Глава 49. Раньше Залив Полумесяца серповидно врезался в берег Тихого океана, ограничивая собой одноименный пляж

Раньше Залив Полумесяца серповидно врезался в берег Тихого океана, ограничивая собой одноименный пляж. Но землетрясения, штормы и прочие катаклизмы так потрудились, что теперь его не узнать. Залив Лунного Кратера – как вам новое имечко? Обилие ям и вмятин прилагается.

Берега здесь были отвесными, а виды с них открывались дивные. Роскошный отель, возведенный на самом верху, никуда, как ни странно, не делся. Клочок земли, на котором теперь он стоит, умудрился не сдаться волнам, не пощадившим скалы. Узкий перешеек соединяет островок уцелевшей суши и материк, вместе они похожи на замочную скважину. Это и есть обитель.

Земляной мост в былые времена дорогой не был. Я больше ставлю на поле для гольфа, обрезанное по краям самой природой. Как бы там ни было, почву под нами ровной не назовешь. Мы подпрыгиваем на ухабах и трясемся, наезжая на кочки. Внутри я ощущаю то же самое. Контроль над эмоциями ослабевает по мере приближения к отелю. Понять не могу, как он вообще уцелел, стоя у самой воды.

Мы въезжаем в главные ворота, отсюда берет начало кольцевая дорога, в центре которой я вижу фонтан с подсветкой. Как ни странно, и вода из него льется, и огни до сих пор горят. Подъездная аллея – часть старой дороги, которая в Мире После обрушилась в океан.

Мы оказываемся на территории отеля с той его стороны, на которой асфальт уцелел, а большая часть бывшего поля для гольфа нависает над океаном. Красота. Трава под ногами сочная и аккуратная, как если бы кто-то за ней ухаживал. Чем вам не Мир До?

В иллюзорный пейзаж не вписался пустой бассейн на самом краю обрыва, наполовину выступающий вперед, словно балкон для экстремалов. Еще до того, как мы успеваем затормозить, огромная волна обрушивается на утес и уносит с собой пару мраморных глыб.

Основное здание словно сошло с обложки любовного романа о Регентских временах. Заглушаются моторы, и нас загоняют внутрь, используя черный вход. Хотите подняться наверх? Ступени к вашим услугам. Конечный пункт – банкетный зал в золотых и кремовых тонах, который больше похож на гримерку или театральное закулисье.

Вешалки и наряды – куда ни глянь. Откровенные платья, полумаски, декорированные страусиными и павлиньими перьями, шляпы 20-х годов и блестящие головные повязки, мешковатые брюки и удлиненные пиджаки, полосатые костюмы и элегантные смокинги. А на стойках, рассредоточенных по всему помещению, закреплены фантазийные крылья всевозможных расцветок. Эм… кому-то больше не наливать.

Целая армия облаченных в гостиничную униформу людей суетится среди этого хаоса и застывших от шока женщин.

Девушки помладше и постарше сидят напротив зеркал, в то время как над ними колдуют визажисты. Некоторые накладывают косметику самостоятельно. На ком-то из них уже красуются гламурные платья в стиле джаза и ар-деко, на ногах – старомодные туфли. В этом виде они старательно дефилируют на глазах представителей отеля.

Сведущие в мейк-ап искусстве бегают от кресла к креслу, вооружившись кистями и пудрой. В одном из углов перестарались с духами и лаком для волос, там всё заволокло туманом.

Стойки с нарядами то и дело проносятся мимо, развивая такую скорость, что авария неизбежна. Кажется, будто все эти блестки и перья летают по комнате сами, зарядившись нервной энергией тех, кто причастен к сборам. А волнуются здесь все.

Количество девушек слишком велико. Уриилу такая орава вряд ли понадобится. Что странно, в комнате, заполненной минимум сотней людей, голоса не слышны. Все в основном молчат. По фактору напряжения происходящее напоминает сцену прощания в похоронном бюро, а уж никак не подготовку к претенциозной вечеринке, спектаклю или что тут у нас намечается.

Я замерла у дверей, растерянно глядя на это. Что делать, куда идти и как мне себя вести – понятия не имею. Но хаос мне по душе. В такой атмосфере нетрудно скрыться от глаз и улизнуть на поиски Пейдж. Или Велиала. А когда Мадлен забывает о нас и начинает раздавать поручения стайке парикмахеров, я, готовая хлопать в ладоши, отправляюсь слоняться по залу.

