Москва 2001

Перевод с английского А.П.Исаевой и Л.А.Маклаковой

Мэнли П. Холл. Целительство. Пер. с англ. — М.: Сфера, 2001. — 400 с.

В книге выдающегося американского исследователя М.П.Холла «Целительство» предпринята попытка собрать воедино разнообразные сведения о теории и практике ме­тафизической медицины и сформулировать некоторые об­щие неизменные принципы, которыми руководствуется практик в своей деятельности.

Это не официальный или специальный научный труд, а правдивый рассказ о вещах, известных автору по опыту.

МЕТАФИЗИЧЕСКОЕ ЦЕЛИТЕЛЬСТВО

«Человек — центр по отношению к миру и периферия по отношению к Богу».

В.Соловьев

«Науку губит схоластика, а религию — суеверия».

Е.Рерих

Пожалуй, в жизни человечества нам не найти более актуальной и общей для всех его представителей проблемы, чем забота о сохранении и поддержании здоровья. Соответственно вечной и одной из самых уважаемых профессий на земле является именно целительство. Когда-то — на заре нашей истории — первыми врачевателями стали шаманы, знахари, ведуны, соединившие в своей практике методы мага-волшебника, психотерапевта и знатока трав и минералов. Эта профессия прошла через века и тысячелетия до наших дней и, несомненно, представляет огромный интерес как для многочисленных специалистов (историков культуры, медицины и пр.), так и для каждого из нас. И здесь книга М.Холла является уникальным, кратким, но емким исследованием, разворачивающим перед читателем общую картину самых разных традиций психофизического целительства с самой седой древности до конца XX столетия нашей эры.

Книга отчетливо делится на три части. В первой автор излагает историю врачевания, начиная с приемов колдуна-знахаря и кончая психоаналитическими практиками современности. Во второй части он приводит взгляд на организм человека, который формировался в западно-европейской эзотерике со времен Пифагора и отчётливо сложился у Парацельса, а впоследствии развивался в оккультно-мистических орденах в постоянной корректировке с достижениями науки. В третьей части Холл приводит конкретные случаи из собственной практики врача-психолога, связанные с пациентами, заработавшими серьезные нарушения физиологии, нервной системы и психики в результате неуемного, безоглядно неразумного интереса «ко всему чудесному и таинственному», распространившегося в США в 30-х годах ХХ века. Такие болезни Холл называет «метафизическими».

В книге читатель столкнется с весьма «нетрадиционным» общим взглядом на историю медицины. Однако предпринятая здесь переоценка привычных ценностей необходима, чтобы поставить должные акценты на эзотерической физиологии человека, до сих пор остающиеся в тени в медицинской науке наших дней. Холл делает это достаточно деликатно, но медика может неприятно поразить предвзятое отношение к оценке роли Галена и Авиценны в истории врачевания, восходящее еще к Парацельсу, вынужденному вести в свое время непримеримую борьбу с покоящейся на этих авторитетах схоластике врачевания. Эта ситуация весьма сходна с историей преодоления авторитета Аристотеля и Птолемея. А в деятельности «отца медицины» Гиппократа подчёркнуты мистериальные, традиционные для Греции его времени, стороны.

Как медик, Холл более двадцати лет изучал шишковидную железу. Декарт считал ее центром самосознания человека. Именно она определяет гармоничное функционирование всей эндокринной системы. А расстройство эндокринной системы — главная, по выводу Холла, причина «метафизических заболеваний».

Холл приводит взгляд эзотерической физиологии на устройство шишковидной железы и отмечает связь ее работы с биоритмами организма. На экстрасенсорный взгляд шишковидная железа устроена наподобие солнечной системы, где точки света вращаются вокруг общего центра с периодами, отвечающими ритмам организма.

Очень важным представляется то, что с точки зрения эзотерической физиологии Холл выделяет в человеческом теле три особых центра — органы размножения, желудок с сердцем и гипофиз, или шишковидную железу (известную как центр «третьего глаза» и духовного зрения). Зеркальное отражение вокруг центра (солнечное сплетение — желудок-сердце), несимметричное в отношении верх-низ (намотка ауры): круговая (отвечающая положению зародыша в матке), а не линейная (вертикальная) структура человеческого тела.

Особо подчеркнута иерархия «эфиров» в эзотериче­ской физиологии. Ведь экстрасенсорная диагностика производится именно по различным эфирам (с помощью специально поставленного «зрения» или оперирования рамкой или маятником).

