Может ли обман быть нравственным?

Для решения этого вопроса необходимо прежде
всего выяснить, в каких условиях возникает намерение
прибегнуть к обману.

Известно, что ситуация, в которой осуществляется
расследование, может носить бесконфликтный харак-
тер (ситуация согласия), но может быть и конфликт-
ной. В основе каждого преступления лежит конфликт
правонарушителя с законам, с интересами людей, об-
щества, государства. Восстановление нарушенного пра-
ва начинается с раскрытия и расследования преступле-
ния, в ходе которых конфликт с законом обретает фор-
му конфликта со следователем — лицом, призванным
установить истину. Так возникает конфликтная след-
ственная ситуация, в которой противодействие следо-
вателю в установлении истины и его меры по преодо-
лению этого противодействия и достижению целей
следствия являются доминирующими факторами. Ре-
альность подобных ситуаций, их обыденность и распро-
страненность обусловили развитие тех приемов и реко-
мендаций криминалистической тактики, которые воо-
ружают следователя для действий в обстановке конф-
ликта, помогают разрешить его в соответствии с зако-
ном и нравственными требованиями.

Возможность возникновения конфликтов, выража-
ющихся в противоборстве при установлении истины,
обычно не вызывает сомнений ни у процессуалистов,
ни у криминалистов. Так, В.Л. Васильев писал: " Для
следственной деятельности характерно преодоление
сопротивления со стороны не заинтересованных в ус-
пешном расследовании дела лиц. Пожалуй, нет друго-
го вида человеческой деятельности, успешному оконча-
нию которой так активно противоборствовали бы заин-
тересованные люди и группы лиц" ¹. С.А. Голунский еще

Васильев В. Л Юридическая психология Л., 1974 С 45

Криминалистика • проблемы сегодняшнего дня

в 1942 г. говорил: " Если обвиняемый действительно ви-
новен и пытается скрыть свою виновность, то между
ним и следователем неизбежно завязывается своего
рода борьба" ¹. Авторы работ по судебной этике едино-
гласно признают, что деятельность следователя " про-
текает, как правило, в конфликтных ситуациях, носит
характер борьбы" ², что преодоление противодействия
лиц, заинтересованных в сокрытии истины, " порождает
порой острые конфликтные ситуации, требующие от
следователя немалой нравственной стойкости'". Разуме-
ется, понятия борьбы, соперничества, конфликта в
практике расследования достаточно условны, заим-
ствованы криминалистикой и практикой из психологии,
теории игр, обыденной жизни.

Под конфликтом принято понимать столкновение
сторон, сил, мнений. В психологии — это столкновение
противонаправленных, несовместимых тенденций в со-
знании индивида, в межличностных взаимодействиях
индивидов или групп людей, связанное с острыми от-
рицательными эмоциональными переживаниями. Выде-
ляются следующие виды конфликтов.

1) внутриличностный конфликт — столкновение
примерно равных по силе, но противоположно направ-
ленных мотивов, потребностей, интересов и т.п. у одно-
го и того же человека;

2) межличностный конфликт — ситуация взаимо-
действия людей, при которой они либо преследуют
несовместимые цели, либо придерживаются несовме-
стимых ценностей и норм, пытаясь реализовать их во
взаимоотношениях друг с другом, либо одновременно
в острой конкурентной борьбе стремятся к достижению
одной и той же цели, которая может быть достигнута
лишь одной из конфликтующих сторон;

3) межгрупповой конфликт, где в качестве конф-
ликтующих сторон выступают социальные группы,
преследующие несовместимые цели и своими практи-
ческими действиями препятствующие друг другу⁴.

¹ Голунский С. А Допрос на предварительном следствии. Ашха-
бад, 1942 С 81

² Горский Г. Ф, Кокорев Л Д., Котов Д. П. Указ соч С 99.

¹ Проблемы судебной этики М, 1974 С 154

⁴ См Краткий психологический словарь М, 1985 С. 195.

