Богу — Лука 1:37 10 страница

— И Персей спас Андромеду от смерти. Айрес был нашим Персеем. Скоро мы будем с ним.

Острый укол страха — нервирующий, как когда ты смотришь ужастик «Пилу» — вызвал у меня волну адреналина.

— Нет! — закричала я, выставляя перед собой руки, чтобы она меня не коснулась.

— Эхо! Открой глаза! — прокричала миссис Коллинз, её тёплое дыхание грело мне

лицо.

Всё моё тело дрожало, и я потянулась, чтобы восстановить равновесие, но была

поймана миссис Коллинз. Я часто заморгала и покачала головой. Это не могло вновь происходить. Я не помнила, как встала. Несколько стопок с папками, которые раньше были на краю стола, теперь валялись на полу. Я быстро сглотнула, чтобы облегчить сухость во рту и успокоить нервы.

— Простите.

Женщина убрала волосы с моего лица, на ней застыло выражение радости и сострадания. Будь у неё хвост, она бы сейчас им виляла.

— Не стоит. Ты что-то вспомнила, не так ли?

«Не знаю. Вспомнила ли?» Я вцепилась в её руку.

— Она рассказывала мне историю Андромеды и Персея.

Миссис Коллинз сделала глубокий вдох, кивнула и помогла мне опуститься на пол рядом с перемешанными папками.

— Да, рассказывала.

Всепоглощающая жара, которую я чувствовала раньше, испарилась, на замену ей пришёл холод с липкими мурашками и бесконтрольной дрожью. Женщина вручила мне новую диетическую колу, прежде чем вернуться за стол.

— Пей. Кофеин поможет. Думаю, на сегодня хватит. Если честно, тебе стоит пойти домой. Но это твой выбор, конечно же.

Я уставилась на бутылку, сомневаясь, что у меня хватит сил её открыть.

— Почему она рассказывала мне эти истории? И почему сказала, что мы скоро будем с Айресом? Забыла, что он мёртв?

Миссис Коллинз склонилась надо мной.

— Остановись. Ты сделала огромный прорыв, а теперь тебе нужно дать своему разуму и эмоциям отдохнуть. Эхо?

Она подождала, пока я не уделила ей всё своё внимание.

— Ты не потеряла рассудок.

Я резко всосала воздух. Я вспомнила кое-что и не потеряла рассудок. Во мне загорелась надежда. А вдруг это возможно? А вдруг я могу всё вспомнить и сохранить себя?

— Теперь скажи мне, домой или на учёбу? Диетическая кола задрожала в моей руке.

— Не уверена, что я могу вернуться на учёбу. Женщина ласково улыбнулась.

— Хорошо. Ты не против, если я выйду и наберу твоего отца с Эшли, чтобы рассказать, что случилось и что ты возвращаешься домой?

— Конечно.

— Кстати. Я горжусь тобой.

Миссис Коллинз закрыла за собой дверь. Слава богу. Последнее, что мне было нужно, это люди в офисе, которые могли бы застать меня в таком состоянии — дрожащей на полу, среди кипы папок. Папки. Папки!

Я осмотрела пол и тут же заметила папку Ноя, но моя лежала на столе… открытой.

Она была там — каждый момент, каждый секрет, каждый ответ. Ной должен быть первым. Но мои глаза продолжали возвращаться к моему файлу. Желание заполнить свою чёрную дыру давило на меня. Но Ною нужна была мелочь, с которой можно быстро разобраться — фамилия, адрес, номер телефона и… я накричала на него. Сначала его папка, затем моя.

Передвигаясь на четвереньках, я вытащила его файл и быстро просмотрела страницы в поисках намёка на имена Джейкоба и Тайлера. Первая страница — ничего. Вторая — ничего. Третья, четвёртая, пятая. Я глянула на свою папку. Чёрт, у меня кончалось время.