Подробно рассмотрен биомагнетизм и его связь с акупунктурой, а также послойная структура ауры: от положительного магнитного полюса (шишковидная железа) до отрицательного (органы размножения). Жизненный импульс мечется между копчиком и теменем, сходясь, в конце концов, к центру Буддхи (центр духовной Вселенной человеческого организма); но это лишь в том случае, когда достигнуто равновесие в центре кундалини и во всех чакрах снизу доверху (что отмечала в своих письмах и Е.И.Рерих). Это и есть «намотка» ауры снизу вверх, отвечающая чакрам восточной эзотерической физиологии и цветам от красного до синего с переходом в белый в центре Буддхи (что прекрасно отражено на тибетских иконах). При этом цвета при движении снизу вверх не остаются одинаковыми по интенсивности, а насыщаются белым по мере приближения к Буддхи.

Метафизика Холла, несмотря на свою западно-европейскую ориентированность, представляет собой, как и всякая настоящая метафизика, систему, открытую для сравнения с восточными эзотерическими подходами к человеческой физиологии. Она не замыкается на своей исключительности и является едва ли не уникальной на настоящий момент системой, позволяющей сопоставление западной и восточной эзотерических традиций. Она привлекает внимание к универсальной для мировой эзотерической традиции системе отношений верх-низ-лево-право-вперед-назад, хотя и не раскрывает ее вполне (уделяя внимание в основном отношению верх-низ).

Строго говоря, человеческая аура является целым комплексом полусфер, причудливо переходящих друг в друга и отражающих структуру «Мирового Яйца», отраженного в мифологическом знании разных народов. Яйцо микрокосма человеческой физиологии вписано в яйцо местообитания человека с экватором горизонта четырех неэквивалентных направлений пространства и полусферами низа и верха, Земли и Неба — географию человеческого дома. Яйца номосов (социально-личных космосов) человеческих этно-культур вписаны в макрокосм Космического Яйца, со всей иерархией его «планов», или сфер, что подробно освещается у М.Элиаде и Д.Андреева.

Этот комплекс полусфер определяется центром или осью огня жизненных импульсов (стрелкой магнитных токов) по вертикали и эфирными дисками (которые Холл называет эфирными магнитными зонами) в направлении от центра к периферии по горизонтали. В европейском оккультном знании эти импульсы называются «вихрями», дающими образ космических циклов, суть которого сводится к горению эфиров и кругообращению стихий земли, воды и воздуха.

Что же касается восточной эзотерики, то, к сожалению, хотя Холл и дает ей весьма высокую оценку, но лишь бегло останавливается на ней (в буддийском варианте).

В конце книги автор подробно описывает типичные расcтройства психики у людей, испытывающих нездоровое увлечение оккультизмом. Как правило, речь идет о людях, которые из чувства собственной важности поверили в то, что чудо обязательно произойдет именно с ними. Уверовав в свою исключительность, они приписывают себе особую оккультную значимость, а в связи с этим приходят к убеждению, что подвергаются тотальному преследованию со стороны злых сил. Без духовных накоплений, на пустом месте, без труда и усилий — лишь прикоснувшись к эзотерическому знанию — человек желает сразу получить все богатство оккультных феноменов. Все события, в том числе самые обыденные и прозаические, превращаются в глазах профана в знаки и символы, понять которые он не способен, и тем не менее он смело толкует их, порой самым абсурдным образом.

Но не следует считать, что душевные рас­cтройства возникают только от неосторожных занятий оккультными науками. Не менее часто это явление можно видеть на почве традиционных религий, искусства, науки и изо­бретательства — везде, где требуются серьезные эмоциональные, интеллектуальные и духовные усилия. Человек часто стремится поправить свои жизненные неудачи удовлетворением псевдодуховных амбиций. Он пытается объяснить свои неудачи с помощью оккультной метафизики и удовлетворить свое тщеславие в совершенно новой для себя области, дабы обрести почетное место в обществе или хотя бы в собственном сознании.

Но вместе с тем нельзя сказать, что все, заболевшие на оккультной почве, так уж не правы, считая себя жертвами мистических влияний. Сильные эмоции нередко лепят из праны фантомного слоя собственных мучителей или привлекают особого рода элементалов и элементариев, питающихся эмоциональными и нервными флюидами незрелой души. Это и есть та опасность медиумизма, которая активно обсуждается в теософской литературе. К сожалению, Холл практически не останавливается на этом вопросе, хотя и призывает читателя первыми двумя частями книги занять эзотерическую позицию при подходе к заболеваниям. Его собственная методика лечения сводится к убеждению пациента в том, что основа его болезни не выходит за пределы обыденного.

