Глава 17. Сегодняшний вечер не хотелось проводить в одиночестве, поэтому я предложил Алексу прогуляться куда-либо

Сегодняшний вечер не хотелось проводить в одиночестве, поэтому я предложил Алексу прогуляться куда-либо. Но ему пришлось отказаться, так как его родители собрались идти в театр и берут парня с собой. Оксана тоже не смогла согласиться провести со мной время, потому что на завтрашний день ей задали сделать проект по биологии. Работа долгая и скучная, но что поделать? Я, поняв, что сегодняшний вечер снова будет скучным и обыденным, решил скоротать время в библиотеке, читая новую книгу.
Я шел по уже опустевшему коридору, и мои шаги гулким эхом раздавались по помещению. Наконец, дойдя до заветной двери, я повернул ручку и отворил дверь в мой любимый мир книг.

Огромный зал, заставленный кучей стеллажей с книгами, газетами, папками и даже коробками. Они разделены по секторам, чтобы было легче найти нужную литературу. Но больше всего мне нравилась задумка директора насчет стеллажа «Советую». Туда люди ставили библиотечные книги, которые им больше всего понравились. На каждой полке свой жанр, и все они – что очень приятно – просто завалены. Можно было прийти в любое время и выбрать то, что особенно хочется почитать.
Я поздоровался с библиотекарем, пожилым мужчиной в круглых очках, напоминающих бинокли (настолько толстые стекла), который уже давным-давно знал меня в лицо, и пошел в читальный зал. Конечно, я сразу быстрым шагом направился к стеллажу «Советую». Так, что сегодня новенького? «Зов предков»? Нет, читал много раз… «Гордость и предубеждение»? Прочитал, точнее говоря, осилил, ибо очень сложный авторский слог и закрученный сюжет.
Пробежав взглядом почти все корешки книг, я остановился на подозрительном чтиве в черной обложке. Вытащив её, я открыл первую страницу и прочитал форзац: «Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея». Слышал и о писателе, и о его творении. Что ж, раз выпала такая возможность, то почему бы не почитать? А потом, как-нибудь, посмотрю одноименную экранизацию.
- Никит, я на тебя помещение тогда оставлю, - ласково проговорил библиотекарь, протягивая мне ключи. Я часто задерживался здесь до позднего вечера, вдобавок, он мне доверял, поэтому и разрешал оставаться здесь, сколько хочу. Мужчина протянул мне ключи, я кивнул в ответ, немного улыбнувшись, и взял связку.
- Спасибо и до завтра, - крикнул я библиотекарю, когда он уже оделся и отправился в сторону выхода.
- Не забудь закрыть, Раевский, - с усмешкой заметил он, театрально погрозил мне пальцем и ушел, закрыв за собой дверь.

