Часть 1 3 страница

Огни зданий и все такое, и ты удивляешься — надо же! Сэм села и рассмеялась. И Патрик рассмеялся. Да и я вслед за ним.

И в этот момент, клянусь, мы чувствовали бесконечность.

С любовью,

Чарли

Часть 2

7-е ноября 1991

Дорогой друг!

Когда выпадает такой день, я не против сходить в школу — ведь погода такая замечательная. Небо было все в облаках, а воздух обволакивал меня, как теплая вода в ванне. Не думаю, что я ощущал когда-либо такую чистоту. Когда я пришел домой, нужно было постричь лужайку за карманные деньги, и я нисколько не возражал. Я просто слушал музыку, вдыхал в себя этот день и вспоминал о прошлом. О том прошлом, когда я гулял по району, смотрел на дома, лужайки и такие яркие деревья и чувствовал, что этого достаточно.

Я ничего не знаю о философии дзен и о всяких китайских или индейских ритуалах, но одна девушка с вечеринки, та, что с тату и колечком в пупке, - так вот, она еще с июля буддистка. Она говорит очень редко, и то о том, какие дорогие сейчас сигареты. Иногда я встречаю ее в столовой, она курит с Патриком и Сэм. Ее зовут Мэри Элизабет.

Мэри Элизабет рассказала мне, что дзен — это когда ты связан со всем в мире. Ты — это часть всех деревьев, и травы, и собак. Все в таком роде. Она даже объяснила, как ее тату символизирует все это, но я что-то забыл. Думаю, что дзен — это такой день, когда чувствуешь себя частью воздуха и вспоминаешь о прошлом.

Помню, как дети когда-то играли в одну игру. Нужно было взять футбольный мяч или какой другой, и кто-то один его держал, а все остальные пытались выхватить мяч у него. Точно так же продолжалось и со следующим, кто выхватил мяч, и тогда дети набрасывались на него. Это могло продолжаться часами. Никогда не понимал смысл этой игры, но мой брат любил в нее играть. Ему больше нравилось перехватывать мяч, чем самому бегать с ним. Эта игра называлась «завалить гомика». Я не думал о том, что это означает, до настоящего момента.

Патрик рассказал мне про Брэда и про себя, и теперь я понимаю, почему Патрик не злился на Брэда, когда тот танцевал со своей девушкой. В прошлом году Патрик и Брэд были вместе на вечеринке с другими популярными ребятами. Патрик вообще-то тоже был популярным до того момента, пока Сэм не купила ему реально классную музыку.

Патрик с Брэдом прилично напились на той вечеринке. Вообще-то Патрик сказал, что Брэд больше притворялся пьяным, а так он выпил немного. Они сидели в подвале с какой-то девушкой по имени Хизер, а когда она пошла в ванную, Брэд и Патрик остались одни. Патрик сказал, что им обоим было как-то неуютно, но здорово.

«Ты ходишь на уроки к мистеру Бронагану, так?»

«А ты был когда-нибудь на лазерном шоу «Пинк Флойд»?»

«Напитки смешаешь — долго рыгаешь».

Когда разговор о том о сём иссяк, они просто посмотрели друг на друга. А закончилось все поцелуями, прямо там, в подвале. Патрик сказал, что как будто вся тяжесть мира упала у них с плеч.

Но в понедельник в школе Брэд твердил как заведенный:

«Чувак, я был пьяный в дупель. Нифига не помню».

Он говорил это всем, кто был на вечеринке. Несколько раз повторил одним и тем же. Даже Патрику это сказал. Никто не видел, как Патрик и Брэд целовались, но Брэд все равно это говорил. В пятницу приключилась еще одна вечеринка. На этот раз Патрик и Брэд обкурились, хотя Патрик и утверждал, что Брэд больше притворялся, что он был под кайфом. И снова они целовались. А в понедельник в школе снова все повторилось.

«Чувак, я был обдолбанный. Нифига не помню».

Так продолжалось семь месяцев.

Дошло до того, что Брэд стал укуриваться или напиваться перед уроками. Не то чтобы они с Патриком целовались-обнимались прямо в школе. Они всего лишь целовались на вечеринках по пятницам, но Патрик сказал, что Брэд даже глаз не мог на него поднять в школе, не то что заговорить с ним. И это было тяжело, потому что Патрику Брэд очень нравился.