Что же отличает методы метафизического целительства в целом? На самых первых страницах своей книги Холл пишет, что основой эзотерического целительства во все времена было то, что делает мать над ушибом плачущего ребёнка: поглаживает пострадавшее место и ласково успокаивает. Работа целителя-метафизика напоминает практику врача-психоаналитика за тем существенным исключением, что вовсе не придает сексуальной сфере неоправданно тотального значения. В психоанализе причина нервных расстройств и психических нарушений (в том числе приводящих к соматическим проявлениям) видится в с детства воспитываемых в человеке запретах на естественные жизненные и эмоциональные проявления. О том же пишет и эзотерическая литература, находя в развитии человеческого разума причину болезней тела. С самого детства мы заставляем ребенка делать многое из того, что он не хочет, говоря, что это «надо», «так делают все», «так принято в обществе». Мы добиваемся этого кнутом и пряником, запугиванием и уговором. Постепенно он сам становится способен делать то, что «надо», а не то, что он хочет, то есть — превращается во «взрослого». Отказываясь во имя требований социума от многих жизненных импульсов из общего для всего живого «потока» (термин, широко используемый в буддизме и даосизме), человек пропускает ряд важных моментов «встречи с неизвестным» и накапливает разрушающие психику и здоровье эмоциональные и нервные напряжения. А это приводит к постепенной утрате радости жизни и смысла своего бытия. Те же позиции занимает тибетское учение «тантра-яны». О том же, ссылаясь на учения индийских риши, говорит и Шри Ауробиндо Гхош, когда утверждает, что причиной физических заболеваний является поведение ментально (и нравственно!) неверно ориентированных людей, которые эгоистически требуют друг от друга того, чего хотят они сами, а не каждый из кармически связанных внутри социума людей.

Если бы все человеческие желания сводились к модификации сексуальности, этого высшего и универсального желания животной природы, тогда вопрос социальной жизни человека, в тесном взаимодействии с себе подобными, развития речи и разума — находился бы в вопиющем и неразрешимом антогонизме с его здоровьем. Но вся эзотерическая онтология как раз и говорит о том, что это не так, и человеческая сверхзадача перекрывает проблемы совершенствования телесной формы (которые воплощены в сексуальном природном инстинкте) и сводится к эволюции души и духа. Задачи Провидения гораздо шире задач кармы, хотя и включают их в себя. И многие физиологические проблемы могут быть решены за счет использования энергетики более высокого порядка. Именно на этой основе и строится методика «метафизического целительства».

Социум должен научиться за счёт самых развитых своих членов относиться к менее духовно продвинутым (а также и к проявлениям собственной низшей природы) как к раскапризничавшемуся ребёнку — строго, внимательно, ласково и бережно. И лишь тогда проблема вечного нездоровья человека в нашем «сверхцивилизованном» обществе утратит, наконец, свою поистине гротескную остроту.

С.К.Борисов

ПРЕДИСЛОВИЕ

В этой книге предпринята попытка собрать воедино разнообразные сведения о теории и практике метафизической медицины и сформулировать некоторые общие неизменные принципы, которыми руководствуется практик в своей деятельности. До тех пор, пока философия метода не получила твердого обоснования, никакие ре­зультаты не могут служить подтверждением его правильности. Целитель, радеющий о своем деле, должен изучать случаи заболеваний, с которыми он сталкивается, и вести постоянную регистрацию как используемых им средств, так и типов пациентов, на которых подействовал тот или иной метод лечения.

Насколько мне удалось установить, на английском языке не существует общего учебника по метафизиче­ской медицине. Под общим учебником я подразумеваю труд, на который не оказала бы влияние приверженность автора доктринам какой-либо конкретной группы или секты. Ценность справочного труда значительно уменьшается, если он написан явно из восторженной преданности какой-то определенной вере или комплексу верований. В таких книгах даются характеристики методов, которыми пользуются определенные культы, но их нельзя считать общими справочными пособиями.

Вдумчивый анализ материала, содержащегося в нескольких наиболее известных произведениях такого ро­да, непременно покажет, что составители руководст­вовались теоретическими убеждениями, а не личными наблюдениями или опытом. Обнаружить эмпириче­ские точки зрения не составляет труда, потому что они всегда противоречат результатам клинических исследований. Теоретик не обладает той гибкостью ума, которая появляется у тех, кому приходится приводить свое мнение в соответствие с многообразием реальных случаев врачебной практики.

Нет никаких сомнений в том, что в действительно­сти так называемое духовное целительство, или психотерапия, в значительной мере представляет собой всего лишь лечение внушением, хотя многим посвятившим себя ис­кусству врачевания это, очевидно, не известно. Это особенно касается религиозного целительства, большей частью основанного на внушении или самовнушении, и достигаемые результаты проистекают из искренней уве­ренности в том, что такие результаты могут быть до­стигнуты.

Перед вами не официальный или специальный научный труд, а правдивый рассказ о вещах, известных по опыту. Работая с людьми, пораженными различными не­дугами, необходимо приводить рецепты в соответствие с проблемами, являющимися следствием индивидуального образа жизни, традиций и предрасположения. Ве­ликое множество ошибок в области психотерапии возни­кает именно из-за неспособности надлежащим образом подобрать приемы психологического воздействия.