Шестая, седьмая, восьмая. Девятая — Тайлер и Джейкоб Хатчинсы.

Отданные в приёмную семью штатом Кентукки после смерти своих родителей.

Временно живут с Кэрри и Джо…

Дверь открылась, и я кинула папку на пол.

— Эхо, ты в порядке? Я села на колени.

— Пыталась встать, но голова закружилась. — Моргнула три раза подряд. Она кинулась ко мне, в её тоне слышалась забота:

— Мне так жаль. Я худший терапевт на свете! Оставлять тебя здесь, слабую, как котёнок. Твой отец наверняка лишит меня лицензии. — Миссис Коллинз помогла мне подняться. — Давай отведём тебя в медпункт, полежишь немного. Раскладушка там должна быть помягче, чем пол.

***

— Ной! — Мой первый зов он проигнорировал.

Медсестра, наконец, отпустила меня, когда от большой перемены оставалось десять минут. В тот момент, как я зашла в кафетерий, он, Исайя и Бет выкинули свой мусор и ушли.

Может, он и не услышал меня тогда, но я была уверена, что услышал в коридоре. У меня едва хватило сил догнать его, когда троица направилась к шкафчикам на нижнем этаже. Вцепившись в перила для поддержки, я потащилась вниз по лестнице.

— Ной, пожалуйста.

Они продолжали идти, но он быстро оглянулся через плечо и замер на месте.

Парень уронил свои книги и кинулся ко мне, ловя меня в тот момент, когда я споткнулась на последней ступеньке.

— Что случилось? Ты неважно выглядишь.

Слабый котёнок? Скорее коматозная медуза. Мои ноги подкосились, и Ной помог мне опуститься на пол. Он сел рядом, сильной рукой поглаживая моё лицо.

— Ты чертовски пугаешь меня.

— Питерсоны. Приёмные родители Тайлера и Джейкоба — Кэрри и Джо Питерсоны. Прости. Миссис Коллинз вернулась до того, как я успела посмотреть оставшуюся информацию. — Я прислонилась горящим лицом к прохладной бетонной стене. Ох… как же хорошо.

— Никаких извинений. Я мог бы тебя расцеловать сейчас! — Судя по взгляду в его шоколадно-карих глазах, он говорил это всерьез.

— Не стоит. Кажется, меня сейчас стошнит. — Я обожала его улыбку — отчасти озорную, отчасти загадочную.

— Ной, — позвал Исайя. Он и Бет ждали в конце коридора.

Его рука опустилась с моего лица, и я вздохнула. Мы больше не были друзьями.

Почему это ранило мне сердце?

— Иди. Я в порядке.

— Я буду через секунду. — Его глаза не отрывались от моих. — Так ты и в свой файл заглянула?

— Не успела. Твой я посмотрела первым. Ной провёл рукой по лицу.

— Почему? Почему ты прочитала мой первым?

— Он лежал ближе. — Потому что я должна была это сделать… для него. — Кроме того, я кое-что вспомнила с той ночи. Немного, но достаточно, чтобы испугать меня до чёртиков. — И добавить топлива к моим кошмарам на недели. Кому нужно больше трёх часов сна? Не мне.

Прозвенел звонок, оповещая об окончании перемены. Ной встал и помог мне подняться.

— Пошли, я отведу тебя на занятие.

Я взялась за его тёплую ладонь, просто потому, что хотела.

— Я иду домой. Чуть не поджарила себе мозги сегодня. Миссис Коллинз позвонила Эшли, чтобы сказать, что я уже в пути, и подозреваю, что она закатит истерику, если я вскоре не появлюсь. Не ожидала, что мне придётся бежать за тобой, фигурально говоря, через всё футбольное поле.

Он сжал мою руку.

— Да. Прости. Я был… придурком.

По крайней мере, он это признал. Я отпустила его и открыла боковую дверь.

— Всё нормально. Расскажи мне в понедельник, что я пропустила на занятиях.

