Pinelli B.Mr Ump. Philadelphia: Westminster Press. 1953. P. 141.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Я знал, что безопасный клапан для облегчения ужасного напряжения необходим, и как игрок сам наверняка бы спускал свою долю излишнего пара. Даже как судья я мог сочувствовать игрокам. Но именно как судья я был обязан решать, насколько далеко в нарушениях можно позволить зайти тому или иному игроку, не прерывая игру и не позволяя оскорблять, атаковать или высмеивать себя и тем унижать саму игру. Улаживание споров и успокоение людей на поле было столь же важным делом как и правильность решений — и более трудным!

Самое легкое для любого судьи — это удалить игрока с поля. Часто гораздо труднее сохранить его в игре — так понять и предупредить его недовольство, чтобы оно не перешло в какую-нибудь скверную потасовку³⁰.

Я не терплю клоунады на поле и не советую терпеть любому другому судье. Комедианты уместны на сцене или на телевиде- I нии, но не в бейсболе. Шарж или бурлеск в игре могут лишь I превратить ее в дешевку, а также дать повод презирать судью за попустительство подобным сценам. Вот почему забавников и умников-критиканов вы увидите в роли гонимых, как только они начнут откалывать свои стандартные номера³¹.

Нередко, конечно, режиссер-распорядитель не столько гасит неуместный аффект, сколько поощряет уместные проявления настоящей эмоциональной вовлеченности. “Зажи- гательное зрелище” — вот фраза, иногда употребляемая для обозначения последней задачи в ротарианских кругах*.

Во-вторых, на режиссера-распорядителя иногда возлагается специальная обязанность распределения партий в исполнении и личных передних планов, применяемых в каждой партии, ибо всякую организацию человеческой деятельности можно рассматривать как организацию некой сценической площадки с известным количеством харак- терных ролей, которые надо раздать перспективным исполнителям, и как совокупность знаковых средств или церемониальных принадлежностей, которые надо разместить с наибольшей пользой для исполнения в целом.

Очевидно, что если распорядитель действия исправляет последствия неподходящих появлений на сцене и распределяет большие или меньшие привилегии исполните

* To есть среди членов местных организаций международного клуба деловых людей и профессионалов, основанного в 1905 г., — Rotary Club. (Прим. пер.)

лей, тогда другие члены команды (предположительно, заинтересованные в успехе спектакля, который они ставят друг для друга, так же как и в успехе спектакля, который они коллективно ставят для аудитории) будут иметь по отношению к такому режиссеру установку, какой у них нет в отношении других участников их команды. Далее, если аудитория понимает, что исполнение имеет распорядителя, то ее члены, вероятно, будут считать его более ответственным за успех данного представления, чем других исполнителей. По-видимому, распорядитель должен отзываться на это бремя ответственности, предъявляя исполнителям такие драматургические требования, каких они не сумели бы предъявить себе сами. Это может усиливать общую отчужденность от него, зародившуюся у исполнителей раньше. Поэтому распорядитель, начиная как член команды, может мало-помалу ощутить себя в тисках маргинальной роли между аудиторией и исполнителями, наполовину в обоих лагерях и наполовину вне их, — своего рода посредником между ними, но без защиты, которую обычно имеют посредники. Фабричный мастер может служить точным примером такого положения³².

Когда исследуется некая рутина, которая требует для своего представления другим команду из нескольких исполнителей, то иногда обнаруживается, что один из членов команды сделан звездой, ведущим, или центром внимания. Крайний пример такой расстановки исполнителей можно увидеть в традиционной придворной жизни, где всякое помещение, заполненное придворными и посетителями, будет организовано в виде какой-то живой картины, в которой из любой точки взгляд с неизбежностью обратится к королю как к центру внимания. Королевская звезда представления может быть и одетой более зрелищно, и сидеть выше, чем другие присутствующие. Еще более впечатляющую централизацию внимания можно увидеть в танцевальных узорах больших мюзиклов, в которых сорок или пятьдесят танцоров увиваются вокруг примы.

