Буркина Фасо

Дистанция по Бенину примерно =1500km: Natitingou - Djougou - Dassa Zoume - Paouignan - Bohicon - Abomey-Calavi - Cotonou - Porto-Novo - Ketou - Isselou - Idignu - Save – Guene viza=$70

Вот мы и в Бенине. Прямо на переходном пункте мы сели на попутку, это был пустой бензовоз, идущий, аж в Нигерию за дешёвым топливом, и мы, чтобы успеть во время к морю, решили часть пути проехать на нем. За пять часов езды мы встретили и обогнали штук 20 бензовозов. Похоже это здесь основной транспорт. Как говорится: " Любовь приходит и уходит, а топливо автомобилям нужно всегда". Мы благополучно проехали пол страны, не разделив участи 5 сгоревших бензовозов, которых видели за это время в кюветах. Похоже, шоферам здесь платят не за время, а за километры, вот и гоняют.

В городке, где мы заночевали, мы увидели одну церквушку, и одну мечеть, но никаких признаков представителей чёрной магии. Как мы поняли по реакции на наши вопросы " Вуду" здесь существует, но люди боятся знахарей, которые его практикуют и предпочитают не говорить об этом. Хотя, в следующем городе, известном туристам по знаменитому дворцу, построенном на крови, мы увидели объявление, что через неделю, будет какой- то праздник, где туристы, заплатив, могут присутствовать и снимать обряды Вуду.

Но, неделя ожиданий – это не по мне и мы, осмотрев музей двинулись дальше. Здание, в котором сейчас расположился музей, назвать дворцом можно с большим натягом, но для Африки, тем более пару столетий назад, сойдет.В числе прочих немногочисленных туристов мы осмотрели стены из глины, замешанной на крови, и трон короля, сделанный из человеческих костей и украшенный черепами его врагов. История приписывает этому королю большую кровожадность, но кто знает, во времена распрей трудно определить, кто больше виноват. Возможно, он был более практичен, чем другие. Воды в пустыне мало, а тут еще пленных поить и кормить, которые к тому же, возможно, сами пришли сюда с целью завоевания. Вот он и решил их убивать, а кровь и кости, не пропадать же добру, пустил на стройматериалы. Конечно, часть израсходовали колдуны на свои вудовские ритуалы, чтобы накликать поражение на новых врагов. Часть самых здоровых пленных оставят в живых на смену своим погибшим, чтобы их жены не были обижены, так что за 40 лет своего правления король внес посильную лепту в уменьшение численности населения, которое было и так слишком велико, а также в смешивании кровей, не только с глиной, но и в крови младенцев рожденных от иноплеменников. Его преемникам было уже легче: появился спрос на рабов.

Как всегда, в подобных местах продается множество сувениров. Особенно охотно доверчивые туристы покупают статуэтки, якобы раскопанные на месте старого города, не соображая, как мало времени и кислоты требуется для меди, чтобы только что вылитые модельки выглядели старинными и сколько же надо было их выкопать, чтобы их хватило на всех туристов. Единственное, что мне понравилось - деревянные скульптуры, выполненные в человеческий рост. Они поражали сходством: вот сидит влюбленная парочка, а этот вышел покурить, тот играет на там-таме. Если бы увидел их в темноте, то принял бы за настоящих.

Кстати, о темноте: как-то я оставил уставшую Веронику спать в кузове грузовика, на котором мы приехали в небольшой городок, а сам пошел на звук громкой музыки. По дороге я спросил одного парня, что там такое. Он ответил, что дискотека и предложил провести меня туда, так как для незнакомца, да еще белого, там небезопасно. Так вот, по дороге мы встретили человек 10, и они все здоровались и называли друг друга по имени, причем начинали разговаривать, когда между ними было метров 10. Но я не о вежливости: ночь была абсолютно темная, а улицы в африканских городках, сами понимаете, неосвещенные, и увидеть лицо чернокожего человека на таком расстоянии не легче, чем черного кота. Может, они узнают друг друга по запаху?