Ной

— Обязательно поговори с ними обо мне. Я хочу, чтобы твои братья знали, кто я такая, когда переедут жить к тебе. — Бет скрылась за облачком пара, поднимающегося из- под шипящего утюга. Она методично гладила рукава моей белой рубашки.

— Будет сделано. — Я продолжал чистить пару чёрных туфель, найденных мною в

«Гудвиле». Они подходили, но были чертовски потёртыми.

Исайя спустился в подвал, схватил одну туфлю и тряпку и присоединился ко мне на диване.

— Зачем тебе это, чувак? Они твои братья. Им плевать, если ты появишься в порванных джинсах и старой футболке.

— Это не ради них. А ради моего соцработника и тех выскочек, их приёмных родителей. Всё, что я говорю и делаю, будет оцениваться. Мне нужно, чтобы они видели во мне добропорядочного гражданина. — Чтобы они доверили мне двух самых важных людей в моей жизни.

— Так… — Парень переглянулся с Бет. — Что происходит между вами с Эхо? Утюг заклокотал, когда девушка поставила его на доску. Она осмотрела рубашку,

не пропустила ли какую-то складку, прежде чем вручить её мне.

— А как же «чисто деловые» отношения? Знаешь, когда в дело не вступали эмоции и похотливые мыслишки?

Я натянул рубашку. Тепло от глажки помогло мне облегчить напряжение в шее.

— Ничего не изменилось.

Бет устроилась рядом с Исайей, кладя голову ему на плечо.

— Тогда что произошло вчера?

Мне было сложно смириться с упрёками короля и королевы отрицания. Исайя и Бет жили в странном мире, где было непринято выставлять свои чувства напоказ, но эти двое явно тяготели друг к другу. Я нутром чуял, что в один день обнаружу их голыми в постели.

— Эхо удалось заглянуть в мою папку и найти фамилию приёмных родителей братьев. Я не в силах дать ей нормальных отношений, но могу предложить дружбу. Только настоящий друг мог пойти на такое.

— Или влюбленная девушка, — буркнула Бет.

Я влез в туфли и завязал шнурки. Был ли у меня больше чем один шанс? Моё прошлое говорило об обратном, но с того момента, как Эхо вошла в мою жизнь, со мной начали происходить чудеса.

— Как бы вы отреагировали, если бы я начал встречаться с ней? Подруга фыркнула от отвращения.

— Купили бы клей для твоего разбитого сердца. Посмотри, сколько всего ты для неё сделал, и куда в итоге она идёт сегодня вечером? На танцы с королём Люком, а не с тобой.

Образ этой макаки с руками вокруг неё разгорячил мою кровь до температуры лавы. Я подавил свои эмоции. Единственной моей заботой были братья, и если я не подниму сейчас свою задницу, то опоздаю к ним на встречу.

— Увидимся позже.

Бет крикнула мне вслед:

— Скажи им, что тётя Бет их любит!

Я прошел мимо Дэйла и Ширли, обедающих и не признающих моего существования. Когда Тайлер и Джейкоб переедут ко мне, наша жизнь совсем не будет похожа на нынешнюю. Мы будем общаться каждую чёртову минуту. Я буду знать обо всём, что происходит в их жизни.

Когда я вышел наружу, моё свежевыбритое лицо стало покалывать от февральского воздуха.

— Эй! — крикнул из дому Исайя, следуя за мной. Он потянул за свою сережку, прежде чем заговорить:

— Слушай, чувак, я всё понимаю. Мы ни к кому не привязываемся. Стоит нам начать зависеть от чего-то или кого-то, как система вырывает это из наших рук. Но Эхо вне системы, приятель. Она девушка, которая вчера фигово себя чувствовала, но всё равно последовала за тобой, когда мы решили, что тебе стоит вести себя как придурок, вместо того, чтобы быть её другом.