Особое внимание уделено недомоганиям, обусловленным религиозными причинами, поскольку подобные случаи преобладали в моей личной практике. Ничто не приносит большего вреда, чем неразбериха в религиозных убеждениях. И ведь до сих пор нет почти никаких фактических сведений о болезнях на религиозной почве и их лечении.

Настоящая книга разделена на две части: первая — историческая, а вторая — специальная и клиническая. Однако исторический раздел имеет гораздо большее практическое значение для решения проблем сегодняшнего дня, чем это может показаться на первый взгляд. Большая часть содержащегося в нем материала имеет прямое отношение к верованиям, которых придерживаются в настоящее время. Под тонким покровом современной терминологии скрываются самые примитивные взгляды на здоровье и нездоровье, широко распространенные и в наши дни.

Мухаммед во время своих долгих бдений в пещере на горе Хира молился о том, чтобы через него миру открылась простая и вечная истина изначальной религии. Воодушевленный теми же самыми намерениями, я попытался в этой книге поведать кое-что из простых и вечных истин о здоровье, которым учили мудрые люди всех времен.

Мэнли Палмер Холл

Санта-Фе, штат Нью-Мексико

14 августа 1943 г.

ВВЕДЕНИЕ

В древности болезни возникали главным образом из-за незнания физических законов, обусловливающих здоровье. В современном мире болезни чаще яв­ляются следствиями незнания законов, управляющих духовными, психологическими и эмоциональными силами, действующими в людском обществе. Стремясь победить внешние обстоятельства, мы оказались неспособными решить проблемы внутреннего бытия.

В далекие времена племена, населявшие землю, ве­ли в основном кочевой образ жизни. Они перемещались, иногда на большие расстояния, в поисках лучших мест для охоты или более плодородных земель, сгоняемые с насиженных мест недостатком ди­чи или истощением почвы. Благодаря своим скитаниям эти дикари спасались от многих болезней, поражающих современное человечество.

Как только эти кочевники начинали устраивать по­стоянные общины, у них тотчас же прибавлялось про­блем со здоровьем. Странник оставлял после се­бя от­бросы и перебирался в более здоровую среду, а строитель крупных городов сваливал свой му­сор на окраинах старых городков и деревень, и вот там-то и зародилась большая часть заболеваний, которые до сих пор преследуют нашу расу.

Проблемы улучшения санитарного состояния крупного города были решены только в последние сто лет. Жители Флоренции шестнадцатого века прогоняли стада свиней по улицам своего города, чтобы очистить их от отбросов, выбрасывавшихся из окон и дворцов, и бедных домишек. А потом свиней забивали и съедали. В Венеции сложились столь ужасные условия, что большинство дожей*заражались оспой даже в роскошной обстановке гер­цогского дворца. Еще в конце восемнадцатого века в Лондоне почти отсутствовала система санитарии.

Кроме того, немалый вред здоровью наших далеких предков приносило неправильное питание. Их пищу составляла по большей части добыча сезонной охоты, а подходящего способа сохранения мяса они не знали. Исследователи описывали, как наименее развитые аборигены из некоторых африканских племен, особенно пигмеи, жадно пожирают в сыром виде разлагающиеся останки животного, труп которого много дней пролежал в тропических джун­глях. В настоящее время считается, что причиной некоторых опасных болезней в Азии, включая широко распространенную в Китае проказу, является использование в пищу частично разложившейся рыбы. Если бы природа не ответила на этот вызов неправильного питания механизмом иммунитета, сомнительно, чтобы человеческий род мог выжить.

Еще одной тайной для наших благородных предков была вентиляция. Очищающие лучи солнца никогда не касались их пещер и логовищ, а сквозная вентиляция была совершенно недоступна их разумению. Когда же люди начали строить дома, их более всего занимало обеспечение защиты, а каждое лишнее отверстие лишь увеличивало опасность. И только в нынешнем веке были приняты и проведены в жизнь законы об обязательном уст­ройстве надлежащих систем вентиляции в частных домах, на заводах и в общественных сооружениях. Эта требующая больших затрат процедура вызвала многочисленные протесты со стороны частных лиц.

У первобытных народов всегда была высока дет­ская смертность, и не только в силу природных опасностей, но еще и потому, что сам процесс родов обычно обрамлялся религиозными обрядами и ритуалами, не всегда способствовавшими выживанию матери или потомства. Положение обязывало египетских цариц разрешаться от бремени во время публичной церемонии, восседая на Родильном Троне. У диких племен для ускорения родов применялось битье. Средневековые врачи считали ни­же своего достоинства присутствовать при ро­дах, если родители не принадлежали к королевскому роду или дворянскому сословию. Есть за­слу­жи­ваю­щий доверия рассказ о том, как одного человека, занимавшегося кастрированием свиней, пригласили сделать кесарево сечение. Не так давно повивальные бабки приносили с собой короткоствольные ружья и палили из них над ухом женщины, готовящейся стать матерью, чтобы ускорить роды.