Мое появление на дискотеке отвлекло всех от танцев, и чтобы не мешать людям, я вскоре ушел. Там собралась, в основном, молодежь, слегка подвыпившая. Под громкую современную музыку они пытались подражать тем танцам, которые увидели по телевизору в голливудских или современных фильмах.

А вот церковные службы здесь идут совершенно по-другому, и если бы не кресты на крышах, мы бы никогда не приняли их за христианские. Однажды мы услышали громкий бой тат-тамов, вошли внутрь, и впервые люди при нашем появлении не отвлеклись, все громко пели, пританцовывая, в такт неистовому там-таму. Да, католические миссионеры, принесшие сюда свою религию, наверняка бы перевернулись в гробу, узнав, как трансформировался процесс молитвы.

Вудовских мероприятий мы почти не видели, за исключением погребальной процессии, где женщина, несшая обувь покойного, которую потом кладут на могилу, пританцовывала весьма дико. Но позже, когда мы гостили в посольстве, один работник, правда подвыпивший по случаю нового Года, рассказал, что, будучи в одной деревне, он стал свидетелем следующего: группа вудовских колдунов полдня исполняла свои ритуалы на палящем солнце, но их труды не пропали даром. Вдруг с ясного неба раздался гром, а вслед за этим упала пара мешков риса. На его расспросы ему ответили, что это жители другой деревни, где в этом году не было засухи, послали им «материальную помощь», для чего им там тоже пришлось выполнять такой же ритуал. Ну вот, хотите – верьте, хотите – нет. За что купил – за то и продаю.

Как вы поняли, к Новому Году мы не только успели к морю, но провели и встретили его в гостеприимном российском посольстве. Оно и приютило нас аж до Рождества. Спасибо огромное всему коллективу, а особенно послу, который в принципе мог и " послать" нас, как делали иногда его коллеги. Побольше бы нам таких душевных людей на ответственных постах. Он лично вручил нам новогодний подарок – дорогую бутылку виски, которую мы выставили на новогодний стол. Да, давно мы так не едали: тут и икра: черная, красная и даже заморская -кабачковая и баклажанная, привезенные из России, и селедка под шубой, и черный ржаной хлеб! А потом, после поздравительной речи Путина (при посольствах всегда имеется российский канал), застольные российские песни и песни под караоке. Да, во время путешествий мы многое находили, но многое и теряли.

В столице мы пробыли аж неделю и не потому, что местные чиновники неделю «отходили» после Нового Года, и мы не могли решить организационные вопросы, - это чисто русская традиция. Бенинцы Новый Год почти не празднуют. Дело в том, что наши консульские работники категорически не советовали нам двигаться дальше через Нигерию, так как там царит анархия и без предел. Вообще-то, у них-посольских, всегда позиция «премудрого пескаря», и если путешественнику принимать все их советы, то он в половину стран никогда не попадет, поскольку там опасно по той или другой причине. Но информация у них всегда проверенная, ее надо внимательно выслушать и, пропустив их через призму своего отношения к опасностям, принимать решения.

Так к примеру, если следовать их совету, то мы должны потихоньку двинуться обратно тем же маршрутом, так как в Нигерии любой белый человек сейчас рассматривается как добыча для бандитов, полицейских и военных. Если мы пойдем в обход, - то в Чаде противодействие правительства и военной группировки, чьи танки стоят уже в 4 км от столицы. Если двинемся на восток - там война в Сомали. Здесь в Бенине относительно спокойно, но совсем недавно посольские работники в течение 10 дней не выходили за пределы территории, так как пришла эпидемия «лихорадки эбола». Ее принес из Конго какой-то моряк, перед смертью заразивший еще несколько человек. К счастью (для не заразившихся), эта болезнь очень быстротечна: человек умирает, не успев заразить многих, поэтому не только осторожные посольские, но и все жители Котону в страхе сидели по домам.

