Подходы к классификации региональных партийных систем

Анализируя расстановку сил в региональных законодательных собраниях, можно предложить следующие основы классификации регионов в зависимости от количества релевантных (по Дж.Сартори) партий.
С одной стороны выделяются «многопартийные» регионы. Их многопартийность вызвана кумулятивным эффектом развитых протестных настроений и полицентризма в элитах. Во всех девяти регионах, где «Единая Россия» не сумела по итогам выборов получить и трети мест в легислатурах, «многопартийность» является прямым следствием ситуации с губернатором. Этот вывод подчеркивает моноцентризм режимов региональной власти.
Во Владимирской и Тульской областях губернаторский пост на момент выборов занимал член другой партии – КПРФ. Особенность положения губернатора-коммуниста в российской политике заключается в том, что он обычно уклоняется от административной поддержки КПРФ, но при этом не хочет или оказывается не в состоянии делать ставку на другие партии. Это приводит к росту полицентризма, элита оказывается неконсолидированной, что приводит к «многопартийности». В результате представительство в легислатуре Тульской области получили восемь партий и блоков, во Владимирской области – семь. В обоих случаях заметные позиции в легислатурах заняли «Единая Россия» и КПРФ, к которым в Тульской области добавилась влиятельная здесь «Родина» (точнее - блок «Засечный рубеж – партия «Родина», олицетворяемый опытными и влиятельными местными политиками), а во Владимирской области – Российская партия жизни.
Другой характерный сценарий возникает в случае слабости губернатора, что также влечет за собой элитный полицентризм. В Корякском АО провал «Единой России», приведший к сенсационной победе КПРФ, был обусловлен низким авторитетом и влиянием губернатора. В Ненецком АО, где КПРФ тоже заняла первое место по спискам, губернаторский ресурс фактически отсутствовал: выборы проходили одновременно с губернаторскими, в которых не смог участвовать губернатор В.Бутов.
Партийный и элитный полицентризм усиливается на фоне смены власти в регионе или в случае прихода к власти слабого губернатора. В Республике Алтай выборы проходили как раз на фоне смены главы региона. В такой ситуации пройти в парламент смогли шесть партий, представлявших различные элитные группировки. Одной из этих партий, кстати, ранее руководил на федеральном уровне сам бывший глава республики М.Лапшин (АПР). Хороших результатов на Алтае добились «Единая Россия» и «Родина». Заметим, что партии, близкие к бывшему главе республики (АПР и КПРФ), прошли в легислатуру, но выступили слабее, чем могли бы в случае административной поддержки.
«Многопартийность» часто была следствием того, что губернатор делал ставку на другую партию или блок. В Амурской области на фоне конфликта между губернатором (который вел на выборы собственный блок) и «Единой Россией» смогли пройти в парламент восемь партий. Аналогично в Рязанской области ситуация благоприятствовала семи партиям и блокам, в Хакасии - шести. Явно была упущена губернатором ситуация на Сахалине, где «Единая Россия» уступила по спискам патриотическому блоку «Наша Родина – Сахалин и Курилы», а всего в легислатуру попали шесть партий и блоков.
Противоположный сценарий предполагает фактически однопартийную систему. Регионы, в которых «Единая Россия» смогла получить более половины, а то и более двух третей мест, были перечислены выше. Во всех случаях такой результат является прямым следствием консолидации элит вокруг, как правило, сильной фигуры губернатора. Близким является вариант, при котором «Единая Россия» имеет относительный перевес, но с ней не может сравниться ни одна другая партия. Например, в Ямало-Ненецком АО «единороссы» соседствуют с формально «независимыми» одномандатниками, вместе формируя на самом деле монолитный депутатский корпус. В Иркутской и Калининградской областях формально «Единая Россия» немного не добрала до половины мест, но при этом все прочие партии представлены буквально единичными представителями.
В некоторых регионах ситуация немного ближе к двухпартийности, поскольку есть партии или коалиции, которые хоть как-то заметны на фоне «партии власти». В Брянской области такое положение – результат того, что прежний губернатор был коммунистом (губернаторские выборы проходили в тот же день). Влияние губернатора и левых в этом регионе способствовало тому, что, проиграв «Единой России», они хотя бы смогли создать заметную фракцию в областной думе. В Адыгее и Новосибирской области по итогам выборов сложились влиятельные коалиции, представленные коммунистами и аграриями (а в Адыгее еще и «промышленниками»). Новой тенденцией стало формирование «двухпартийных» систем на основе «Единой России» и РПЖ, но единственным примером оказалась Тува. В Воронежской области можно условно говорить о трехпартийности, т.к. наряду с «Единой Россией» здесь значимо представлены в легислатуре «Родина» и КПРФ.

Однако важно обратить внимание на коренное расхождение предвыборной расстановки сил и формирования поствыборных коалиций. На выборах в России происходит дробление оппозиционного электората в связи с наличием нескольких левых и националистических партий. Эта ситуация поддерживается как электоральной стратегией Кремля, заинтересованного в том, чтобы «разделять и властвовать» на оппозиционном поле, так и позициями не примыкающих к «Единой России» элитных групп, которые предпочитают создавать новые партии сотрудничеству с коммунистами. В результате «Единая Россия» обычно добивается относительного превосходства над обилием левых и националистических партий. После выборов идеологическая близость партий оказывается малозначимым фактором в сравнении с их включенностью в патронажно-клиентельные отношения. Формирование оппозиционных коалиций при участии КПРФ (как в Адыгее и Новосибирской области) является редкостью. Вместо этого обычно возникают правящие коалиции на основе «Единой России», к которым присоединяются представители «оппозиционных» партий типа «Родины», ЛДПР и Российской партии пенсионеров. Обычно эти партии удовлетворяются предложенным им распределением постов в законодательном собрании и фактически прекращают оппозиционную активность, оставляя этот «неблагодарный труд» коммунистам. Создание таких коалиций облегчает эклектическая идеология «Единой России», которая не препятствует блокированию с самыми разными партиями.