Наступило лето, и Брэду не надо было беспокоиться о школе, так что он напивался и укуривался с еще большим энтузиазмом. Как-то Патрик и Сэм устроили у себя вечеринку с не самыми популярными ребятами. Когда пришел Брэд, все очень даже переполошились, еще бы, он-то был звездой, но Патрик держал в секрете причину его появления. Когда почти все разошлись, Патрик повел Брэда в свою комнату.

Тогда они в первый раз занялись сексом.

Не хочу вдаваться в детали, поскольку это все-таки довольно личное, но скажу, что в терминах того, о чем я пишу, Брэд выступал в роли девушки. Думаю, об этом важно рассказать. Когда они закончили, Брэд стал плакать. Он очень много пил. А еще прилично обкурился.

Как бы Патрик ни успокаивал его, Брэд все плакал и плакал. Он даже не позволял Патрику обнять себя. А это довольно печально, ведь если бы я занялся с кем-нибудь сексом, я бы потом захотел пообниматься.

Наконец Патрик просто натянул Брэду штаны и сказал: - Притворись, что ты вырубился.

Потом Патрик оделся и обошел дом кругом, чтобы никто на вечеринке не понял, что он пришел из своей спальни. Он вообще-то тоже плакал и решил, что если кто-то спросит, он сказал бы, что глаза красные от косяка с марихуаной. Наконец он встряхнулся и вошел в комнату, где тусил народ. Вел себя как пьяный. Подошел к Сэм. «Ты Брэда не видела?» Сэм увидела все в его глазах и повернулась к тусовке:

- Эй, кто-нибудь видел Брэда?

Никто его не видел, так что несколько человек отправились на поиски. Наконец они нашли его в комнате Патрика … спящим.

И Патрик позвонил родителям Брэда, потому что очень о нем беспокоился. Он не рассказал о причине своего беспокойства, просто сказал, что Брэду было очень плохо и его нужно забрать домой. Его родители приехали, и отец Брэда и еще несколько ребят, включая и Патрика, отнесли Брэда в машину.

Патрик так и не знает, на самом ли деле Брэд тогда спал или нет, но если нет, то он оказался весьма хорошим актером. Родители отправили Брэда в реабилитационный центр, потому что его отец не хотел, чтобы Брэд упустил возможность получать спортивную стипендию. Патрик не видел Брэда до конца каникул. Родители Брэда так и не поняли, почему их сын все время накуривался и напивался. И никто этого не понял. Ну разве что очень немногие.

Началась школа, и Брэд избегал Патрика — не ходил на вечеринки, где они бы могли встретиться и все такое до одного вечера где-то с месяц назад. В тот вечер он бросал камешки Патрику в окно, и они поговорили, и Брэд сказал, что никто ничего не должен узнать. И Патрик все понял. Теперь они видятся по вечерам на полях для гольфа и на вечеринках как у Боба, где собираются обычные люди, которые не болтают лишнего и понимают подобные вещи.

Я спросил Патрика, не грустно ли ему оттого, что надо хранить секрет, и Патрик ответил, что нет, не грустно, потому что по крайней мере сейчас Брэду не надо напиваться или накуриваться, чтобы заняться любовью.

С любовью,

Чарли

8-ое ноября 1991

Дорогой друг!

Билл первый раз поставил мне «хорошо» за сочинение по «Питеру Пэну»! По правде говоря, я не знаю, чем это мое сочинение отличается от других. Он сказал, что у меня чувство языка улучшается, а еще структура предложений. Думаю, это здорово, что я улучшаю все это и даже не замечаю. Кстати, Билл ставит мне «отлично» во всех ведомостях и отчетах для родителей. Так что оценки по сочинениям строго между нами.

Я решил, что, возможно, когда вырасту, захочу писать. Просто пока не знаю, что я бы написал.

Подумал, что, может быть, буду писать для журналов, но чтобы в статьях не было всего того, о чем я говорил раньше. «После того как... вытерла медовую горчицу с губ, она рассказала мне о своем третьем муже и об исцеляющей силе кристаллов». Но, если честно, я, наверно, буду плохим репортером, потому что не представляю, как я буду сидеть за столом с политиком или кинозвездой и задавать им вопросы. Я бы просто попросил автограф для мамы и все такое. И меня бы за это, наверно, уволили. Так что я подумывал писать для газет и задавать вопросы обычным людям, но сестра говорит, что газеты все время врут. Не знаю, что из этого лучше, так что придется подождать, пока я вырасту.