В общем, у нас была такая же ситуация, как у того богатыря в анекдоте: Подъезжает он к камню на развилке, а на нем надпись: «Прямо пойдешь – пенделей огребешь, направо пойдешь – тоже огребешь, а налево пойдешь – огребешь тоже». Стоит богатырь, чешет затылок, тут из-за камня вылезает Змей Горыныч и говорит: «Ну, решай быстрее, а то прямо здесь и огребешь!» Ну, умирать нам рановато, есть у нас еще дома дела. Но не возвращаться же! Решили мы камень перепрыгнуть.

Там, за Нигерией, вполне безопасная на данный момент экваториальная Гвинея, куда, в принципе, можно добраться на судне. Я сходил несколько раз в порт и договорился с двумя капитанами идущих туда небольших суденышек. Я, конечно, еще помнил тот контрабандный переход, Панама – Колумбия, но я не из тех, кто, обжегшись на молоке, дует на воду, да и других подходящих вариантов у нас не было.

Консульские и от этого варианта пытались меня отговорить, пугая меня Анголой, но, видя мою непреклонность, даже написали письмо визовой поддержки в посольство Гвинеи. Каково же было их удивление, когда наши с Вероникой паспорта даже не приняли к рассмотрению. Наш консул самолично повез нас туда на машине с флажком. Главный консул, с которым он собирался беседовать, был в отпуске, а его заместитель наотрез отказался нарушать правила выдачи виз: любой выезжающий должен получать визу только у себя на родине. Расстроенный консул с Вероникой вышли, а я чуть задержался. Сделал последнюю попытку: намекнул на вознаграждение, но работник только развел руками.

Разводить руками не в моих правилах, и я еще раз переговорил с обоими капитанами на предмет можно ли поехать с ними без визы и поставить штампы на месте, но те, несмотря на желание заработать, отказались.

В общем, отпраздновав Рождество (в гостеприимном посольстве даже предлагали мне отметить вместе мой день рождения, поскольку он приходится на Старый Новый год), мы, как нормальные герои, пошли в обход Нигерии через Нигер, решив, что в стране, где военные заняты выяснением отношений между собой, риск все-таки меньше, чем там, где за тобой будут специально охотиться.

Кстати, перед тем, как вывезти нас за пределы столицы, водитель посольства совершил небольшой экскурс по городу, в течение которого мы увидели два забавных дорожных знака: один в виде двух огромных черных грудей обозначал, что впереди «лежачий полицейский». Второй изображал писающего черного человека, перечеркнутого красной полосой. В связи с чем я пошутил, что нам с водителем, поскольку мы белые, мочиться здесь под пальмами не запрещено, так же как и женщинам. В Индию бы такие знаки, а то воняет от стен за десятки метров. До границы Нигера мы проскочили на попутках довольно быстро так и не увидев колдунов так-как наша месячная виза подходила к концу. Перед границей мы увидели еще одну женскую работу. Женщины сидели поодиночке и группами в тени деревьев с большими молотками в руках, превращая отходы мрамора в мраморную крошку. Их мужьям досталась более интеллектуальная работа: они вырезали столешницы и надгробные памятники. Весь этот товар продавался вдоль дорог; видимо, его закупали за границей. Кто знает, может и нам вскоре понадобится надгробье. Тьфу, тьфу, тьфу!

Мы заночевали под мостом на берегу реки Нигер, по которой здесь проходит граница. Переходный пункт здесь не очень оживленный: ни очередей, ни менял, ни даже поселка, лишь возле грязного здания таможни, продавцы из Нигера жарят над углями барашка для тех, кто не успел перейти границу до закрытия. Таможенники поделились с нами водой. Ну, наверное, не отказали бы воспользоваться и туалетом, если бы он у них был.