Наиболее яркими моментами старинной медицинской практики были хирургия и костоправство. В добрые старые времена раны, полученные на войне и во время охоты, были грозным бедствием. Вероятно, именно этот вид физического несчастья первым привлек к себе внимание думающих людей. Причины этих травм были очевидны, и в этом не было почти ничего таинственного, что могло бы помешать рассмотреть факты. Папирус Эдвина Смита свидетельствует о том, что египтяне превосходно разбирались в хирургии, по крайней мере, за две тысячи лет до христианской эры. Обследование древних, возможно, доисторических черепов показывает, что в те времена успешно делали даже трепанацию. К тому же известны несколько превосходных образчиков древнейшего зубоврачевания, при котором зубы пломбировались вкладышами из драгоценных или полудрагоценных камней.

За последние два тысячелетия знания человечества о материальном мире настолько расширились, что удалось преодолеть большую часть природных опасностей, приводивших в отчаяние древнего человека. Мы больше не боимся привидений и духов, отягощавших жизнь наивных дикарей старого мира. У нас есть все основания гордиться нашими достижениями, но, несмотря на этот хваленый прогресс, человек по-прежнему болеет, страдает и умирает. Печально констатировать, что большинство его несчастий являются результатом суеверий и традиций таких же нелепых и ужасных, как и те, что угнетали примитивные расы.

Город являет собой интересный пример сохра­нения древней традиции, не имеющей ныне никакого значения. В Библии, этой великой старинной книге символов, братоубийца Каин представлен первым строителем городов. В стремлении создавать крупные общины не было ничего культурного или эстетического, к этому побуждали страх и желание обеспечить взаимную защиту. Большинство древних городов были обнесены стеной, и люди теснились в этих стенах, ища спасения от нападавших армий и мародерствовавших разбойничьих банд. Изобретение артиллерии положило конец эпохе укрепленных городов, но привычка заставляла людей по-прежнему жить кучно даже после того, как эти самые города оказались просто-напросто ловушками для своих обитателей.

Первые обнесенные стенами города были не­многим больше деревень. Большая община создавала такие проблемы, решить которые оказалось не под силу даже древним грекам, сведущим во многих ис­кусствах и науках. И только римлянам удалось изобрести сложную систему акведуков и сточных труб, сделавших возможным создание современного крупного города.

Хотя нынешние громадные города возвышаются как памятники человеческой изобретательности, они по-прежнему таят в себе серьезную угрозу здо­ровью человеческой расы. Многолюдное сообщество сопряжено с нездоровой скученностью, выпячивает нищету и является естественным рассадником преступности. Профессии и увлечения, развлечения и отдых городского жителя искусственны. Запершись в мире, созданном руками человека, он утратил связь с сотворенной Богом вселенной.

Никогда ни один простодушный сын Адама не простирался ниц перед гротескными фетишами свое­го дьявольского культа с такой слепой преданно­стью, с какой современный человек поклоняется идолу богатства. Теория накопительства нарушила весь ход развития нашей цивилизации. Она восста­новила брата на брата и наполнила мир жутким страхом. Это уже не привычный слепой страх перед неизвестным, а новый прямо-таки осязаемый ужас, отвратительное до тошноты сознание того, что люд­ской эгоизм угрожает самому выживанию.

Дикарям внушали страх таинственные силы природы, а цивилизованные дикари боятся друг друга, потому что усвоили, что из всех созданий самым опасным является сам человек. К сожалению, наибольшая ответственность за бесчеловечное отношение человека к человеку лежит на идее богатства. Независимые деревушки в Андах представляют собой полностью социализированные общины. Их совершенно не касаются наши экономические теории, и они действуют в соответствии со старинными законами инков. Эти свободные селения производят все исключительно для потребления, и им неведома система получения прибыли. Их жители сообща берутся за все дела. Там нет нищеты и практически отсутствует преступность. Этих маленьких горных деревенек не коснулась великая депрессия 1929 г. по той простой причине, что у них не было долгов.

У экономистов принято сбрасывать со счетов эти социализированные общины как не имеющие значения и настаивать на невозможности применения подобных принципов к крупным городам или странам. Эти аргументы, возможно, и правильны, только вот факты неопровержимо свидетельствуют, что кооперативный образ жизни есть единственное разрешение проблемы комплекса экономических страхов, разрушающего здоровье и душевный покой так называемых цивилизованных рас.