Глава IV Нравственные начала деятельности следователя 109

Для следственной практики наиболее характерен
межличностный конфликт, в криминальной практике —
конфликт в виде острой конкурентной борьбы; следова-
тель же может переживать состояние внутриличност-
ного конфликта.

Установление истины в условиях конфликтной си-
туации всегда лежит на пути разрешения конфликта.
В досудебной стадии оно, как правило, выражается либо
в установлении следователем невиновности лица, либо
в признании последним своей вины. Если дело человека,
не признающего себя виновным, но, по мнению следо-
вателя, уличенного в совершении преступления, пере-
дается в суд, конфликт остается неразрешенным, он
переносится в стадию судебного разбирательства.

Конфликт на предварительном следствии может
быть разрешен лишь правомерными средствами, не
вызывающими в данной следственной ситуации сомне-
ний в их нравственности. Абстрактная формула " сред-
ство может быть только нравственным или только без-
нравственным — всегда и везде" коренится в разрыве
теоретического и практического отношения к морали
как объекту этической науки, где такой разрыв приво-
дит " к двум традиционным болезням: к старческому
бессилию формализма, пытающегося с помощью спеку-
лятивного выведения категорий, игнорируя данные о
реальном нравственном поведении людей, решить все
этические проблемы, и к сентиментальному, проповед-
ническому морализированию (курсив мой. — Р-Б.), ко-
торое, обращаясь к нравственным нормам, не может
предложить ничего, кроме их проповеди, без сколько-
нибудь серьезного, научного их обоснования, без пони-
мания объективно происходящих нравственных процес-
сов, их внутренних противоречий" ¹. Думается, что при-
менительно к допустимости обмана мы как раз и стал-
киваемся с подобным " проповедническим морализиро-
ванием".

Как свидетельствуют приведенные социологичес-
кие данные, господствующая в профессиональной след-
ственной этике концепция аморальности обмана лишь

Мораль и этическая теория М, 1974 С 8—9.

Криминалистика проблемы сегодняшнего дня

на словах признается практическими работниками, по-
всеместно прибегающими к его использованию. Однако
возникающее противоречие между официальным осуж-
дением обмана и конкретной потребностью прибегнуть
к нему в интересах установления истины по делу по-
рождает у следователя внутриличностный конфликт,
конфликт между считающимся должным и реально
сущным.

Выдающийся отечественный психолог А.Р. Лурия
предложил классификацию внутриличностных конф-
ликтов, включающих три основных типа: 1) конфликт
" приближение — приближение" — состояние челове-
ка, при котором ему приходится выбирать одну из двух
в равной степени привлекательных альтернатив; 2) кон-
фликт " приближение — удаление", когда одна и та же
цель для выбирающего ее индивида является в одина-
ковой степени и привлекательной, и непривлекатель-
ной, вызывает как положительные, так и отрицатель-
ные эмоции (такой конфликт иногда именуют амбива-
лентным); 3) конфликт " удаление — удаление", когда
индивид вынужден выбирать одну из двух в равной
степени непривлекательных альтернатив¹. Для рассмат-
риваемого нами случая наиболее характерен внутри-
личностный конфликт третьего типа: перед следовате-
лем возникает альтернатива: прибегнуть в допустимых
пределах к обману противостоящего ему лица или " про-
валить" дело. В сознании следователя возникает проти-
воречие между отдельными ценностями, его ценност-
ная ориентация подвергается испытанию.

О путях разрешения подобного внутриличностного
конфликта пишет Н.П. Хайдуков: " Если в процессуаль-
но-тактической ситуации возникло противоречие меж-
ду отдельными ценностями и сохранить их обе при до-
стижении общественно значимой цели не представляет-
ся возможным, то целесообразным и морально оправ-
данным будет такое тактическое решение, которое на-
правлено на сохранение наиболее значимой в данной
ситуации ценности, подобно тому, как при крайней не-
обходимости (ст. 14 УК) законным является действие,

См.: Краткий психологический словарь. М., 1985 С. 152—153.