А пока что я начал работать для фанатского журнала «Роковой панк». Он про панк-рок и «Шоу ужасов Рокки Хоррора» и печатается на ксероксе. Я для него не пишу, так, просто помогаю.

Ответственная за него Мэри Элизабет, а также она ответственная за местные постановки «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Мэри Элизабет очень интересная личность, потому что у нее есть тату, которое символизирует буддизм, а еще колечко в пупке, а прическа у нее шокирует всех и каждого, но когда уж она за что-то отвечает, то ведет себя совсем как мой папа, когда он возвращается домой после «долгого дня». Она в выпускном классе, и она сказала про мою сестру, что та динамщица и выскочка. Я ей сказал больше так про мою сестру не говорить.

Из всего, что я за этот год сделал, самое лучшее, по-моему, это «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Патрик и Сэм повезли меня смотреть постановку вечером на Хэллоуин. Это реально весело, потому что ребята одеваются как персонажи в кино и разыгрывают сцены из фильма прямо перед экраном. И все кричат в определенные моменты фильма по условному знаку. Наверно, ты и так знаешь, но в любом случае я бы тебе это рассказал.

Патрик играет Франк-н-Фуртера. У Сэм роль Джанет. Очень сложно смотреть фильм, потому что Сэм разгуливает в нижнем белье, когда играет Джанет. Я на самом деле пытаюсь не думать о ней, и это становится все труднее и труднее.

По правде говоря, я люблю Сэм. Это не как любовь в кино. Я смотрю на нее иногда, и я думаю, что она самая красивая и прекрасная девушка на свете. Она еще очень умная и веселая. Я написал для нее стихотворение, уже после того, как я увидел ее в «Шоу ужасов Рокки Хоррора», но я ей еще не показывал — смущаюсь. Я бы тебе дал его почитать, но это будет неуважительно по отношению к Сэм.

Все дело в том, что Сэм сейчас гуляет с парнем по имени Крэйг.

Крэйг старше моего брата. Наверно, ему уже двадцать один, потому что он пьет вино. Крэйг играет Рокки в этом шоу. Патрик говорит, что он «горячий и сексуальный». Не знаю, где это Патрик берет такие выражения.

* «Шоу ужасов Рокки Хоррора» - мюзикл (1975, США, Великобритания, реж. Джим Шармен). Отправившись в путешествие по Америке, молодожены Джанет и Брэд останавливаются на ночлег в огромном старинном особняке эксцентричного доктора Фрэнк-н-Фуртера. Доктор знакомит ребят со своим новым произведением, молодым человеком по имени Рокки Хоррор. С этого момента события вокруг них разворачиваются в бешеном темпе.

Но, думаю, Патрик прав. Крэйг на самом деле такой — горячий и сексуальный. А еще он очень творческая личность. Он подрабатывает в Институте Искусств моделью для каталогов и все такое. А еще он любит фотографировать. Я видел кое-какие его фото, они очень даже хорошие. А еще он сфотографировал Сэм, и это фото просто красивое. Невозможно описать, насколько оно красивое, но я попытаюсь.

Если слушать песню «Asleep» и думать о тех днях с прекрасной погодой, когда так хорошо вспоминать прошлое, и думать о самых красивых глазах, когда-либо виденных тобою, и плакать, и чувствовать, как любимый человек тебя обнимает, - тогда, может, и увидишь это фото.

Я хочу, чтобы Сэм перестала любить Крэйга.

Сейчас ты, наверно, думаешь, что я ревную и завидую ему. Нет. Честно. Просто Крэйг ее совсем не слушает, когда она с ним говорит. Я не имею в виду, что он мерзавец какой-нибудь, вовсе нет. Просто он всегда какой-то рассеянный, не в себе.

Вот представь — он сфотографировал Сэм. И фото вышло красивым. И тогда он думает, что фото красивое, потому что это он сумел его таким сделать. Если бы я ее сфотографировал, я бы знал, что единственная причина красивой фотографии — это сама Сэм.

Я просто думаю, что это плохо, когда парень смотрит на девушку и думает, что то, какой он ее видит, лучше, чем она на самом деле. И, наверно, плохо, когда самый честный способ смотреть на девушку — это в объектив фотокамеры. Для меня очень тяжело видеть то, как Сэм прямо расцветает оттого, что парень старше ее смотрит на нее в объектив.