Утром, заплатив за визу по 40 долларов (в посольстве просили 60), мы долго шли по нейтральной полосе протяженностью 15 км, где не было ни одного строения, но потом дорога опять пошла вдоль берега, довольно густо заселенного. Лодочное движение было не менее активным чем автомобильное, 5-10 лодок за час, причем лодки выглядели намного приятнее, чем насквозь проржавевшие, на ходу разваливающиеся, перегруженные автомобили. Огромные длинные пироги тоже были перегружены, но хоть оригинально раскрашены и их двигатели не тарахтели и не дымили, как у их сухопутных собратьев. В этих моторных пирогах, похоже вырубленных из одного ствола, сидело человек 50 плюс поклажа, и конечно, ни о каких спасательных жилетах здесь и не слышали, но похоже и крокодилов, помогающих утопающим, тоже не было. Во всяком случае, местные большерогие, горбатые коровы -зебу без страха подходили на водопой.

Коров и всякого другого скота здесь намного больше, чем в Бенине, наверное, потому, что здесь больше мусульман, которые предпочитают пить простое молоко, а не молоко из-под бешеной коровки, то бишь пальмы. Здесь женщины – мусульманки не работают, как в Бенине, к примеру на изготовлении щебня, а лишь выполняют работу по дому, которой в условиях стран третьего мира вполне хватает для того, чтобы женщинам хватало одного мужа на четверых.

Нигер

Дистанция по Нигеру примерно =1500km: Konbo - Gaya - Yelou - Zabori - Bouremi - Afole - Dogondoutchi - Maiseka - Tafouka - Tyerassa Gdune - Maradi - Zinder - Mirria - Guidimouni - Goure - Maine Soroa - Tam - Diffa - Djibouloua - N'guigmi - Maliari - Viza= $60

Не знаю, насколько велика свобода выбора жениха у мусульманских женщин в Африке. Я имею в виду, может ли девушка из мусульманской семьи выйти замуж за не мусульманина, если решит, что четверти мужа ей не хватит. В Ираке, например, все мусульмане, так что – выбора нет, а здесь – есть.

Да, порой я жалею, что не знаю языка людей, среди которых нахожусь, но нельзя объять необъятное. Впрочем, нехватка языка мне мало мешает, если бы я даже был глухонемой, то все равно, мог понять, как живут люди, ну, а более подробную информацию читатель может почерпнуть из научных книг.

Жизнь в Нигере больше похожа на жизнь в Мали, чем в Буркина- Фасо и в Бенине. Да и, вообще, во всех странах, где правительство не заботится о простых людях их обычаи и традиции диктуются природными условиями, а не законами.

Рассуждая, таким образом, мы шли по дороге среди других пешеходов, но они, в отличие от нас, несли поклажу на головах, а не на плечах. Только один тип поклажи они несли в руках – «грозди» кур или цесарок, связаных за лапы. Каждая гроздь насчитывала штук 5-10 кур.

Это не вызывало у нас удивления, но когда нам встретилась группа женщин и девочек, несущих на головах такое же количество посудин изготовленных из тыквы, поставленных друг на друга, мал-мала меньше, Вероника, показала пальцем на самую высокую пирамиду.

Ответ не заставил себя ждать. Девочка, несущая самую маленькую поклажу, сразу же сняла ее и, поставив на землю, помогла снять самую высокую пирамиду. Я повернул ладонь выученным в соседних странах жестом, обозначающим вопрос, который оказался понятен и здесь. Женщина сразу же, тыкая пальцем в посудины, назвала их цены. В любом случае мы не могли уже не купить, к тому же, заглянув в самую маленькую чашку, мы увидели что-то похожее на кефир и, заплатив смехотворно маленькую цену, выпили приятную кисловатую жидкость, конечно же, предварительно спася жизнь плавающим там мухам. Напиток нам понравился и мы, купив второй «этаж», уже без утопающих, перелили содержимое в имеющиеся у нас емкости. Тем самым мы избавили шею продавщицы от 2, 5 литров ноши, которую ей предстояло пронести до базара.

