Управляемая демократия и перспективы российской партийной системы

Региональные партийные системы в России являются продуктом «управляемой демократии». Управляемая демократия – это еще яркая характеристика России как атипичной демократии, в которой выборы и партии имеют другой смысл и содержание в сравнении с западными либеральными демократиями (отсюда новый концепт идеологов «партии власти» - Россия как «суверенная демократия», где сложившиеся ad hoc властные элиты конструируют демократические процессы в своих интересах). В условиях низкой гражданской активности и слабо развитого гражданского общества, в сочетании с ярко выраженными интересами властных и деловых элит демократические процедуры быстро вырождаются в управляемую демократию. Процесс управления выборами включает несколько составляющих:

• Личный авторитет представителей власти, выступающих в роли агитаторов.
• Поддержка «партии власти» со стороны чиновничества и их семей.
• Контроль над информационным полем.
• Сетевые организационные ресурсы влияния на подконтрольные структуры, зависимые и влияющие на электоральный выбор. Главные примеры – сеть органов местного самоуправления, сеть бюджетных организаций (школы, учреждения здравоохранения, культуры, науки и т.п.) и сеть экономически или политически зависимых предприятий.
• Альянс власти и бизнеса, позволяющий привлекать финансовый ресурс.

Фальсификации выборов с помощью подконтрольных избирательных комиссий (В условиях низкой явки на региональных выборах самой распространенной технологией фальсификаций становится вброс бюллетеней. Поэтому реальная явка на выборах в России на самом деле неизвестна и уж точно ниже официальной. Вброс бюллетеней повышает официальную явку и результаты «партии власти».)