При строе жизни, основанном на доктрине долгов, неизбежно увеличивается число нервных заболеваний. Неуверенность в будущем является обычным наследием, и каждому человеку приходится на протяжении всей жизни изо всех сил бороться за сохранение некой видимости материального преуспеяния. В любой семье, в которой одно серьезное заболевание может подорвать экономическую устойчивость трех поколений, остается очень ма­ло времени для здорового отдыха. Нет ничего удивительного в том, что в такой атмосфере расцветают пышным цветом странные и непонятные болезни.

Нельзя не заметить, что на Божественную Силу, управляющую вселенской природой, финансовые устремления людей не оказывают абсолютно никакого влияния. Весь механизм накопительства изобретен человеком и за пределами сферы его обитания не имеет ни малейшего значения. И если людям угодно изображать какие-то ничтожные символы на металле или бумаге, поклоняться им, сражаться за обладание ими и ради них обманывать и убивать, все это касается их одних и не представляет инте­реса в более широких масштабах космического про­странства. Всезнающее и мудрое провидение предоставило роду человеческому в распоряжение все необходимое, чтобы обеспечить себе покой, счастье, здоровье и безопасность. Но если смертные предпочитают затевать ожесточенные споры вокруг дебета и кредита в мире, преисполненном жизни и красоты, им воздается полной мерой за все, что было дурного в их поступках.

Главные страхи, или фобии, современного человека тесно связаны с ложной верой, которой он предан всей душой. К наиболее распространенным фобиям относятся страх нищеты, страх перед старостью, страх, внушаемый войной, страх финансовых неудач, страх заболеть и страх смерти. Все эти страхи имеют самое прямое отношение к финансо­вому положению людей. Мы страшимся бед­ности, ибо она ставит под угрозу сохранение всего того, что необходимо нам для жизни в окружающем ми­ре; мы трепещем от страха перед старостью, потому что она влечет за собой нетрудоспособность, а значит, неизбежную зависимость; война нас пугает по многим причинам, но одна из них — это неминуемый экономический переворот. Нас охватывает ужас при одной только мысли о финансовом крахе как о величайшей из всех возможных для человека катастроф. Мы боимся болезней, поскольку они уг­рожают нашей экономически продуктивной деятельности, и испытываем страх смерти, хорошо понимая, что наши любимые и близкие могут остаться без надлежащих средств к существованию. Слишком многие наши страхи так или иначе связаны с деньгами, а сама жизнь измеряется годами, потраченными на их добывание.

В такой ситуации нетрудно понять, что напряженное состояние сознания или подсознания, вызванное постоянным чувством страха, оказывает пагубное воздействие на жизнь и здоровье, а в результате — охватившее всю Америку заболевание под названием «нервы».

Один крупный ученый, уроженец Ост-Индии, высказал не­сколько ценных замечаний по поводу нервного напряжения, которые сводятся к следующему: развитие умственно-психической, или ментальной, сферы человека естественным и нормальным путем до состояния просветленности невозможно без упрощения его физического окружения любыми доступными средствами. Творческая мысль должна приходить из внешней среды, не создающей помех сенситивным импульсам, то есть импульсам внечувственного восприятия, которые исходят из разума и через эфирные субстанции втекают в мозг. Общественные беспорядки, нервно-психические нагрузки, напряженность, вмешательства извне, шум и постоянное лихорадочное возбуждение, присутствующие в среде, окружающей среднего жителя Запада, практически полностью лишают его способности нацелить ход мыслей на разрешение личных проблем.

Когда же я предложил мудрому старцу посетить Америку, добродушный азиат пришел в ужас и воскликнул: «Но в Америке я не смог бы думать, а ес­ли я не в состоянии думать — тогда я мертв. Мыслить — значит жить, а существовать, не размышляя, означает опуститься ниже животного. Я останусь там, где живу, где могу спокойно сидеть под своим любимым деревом и общаться с природой».

Существует множество признаков, по которым можно судить о нарушении структуры и функций нервов. Хотя некоторые явные отклонения поддаются довольно точному диагностированию, большинство неясных симптомов объединены назва­нием «нервного расстройства». Но, к сожалению, нервное истощение и чрезмерное нервное пере­возбуждение, вероятно, являются следствием ряда скрытых и весьма сложных отклонений в психической и эмоциональной сферах. Когда нервы «истрепаны» напряженностью окружающей обстановки, личность не способна успокаиваться и возвращаться к нормальному ритму жизни, что сразу же проявляется различными странностями характера.

