II – Его вездесущесть в Новом Завете

Принадлежали ли первые христианские общины к этой среде иудаистских сект, неясно до

настоящего времени. Вездесущность дьявола, который практически не встречается в

канонических ветхозаветных текстах, пожалуй, наиболее убедительный аргумент в пользу

этого предположения. Смена интонации и вправду резка и неожиданна. Этот персонаж, до

сих пор совершенно неприметный и скромно державшийся в тени, вырывается на передний

план: он упоминается в Новом Завете 188 раз (62 раза как демон, 36 раз как сатана, 33 раза

как дьявол, 37 раз как зверь, 13 раз как дракон, 7 раз как Вельзевул). Особо одержим «князем

мира сего» Иоанн. Для апокалиптических кругов характерен образ борьбы Тьмы со Светом.

«Откровение Иоанна Богослова» – единственный включенный в канон Нового Завета

письменный источник данного жанра. Он также единственный, в котором придается

значение великой битве, происходящей на небесах. Враг – дракон о семи головах, как у

гидры (можно также вспомнить семерых архидемонов Ахримана). Его число 666 –

транскрипция имени Нерона. Эпизоды битвы впрямую навеяны книгами Еноха, где небесное

воинство возглавлял архистратиг Михаил. И, наконец, ангел «хватает дракона, древнего

змея, который является дьяволом и сатаной» и повергает его на тысячелетие в бездну, из

которой он должен появиться для последнего боя с Гогом и Магогом, прежде чем будет

навечно ввергнут в огненное озеро. Жизнь Христа также представлена Иоанном как

поединок на вершине, в очень сильной дуалистической тональности, порой доходящей даже

до двусмысленности. Если Дьявол и впрямь изначально побежден, не совсем понятны

причины всех его появлений на театре военных действий, исход которых заранее предрешен.

Во время Вечери Иисус заявляет: «Уже немного мне говорить с вами, ибо идет князь мира

сего, и во Мне не имеет ничего. Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца» (14, 30–31).

Для Иоанна дьявол в первую очередь – враг человека, стремящийся добиться его падения

путем обмана: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был

человекоубийца от начала и не устоял к истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он

ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (8, 44). Так, в соответствии с сектантской

мыслью, Иоанн большую часть иудейского народа помещает в зависимость от дьявола.

Впрочем, это для него толпа, которая сама играет роль дьявола: она испытывает Христа,

требует от него свершения подвигов, превращения камней в хлеб, доказательств его

всемогущества. Как отметил Рудольф Бультманн, по Иоанну «причина неверия евреев, их

враждебного отношения к истине и жизни – то, что они являются детьми дьявола». Конечно

же, дьявол – князь мира сего и держит под своей пятой все человечество.

В других частях Нового Завета дьявол также постоянно присутствует, причем – в еще

более явном виде. Это он, вселившийся в Иуду, является виновником смерти Христа,

поскольку все противники христиан, следуя ессейской традиции, неизменно

дьяволизируются. Столкновение Иисуса и дьявола в пустыне воспроизводит классический

сюжет героического мифа: битву, которую, согласно Павлу, обязан продолжить каждый

верующий: «Наденьте доспехи бога, чтобы противостоять хитрости демона». Выглядит

11

довольно правдоподобно, подмечает Бультманн, что в эпизоде с тремя искушениями в

пустыне применена методика дискуссии, характерная для раввина. «Подобного рода

трехчастный спор, в котором каждый раз вместо ответа приводится цитата из Пи сания», был

распространенной практикой.

Апостол Павел также повсюду видит дьявола, подстерегающего свою жертву.

Христианин должен постоянно проявлять бдительность. В частности, это касается

сексуального влечения, явившегося причиной падения ангелов. Во всем, что противостоит

Павлу, он видит исключительно козни дьявола. В частности, это относится ко всему, что

препятствует апостолу в выполнении его миссии, «...и раз и два хотели придти к вам; но

воспрепятствовал нам сатана» (1-е послание к фессалоникийцам, 2, 18).