Я провёл рукой по волосам, а затем вновь взъерошил их так, чтобы они лезли в

глаза.

— Бет права.

— Бет не может объективно оценивать ситуацию. Если когда-нибудь скажешь ей,

что я тебе это рассказал, ты покойник. Летом перед десятым классом Люк переспал с ней. Она вправду верила, что этот мудак любил её. Чувак, она была девственницей. Но после он ни написал ей, ни позвонил, ничего. Мы с тобой тоже те ещё козлы, но хотя бы не скрываем этого. Девушки не ждут от нас объятий или звонка.

У меня и раньше был повод надрать Люку задницу, но теперь появился ещё один.

Бет была мне сестрой, плевать на кровные связи.

— Какое отношение это имеет к Эхо?

— Популярные мрази — у Бет они эквивалентны системе. Соцработники и судьи превращают нашу с тобой жизнь в ад. Люк и Грейс – это её монстры. Эхо и Люк были легендарной парочкой, когда мы учились в девятом классе. Она верит, что Эхо такая же, как и он.

— Но это не так, — сказал я, садясь в машину. Желание защитить девушку от всех наклёпов бурлило в моих венах.

Судя по тому, как Исайя повержено сжал челюсть, он уже говорил об этом с Бет.

Парень направился к дому.

— Знаешь, ты выглядишь так, будто собираешься на танцы. Я показал ему средний палец и выехал со двора.

***

К моему удивлению, я обнаружил миссис Коллинз в комнате ожидания, сидящей в блестящем чёрном платье до колен. Обычно мне была ненавистна мысль, что мы с ней находимся на одном континенте, но сегодня? Плевать. Через пять минут я увижусь с братьями.

— Как оно, миссис Коллинз? Она от души рассмеялась.

— Какая честь. Никогда бы не подумала, что окажусь среди привилегированного общества, которое ты одариваешь своим «как оно?».

— Может, вы никогда не бывали раньше на таких мероприятиях, но здесь всё не так уж формально. Гляньте-ка. — Я открыл сумку и достал коробку. — Я любил эту игру в детстве. Мы с папой постоянно в неё играли.

Я всегда играл чёрными, и он позволял мне сделать первый шаг. Тот, кто выстраивает четыре фишки вряд, выигрывает. Мне это удавалось чаще, чем отцу.

— Спасибо за подсказку. После нашей встречи я собираюсь на танцы. Кто же счастливица, которую ты сегодня поведёшь на праздник? — Эта женщина снова проделывала свою фишку: делала безобидный вид маленького щенка и при этом задавала вопрос, который мог мне аукнуться, если я отвечу неправильно.

— Простите. Я не танцую.

— Какая жалость. — Она постучала пальцами по столу. — Что случилось с той девушкой, которой ты одалживал свою куртку в прошлом месяце?

Чёрт, сам завёл себя в тупик. Я уставился на дверь, молясь, чтобы через неё ворвались братья и спасли меня.

— Она с другим кавалером.

— Это её упущение.

Я сложил руки на коленях. Некомфортное молчание, растущее между нами, перешло на новый уровень. К этому моменту Эхо могла бы уже простучать своей ногой подземный путь в Китай.

Эхо, девушка, которая не могла выйти у меня из головы. Секундная стрелка на часах над дверью громко отбивала счёт. Где мои братья?

— Почему вы здесь?

Она приподняла брови и улыбнулась.

— Ной, мы это уже обсуждали. Как твой клинический соцработник я должна вмешиваться в каждый аспект твоей жизни. Это включает и твоих братьев.

— Ной! — Крик Джейкоба из коридора пронзил мне сердце. Я резко встал, чтобы найти его, но миссис Коллинз переступила мне дорогу.

— Нет. — Она прижала свою ухоженную ладонь к моей груди. — Поверь, с ним всё в порядке.

Будучи на добрых 30 см выше, я намеренно стал нависать над ней.