В западном мире бытует мнение, что дурной характер — это вполне нормальное и обычное явление, а для обозначения раздражительности, легкой возбудимости и необузданных вспышек гнева нашли удачный термин «темперамент». И человеку, подверженному такого рода настроениям, даже в голову не приходит, что существуют способы, с помощью которых он может исправить свои недостатки. Люди, обращавшиеся ко мне за помощью, буквально приходили в ужас от предложения прибегнуть к самоконтролю. Услышав, что в дурном нраве кроется причина всех их бед, они неизменно заявляли: «Я понимаю, что мне не стоило так раздражаться, но ничего не могу с собой поделать». Склад характера оказывает очень сильное влияние на ор­ганизм, нарушая его функции, а подчас даже разрушая его структуру. Никому не удается избежать последствий собственных настроений, поскольку они влияют на телесную гармонию человека.

В молодые годы поддержание жизни человека обеспечивается мощным резервом физической энергии, что заметно по детям, которые прос­то не могут усидеть на месте и словно «кипят», пи­таемые кажущимся неистощимым источником жизненных сил. Последствия ментальных и эмоциональных привычек, приобретаемых в юности, обычно проявляются лишь в середине жизни. С течением времени, когда русло потока жизненной силы постепенно усыхает, организм начинает расплачиваться за те самые ментальные и эмоциональные излишества, которым его ранее подвергали.

Хроническая неустойчивость настроений ведет к хроническим физическим недомоганиям. Особенности характера, поощряемые нами в течение многих лет, оборачиваются для нас телесным нездоровьем, отравляя последние годы жизни бесчисленными бедами. Нигде в природе действие причинно-следственного закона не проявляется так очевидно, как в сфере физического здоровья.

Возьмем, к примеру, такое заболевание, как рак. Мне удалось собрать немалое число историй болезни, из которых явствует, что рак — это болезнь «предающихся отчаянию» и поражает она в основном тех, кто хранит в душе все свои разочарования, печали и обиды. Скорбь разъедает оптимизм, от природы присущий человеческой натуре, повергая сознание в состояние, аналогичное тому, в какое рак приводит человеческий организм. А по­скольку женщины более склонны лелеять в тиши свою сердечную тоску, то и болезнь эта встречается у них гораздо чаще, чем у мужчин. Так, в трех известных мне случаях у женщин, переживших мучительные угрызения совести, не более чем через год был обнаружен рак молочной железы, причем ни в одной из трех историй болезни не отмечена наследственная предрасположенность к этому заболеванию.

Сахарный диабет, как мне известно по опыту, часто связан с ханжеским отношением к жизненным обстоятельствам. Индивидуум, требующий от других той степени совершенства, которой сам не обладает, а затем формирующий из своих разочарований негативное и циничное отношение к окружающему, становится легкой добычей диабета и чаще страдает хроническими болезнями почек.

Ревматизмом и артритом болеют люди, противящиеся переменам. Мне известны случаи, когда быстрого облегчения мучительных приступов этих болезней удавалось добиться, сняв напряженное состояние, в котором пребывало сознание, пытавшееся сохранить status quo*в этом меняющемся мире.

В числе моих знакомых была одна пожилая да­ма, которая в двадцатом веке решила сохранить все привычные ей традиции средневикторианской эпохи. Так, в 1920 году эта экстравагантная женщина упорно отказывалась ездить в трамвае, не пользовалась у себя дома ни электричеством, ни телефоном и одевалась по моде 1870 года. Она, должно быть, не желала принимать участия в прогрессе, который, по ее твердому убеждению, прямиком вел человечество к гибели. Консерватизм ее религиозных воззрений был словно неприступная крепость. Так с этим багажом она и ползала по городу, страдая от ревматизма, засевшего во всех ее суставах. Наконец после целого ряда курьезных ситуаций старая леди будто переродилась и даже помолодела. В свои 80 лет она прекратила сражение за старинные обычаи и превратилась в яростного пропагандиста духовного прогресса, что вызвало немалое удивление общества. Через 6 месяцев от ее ревматизма не осталось и следа, и она в полном здравии дожила до 94 лет.

Хронические заболевания желудка встречаются у тревожных личностей и людей с чрезвычайно ранимым самолюбием. Недомогания, связанные с неврозом желудка, удовольствия, мягко говоря, не доставляют, однако, если суметь настроить сознание на менее критическую оценку окружающих и заставить себя стать более терпимым в своих суждениях, пищеварение сразу же заметно улучшится.

И хотя причина болезней далеко не всегда кроется только в неустойчивом характере, несомненно одно, что все люди со скверным характером — больны. Таким образом, плохой характер может назвать одной из тяжелейших нагрузок, которые только способно выносить человеческое тело.

Наш чересчур нервный народ вокруг любого, даже простейшего события своей жизни часто создает пагубную напряженность, которая искажает благородные, и в иных условиях приносящие пользу верования и убеждения. Так, например, к религии следует подходить с нормальной долей оптимизма, в противном случае верующий вскоре столкнется с серьезными неприятностями. Фанатизм, изуверство и узость взглядов, столь частые среди страстных при­верженцев религиозных учений, почти всегда являются результатом нервного напряжения, проявляющегося в сфере духовных идей. Религия таит в себе опасность для неврастеников, поскольку неизбежно направляет энергию их психоэмоционального напряжения в губительное русло. И все же именно неврастеник чаще других ищет в религии утешения.