Режим управляемой демократии предполагает и формирование списка партий, допущенных к участию в выборах, управление этим списком. Фильтрация списка участников электорального процесса проводится для того, чтобы создать более выгодную «партии власти» расстановку сил, устранить неугодные партии, которые представляют враждебные клиентелы или отбирают голоса у «Единой России». Формальная и постоянно растущая строгость избирательного законодательства сочетается в управляемой демократии с его выборочным применением, когда сила закона обрушивается на неугодные партии. Управляемая демократия предполагает отсутствие независимых избирательных комиссий и судов. На практике эти структуры финансово зависят от исполнительной власти, а их руководство формируется по принципам политической лояльности. В итоге ключевой частью избирательной кампании является принятие политических решений о допуске тех или иных партий к выборам. Эти решения частично принимаются на федеральном уровне, частично вопрос решают губернаторы, исходя из своих интересов.
В существующей ситуации в относительно благоприятном положении оказались КПРФ и ЛДПР, что имеет свои объяснения. КПРФ смогла завоевать устойчивую репутацию организованной партии, сочетающей опыт политической борьбы с дисциплиной и аккуратностью при оформлении документов. Поэтому отстранение КПРФ от участия в выборах было бы воспринято общественным мнением как явная несправедливость. С другой стороны электоральные показатели КПРФ сегодня уже не пугают «партию власти», которая готова согласиться с небольшим присутствием коммунистов в органах законодательной власти. Почти не принимаются и решения о снятии с дистанции ЛДПР. Единственным примером стал Ямало-Ненецкий АО. В случае ЛДПР власти также опасаются негативного резонанса – громких публичных скандалов со стороны лидера партии В.Жириновского. Даже отстранение ЛДПР от выборов на Ямале стало причиной для такого скандала. При этом единичное присутствие членов ЛДПР в легислатурах также не пугает «Единую Россию», наоборот, с ЛДПР обычно сотрудничают.
Главными объектами давления оказались относительно новые партии клиентелистского типа – «Родина» и Партия пенсионеров. Эти партии стали получать поддержку части региональных элит, не попавших в «Единую Россию», и при этом выходить из-под кремлевского контроля, разрабатывая собственные стратегии. В то же время они были призваны выполнять важную для Кремля функцию по расколу оппозиционного электората и нейтрализации протестных настроений. В результате, пока в партии «Родина» не сменился лидер, шла тотальная кампания по ее отстранению от участия в выборах. Региональные избиркомы и суды приняли активное участие в этой кампании. Окончательные решения принимал Верховный Суд РФ, который подтвердил принятые в регионах решения о снятии «Родины». В меньшей степени жертвой подобной кампании стала Партия пенсионеров, пока она не заменила успешного лидера В.Гартунга, при котором она и добилась основных успехов. Например, Партию пенсионеров не допустили к выборам в Челябинской области, на родине В.Гартунга, где он имеет существенное влияние.
В связи с формированием «второй партии власти» особого внимания заслуживает сценарий осенних выборов 2006 г., связанный с отстранением от участия в выборах РПЖ и ее последующим восстановлением. Этот сценарий стал следствием того, что губернаторы на протяжении ряда лет работали на поддержку «Единой России», и РПЖ стала сочетать статус одной из «партий власти» федерального уровня со статусом оппозиционной партии в регионах - по отношению к губернаторам. Последние изначально не были заинтересованы в ее раскрутке (хотя уже появились признаки «двойной игры» некоторых губернаторов на обе «партии власти»). Однако федеральное влияние РПЖ позволило восстановить ее среди участников выборов посредством решений Верховного Суда РФ (в отношении Тувы, Свердловской области, Еврейской АО).
Другой тенденцией становится уже не «выборочное», а «массовое» отстранение партий от участия в выборах с целью облегчить положение «Единой России» и усилить ее доминирование. Самым ярким примером стала Нижегородская область, где перед выборами 12 марта 2006 г. были отстранены «Родина», АПР, «Патриоты России», Партия социальной справедливости, Социалистическая единая партия России и ДПР. В итоге в бюллетене остались только шесть партий, а «Единая Россия» одержала полную победу.
В то же время нельзя сказать, что управление выборами является таким уж тотальным, и что конфликты всегда заканчиваются победой «партии власти». Против «Единой России» могут выступать вполне влиятельные региональные группы. Либо навязываемые судам и избиркомам политические решения являются слишком необъективными. Поэтому управляемая демократия таит риски для «партии власти» в случае, если она оказывается не в состоянии довести свою тактику до конца. Тогда может сработать известный на российских выборах синдром «обиженных», которые привлекают еще больше голосов, чем могли бы. Например, свое право на участие в выборах отстояли «Родина» на Алтае, Партия пенсионеров в Магаданской области, АПР в Адыгее, РПЖ в Туве. Все они добились на выборах очень неплохих результатов.
Региональные партийные системы, которые возникают сейчас в связи с выборами в законодательные собраниям и массовым вступлением губернаторов в «Единую Россию», постепенно формируют основу для общенациональной партийной системы. На региональном уровне «Единая Россия» превращается в правящую партию, но со своими особенностями (когда первична принадлежность к властной элите, а партийная принадлежность является следствием обладания властным статусом). На федеральном уровне, однако, сохраняется беспартийная система в связи с тем, что вне партий формально находится глава государства, и исполнительная власть не формируется по партийному принципу. Поэтому пока правильнее говорить о «беспартийной системе с доминирующей партией» – доминирующей в тех пределах, которые определены «Единой России» Кремлем и развитием проекта второй (и, возможно, не последней) «партии власти». Но, что важно, эти пределы уже включают доминирование «Единой России» в органах региональной власти, что отличает региональные партийные системы от общенациональной. Продолжается снижение числа активно действующих партий - при прямом и заинтересованном участии президентских структур.
Новый этап развития российской партийной системы начнется после федеральных выборов 2007-08 гг. в зависимости от электорального результата «Единой России», который покажет ее способность удержать статус наиболее влиятельной партии, и в зависимости от которого в Кремле будут приняты решения о дальнейшей стратегии структурирования партийной системы. Нельзя, например, исключать, что вместо одной доминирующей партии усилится тенденция к «управляемой многопартийности», предполагающей наличие двух и более сопоставимых по силе партий, выражающих интересы властной элиты и ее отдельных групп (коалиций) и отличающихся по своей идеологии. Можно вспомнить старую, еще 1995 г. идею создать в России двухпартийную систему на основе право- и левоцентристской партий, в равной степени поддерживающих правящий режим, но опирающихся на разные группы влияния. Ее реализация не исключена и сейчас, когда «Единая Россия» вышла на первые позиции, но по-прежнему не может завоевывать абсолютное большинство голосов избирателей. Попытка создания «второй партии власти» с умеренно-левой идеологией стала важной тенденцией в развитии российской партийной системы в 2006 г.
Подводя итоги, заметим, что формирование многопартийности в России после распада СССР и ликвидации КПСС выявило ее клиентелистский и элитарный характер. В российской партийной системе смешиваются тенденции беспартийности, однопартийности и управляемой многопартийности, отражающие в большей степени расстановку сил в политическом классе и в гораздо меньшей степени ценностные ориентации и социальное структурирование электората. Наиболее мощным фактором политической организации остается формирование патронажно-клиентельных отношений и в этой связи создание партий или внутрипартийных групп на основе клиентел. Это в свою очередь не позволяет России двигаться по пути создания «классической» демократии западного типа, формируя особый тип элитарно-клиентелистской псевдодемократии.

