дементоров в свое родовое поместье?! - изумился я. – Отец, подумай, что ты делаешь! Здесь же ничего не останется после этого, - я махнул рукой в сторону сада.

- Ради благосклонности Темного лорда я пойду на все, - ответил резко тот.

Всегда одно и то же. Ни я, ни Нарцисса, ни собственный родной дом в расчет не шли. Рука, которой я отер пот с верхней губы, немного дрожала.

- Отведите пленников в подвал, - приказал Люциус егерям. – Я покажу вам дорогу.

- Постойте, - вмешалась тетка. – Всех, кроме грязнокровки. Ее пока оставьте – я попробую развязать девчонке язык. Парочка Круцио – и она добровольно согласится вернуть своим спутникам их первоначальный вид. Вот тогда мы и убедимся, Поттер это или нет.

Я едва сдержался, чтобы не закричать. И тут же вздрогнул от крика другого человека – того, кто походил на Поттера:
- Нет! Лучше меня оставьте!

Беллатриса с размаху ударила его по лицу:
- Заткнись! Ты будешь следующим.

Егеря погнали двух парней к дверям, потом по коридору вслед за уверенно шагающим Люциусом.

- Ну, что, птичка, приступим? – она навела палочку на побледневшую девушку так быстро, что ни я, ни Нарцисса ничего не успели предпринять. – Круцио!

Раздался ужасный протяжный крик. Тело Грейнджер вытянулось в струну, словно сведенное судорогой, потом она упала на колени, корчась от невыносимой боли.

Вдруг за моей спиной раздался глухой звук. Мы все, не исключая Беллатрисы, невольно оглянулись на него – по стене сползла вниз и упала на пол потерявшая сознание Астория.

Мама бросилась к ней:
- Посмотри, Белла, что ты наделала!

Нарцисса опустилась на колени перед безвольно опавшим телом снохи.

Я оглянулся на Грейнджер: девушка также, как и Астория, лежала сжавшись на полу, но, похоже, она медленно приходила в себя – боль постепенно отступала.

- Беллатриса, - мама гневно посмотрела на сестру. – Ты же прекрасно знаешь, в каком положении находится бедная девочка. Сегодняшнее потрясение может негативно отразиться на ребенке.

- Драко, унеси же ее побыстрее отсюда, - приказала мне тетка, указывая мне на находящуюся без сознания Асторию. – Какие же вы все, однако, слабые. Нет ни характера самим прикончить врагов, ни смотреть, как это мастерски делают другие.

Я склонился над женой, Нарцисса помогла мне поднять ее на руки.

- Мама, - прошептал я так тихо, чтобы меня не услышала Белла, - сделай же что-нибудь, чтобы помочь ей. Умоляю.

Что я могу, сынок? – отвечали ее слова. Но, видя мой умоляющий взгляд, она лишь молча кивнула.

Я вышел в коридор. Еще не замер за моей спиной звук захлопнувшейся двери, как вновь закричала Грейнджер.

НАРЦИССА МАЛФОЙ
- Белла, - тихо попросила я, едва разрывающий душу крик затих, а гриффиндорка вновь рухнула на пол к ногам сестры. - Отпусти эту девочку. Она же не сделала тебе ничего плохого. Вся ее вина лишь в том, что она родилась не в такой чистокровной семье как наша.

- Отстань, Цисси, не стони мне под руку, - грубо ответила сестра и вновь навела палочку на пленницу.

Я зажала уши и отвернулась, чтобы не слышать и не видеть мучений Гермионы. Но полный боли крик без помех проникал сквозь плотно прижатые к ушам ладони.

- Белла, прекрати же, наконец, мучить ее. Ты же видишь, что ничего не добьешься – она не выдаст друзей.

- Уйди, Цисси, - воскликнула Беллатриса. – Не заставляй меня жалеть, что ты моя сестра.

Я ахнула:
- Белла, что ты говоришь? Когда ты из маленькой доброй девочки превратилась в подобного жестокого зверя, готового ради идеи отречься от своей семьи?

Она сердито сплюнула на пол и опустила палочку:
- Что же ты сердобольная такая, Нарцисса? Не можешь видеть ее мучений, так выйди отсюда.

- Белла, а ты помнишь, - не оставляла я своих попыток остановить ее, - как мы гуляли втроем - ты, я и Андромеда?

- Не напоминай мне о ней! - в голосе Беллатрисы звучали безошибочно узнаваемые гнев и презрение. - Я ненавижу ее. Она предательница.

- Но от этого она не перестала быть нашей сестрой.

- Для меня перестала. Я вычеркнула ее из своей жизни, и теперь у меня только одна сестра – ты. Пока, по крайней мере. Но, кажется, я уже начинаю жалеть об этом…

Грейнджер застонала, и Беллатриса вновь обернулась к ней.

- Вспомни, Белла, - я решилась на последнюю попытку. - Тогда было теплое летнее утро, на нас были простые ситцевые платья, у меня – голубое, как небо, у тебя - розовое, как вечерний закат, а у Андромеды - ярко зеленое, как первая весенняя трава. Тогда, кажется, был твой день рождения. Тебе исполнилось одиннадцать, и ты мечтала о поступлении в Хогвартс. Мы бежали по лугу, и случайно нашли в траве маленького зайчонка. Он был такой крошечный, что вряд ли выжил бы без матери. Вспомни, как ты плакала, узнав, что ничем не можешь ему помочь. Ведь это же было, Белла?

Ответом мне послужила окаменевшая спина сестры. Потом глухим и надтреснутым голосом она произнесла:
- Нет. Такого не было, Цисси, ты все придумала.

- В другой раз ты принесла домой бездомного котенка, грязного и голодного. Ты сама искупала его, накормила. Он проспал всю ночь на твоей груди. С годами он превратился в жирного и ленивого кота-лежебоку. Вспомни, как ты назвала его, Белла?

Она молчала, не решаясь посмотреть на меня. Потом еле слышно выдавила:
- Мерлин.

Я улыбнулась:
- Да. И едва отцу или маме стоило произнести это имя, как кот кидался к ним, начиная ластиться у ног. Ведь это же было, Белла? Ты тогда пожалела несчастного котенка. Почему ты сейчас никого не жалеешь?

- Чего ты хочешь от меня? – она резко обернулась на меня.

- Ничего, - я выдержала ее взгляд. - Перестань мучить эту девочку. Отправь ее к друзьям в подвал. Ведь есть же и другие способы узнать, кем на самом деле являются эти мальчишки.

- Сыворотка правды. Я сама приготовлю ее. У нас в доме есть все необходимые ингредиенты и настойки.

В коридоре раздались торопливые шаги, и в следующую секунду в дверях появился Драко. Он взглядом пробежался по гостиной, остановился на лежащей девушке, на опустившей палочку Белле, потом вопросительно посмотрел на меня. Я закрыла и открыла глаза. По вспыхнувшим огонькам в его зрачках я поняла, что он все понял.

Она пинком оттолкнула в сторону неподвижно лежащее у ее ног тело Гермионы:
- Забери ее, Драко. Но предупреждаю, жить грязнокровке осталось ровно столько, сколько готовится зелье. И не секундой больше. И если я услышу хотя бы еще одно слово в ее защиту, я за себя не отвечаю.

Я видела, как сын облегченно выдохнул и немного расслабился. Драко уже второй раз за вечер поднял на руки безвольно склонившуюся на его плечо девушку и отправился с ней в подвал.