— На случай, если вы ещё не поняли, я вам не доверяю. А теперь уйдите с дороги, прежде чем я сам вас не подвинул.

Поразительно, но она не убрала руки.

— Сегодня утром у него был турнир по баскетболу, и на пути сюда мальчик заснул.

Джо уложил его на диване в соседней комнате. У Джейкоба проблемы со сном, и у его приёмных родителей не хватило духу, чтобы разбудить его. Обещаю, у тебя будут твои два часа.

Я оглянулся на дверь, затем снова на миссис Коллинз.

— У вас есть тридцать секунд, чтобы объясниться, прежде чем я ворвусь в ту комнату. — Она сделала глубокий вдох, напрасно тратя моё время. — Один…

— Как думаешь, насколько здоровый сон у ребёнка, который пережил что-то ужасное?

Её слова мгновенно меня остановили, и я вспомнил о проблемах Эхо.

— Хотите сказать, он страдает от кошмаров?

— Нет, но я знаю одного такого ребёнка и могу тебе сказать, что за все три года он ни разу не смог проспать всю ночь.

Я закрыл глаза. Сколько в этом мире было несправедливости.

— Почему мне об этом не рассказали?

— Это личная информация. Кроме того, Джейкоб хочет, чтобы ты видел его таким же, каким он видит тебя — сильным героем.

Концовка её фразы взорвала мне мозг, но я не мог сосредоточиться на этой информации, когда мой братишка нуждался во мне.

— Личная? — Я открыл глаза, и комната окрасилась в красный цвет. — Я его брат! Женщина вперилась в меня взглядом.

— Именно. Ты его старший брат, а не опекун. Ты знаешь, что у тебя нет доступа к личной информации.

Это правда. Я потерял все права на своих братьев в тот момент, как мой кулак соприкоснулся с челюстью моего первого приёмного отца.

— Ной! — Его душераздирающий крик раздался эхом в комнате. К чёрту.

— Пожалуйста, позволь Кэрри и Джо самим справиться, — молила миссис Коллинз, но я обошёл её и вышел из помещения. В коридоре стояла Киша, на руках у неё был Тайлер. А какое оправдание они придумали для него, чтобы держать от меня подальше? С этим я разберусь позже.

она.

— Тащи свою задницу обратно, мальчик. Кэрри и Джо сами разберутся, — сказала

Я полностью её проигнорировал и прошёл мимо, на мгновение кладя руку на

голову Тая. Из соседней двери доносились сдавленные крики. Я распахнул её и обнаружил приёмных родителей мальчиков, сидящих на ковре рядом с Джейкобом: его неконтролируемо трясло.

Глаза мужчины расширились, когда я зашёл.

— Что ты здесь делаешь?

Щеки и баскетбольная майка Джейка были мокрыми от слёз. Его лицо покраснело, руки были крепко прижаты к груди, он бормотал что-то неразборчивое. Я сел рядом с Кэрри, в дюймах от своего брата. Когда я собрался прикоснуться к нему, она схватила меня за запястье.

— Лучше не трогать, только хуже будет.

Я выдернул руку из её хватки и приложил её ко лбу Джейкоба, повторяя мамины движения.

— Эй, Джей, это я. Ной. Проснёшься ради меня, приятель? Его тело задрожало, и он простонал:

— Ной.

— Ты не понимаешь, он без сознания. И не знает, что ты на самом деле здесь. — Женщина смахнула слёзы с глаз. — Мы знаем, что делать. Мы о нём заботимся. А не ты.

— Вижу, вы проделали великолепную работу. Вы, часом, золотых рыбок на досуге не убивали? — Я подхватил брата и сел на диван, баюкая его в своих руках. Напевал ему на ухо любимую мамину песню.

Продолжал нашёптывать слова, пока его слёзы и конвульсии не сошли на нет.

Наконец он открыл глаза, выражая, скорее, смирённость, чем недоумение.

— Ной?

— Привет, братишка.

