Глава 19. Глухая боль в пояснице, которую приходилось молча терпеть, забирала последние остатки сил, поэтому я

Глухая боль в пояснице, которую приходилось молча терпеть, забирала последние остатки сил, поэтому я, дождавшись, пока Макс пройдет немного вперед, прислонился спиной к фонарному столбу и закатил глаза. Все тело ныло и не желало совершать какие-либо движения. Я уже надеялся остаться здесь, под фонарем, освещающем улицу, в одиночестве, и, немного передохнув, пойти дальше… Но…
- Эй, тебе нехорошо? – Макс подскочил ко мне и, без промедления взяв мою руку, закинул её себе на плечо, подхватывая меня и помогая сохранить равновесие. Я на мгновение посмотрел на его лицо, озаренное мерцающим светом фонаря. В серых глазах поблекли задорные огоньки, уступая место волнению и беспокойству.
- Со мной все в порядке, - процедил я, пытаясь освободиться, но тут возникла резкая вспышка боли в бедрах, не позволяющей даже устоять на ногах, отчего я прильнул к парню, обхватывая его двумя руками.
- Нормально, говоришь, - понуро прошептал он, губами прислоняясь к моему лбу и почти неощутимо целуя в висок, - Я помогу дойти.
- Спасибо, - всё, что смог я выдавить, опираясь на плечо Макса.

Мы шли одни, вокруг не было ни души. Только редкие машины, проезжающие мимо на большой скорости, давали понять, что время не остановилось. Шум подгоняемых ветром листьев услаждал слух. Я, опираясь о плечо парня, шел медленно, еле волоча за собой ноги. Однако Макс казался таким бодрым и активным, что я даже задумался: он вообще человек, черт его подери?!
- Побежали через дорогу? – съязвив, Макс ехидно усмехнулся, приготовившись в любой момент рвануть со скоростью света.
- Петросян, - я нахмурился и, крепче ухватившись за его плечо, ускорил шаг, чтобы как можно скорее добраться до дома. Мало того, что боль мучила, так теперь еще и озноб добавился. Макс тоже прибавил скорость, видимо, боялся за меня, точнее, за то, что я тут распластаюсь на асфальте и буду биться в предсмертных судорогах. Услышав что-то, похожее на «Шумахер», я нервно хихикнул.

Через минут пять мы уже оказались возле моего дома. Макс, взяв меня за талию и крепко прижав к себе, второй рукой открыл дверь и, распахнув её настежь, проник внутрь, не выпуская моё ноющее тело из объятий.
Но нас ждало еще одно испытание, по сравнению с которым помогать мне идти по ровной дороге было просто цветочками. К двери лифта была прикреплена скотчем бумажка с буквами, выведенными кривым размашистым почерком.
«Не работает»
В этот момент надо было видеть лицо Максима… Его глаза стали похожи на глаза лошади Мюнхгаузена, когда тот на ядре полетел. Нижняя челюсть медленно стала опускаться до уровня груди.
- Двенадцатый, - сквозь слезы, выступившие от неудержимого смеха, произнес я, ободряюще похлопав парня по плечу.
- Знаю, - сухо произнес он, подбирая челюсть с пола и делая выражение лица менее удивлённым. Крепче прижав меня к себе, он жалобно посмотрел в сторону лестницы и, одарив в последний раз печальным взглядом двери лифта с красующейся на них запиской, пошел к пролету.