Я стал спрашивать сестру об этом, и она сказала, что у Сэм низкая самооценка. А еще сестра сказала, что у Сэм была определенная репутация во второй год в старшей школе. Если верить моей сестре, Сэм была «королевой минета». Я надеюсь, ты знаешь, что это значит, потому что я не могу думать о Сэм и все это тебе объяснять.

Я правда люблю Сэм, и все это причиняет боль.

Я спросил сестру про ее парня на танцах. Она ничего не рассказывала, пока я не пообещал ей, что ничего никому не скажу, даже Биллу. Я пообещал, и она рассказала, что тайно встречается с тем парнем с тех пор, как папа запретил. И что думает о нем, когда его нет рядом. И что они собираются пожениться, когда оба закончат колледж и он выучится на адвоката.

Сестра сказала, что не стоит беспокоиться, ведь он не бил ее с того вечера. И никогда больше не ударит. И она умудрилась больше ничего не рассказать, хотя и болтала без умолку все время.

Было так приятно провести вечер с сестрой, потому что обычно она не любит со мной общаться. Я удивился, что она так много всего мне рассказала, но это, должно быть, потому, что она все держит в тайне, рассказать никому не может. Точно: ей просто надо было кому-то излить душу.

Но я пообещал никому ничего не рассказывать, и поэтому очень за нее волнуюсь. Она все-таки моя сестра.

С любовью,

Чарли

12-ое ноября 1991

Дорогой друг!

Я люблю «Твинкиз»*, а почему я об этом говорю? Потому что мы все должны думать о поводах продолжать жить. На уроке нам рассказали об одном эксперименте. Ученые посадили мышь — или крысу — в одну половину клетки. А в другую половину положили маленький кусочек еды. И эта мышь — или крыса — подходила и ела. Они снова сажали мышь — или крысу — на ее половину клетки, а сами в это время пускали по полу, где нужно было пройти мыши — ну или крысе - электрический ток. Так они проводили какое-то время, и на определенной силе тока мышь — а заодно и крыса — прекращала подходить к еде. Потом ученые повторили эксперимент, но на этот раз заменили еду на то, что доставляло мыши или крысе огромное наслаждение. Не знаю, что они там использовали, но наслаждение было огромным, наверно, какое-то крысиное или мышиное спиртное. В любом случае, ученые выяснили, что ради удовольствия крыса — или мышь — выдержит куда большее напряжение. Ради удовольствия, не ради еды.

Не знаю, насколько это значимо, но мне было очень интересно.

С любовью,

Чарли

* «Твинкиз» (Twinkies) – популярные в США бисквитные пирожные с кремом внутри.

15-ое ноября 1991

Дорогой друг!

Начинает холодать, даже морозно как-то. Прекрасная осенняя погода позабыта. Но есть и хорошие новости: скоро каникулы, а сейчас это особенно здорово, потому что скоро брат приедет домой. Может, и на День Благодарения! Надеюсь, он сделает это хотя бы для мамы.

Брат не звонил домой уже больше месяца, и мама все время только и говорит, что о его оценках, и о том, как он спит и что он ест, а папа только повторяет: «Ну, травму-то он точно не получит».

Лично мне нравится думать о том, что у моего брата жизнь в колледже идет как в кино. Нет, это не кино про всякие там братства. Скорее всего, это фильмы про то, как парень встречает умненькую девочку в свитере, которая любит пить какао. Они говорят о книжках и журналах и целуются под дождем. Думаю, что-то в этом роде для него было бы полезно, особенно если это не стандартная красотка. Красивые вопреки стандартам — самые лучшие. Лично я считаю, что супермодели какие-то странные. Не знаю, почему так.

Но у моего брата как раз все стены в комнате увешаны постерами с супермоделями, машинами, пивом и все такое. Думаю, если добавить грязный пол, то как раз получится его комната в общаге. Брат всегда ненавидел застилать постель, а вот шкаф с одеждой у него был в идеальном порядке. Пойди пойми его.

А еще, если брат и звонит домой, он много не болтает. Немного говорит о занятиях, но в основном о футбольной команде. К команде приковано всеобщее внимание, потому что они очень хорошо играют, а некоторые просто реально классные. Брат сказал, что один из игроков однажды вполне может стать миллионером, но при этом он тупой как фонарный столб. Наверно, и вправду тупой.

Брат рассказал, как все игроки однажды сидели в раздевалке. Они говорили про то, какими путями попали в команду университета. Наконец заговорили о результатах выпускных школьных тестов, которые я еще не сдавал. И тот парень сказал — у меня семьсот десять.