***

Во время нашей встречи Тайлер нарисовал мне рисунок. Много-много рисунков.

Он улыбнулся и обнял меня, прежде чем они ушли, но так и не сказал ни слова. Мы с Джейкобом раз сто сыграли в настольную игру, всё это время он сидел у меня на коленях. Когда Киша объявила, что наша встреча окончена, казалось, будто кто-то вырвал моё сердце, разорвал его на кусочки и облил спиртом. Джейк так крепко сомкнул руки на моей шее, что перекрыл мне дыхательные пути.

— Ной, мне страшно, — прошептал он.

— Джейкоб, время… — начала Кэрри.

Миссис Коллинз шикнула на неё и указала мне продолжать. Мои глаза расширились, и я прижал мальчика ближе к себе. Чёрт возьми.

Какие вопросы мне задавала миссис Коллинз?

— Чего ты боишься?

— Что, если случится ещё один пожар? Тебя не будет рядом, чтобы спасти меня.

— Я всегда смогу спасти тебя. — И это была правда. Я переверну планету с ног на голову. Я добровольно пойду в ад и останусь там. Я отдам всё ради него.

Братик шмыгнул, и его тело снова задрожало. Я рассеянно погладил его по спине.

— Всё нормально, братишка.

— Но если будет ещё один пожар…

Миссис Коллинз указала на Джейкоба, а затем на Кэрри и её жалкого мужа. Намёк был ясен как день. Я скорее вернусь к одним из своих прошлых приёмных семей, чем скажу ему довериться этим идиотам.

— Не будет другого пожара.

Женщина в отчаянии взмахнула руками и покачала головой. Он прошептал мне на ухо:

— Откуда ты знаешь?

Я поцеловал малыша в щёку и ответил:

— Знаю.

Едва различимым голосом, Джейк попросил:

— Пожалуйста, не говори никому.

— Ни за что.

***

— Никому не говори что, Ной? — Миссис Коллинз посмотрела в двустороннее зеркало, поправляя причёску.

— А? — Я надел куртку и взял рисунки Тайлера.

— Джейкоб прошептал тебе, чтобы ты никому не говорил, и ты согласился. — Она повернулась и улыбнулась. — Я умею читать по губам.

Ну конечно. Чего, чёрт возьми, эта женщина не умела делать? Ах да, водить.

— Наверное, вы что-то не так поняли.

— Вот и нет. — Она расправила платье. — Что скажешь, не слишком вычурное? Я никогда раньше не была дежурным учителем на вечеринке. Не то, чтобы это имело значения, у меня всё равно нет времени переодеваться. Секреты не помогут твоему брату.

Какого чёрта? Эта дамочка вообще в состоянии придерживаться последовательности в своих мыслях? Платье, дежурство на танцах, мои братья? К чёрту хорошее впечатление. Она влезла на территорию, от которой я бы предпочёл, чтобы она держалась подальше.

— Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моих братьях, потому предлагаю вам отвалить.

— Тяжело тебе живётся без доверия к кому-либо, — ответила она раздражающим голосом человека, который считал себя старше и мудрее. — Тебе только кажется, что весь мир настроен против вас с братьями. Ты не устал чувствовать себя несчастным? Не хочешь узнать, каково это, снова быть счастливым?

Да, но мир не работает по таким правилам… по крайней мере мой. Она подняла рисунок, который нарисовал ей Тайлер.

— Ты не обретёшь счастья, пока не научишься доверять людям. И если начинать, то почему бы не с меня?

У меня на то было миллион причин.

Эхо

Я натянула перчатки в миллионный раз за вечер.

Когда Люк предложил присоединиться к Лиле, Грейс, Натали и паре других девочек с их парнями и проехаться на лимузине, я тут же согласилась. Сделала ошибку, посчитав, что это сдержит Люка от того, чтобы обследовать мое тело своими ручищами. Как бы ни так.