Сейчас в читальном зале никого не было, как, впрочем, и во всей библиотеке, потому что на табличке у главного входа висело «Открыто с 8: 30 до 18: 00». Солнце уже садилось, отчего все вокруг окрасилось в темный багр. Я поднялся с дивана, на котором позволил себе развалиться и закинуть ноги на подлокотник, и включил свет. Сразу стало так светло, что аж глаза резало. Я снова плюхнулся на диван и начал чтение сего романа, который меня заинтересовал с первых строк.
В нем рассказывалось о красивом наследнике богатого рода, который по приезде в Лондон сразу обрел популярность среди светских особ. Художник, завороженный его юной красотой, пишет портрет, как две капли воды похожий на натуру. И Дориан, не задумываясь о последствиях, вслух произнес, что готов был бы продать душу дьяволу, лишь бы обрести вечную молодость, как у его портрета. Так и случилось. Грэй стал вечно молодым, а картина превратилась в отражение его души, порочное и гниющее месиво.
Вдруг раздался стук в дверь. Я вздрогнул от неожиданности и, не зная, что делать, выдавил из себя:
- Закрыто!
- Ник? – раздался грубый голос за стеной, отчего я резко вскочил с дивана и направился в сторону двери. Открыв её нараспашку, я увидел Макса.
- Какого ты тут забыл? – у меня был голос, как у пароходного гудка, громогласный такой, взбешенный. Он немного опешил от подобной моей реакции, но без промедления проник внутрь, закрывая моей рукой дверь.
- Я могу спросить это и у тебя, - он хмыкнул и, сняв кашемировое полупальто, повесил его на вешалку.
- Читаю, что же еще, - съязвил я, засунув руки в карманы и расхаживая из стороны в сторону. Вот кого-кого, а его сейчас видеть точно не хотелось…или хотелось?
- Но я сомневаюсь, что ты не знал, что сейчас библиотека закрыта, - я скрестил руки на груди.
- У меня есть ключи от главного входа, - он вытащил из кармана джинсов связку железных ключей, - Просто я увидел свет, вот и решил сначала постучаться. Не знал, что ты тоже торчишь здесь до беспамятства, - он хмыкнул и, потянувшись, плюхнулся на нагретый мною диванчик. Вот блин! А он ведь был моим любимым! Такой мягкий и с подушечками – рай для лежания!
Макс слегка похлопал на место рядом с собой, жестом приглашая меня сесть. Я сглотнул и, отложив книжку на столик, сел рядом, положив обе руки на колени.
- Скажи же, однажды побывав в шкуре гея, уже трудно вернуться в былое русло? – Макс вопросительно посмотрел на меня, придвигаясь немного ближе, - Начинаешь замечать то, на что раньше не обращал внимания. Жизнь меняется, меняются и взгляды на мир.
Я снова сглотнул и опустил глаза в пол. Щеки пылали так, что на мгновение показалось, будто кожа плавится.
- Посмотри на меня, - прошептал парень, повернувшись ко мне лицом. Я медленно повернул голову в его сторону, не поднимая глаз и не размыкая густых ресниц.
Максим притянул меня к себе, щекой прижимаясь к моему уху.
- Почему ты так изменился? В тот вечер ты был таким, - он усмехнулся, - раскрепощенным.
- Я, - я не мог продолжать, слова не хотели выходить из горла, их не выпускали уста. Но я понял, что должен это сказать, потому что врать себе больше не было смысла. - Ты влюбил меня в себя с первого поцелуя…
Да, я втрескался в него, как главная героиня бульварного романа. Но мои чувства к Оксане не остыли. И место в сердце для нее не стало меньше. Наоборот, казалось, что моё сердце стало в два раза больше, впуская внутрь больше любви и нежности.
Макс отстранился на секунду, с удивлением глядя в мои зеленые глаза, наполнившиеся слезами. Я больше не мог терпеть…
Я обхватил его шею руками и, сцепив пальцы позади него в замок, прильнул к его губам, не желая больше сдерживать желания. Я растворился в этих сладких и нежных устах. Макс одобрительно хмыкнул и, запутавшись рукой в моих волосах, уронил на подушки, нависая сверху.
- Я так тебя люблю, - протянул он, на секунду разорвав поцелуй, а затем снова скользнул языком мне в рот, заставляя извиваться под ним. Моим телом овладело желание, страсть и любовь, всепоглощающая и необузданная. Я, расцепив замок, одну руку приложил к его груди, чувствуя учащенное сердцебиение парня. Он довольно усмехнулся и, оторвавшись от моих губ, скользнул языком по шее, оставляя влажную дорожку.
В глазах потемнело... По телу пробежала дрожь, и я забился под ним в сладкой истоме. Но я не хочу заставлять Максима сомневаться в моих чувствах, наоборот, я хочу доказать ему, что моя любовь настоящая, хоть и возникшая совсем внезапно.
Он скользнул к мочке моего уха, немного покусывая её и поглаживая губами. Я не удержался и, снова взяв в свои ладони его лицо, поцеловал любимые губы, проводя языком по зубам и стенкам его рта. Как только наши языки встретились, случился настоящий фейерверк. Я готов был сойти с ума от счастья и нахлынувшего желания.
Но тут он развел одним коленом мои ноги и надавил на … АХ! Все тело дернулось, в глазах снова потемнело, а руки сжались в кулаки. Я остановил поцелуй, отвернувшись в сторону; нет, я этого не хочу!
Я стал отталкивать его, руками упираясь в грудь и плечи парня, извиваясь под ним и выбиваясь.
- Не бойся, - задыхаясь от возбуждения, прошептал Макс, поглаживая мне голову и успокаивая невесомыми поцелуями в щеку, губы и скулы. Мой мозг бунтовал, объявил этому объекту ядерную войну, но тело уже не подчинялось. Я утратил способность к сопротивлению, мои руки повисли на его плечах и, широко распахнув глаза, я подставил лицо под его страстные поцелуи.
Он, едва касаясь, провел рукой по бугорку, выпирающему из моих штанов.
НЕТ! Я НЕ МОГУ! Но тело не слушалось. Я выгнулся в спине, словно кошка, желая его прикосновений и ласк. Макс, усмехнувшись, расстегнул ширинку моих штанов и одним движением стянул их. Задрав мою рубашку, он языком прошелся по груди и области пресса, оставляя влажные узоры причудливой формы. Наконец, опустившись до области паха, он провел кончиком указательного пальца вдоль ствола. Я дернулся и зажмурился; на глазах выступили слезы.
Макс, увидев, что я боюсь, снова вернулся к моему лицу, целуя каждый миллиметр, каждую складочку на губах. Но я уже не мог остановиться, наоборот, хотел продолжить!
- Пожалуйста, - прошептал я в его губы, пальцами проводя по его шее. Он победно усмехнулся и, заправив несколько темных прядей за ухо, вобрал в рот мой…
Такое наслаждение… Я даже забылся на минуту, пока, почувствовав, что больше не могу терпеть, не излился на свой любимый диванчик, так как Максим успел вовремя остановиться.
Он расстегнул собственную ширинку и, быстро освободившись от одежды, прижался ко мне голым телом, обжигая горячим дыханием и щекоча кончиками волос. Я, сам не знаю зачем, обхватил ногами его талию и крепко сжал его бедра, не желая больше выпускать из объятий. Он, быстро облизав пальцы, приставил один к спазматически сжатому отверстию и, проникнув внутрь, тут же впился в мои губы, заглушив поцелуем крик боли. Я уже чувствовал, что он на пределе, еле сдерживает себя, чтобы сию же секунду не войти в меня, но Макс был таким заботливым.… Второй палец… и снова крик в его губы. Как же больно, меня разрывает изнутри.
Я постарался расслабиться и обмяк на диване. Максим, почувствовав, что двигаться стало легче, вытащил пальцы и вошел в меня.

Огонь раскаляет все тело. Бешеный ритм; боль не утихала. Страдания смешались с удовольствием и безмерной любовью, неописуемой и необъятной. Я до крови раздирал ногтями сведенных пальцев белоснежную кожу плеч моего любимого, а из глаз бесконечным потоком катились слезы…
Я чувствовал ужасную боль, но не мог остановить происходящее, зная, что это приносит удовольствие моему Максу. Он, прерывисто дыша, целовал меня в губы, шею и линии скул, стараясь всячески отвлечь.
Я потерял счет времени, сознание улетучилось…