А брат спросил — по математике или языку?

А тот парень сказал — Че-го?

И вся команда засмеялась.

Мне всегда хотелось быть в подобной команде. Не знаю наверняка почему, но, наверно, это здорово, когда у тебя есть такие «дни славы». Мне было бы что рассказывать детям и приятелям по гольфу. Наверно, я буду рассказывать про «Роковой панк» и то, как ходил из школы пешком и все такое. Может, это и есть мои дни славы, а я и не подозреваю, потому что в этих днях нет мячей и голов.

Я занимался спортом раньше, и у меня неплохо получалось, но проблема в том, что во время игры я становился слишком агрессивным, так что доктора сказали маме, что мне лучше не играть.

У папы однажды были дни славы. Я видел его фото в молодости. Он был очень красивым. А как тут по-другому скажешь? На фотографии он такой же, как и другие люди на старых фото. На старых фото люди сильные и молодые, а они всегда кажутся тебе намного счастливее, чем ты сам.

Моя мама очень красивая на старых снимках. Она вообще-то красивее многих других, за исключением разве что Сэм. Иногда я смотрю на своих родителей и думаю, почему они стали такими, как сейчас. А потом я представляю, какой станет сестра, когда ее парень закончит юридический. И как будет смотреться брат на футбольной карточке, или каким он будет, если так и не попадет на карточку. Мой папа играл в бейсбол за команду колледжа два года, а потом мама забеременела старшим братом, и ему пришлось все бросить. Так он и начал работать в офисе. Честно, я не знаю, что он там делает.

Он рассказывает иногда эту историю. Это классная история. Она про чемпионат штата по бейсболу, когда он еще учился в старшей школе. Шёл уже девятый, последний период, а бегущий был на первой базе. Уже было два аута, и папина команда отставала на одну пробежку. Папа был младше всех в команде, он только второй год учился в старшей школе, и, наверно, команда думала, из-за него они продуют игру. Все это давило на него. Он и правда нервничал. И еще боялся. Но после нескольких подач он стал чувствовать «мяч в зоне». Когда питчер замахнулся и вбросил следующий мяч, он точно знал, куда тот полетит. И он отбил его сильнее, чем любой другой мяч за всю свою жизнь. Он заработал «хоум ран»*, и его команда выиграла чемпионат штата. А самое классное в этой истории то, что каждый раз, когда папа ее рассказывает, она нисколечки не меняется. Он не любит преувеличивать.

Я думаю обо всем этом иногда, когда смотрю матч с Патриком и Сэм. Я смотрю на поле и думаю о парне, который только что сделал тачдаун. Я думаю, что это и есть его дни славы, и это мгновение когда-то станет еще одной историей, потому что все, кто делают тачдауны и отбивают мяч через все поле, когда-нибудь станут чьими-то папами. А когда их дети посмотрят на фотографию из школьного альбома, они подумают, какой же их папа был сильный и красивый и выглядел намного счастливее, чем они.

Я надеюсь, что не забуду сказать своим детям — они так же счастливы, как и я на своих старых фотографиях. Надеюсь, они мне поверят.

С любовью,

Чарли

* Хоум ран (англ. home run) — удар в бейсболе, пролетевший все поле и вылетевший за его пределы. Такой удар позволяет набрать очки бегущему и всем игрокам команды на поле.

18-ое ноября 1991

Дорогой друг!

Мой брат всё-таки позвонил вчера. Он не сможет приехать домой на выходные по случаю Дня Благодарения, даже ненадолго, потому что ему надо подтягивать учебу, все из-за футбола. Мама так расстроилась, что взяла меня с собой в магазин покупать одежду.

Я знаю, ты подумаешь, что я преувеличиваю. Обещаю, что нет. Так вот: с момента, как мы сели в машину и до самого приезда домой мама в буквальном смысле не прекращала говорить. Ни одной передышки. Даже когда я был в примерочной в новых слаксах.

Когда я примерял эти слаксы, она стояла рядом, за шторкой, и вслух перечисляла все свои поводы для беспокойства. Во-первых, папа — ему следовало бы настоять на том, что брат должен приехать домой, хотя бы только на обед. Потом — сестра: ей бы лучше задуматься получше о своем будущем и начинать подавать заявления в колледжи «для страховки», на случай если с хорошими вариантами не выгорит. А потом она начала восхищаться тем, как мне идет серый цвет.