Старая философская истина гласит, что человек должен привносить покой и порядок в любое дело, за которое он намерен взяться, иначе дело его обречено на провал. В нашей западной теории обра­зования мы явно недооценили ту роль, которую сам человек играет в изучаемых им искусствах и науках. Поясним это на конкретных примерах. Медицина есть нечто большее, чем обычная наука, — это образ жизни; и только человек, живущий согласно принципам философии медицины, может стать великим врачом. Музыка — это не только техниче­ское мастерство, и музыковед, как профессионал, прекрасно разбирающийся в теории музыки, должен жить ее жизнью, дабы извлечь наибольшую пользу из музыкального образования. Мы не можем навязывать старые методы новому искусству без то­го, чтобы не разрушить это искусство ограниченностью нашего собственного сознания.

Из всех искусств и наук величайшей и сложнейшей является сама жизнь. Немало лет тратит врач или юрист на то, чтобы овладеть всеми тонкостями своей профессии, но потребуются уже не годы, а жизни, много жизней, потраченных на приобретение опыта и его осмысление, чтобы довести человеческое существо до полного расцвета в нем лучших человеческих качеств. Для того чтобы добиться успеха, человек должен изучать законы, управляющие его развитием, а затем применять эти законы в каждой жизненной ситуации. Только в том случае, если человек ведет жизнь разумную, простую, деятельную и всегда и во всем проявляет благородство духа, он сможет с мудростью воспринимать мир, быть счастливым в своих чувствах и стать фи­зически здоровым. И насколько он будет в жизни идти на компромисс с истиной, настолько он и бу­дет болен. Следовательно, философия есть не что иное, как профилактическая медицина.

Философия учит нас здоровью, способам его сохранения или восстановления, если оно потеряно.

Здоровье начинается с открытия человеком богов. В основу нашего личного бытия заложено на­ше же восприятие природы Предвечного. Как только нам удается проникнуть под покров видимого мира и постичь скрытый за ним Вселенский Принцип добра, наделяющий все вещи мудростью, силой и красотой, мы сразу освобождаемся от всяких сомнений в отношении провидения. Эта внутренне осознанная достоверность придает человеку мужество, нужное для принятия правильного решения, устанавливая в его душе покой и гармонию.

Второй необходимый элемент нормальной философии жизни заключается в осознании бессмертия своего «я» и постижении великого закона эволюции, согласно которому все существа совершенст­вуются, и каждому надо ощущать причастность к росту и раскрытию, повсюду наблюдаемым в природе. Человек добивается успеха в той степени, в какой проявляет свой характер в согласии с законами мира, частью которого он является.

На третьем месте стоит стремление поделиться тем, что есть в нас, и тем, что мы имеем, с другими. Сотрудничество, дружба и творческое проявление эмоций, приводящие людей к большему согласию, чрезвычайно важны как составляющие философии здоровья.

Последнее место занимает спокойный досуг. Прежде всего из жизни следует исключить спешку и стресс. Цивилизованный человек первым открыл величие праздности, а это открытие позволило грекам, индусам и китайцам достичь неизмеримых вы­сот в философии, искусстве и литературе. Всегда должно находиться время, отнимаемое от менее важных занятий, которое нужно посвящать «окультуриванию» своего «я». Именно в эти часы приходит ощущение свободы от напряжения, приносящее восприимчивость к идеям и дарующее те уди­вительные периоды погружения в размышления, которые свидетельствуют о подлинной зрелости че­ловека. Приведя в порядок душу и тело, мы должны освободиться от иллюзии цивилизации с ее материалистическим подходом к жизни, отказаться от повсеместной дурной привычки спешить и изжить в себе честолюбие, жадность и дух соперничества. Пусть каждый переживает свои беды, а мера наших страданий от пороков общества будет определяться нашим вкладом в систему мировых ошибок.

Каждый человек дорожит своим здоровьем, поскольку без него чрезвычайно трудно осуществить даже самые благородные замыслы. Но природа, всегда имеющая целью достижение справедливости, приберегает здоровье в награду тем, кто добросовестно исполняет текущие дела. Здоровье нельзя приобрести, просто прикладывая все свои силы, оно должно стать результатом действия — следствием соответствующей причины. Секрет исцеления состоит в том, чтобы добиться здоровья, устранив те искусственно созданные препятствия, которые мешают естественному течению жизни.

Часть I

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЬ

К МЕТАФИЗИКЕ