Глава IV Нравственные начала деятельности следователя 111
которым причинен вред меньшему благу в целях предот-
вращения вреда большему. При этом следователь должен
осознавать, что: а) в процессуально-тактической ситуа-
ции ценности противоречивы; б) вмешательство в ситу-
ацию всегда становится объективно вынужденным, ибо
невмешательство по принципу " лучше ничего не де-
лать, чем делать вредное" есть зло, причиняющее вред
более высокой ценности; в) вмешательство порождает
одновременно и зло. и добро, т.е. результат всегда но-
сит противоречивый характер, но зло всегда должно
быть меньшим по отношению к добру; г) результат ока-
зывает положительное влияние на успешное выполне-
ние задач уголовно-процессуальной деятельности" ¹.

Уклонение от вмешательства в ситуацию, от выбо-
ра средства, способного решить стоящие перед рассле-
дованием задачи, он справедливо квалифицирует как
аморальность, спасающую абстрактную " нравственную
чистоту" следователя, но порождающую еще большее
зло, чем оно могло быть вызвано правильным вмеша-
тельством. Еще более категоричен В.И. Бакштановский:
" Нравственно и целесообразно то средство, которое
необходимо и достаточно для достижения нравственной
цели, которое в то же время не противоречит более
высокой и высшей цели, не изменяет их характер" ².

Приведенные рассуждения и данные практики
позволяют сделать следующий вывод: при отсутствии в
законе однозначного запрешения использовать обман
при расследовании преступлений вопрос о его допусти-
мости целиком лежит в области морали.

Отвлечемся от теории " меньшего зла" и поставим
вопрос прямо: может ли обман быть нравственным?

По любой моральной шкале, при любом понимании
" общечеловеческих ценностей" на этот вопрос следует
отрицательный ответ, хотя он и носит абстрактный,
отвлеченный от конкретной реалии характер. Но когда
эта абстракция " накладывается" на нечто конкретное,
она теряет свой императивный характер.

¹ Хайдуков Н. П. Указ, соч С 64—65.

¹ Бакштановский В. И. Принципы морального выбора. М., 1974.

С. 49.

Криминалистика проблемы сегодняшнего дня

Да, обман аморален, но его использование в усло-
виях войны, по отношению к врагу — это даже не
" меньшее зло", а залог победы.

Да, обман аморален, но прибегающий к нему врач,
успокаивающий с его помощью смертельно больного
человека, едва ли может быть за это осужден.

Можно предвидеть возражение: следователь не
имеет дела с врагом, да и в отношении смертельно
больного едва ли будет решаться вопрос о привлечении
его в качестве обвиняемого. Названные примеры, оче-
видно, здесь не служат аргументами. Поэтому обратим-
ся к другим.

Знакомиться с чужими письмами аморально. Одна-
ко при определенных условиях закон позволяет следо-
вателю делать это.

Подслушивать чужие разговоры аморально. Одна-
ко в определенных обстоятельствах закон позволяет
следователю и это.

Заставлять человека обнажаться в присутствии по-
сторонних аморально, но следователю дозволено и это.

Перечень можно продолжить. Во всех подобных
случаях действия следователя законны, но от этого они
не становятся нравственными с точки зрения абстракт-
ных норм морали. Отрицательная моральная оценка
таких действий не препятствует их совершению, если
на шкале ценностей они выступают как " меньшее зло",
если их цели безусловно нравственны. Средневековое
иезуитское правило " цель оправдывает средства" в
конкретном историческом контексте было действитель-
но безнравственно, поскольку служило оправданием
аморальных целей, но в аспекте решаемой проблемы
может служить определенным ориентиром.