После двух часов ходьбы мы увидели производителей молока, которые мирно паслись на окраине деревни. Диких животных, которых мы вначале опасались, ночуя в палатке, вдали от населенных пунктов, оказывается, здесь совсем немного, их давно убили на шкуры, а остальных согнали в национальные парки и устраивают сафари на забаву туристов.

Конечно, зверям там живется намного лучше, чем в зоопарке и даже лучше, чем совсем на воле, так как, они защищены от охотников. Но если выросшее в зоопарке животное уже не выживет на воле, то, сбежавший, или выпущенный из национального парка зверь, безусловно, выживет, но – до первого охотника, так как эти звери абсолютно не боятся людей.

А вот жирафы в Нигерии гуляют сами по себе, где хотят, но находятся под защитой закона Наказание за убийство этого животного такое же, как за убийство человека – смертная казнь. Ну, правительство можно понять, этих животных в стране осталось всего 120, и если бы не ввели этот закон, то у обладателей пятнистой шкуры и нескольких тонн мяса не осталось бы шансов выжить. Однажды мы приблизились к семье этих < < подъемных кранов» метра на три и только тогда они медленно и грациозно пропустили нас. Не думаю, что этот закон сделал их такими, скорее всего у них всегда был такой характер.

В ближайшей от жирафов деревне, один человек слегка говорил по-английски, и все напрашивался к нам в гиды. Так вот, он сказал, что, несмотря на этот закон, ему и остальным обитателям деревни посчастливилось таки отведать жирафятины. Животное погибло в результате несчастного случая (что уж там точно произошло, мы так и не узнали - знания его английского языка было недостаточно). Надеемся, что никого за это не расстреляли.

Глубинка Нигера выглядит беднее, чем поселки Бенина, наверное, потому, что нет рынков сбыта, а в Бенине и Бурккина-Фасо, все-таки есть морские порты, что очень помогает развитию экономики. Конечно же, отсутствие внешнего рынка мешает, но базары здесь были и будут всегда. Они есть в любом поселке и на них, в отличие от наших рынков, можно не только купить за деньги, но и поменяться товаром.

Чем больше поселок, тем больше базар. И покупателям и продавцам иногда нужно поесть. Тут, к вашим услугам всегда есть еда быстрого приготовления. в Нигере – это «баурсаки». Кусочки теста, брошенные на ваших глазах, в кипящее масло, через пару минут превращаются в пухлые, ярко коричневые шарики, очень вкусные из-за добавленных в них специй. Еще нам нравилось жевать их жвачку – недозрелый янтарь. Он, так же, используется в медицине.

На базаре, так же, всегда имеется цирюльник, он же, по совместительству, доктор. Пока он стрижет одного клиента, второй принимает лечебные процедуры. Процедуры эти очень примитивные и полезны, я думаю, никак не больше чем для 50% больных. Так же, впрочем, как и те, которые раньше были приняты в России – кровопускание, пиявки, банки. Здесь же цирюльники больных лечат Нигерийскими «банками» – это коровий рог, с отверстием на конце, через который «доктор» высасывает воздух, создавая вакуум. В случае, который мы наблюдали, рог был установлен как присоска к груди в районе сердца. Также цирюльники используют свои ножницы для процедуры, необходимой каждому мусульманскому мальчику. Ну, а женское обрезание, к счастью девочек, в Нигере не практикуется.

Однажды нас подвез богатый бизнесмен, при котором был даже личный охранник в камуфляже и в красном берете, вооруженный каким-то древним автоматом. Поскольку уже вечерело, мы приняли предложение бизнесмена заночевать в деревне, где он родился, хотя она находилась в стороне от дороги, и нам придется выбираться завтра оттуда пешком.