Кажется, я понимаю ход маминых мыслей. В самом деле.

Это все равно как когда мы были еще маленькими и пошли в продуктовый супермаркет. Брат с сестрой пререкались как обычно, а я сидел на дне магазинной тележки. Мама так расстроилась что, подходя к кассе, так толкнула тележку вперед, что я почувствовал себя, как в подводной лодке.

Вот и вчера было тоже так, только теперь я был на переднем сиденье.

Сегодня в школе я встретил Патрика и Сэм, и они оба признали, что у моей мамы очень хороший вкус. Я сказал это маме, и она заулыбалась. А еще она спросила, не хочу ли я пригласить Патрика и Сэм на ужин, как-нибудь после каникул, потому что в праздничные дни у нее и так слишком много поводов для беспокойства. Я позвонил Патрику и Сэм, и они сказали, что придут.

Я так волнуюсь!

В последний раз на ужин я приглашал Майкла. Это было в прошлом году. На ужин были лепешки тако. Но самое лучшее было то, что Майкл остался с ночевкой. Но спали мы очень мало. По большей части мы болтали о девчонках, кино и музыке. А еще я хорошо помню, как мы пошли гулять по району. Родители уже спали, как и большинство наших соседей в своих домах. Майкл заглядывал в окна. Было темно и тихо.

Он спросил:

- Ты думаешь, эти люди хорошие?

- Андерсоны? О да, они уже старые.

- А вон те?

- Ну, миссис Лэмберт не любит, когда к ней во двор залетают бейсбольные мячи.

- А те?

- Миссис Тэннер гостит у своей матери уже три месяца. А мистер Тэннер проводит выходные у себя на заднем дворе, слушает, как играют в бейсбол. Не знаю, насколько они хорошие, детей-то у них нет.

- Она болеет?

- Кто болеет?

- Мать миссис Тэннер.

- Не думаю. Мама б тогда знала, а она ничего не говорила.

- Ну тогда они разводятся.

- Ты так считаешь?

- Ага.

Мы все шли и шли. Майкл иногда мог гулять и молчать. Кажется, нужно сказать, что мама уже слышала о разводе родителей Майкла. Она сказала, что после потери ребенка сохраняется семьдесят процентов браков. Наверно, прочитала в каком-нибудь журнале.

С любовью,

Чарли

23-е ноября 1991

Дорогой друг!

Тебе нравятся праздники с твоей семьей? Я не имею в виду с мамой и папой, а с дядей, тетей и кузенами? Лично мне такие праздники нравятся, и тому есть несколько причин.

Во-первых, так здорово всегда наблюдать, как все друг друга любят, но на самом деле симпатии слишком преувеличены. А во-вторых, грызня между родственниками всегда такая одинаковая.

Все начинается, когда мамин папа (он же мой дедушка) приканчивает третий стаканчик. Обычно в этот момент у него как следует развязывается язык. Обычно дедушка жалуется на черных, которые в больших количествах мигрируют в его добрый старый район, а потом моя сестра на него обижается, а дедушка говорит, что она ничего не понимает, потому что живет в пригороде. А потом он говорит, что никто не приезжает к нему в дом престарелых. И наконец он начинает выбалтывать семейные тайны, типа как кузен такой-то закрутил с той официанточкой из «Биг-Боя». Тут, кажется, следует упомянуть тот факт, что дедушка глуховат, так что говорит он очень даже громко.

Сестра пытается возникать, но ничего у нее не получается. Дедушка определенно упрямее моей сестры. Мама помогает своей тете на кухне, а дедушка всегда говорит, что ее стряпня «слишком сухая», даже если это суп. Тогда мамина тетя плачет и для этого занятия закрывается в ванной.

А в доме маминой тети — моей двоюродной бабушки — всего одна ванная (она же уборная), так что после пива у моих кузенов начинаются реальные проблемы. Они стоят скрючившись и колошматят в дверь и почти выманивают бабулю наружу, но потом дедушка снова ругается на чем свет стоит, и все начинается по новой. За исключением одного праздничного обеда, когда дедушка отрубился практически за столом, всем моим родственникам приходилось справлять нужду в кустиках. Если посмотреть в окно, что я обычно и делаю, то можно застать их в кустах в очень даже охотничьих позах. Ужасно жалко всех родственниц, всяких там кузин и тетушек, потому как в кустики им ходить не вариант, особенно в морозы.