Выбор следователем " меньшего зла" несомненно
является результатом нравственного компромисса. По-
добные компромиссы допустимы в следственной дея-
тельности, естественно, лишь в объективно вынужден-
ных случаях, " когда другого выхода нет, а результат
такого компромисса положительно влияет на достиже-
ние целей предварительного следствия. Безусловное
отрицание компромиссов в следственной деятельности
есть не что иное, как проявление мнимой заботы об

Глава IV. Нравственные начала деятельности следователя 113
" абсолютной чистоте" применяемых средств борьбы со
злом. По существу, это рекомендация не вмешивать-
ся в конфликтную ситуацию и тем самым подчиниться
злу, даже вопреки стремлению следователя найти мо-
рально оправданный выход из создавшегося положе-
ния". Далее автор цитаты Н.П. Хайдуков справедливо
подводит итог этим рассуждениям: " Если при выборе
приемов и средств воздействия возникло противоречие
между двумя отдельными ценностями и сохранить их
обе при достижении процессуально и тактически зна-
чимой цели не представляется возможным, то целесо-
образным и морально оправданным будет нравственный
компромисс, т.е. такое тактическое решение, которое
направлено на сохранение наиболее значимой в данной
ситуации ценности. Следователь вынужден поступать
так для достижения конечных главных целей, осозна-
вая при этом, что добро является не абсолютным и
" меньшее зло", которое вершится, необходимо и нуж-
но для того, чтобы свести его к минимуму, чтобы оце-
нить роль этого " меньшего зла" и искоренить возмож-
ность прибегать к этому средству в будущем... надо...
разумно бороться за максимум добра и минимум зла" ¹.

Обман (с соблюдением перечисленных ограничений)
служит одним из средств преодоления противодействия
расследованию. Его допущение — более или менее
адекватный ответ на распространенность и изощрен-
ность противодействий, к которым в последнее время
подключаются не только виновные в правонарушении
лица, но и их приспешники вплоть до коррумпирован-
ных представителей правоохранительных органов. Но
условия выбора обмана как тактического средства не
могут служить единственным критерием его оправдан-
ности. Допустимость обмана, даже тогда, когда он пред-
ставляется единственно возможным средством преодо-
ления оказываемого следствию противодействия, опре-
деляется, помимо названных оснований, безусловной
избирательностью и недопущением опасных послед-
ствий, к которым он может привести. Такими послед-
ствиями могут быть: унижение чести и достоинства
личности; признание несуществующей вины, самоого-
вор; оговор невиновных или преувеличение вины дру-
гих лиц; развитие у обвиняемого или связанных с ним
лиц низменных побуждений и чувств. Как видно, усло-
вия допустимости обмана весьма узки и достаточно
жестки, но принципиально его следует признать до-
пустимым.

В заключение несколько слов по поводу еще од-
ного аргумента противников обмана на предваритель-
ном следствии. Иногда утверждается, что обман недо-
пустим потому, что влечет нарушение психологическо-
го контакта между следователем и противостоящим ему
лицом, а это губительно для следствия. Но представ-
ление о том, что существует такой психологический
контакт, особенно если подследственный — рецидивист
или участник сплоченной преступной группировки,

Глава IV. Нравственные начала деятельности следователя 115
нередко чисто иллюзорно: о каком контакте может
идти речь при наличии диаметрально противоположных
интересов " контактирующих"? Нарушать здесь просто
нечего, ибо если до выяснения этой противоположно-
сти еще можно было говорить о некоем контакте, то
после такого выяснения, когда и возникают основания
для использования обмана, никакого контакта в его
психологическом смысле не существует, его сменяет
противостояние, противоборство.

Условия, в которых сейчас работают следователи, без преувеличения экстремальны. К перегрузкам и по- стоянному дефициту времени необходимо присоединить и оказываемое преступниками изощренное противодей- ствие, их давление на следователей вплоть до угроз физического насилия, широкие возможности воспре- пятствовать установлению истины, которыми обладают организованные преступные сообщества. В этих усло- виях недопустимо лишать следователя любого такти- ческого средства борьбы с преступностью только пото- му, что оно может вызывать сомнения в его абстракт- ной " моральной чистоте", понятие которой формулиру ется в безнадежном отрыве от жизни, от реальной следственной практики.