В деревне мы стали свидетелями тому, как велико почтение простых людей к людям более высокого класса. Впрочем, возможно они приходили пожать гостю руку, в надежде получить что-то, либо продать, к тому же есть возможность посмотреть на белых «обезьян», приехавших к ним.

Тут же был зарезан и распят над костром барашек, а, с наступлением темноты заведен генератор, единственный в деревне, который месяцами безмолвствовал, в отсутствие хозяина, в большом (по меркам Африки) доме за глиняным дувалом.

Вечером собралась вся деревня, чтобы посмотреть телевизор, а мы имели возможность увидеть обряд венчания, вернее, заключения договора между родителями мальчика и девочки, не старше 10 лет. Сообразительные родители попросили бизнесмена быть свидетелем, что, как я понял, обязывает его присутствовать на будущей свадьбе, ну и, естественно, с подарком.

На поедание барашка присутствовала лишь «верхушка» деревни, ведя деловые беседы. Как я понял, бизнесмен помогает родной деревне тем, что скупает часть урожая. На наш вкус, к мясу барашка явно не хватало хлеба, ну, а, что-то вроде кумыса вместо водки нас вполне устраивало.

Утром, попрощавшись с сонным бизнесменом, мы, по холодку, добрались до асфальта и потопали дальше.

В следующем большом городе нам сказали, что здесь имеется госпиталь, где работает белая женщина - доктор. Мы зашли и познакомились с энергичной американкой, которая живет здесь вот уже 20 лет. Она работает от какой-то христианской миссии, и хотя медикаменты (просроченные) им доставляют с гуманитарной помощью бесплатно, пациентам все таки приходится платить за лечение, так как надо платить зарплату персоналу, поэтому обращаются сюда только люди с достатком выше среднего.

У местных полицейских зарплата здесь похоже тоже не большая, поэтому водителям приходится им доплачивать. Через каждые 100 км на дороге стоят шлагбаум, и все водители должны остановиться и отнести полицейскому документы на проверку, и шлагбаум обязательно откроется с помощью волшебных бумажек, вложенных между страниц. А вот для нас шлагбаум чуть не закрылся надолго, потому-что, что полицейский увидели направленную на них камеру. Пришлось мне тоже воспользоваться зеленым волшебством, иначе последствия могли быть непредсказуемые.

Дорога здесь проходит в 10км от границы, и мы даже сходили на границу, чтобы ступить на землю Нигерии, как сделали это в " Береге слоновой кости". Дальше идет дорога с настолько разбитым асфальтом, что водители порой предпочитают ехать не по ней, а рядом.

Там где почва глинистая, дорога лучше, а также немного лучше живут люди. Мужчины изготавливают саман и кувшины, а вот обжигают кувшины - это уже женская работа. Естественно, никаких гончарных печей здесь нет: кувшины устанавливаются вверх дном вместе штук по 20-40, затем крайние кувшины, по видимому, чтобы защитить от большой температуры обкладываются обломками разбитых кувшинов, затем кизяком, затем сухими стеблями кукурузы, сорго или миля, после того как все 5 групп женщин закончили эти приготовления, все это было подожжено. Сухие стебли сгорели почти моментально а кизяк будет гореть почти всю ночь создавая ровную температуру. В результате к утру будет готово штук 100 кувшинов а также зачато пару детей.

Сняв, к удовольствию женщин, все это на видео, мы отправились дальше, а они отправились домой. Так и живут они из года в год - днем делают кувшины, ночью детей, которые будут делать тоже самое, довольные тем, что в их местности есть глина. А у вас, читатели, наверняка больше имущества и меньше детей, которых надо кормить, но больше забот и вы чаще бываете недовольны жизнью чем они!???

Дорога становиться все хуже и хуже и наконец дойдя до " областного центра" вообще исчезает. Впереди в сторону границы с Чадом по пескам идут только то и дело разветвляющие колеи.