Лимузин припарковался у школьного спортзала. Рука парня задела мою грудь, и он прошептал мне на ухо:

— Эхо, ты такая сексуальная.

Я отодвинулась от него, учуяв запах пива изо рта, и оглянулась, не заметил ли кто, что он меня облапал. Затем прошептала в ответ:

— Прекрати. Люди же смотрят!

Он допил остатки пива, снова прижимаясь ко мне.

— Скажи, что это случится сегодня. Родителей не будет до завтра, и твой папа сказал, что ты можешь гулять, сколько захочешь. У нас впереди вся ночь… — Его рука опустилась к моей заднице.

Замечательно… папа определённо хотел, чтобы меня затащили в постель. Я шлёпнула его по руке.

— Ты же обещал дать мне время, чтобы подумать.

— У тебя было его предостаточно. Ну давай, ты така-а-ая красивая. — Как прелестно, он уже пьяно растягивал слова, а мы ещё даже не станцевали первый танец.

Лимузин остановился, и Стивен открыл дверь.

— Дамы вперёд. — Он указал Лиле, чтобы та выходила, но я рванула из машины первой, да так, словно моя одежда загорелась.

Дальше вылезла Лила. От неё тоже пахло пивом.

— Ты в порядке?

— Ага, — соврала я. Люк пометил свою территорию, ведя себя последние несколько недель эквивалентно школьному представлению о писающей на пожарный гидрант собаке — держал меня за руку, обнимал, сидел за мной за ланчем. Таким образом я снова влилась в общество. Для Лилы, Грейс и Натали жизнь, наконец, вернулась на круги своя.

Для меня же эта обыденность не была так уж хороша. Конечно, люди начали со мной общаться, но Люк в качестве парня и Грейс как официальная подруга не спасали меня от слухов и косых взглядов. Огромная зияющая дыра внутри меня не заполнилась, как я того ожидала. Откровенно говоря, она только увеличилась и углубилась.

— А вот и нет. — Лила перестала говорить, когда Грейс приобняла нас.

— Я счастлива! — Девушка поцеловала меня в щёку, а затем Лилу. — Мы снова вместе.

Люк протянул мне руку. Я взяла её и позволила парню повести меня на танцы.

Комитет, отвечающий за декорации, попытался переделать спортзал в райский островок. Три блестящих пальмы и фотография океана на стене не скрывали баскетбольных колец или трибуны, а также вонь грязных носков из мужской раздевалки.

Люк танцевал лишь медляки, оставляя меня на быстрые танцы с Лилой, Грейс и Натали. В это время он постоянно ходил в мужскую раздевалку вместе со своими друзьями. К сожалению, при каждом своём возвращении он выглядел всё более пьяным.

— Я слышала, что все собираются на вечеринку к Люку после окончания танцев,

— сказала Грейс, когда мы сделали передышку и сели за столик.

Она положила голову мне на плечо, и моё сердце слабо дрогнуло от радости. Мне нравилось, что мы снова могли быть публичными друзьями.

— Он упомянул об этом. — И что мне стоит прокрасться в их раздевалку, чтобы выпить и расслабиться. Я наблюдала, как Лила и Стивен вертят задницами, ой, простите, танцуют на деревянном танцполе. Танцы были своеобразной лазейкой в школьных правилах о близости учеников.

— Ты готова? — спросила девушка.

— Давай подождем ещё одну песню, и тогда я смогу снова пуститься в пляс. У меня пальцы болят от этих туфлей. — Стоило мне снять каблуки, как кровь снова прилила к ногам. Я осмотрела тёмный зал и заметила своего кавалера, смеющегося с ребятами из баскетбольной команды. — Наверное, мне стоит потанцевать с Люком.

это.

Грейс рассмеялась.