Поднимались мы около минут десяти. Вконец запыхавшись, мы остановились у двери в мою квартиру, тяжело дыша и еле стоя на ногах.
- Я…это…, - я глотал ртом воздух, будучи не в силах произнести нормально хоть одно предложение. Макс вопросительно посмотрел на меня, заправляя выбившуюся темную прядь за ухо, - Спасибо, что довел.
- Не стоит, - промурчал парень, выпрямившись во весь рост. Поправив одежду и волосы, он с интеллигентным видом позвонил в дверь. Я же, еле прекратив сбивчиво дышать, выпрямился, еле стоя на полу, балансируя на ватных ногах.
Послышался стук, затем щелчок – и дверь распахнулась. На пороге стояла мама с пультом от телевизора в руке. Она одарила меня взглядом, полным ненависти и презрения, а затем, мило улыбнувшись, притянула Макса к себе, обнимая за плечи.
- Как ты вырос! Теперь приходится на цыпочки вставать! А был таким маленьким, - мама погладила Неземнова по голове, вытирая специально выдавленную по такому особому случаю слезу.
- Да, теть Марин, я тоже рад вас видеть. Однако, вы, в отличие от меня, совсем не изменились, - Макс включил все свое обаяние, чтобы заставить женщину в буквальном смысле расплыться. Признаюсь, даже я на секунду залюбовался. Но, опомнившись, мама снова посмотрела в мою сторону и, резко рванув вперед, за шкирку затащила меня в квартиру, жестом предлагая парню войти следом.
- Где ты был? Почему телефон не брал?
- Он на вибрации стоял, - произнес я, почесав затылок. Макс встал позади меня, прижимаясь грудью к спине. Я сглотнул подступивший к горлу ком.
- Допустим, но где же ты шлялся, оборванец? – мама сорвалась на крик и откинула пульт от телевизора в сторону, отчего крышка того раскрылась, и оттуда вылетели две тонкие батарейки. Я вздрогнул и зажмурился. Но тут раздался голос Макса, который положил одну руку на мое плечо. Сначала я подумал, что этим жестом он хотел меня успокоить, но ошибся…
- Мы были в гей-клубе для несовершеннолетних, - еле сдержав смешок, произнес Макс, сделав как можно более серьезное выражение лица. Однако я заметил, что уголки его рта дрожали. Но тут до меня дошло, что именно он произнес….
- ЧТО? – я сорвался на крик; глаза чуть из орбит не выскочили. Мама ехидно хихикнула и, косо посмотрев на меня, сказала:
- Ну-ну, гей-клуб так гей-клуб, - скрестив руки на груди, она также добавила, - Максимка, не останешься на чашечку чая?
- О, что вы, теть Марин, я домой! Ночь на дворе. Вдобавок, родители, наверное, волнуются, - уверил он мою маму, кивнув в знак благодарности за предложение.
- Ну, хорошо, тогда до скорого, заходи почаще. Тебе здесь всегда рады, - мама, напоследок улыбнувшись парню, еще раз убила меня взглядом и, собрав части пульта с пола, пошла в гостиную, собирая его на ходу.
Я повернулся к Максу лицом, укоризненно глядя в серые глаза.
- Ты дебил?
- Есть немного, - злостно хихикнув, он наклонился к моему лицу и поцеловал в губы. Но я тут же отстранился, отталкивая парня от себя.
- Совсем рехнулся? У меня мама в соседней комнате!
- Да что ты, - Макс всплеснул руками, изобразив на лице крайнее удивление, а затем улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, - В любом случае, даже если она нас увидит, то объяснять ничего не придется, ибо мы «были» в гей-клубе.
- Да иди ты, - я толкнул его в плечо, нахмурившись, но Макс, схватив меня за руку, притянул к себе, заводя запястье за спину. Я уже приготовился ударить его свободной рукой, но и её через мгновение постигла та же участь. Он вжал меня в стену прихожей, одним коленом разводя ноги в стороны, и впился в губы страстным поцелуем.
Я хотел возразить, начать вырываться, но побоялся, что мама услышит и, прибежав на шум, увидит не самую радужную картину с её сыном в главной роли. Поэтому я позволил ему целовать себя, расслабившись и даже немного подаваясь вперед, навстречу парню.
- Какой послушный, - промурчал Макс, облизав мою нижнюю губу и обведя кончиком языка её контур.
- Иди ты, - буркнул я и прильнул к его устам, закрывая глаза от наслаждения, забываясь в сладостном поцелуе. Но, почувствовав, как хватка вокруг моих запястьев ослабла, я тут же вынул руки из-за спины и запутался пальцами в смольных растрепавшихся волосах.
Еле заставив себя разорвать поцелуй, Макс, будто извиняясь, произнес:
- Я больше не могу. Мне пора домой.
Я опустил голову, разочарованно вздохнув. Парень хмыкнул и, мягко, ласково погладив меня по голове, легонько чмокнул в щеку.
- Я пойду. И завтра буду ждать тебя в школе.
Он подмигнул на прощание и, быстро выйдя за порог квартиры, закрыл за собой дверь.
Я же так и остался стоять посреди прихожей, не смея даже моргнуть.

Наконец, простояв так минут пять и, собравшись с мыслями, я закрыл дверь на замок и, на всякий случай глянув в дверной глазок, чтобы убедиться, что Неземнов ушел, стянул с ног кроссовки.
Быстро раздевшись, я тихой поступью проник в гостиную, где сидела мама и смотрела телевизор. Она мельком глянула в мою сторону и, подвинувшись на диване, освободила мне место.
Мне ничего не оставалось, кроме как покорно сесть рядом.
- И где же ты был на самом деле? – голос на немного пониженных тонах, какой от неё редко услышишь, ибо она почти не интересовалась моей жизнью; мама даже не стала отрывать взгляда от изображения на телеэкране.
Я на секунду задумался, закатив глаза. А, будь что будет, скажу правду (частичную, конечно же).
- Уснул в библиотеке.
- Вот как. А почему тебя не разбудил библиотекарь? – холодный, отчужденный тон.
- Я часто там сижу, поэтому он оставил мне ключи и ушел, как только кончилась его смена, - я пожал плечами, опустив глаза. На щеках выступил румянец, как только я вспомнил о том, что мы делали с Максом…
- И ты не мог связаться со мной? Я уже даже Неземновым позвонила, вдруг они чего знают, - мама взяла из вазы с фруктами, принесенной с кухни, наливное яблоко и откусила кусок.
- Прости, я хотел позвонить, сообщить, что задержусь, - я протянул ладонь и хотел было погладить маму по плечу в качестве извинения, но она тотчас одернула руку.
- Иди спать! Завтра в школу.
Я молча поднялся с дивана и отправился в свою комнату, стараясь не брать в голову то, как она себя ведет по отношению ко мне.
Давно было бы пора смириться, а ты всё стараешься стать для нее не бременем, а настоящим сыном, любимым и родным! Глупо, просто глупо!

Я зашел к себе и тихо закрыл дверь. Плюхнувшись на кровать прямо в одежде, потому что сил переодеваться уже не было, я вынул из кармана мобильник и собрался положить его на прикроватную тумбочку, но тут увидел, что на экране изображен желтый конвертик. Разблокировав клавиши мобильника, я увидел большую надпись «Получено 1 новое сообщение».