В столицу Нигерии за визой мы так и не зашли, надеялись, что сможем заплатить за вход в Чад прямо на границе. Мы шли по этим колеям руководствуясь компасом, интуицией и малийским опытом. Машины встречались редко но все они были до такой степени перегружены, что мы потеряли надежду что кто-нибудь подвезет нас. Да и не очень нам хотелось сидеть на самом верху грузовичка который из-за высокого центра тяжести того и гляди перевернется на ухабах. Однако в конце пятого дня пути по соседней колее, где-то в полу километре от нас. поднимая клубы пыли, в нужном нам направлении пронеслось пять автомобилей, затем еще три в туже сторону, но с другой стороны от нас. Значит машины таки ездят.

Переночевав в колючем кустарнике мы решили разделиться и идти по соседним " дорогам", но только до тех пор пока они не разойдутся до пределов слышимости и видимости, после чего я должен был идти к Веронике по " бездорожью". конечно в этом плане было много минусов, но жена слишком устала от жары, жажды, колючек, мозолей, по этому мы решили не упускать 50% возможности подъехать. До обеда, мы шли таким образом, наши пути пересекались раза три, но автомобилей не было. Сварив еду на кизяке, мы собрались и дальше двигаться таким способом, но тут вдали увидели клубы пыли, а поскольку мы обедали в тени почти, что на " перекрестке" то вероятность того, что автомобили проедут именно здесь, была равна 20% так как дорог, идущих в сторону границы было штук 10, но только две из них пересекались здесь. Но нам повезло, три запыленных легковушки остановились подле нас. Разговор был коротким: я махнул рукой в нужном направление и сказал «Чад», они закивали головами, я взял свой рюкзак и понес к машине. Все понятно без слов.

Правда, салон одной из машин был забит оторванными бампером и буфером, видно водитель не рассчитал скорость на рытвине, но в двух других салонах лежало лишь по четыре запасных колеса и прочая мелочь. Мы сели в одно авто, а наши рюкзаки кинули в другую машину и поехали.

Да, не завидую я будущим хозяевам этих машин! Оказывается, их перегоняли на продажу аж из Бенина и раньше, это было выгодное занятие. Но поскольку ситуация в Нигерии стала опасной не только для белых, но и для черных, то гнать машины ребята предпочли не по асфальту Нигерии, а по пескам Нигера.

Судно с подержанными автомобилями из Европы приходило лишь раз в месяц, так что нам повезло, хотя никогда не знаешь, чем закончится везение. Пол дня мы ехали по пескам, ныряя в рытвины, объезжая барханы и редкие деревья. Наконец-то водитель сказал, что через 10 км – граница. И, вскоре, вдалеке мы увидели избушку пограничников. Незадолго до этого я почувствовал какую-то опасность, исходящую от водителя, поэтому, не доезжая пол километра до границы, попросил его остановиться, и мы, сказав, что будем ночевать здесь, забрали рюкзаки и, поблагодарив водителей, попрощались.

Вероника спросила меня, почему мы не поехали с ними дальше, как планировали и я назвал какую-то бытовую причину, чтобы она не посчитала меня мнительным, хотя самом деле я послушался интуиции, которая никогда не подводила меня.

Я как-то читал притчу о самурае, который каким-то образом всегда чувствовал опасность. Так вот, однажды он спал и возле него, как всегда, дежурил старый верный слуга, который вдруг подумал: «Вот лежит великий самурай, которого никто не может победить, а вот я, сейчас мог бы убить его, сонного». Самурай тут же схватился за меч и вскочил, озираясь, после чего сказал: «Впервые мое чувство обмануло меня». Так вот, водитель, может быть, всего лишь подумал: «Вот пересечем границу, а ночью, в песках заберем у туристов дорогие вещи, а их оставим на корм гиенам».

Но, мало ли какие мысли приходят людям в голову. Если даже он так подумал, то это не значит, что так и поступил бы. Но я думаю, что поступил правильно: и их уберег от греха, и себя с женой от возможной опасности.