Вторник, 20 октября 1942 г.

Дорогая Китти!

У меня до сих пор дрожат руки, хотя уже два часа прошло после того

ужаса, который мы здесь пережили. Должна сообщить тебе, что в нашем доме

пять огнетушителей на случай пожара. И вот умники снизу не предупредили нас,

что придет слесарь или не знаю, как его назвать, в общем, какой-то господин,

чтобы зарядить эти аппараты. Так что мы не соблюдали тишины, пока не

услышали стука молотка как раз у входа в наше Убежище. Я сразу предположила,

что это слесарь, и предупредила Беп, которая зашла к нам в обеденный

перерыв, чтобы та не спускалась вниз. А мы с папой стали прислушиваться,

когда же тот человек уйдет. А он, поработав четверть часа, положил молоток и

другие инструменты на шкаф (так нам показалось по звукам) и постучал в нашу

дверь! Мы побелели от ужаса. Значит, он что-то услышал, и подозревает, что

за дверью скрыта какая-то тайна! А стук продолжался, более того, дверь явно

трясли, толкали, тянули на себя.

Я чуть не упала в обморок от страха, что случайный незнакомец обнаружит

нас здесь. Казалось, что прошла вечность, как тут мы услышали голос

господина Кляймана: " Открой те же, это я! " Мы открыли. Оказалось, что

произошло следующее: нашу дверь заело, вот никто и не мог попасть к нам,

чтобы предупредить о слесаре. Как только тот спустился вниз, Кляйман снова

стал пытаться открыть дверь, а потом постучал. С каким облегчением мы

вздохнули! А между тем, господин, якобы ломившийся в нашу дверь, рос и рос в

нашем воображении и превратился в итоге в страшного великана и последнего

злодея! К счастью, все закончилось благополучно.

Понедельник прошел очень весело. Мип и Ян остались у нас ночевать. Мы с

Марго перебрались на одну ночь к папе и маме, чтобы уступить нашу спальню

чете Гиз. Накануне мы шикарно поужинали. Вот только маленькая неприятность

нарушила наш пир: перегорела папина лампа, что привело к короткому

замыканию, и мы в одно мгновение оказались в темноте! Что же делать? Новые

пробки в доме-то были, но установить их надо было внизу на складе, в

кромешной тьме. Однако наши мужчины решились на это, и вскоре снова зажглась

наша праздничная иллюминация.

Утром я встала очень рано. Ян к тому времени был уже одет, ему нужно

было в пол девятого уйти, поэтому в восемь он завтракал. А Мип одевалась, и

когда я зашла к ней, она еще стояла в одной рубашке. У нее такие же

шерстяные брюки, в каких я раньше ездила на велосипеде. Мы с Марго тоже

быстро оделись и пришли наверх раньше обычного. После уютного завтрака Мип

спустилась в контору. Дождь лил, как из ведра, и она была очень рада, что ей

не пришлось катить на работу на велосипеде. Потом мы с папочкой убрали

постели, и я выучила пять неправильных французских глаголов. Прилежная

ученица, не находишь?

Марго и Петер читали в нашей комнате, Муши был тут же на диване. И я

присоединилась к ним с моей французской грамматикой, а потом читала " Леса

поют вечно". Это прекрасная книга, хотя на свой особый лад, жаль, что я ее

почти кончила.

На следующей неделе у нас будет ночевать Беп.

Анна