³² См., напр.: Wray D. E. Marginal men of industry: The foreman // American Journal of Sociology. Vol. 54. P. 298—301.Roethlisberger F. The foreman: Master and victim of double talk // Harvard Business Review. Vol. 23. P. 285—294. Роль посредника будет рассмотрена ниже.

Причудливость представлений при королевских появлениях на публике не должна помешать нам разглядеть прозаическую полезность идеи “двора”: в действительности дворы обычно можно найти вне дворцов, пример — рестораны голливудских производственных студий. Хотя, видимо, в абстрактном смысле и верно, что люди в живом общении классово “эндогамны”, проявляя склонность ограничивать неформальные связи кругом людей своего собственного статуса, все же при более близком изучении социального класса можно обнаружить, что он составлен из отдельных социальных кружков, и каждый кружок включает один и только один комплект исполнителей разного положения. И часто такой кружок будет формироваться вокруг одной доминантной фигуры, которая постоянно держится на сцене в центре внимания и не терпит рядом других подобных фигур. Ивлин Во затрагивает эту тему при обсуждении характера британского высшего класса:

Возвратимся лет на 25 назад ко времени, когда у нас была еще довольно четкая аристократическая структура и страна была поделена на сферы влияния между наследственными магнатами. По моим воспоминаниям, тогдашние гранды избегали общения друг с другом, если только они не были в близком родстве. Они встречались по государственным делам и на скачках. Они не жаловали частым посещением дома друг друга. В герцогском замке вы могли встретить кого угодно: выздоравливающих после болезни знакомых, бедных кузин, экспертов-консультантов, лизоблюдов, жигало и откровенных вымогателей. Одного вы бы наверняка там не нашли — других герцогов. Английское общество казалось мне каким-то сложным объединением племен, каждое племя со своим вождем и старейшинами, со своими знахарями и храбрецами, со своим собственным диалектом и божеством, каждое с сильной ксенофобией³³.

Неформальная общественная жизнь персонала наших университетов и других интеллектуальных бюрократий, по-видимому, распадается на кружки по тому же образцу: клики и фракции, составляющие мелкие партии административной политики, образуют “дворы” компанейской жизни, где местные герои могут безопасно крепить впечатление величия своей группки, своей компетентности и своей глубины.

³³ Waugh Е. An open letter // Noblesse oblige / Ed. by N. Mitford. L.: Hamish Hamilton 1956. P. 78.

В общем, можно сказать, что все лица, помогающие представлять командное исполнение другим, различаются мерой данной каждому из них драматической власти и тем, что одна командная рутина отличается от другой по объему и качеству этой власти, отпущенной их участникам.

Концепции драматического и директивно-распорядительного влияния как контрастных типов влияния в процессе исполнения, можно применить, mutatis mutandis*, к взаимодействию как целому, чтобы по возможности выявить, которая из двух команд какого из двух названных типов влияния имеет больше, и какие исполнители (рассматривая всех участников обеих команд вместе) являются ведущими в этих двух разновидности власти.

Бывает, конечно, что исполнитель или команда обладают властью сразу двух указанных типов, но это никоим образом не общее правило. Например, во время прощания с телом в похоронном заведении вся социальная обстановка и все участники, включая как команду друзей и родственников покойного, так и команду похоронного заведения, обычно располагаются так, чтобы выражать чувства собравшихся к усопшему и привязанность к нему: он оказывается центром спектакля и драматически доминантным участником в нем. Но так как друзья и родственники покойного неопытны и подавлены скорбью, а звезде спектакля суждено выступать как бы в роли кого-то пребывающего в глубоком сне, то направлять спектакль будет сам владелец похоронного бюро, хотя он может все время держаться в тени, где-то поблизости или даже в другом помещении заведения готовиться к следующему церемониалу.

Надо ясно понять, что драматическая и директивная разновидности власти — всего лишь драматургические термины и что исполнители, обладающие такой властью, могут не иметь других типов власти и авторитета. Общеизвестно, что исполнители, которые по титулу занимают позиции лидеров, часто просто подставные фигуры, выбранные или в результате компромисса, или для нейтрализации потенциально опасного партнера, или для стратегического прикрытия настоящей власти за ее показным фаса-