История с ФИАТОМ

В этом смысле весьма показательна история с переговорами о постройке в нашей стране современного автомобильного предприятия, которые в середине 60-х годов вела делегация Советского Союза с итальянской компанией ФИАТ. Андронова привлекли к этой работе в качестве технического эксперта. Тогдашний министр автомобильной промышленности А.М.Тарасов прекрасно знал, что если надо бороться за средства для развития автопромышленности, то Александр Федорович был совершенно необходим. Именно поэтому в составе советской делегации Андронов посещал Италию, знакомился с производством и конструкцией автомобиля, который предполагалось выпускать на новом автозаводе в Ставрополе на Волге (ныне город Тольятти). Переговоры проходили успешно. «ФИАТ 124» был действительно удачной машиной, и итальянцы уже готовы были продать автомобиль в том виде, в каком он производился в самой Италии. Дело было почти решенным, оставались формальности – подписать необходимые документы. И тут Александр Федорович наотрез отказался их подписывать! Он был единственным, не согласившимся с принятым решением, и, как всегда, обосновал свои возражения. Один из руководителей советской делегации Евгений Башинджагян, впоследствии вспоминал: «Андронов считал, что нижнеклапанный двигатель устарел и никакой перспективы по развитию не имеет, поскольку межцентровые расстояния цилиндров были настолько малы, что не позволяли увеличение объема больше 1200 куб. см. Кроме того, он доказывал, что такой двигатель – это потеря в системе газораспределения и наполнения, и это неподходящее решение. Следующее, что ему не понравилось в автомобиле – это дисковые передние, и задние тормоза. Он утверждал, что для наших условий работы – грязь и т.д. – задние тормоза должны быть барабанными. Затем сказал, что с его точки зрения, для достаточно вместительной (пять человек) машины, шаровые опоры передней подвески слабоваты… В результате, на пути из Турина в самолете состоялся довольно неприятный разговор сначала у Тарасова с Андроновым, а потом у Тарасова со своим замом Строкиным: «Что ты за замминистра, если не можешь держать на коротком поводке главного конструктора»? Строкин подсел к Андронову и долго уговаривал того подписать протокол, говоря, что все его замечания будут рассмотрены в НАМИ, что недостатки выявятся в процессе испытаний и будут устранены. Только подпиши! А у Андронова – особое мнение. Он так и не подписал тот документ. Позже, когда машины пришли в НАМИ и прошли там испытания, институтские специалисты подтвердили абсолютную необходимость перехода на верхние клапаны, усиление шаровых опор, переделку тормозов и увеличение диаметра сцепления как такового. Это были те основные моменты, о которых и говорил Андронов. В процессе жесточайших длительных испытаний выяснилось, что он был прав». Как видим, именно благодаря принципиальной позиции Александра Федоровича, первые «Жигули» стали такими, какими мы их знаем.