От обилия лент и пайеток в глазах начинает рябить. Женщины шепчут друг другу одну и ту же мантру: «Найди среди них покровителя, это единственный выход».

В итоге я оказываюсь среди потенциальных двойников, нас всех согнали в один из углов. В толпе я вижу вторую себя. Остальные девушки и женщины выстроились попарно. Одни кажутся близнецами, другие ими являются.

Так вот почему в старой обители спутницы Уриила буквально тряслись от страха. Не угоди они архангелу, вернулись бы в Алькатрас, разделив судьбу обыкновенных пленниц. Даже мне, свободной на тот момент, вся эта гангстерская канитель и стилизованный бред казались чем-то за гранью адекватности. Но теперь я могу понять, что для девушек, поживших в Кошмаре на улице Вязов, та сцена являлась куда извращенней и гаже.

Стоит мне подумать, что никто за нами не следит, никому мы тут не нужны и пора бы сматывать удочки, как прибегает помощник Мадлен, Даниэль. Его голос разбивает звенящую тишину:

- Брюнетки. Миниатюрные, но с формами, - в его тоне звучит я-же-тебе-говорил.

Мадлен оглядывает девушек, разбившихся на пары. Все ёжатся и застывают, как кролики перед удавом. Глаза смотрят в пол, на стену, куда угодно, только не на нее, словно это поможет спастись, словно так их никто не заметит.

Наконец Мадлен переводит свой взгляд на нас, на меня и девушку по имени Энди. В номинации «Компактные Брюнетки» лидируем именно мы. Ее губы сжимаются в линию. Она знает – я здесь не за этим. Я же агент под прикрытием! Даниэль замечает ее реакцию и сразу начинает истерить:

- Даже не думай рискнуть всеми нами! Они максимально соответствуют заявленным параметрам, а мы обязаны ему угождать.

Его плечи напряжены, в глазах плещется страх.

Мадлен прикрывает веки и тяжело вздыхает. Должно быть, человек, о котором заботится Док в обмен на ее услуги, действительно важен и дорог. Скрепя сердце, она говорит:

- Так и быть. Начинай подготовку.

Даниэль смотрит на нас, остальные следуют его примеру. В глазах невыбранных девушек светится облегчение, разбавленное сочувствием. Мне это совсем не нравится.

Я и Энди теперь на особом счету. Удвоенное внимание, утроенная забота, несмотря на иссякающий запас энергии членов команды. Приняв душ, мы закружились в вихре из кремов, лосьонов, духов, стрижек, причесок, платьев и сотен других мелочей. И вот наконец все готово, мы готовы предстать перед Мадлен.

Маски на наших лицах – шедевр боди-арта. Пластик заменил сияющий макияж. Игривые ленты индиго и серебра тянутся от висков, опоясывая глаза и опускаясь на скулы.

На нас идентичные платья: ниспадающий шелк насыщенно-винного цвета, повторяющий изгибы тела. На головах ленты с плюмажем из павлиньих перьев. На ногах чулки на резинке, высотой до середины бедра. А также изящные, блестящие, великолепные и жутко неудобные каблуки.

Где-то там люди пытаются выжить, а я на тринадцатисантиметровых шпильках, в туфлях, жмущих мне пальцы, думаю об одном – как бы не навернуться.

Мадлен, не спеша, ходит вокруг, вглядываясь в каждую деталь. Должна признать, отличить нас почти невозможно. Чтобы я соответствовала Энди, мои волосы укоротили до плеч, а затем вылили на них столько лака, что лишь урагану под силу выбить хотя бы прядь из этого ореола идеально подкрученных локонов.

- Славная задумка, - говорит Мадлен, кивая на наши ресницы.

Длиннющие пучки искусственных ресниц с серебристыми кончиками дополнили то, чем глаза одарила природа. Пусть мельком, но мы с Уриилом уже встречались. Сначала в клубе, затем в подвале обители. Узнает ли он меня? Что-то я сомневаюсь. В данный момент от меня открестится даже мать.

Критический осмотр окончен. Мадлен кивает.

- А теперь, девочки, вы пойдете со мной. Следующая дежурная смена подле архангела – ваша.