Тут нужно сказать, что на этих праздниках папа обычно сидит тихо и пьет. Папа вообще-то не любитель выпить, но когда ему приходится проводить время с маминой семьей, он «нагружается», по выражению моего кузена Томми. Где-то шевелится у меня подозрение, что папа скорее бы провел праздник со своей семьей в Огайо. Тогда бы ему не пришлось пересекаться с моим дедушкой. Папа его не особенно любит, но помалкивает. Даже по дороге домой. Он не ощущает тот дом своим местом.

Когда вечер подходит к концу, дедушка уже слишком пьян для подвигов. Тогда папа, мой брат и кузены относят его в машину того родственника, которого дедушка меньше всего довел до зубовного скрежета. Моя роль всегда заключалась в открывании дверей на всем пути следования процессии. Дедушка страдает ожирением.

Помню, как однажды дедушку вез мой брат, и я с ними увязался. Брат всегда понимал дедулю. Он редко на него злился, разве что дедушка начинал говорить гадости о маме или сестре или устраивать публичные представления. Помню, тогда был снегопад, и тишина такая кругом. Все почти мирно. Ну, дедушка успокоился и заговорил совсем по-другому.

Он рассказывал нам, что в шестнадцать лет ему пришлось бросить школу, потому что его отец умер и нужно было содержать семью. Он три раза на день ходил на мельницу спросить, не будет ли для него какой работы. И тогда было очень холодно. И он был вечно голодным, потому что следил, чтобы сначала ела семья. И он сказал, что мы слишком счастливые, чтобы такое понять. А потом он заговорил о своих дочерях, то есть о маме и тете Хелен.

«Я знаю, что ваша мать думает обо мне. Да и Хелен тоже. Как-то раз... Я пошел на мельницу... работы не было... вообще никакой. Я вернулся домой в два ночи, а ваша бабушка показала мне их табель с оценками. Тройки сплошные, и это мои умные девочки. Я пошел к ним в комнату и вколотил им немного ума... а потом они плакали. А я взял их табели и сказал - «Такое больше не должно повториться». Ваша мать... она все еще вспоминает это... но знаете что … такое больше не повторялось... и они поступили в колледж, обе. Я просто хотел, чтобы они поступили... всегда хотел отправить их в колледж. Хотелось бы, чтобы и Хелен это понимала. Надеюсь, ваша мать поняла... в глубине души... она очень хорошая... гордитесь своей матерью».

Когда я рассказал маме, она была такой грустной, потому что он никогда ей подобного не говорил. Никогда. Даже когда вел к алтарю.

Но этот День Благодарения отличался от других. Мы привезли запись футбольного матча команды моего брата, так что все родственники собрались возле телевизора, даже старенькие тетушки, которые футбол вообще не смотрят. Никогда не забуду выражение их лиц, когда брат прорывался через оборону. Такая смесь чувств. Один мой кузен работает на заправке. А другой после травмы руки уже два года без работы. А еще один кузен хочет доучиться в колледже вот уже семь лет. И папа как-то сказал, что они завидуют моему брату, потому что у него есть цель в жизни и он реально что-то делает, чтобы ее достичь.

Но в тот момент, когда брат крушил защиту соперника, все это растворялось, уходило, и все гордились братом. А когда он реально круто сыграл на третьем вбрасывании, все заликовали, хотя кое-кто уже и видел эту игру. Я посмотрел на папу — он улыбался. И мама тоже улыбалась, хотя она и нервничала из-за того, что брат может травмироваться, а это странно — ведь она видела запись, и брат там был целехонек. Все-все родственники тоже улыбались, тетушки, кузены и их дети. И даже моя сестра. Не улыбались только двое. Я и дедушка.

Дедушка плакал. Плакал очень тихо и украдкой. Только я заметил это. Я думал о том, как он зашел к маме в комнату и бил ее, тряс табелем и кричал, что не должно быть больше плохих оценок. А сейчас я думаю, что он так думал и о брате. И о сестре. И обо мне. Он хотел убедиться в том, что он последний в семье, кому пришлось работать на мельнице.

Не знаю, хорошо это или плохо. Не знаю, может, и лучше делать так, чтобы твои дети были счастливы, даже если не поступят в колледж. Не знаю, что лучше - сблизиться с дочерью или знать, что она живет лучше своего отца. Я просто не знаю. Я молчал и наблюдал.