Список литературы

1. Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. М.: Московский общественный научный фонд, 2000.
2. Бунин И.М., Макаренко Б.И. Политические партии: испытание выборами // Формирование партийно-политической системы в России. М., Московский центр Карнеги, 1998.
3. Гельман В.Я. Трансформация российской партийной системы: монополизация политического рынка // Общественные науки и современность, 2006, №1.
4. Голосов Г.В. Происхождение современных российских политических партий, 1987-1993 // Первый электоральный цикл в России. 1993-1996 гг. М., Издательство «Весь Мир», 2000.
5. Голосов Г.В. Сфабрикованное большинство: конверсия голосов в места на думских выборах 2003 г. // Полис, 2005, №1.
6. Зудин А.Ю. Режим Владимира Путина: контуры новой политической системы. М., Московский центр Карнеги, 2002.
7. Иванченко А.В., Кынев А.В., Любарев А.Е. Пропорциональная избирательная система в России: История, современное состояние, перспективы. М., Аспект Пресс, 2005.
8. Коргунюк Ю.Г. Эволюция организационных форм политических партий и современная представительная демократия // Полития, весна-2004, с. 25-70.
9. Лихтенштейн А.В. «Партия власти»: электоральные стратегии российских элит // Второй электоральный цикл в России. 1999-2000 гг. М., Издательство «Весь Мир», 2002.
10. Макаренко Б.И. Губернаторские «партии власти» как новый общественный феномен // Полития, 1998, №1, с.50-58.
11. Российская партийная система: нынешнее состояние и перспективы развития. https://www.politcom.ru/2005/prognoz17.php#26
12. Рябов А.В. «Партии власти» в современной политической системе России // Макфол М., Марков С., Рябов А. (ред.) Формирование партийно-политической системы в России. М., Московский центр Карнеги, 1998.
13. Сартори Дж. Партии и партийные системы: Рамки анализа // Партии и выборы: Хрестоматия (ч. 1). М., ИНИОН, 2004.
14. Туровский Р.Ф. Где и какие в России партии? (" партийные против " независимых" в одномандатных округах) // Россия на выборах: уроки и перспективы. Политгеографический анализ. М., ЦПТ, 1995, с. 63-109.
15. Туровский Р.Ф. Региональные аспекты общероссийских выборов // Второй электоральный цикл в России. 1999-2000 гг. М., Издательство «Весь Мир», 2002.