— Нет же, глупышка! К сегодняшней ночи. Я слышала, как он просил тебя сделать

Уровень моей крови и энергии упал к ногам и вытек из тела на пол. Тёмные мешки

под глазами, которые я старательно скрыла косметикой, отяжелели. Я потёрла веки, надеясь оживиться. Нет. Я не была готова.

— Эй, красотка.

Люк одарил меня хитрой ухмылкой, появляющейся на его губах только тогда, когда он был пьян. Грейс похлопала меня по колену, оставляя наедине с парнем. Я не только не была готова, но ещё и должна была проинформировать его об этом. Отстойный выдался вечер. Я выдавила улыбку, когда он встал.

— Мы можем поговорить?

Его рука, мокрая от бог знает чего, коснулась моей щеки.

— Конечно. Через секунду. Мне нужно ещё выпить. — Его глаза засветились,

будто он нашёл лекарство от рака. — Хочешь пойти? Мы уже дали выпить Лиле и Натали.

— Нет. — Заиграл третий медляк за вечер. Грейс помахала мне, её глаза полнились отчаянием. Напоминали о том, чтобы я не испортила сегодняшние танцы. — Потанцуй со мной, Люк. Затем мы прогуляемся и поговорим, ладно?

Хорошо поговорим. О том, что действительно чувствуем. Это будет одна из тех безумных бесед, в которой ты узнаёшь что-то настолько сокровенное о человеке, что не можешь в него не влюбиться.

Я знала, что не была готова к сексу, и Люк ответит, что понимает. Что достаточно меня любит, чтобы ждать вечность, а затем расскажет что-то такое, что не говорил никому другому. Я смогу поделиться с ним своими страхами о том, что никогда не узнаю, что со мной случилось, и еще большими страхами, что мне откроется правда.

Парень скажет, что ему плевать на мои шрамы, что я могла бы показать их всему миру, и он всё равно бы остался со мной. А я?

Я влюблюсь в него и внезапно соглашусь сделать «это».

«Как с Ноем». Я отбросила эту мысль.

Касаясь его лица, я позволила своим пальцам в перчатках погладить его подбородок, как он и любил. Его губы дёрнулись вверх.

— Видишь, красотка, я же говорил, что мы снова сблизимся. А мы могли… возможно.

— Да.

Он взял меня за руку и повёл на танцпол.

Вот она. Нормальная жизнь. Любящий парень, который принимает меня такой, какая я есть.

Естественно, это заполнит мою зияющую дыру. Я оглянулась на своих друзей и сверкнула искренней улыбкой Грейс, Натали и Лиле. Моё сердце запело, когда лица троицы загорелись, как бенгальские огни, зная, что впервые за очень долгое время они видели меня счастливой.

Счастье — оно было так близко, что я могла распробовать его на вкус. Тут я замерла. Мои ноги, сердце, счастье, я целиком — всё замерло. Мы прошли мимо танцпола и вышли в коридор, ведущий к уборной.

— Куда ты идешь?

— Я же сказал, в раздевалку. Я выдернула руку.

— А как же танцы и наш разговор?

— Да-да, конечно, как скажешь. Позже. У нас заканчивается спиртное. Если не пойду сейчас, то упущу свой шанс. — Он даже не представлял себе, насколько был прав.

— Да, упустишь.

Его невменяемый мужской разум не додумался, что я имела в виду, потому парень поцеловал меня в щёку.

— Я знал, что ты поймешь. — И Люк ушел.

Я прислонилась к дверной раме. Часть меня была скрыта в тени школы. Другая освещалась лампами коридора.

Идиотка. Я была идиоткой. Я сморгнула пару раз, пытаясь сдержать слёзы, и обхватила себя руками. Мне должно быть больно, но нет, я ничего не чувствовала.

Поскольку никогда не верила всей душой, что наша попытка воссоединиться закончится успехом. Я надеялась на это, но никогда не ставила своё сердце под угрозу. Душа болела от разочарования. Я пыталась пожить нормально, и попытка провалилась. Я… сплошное разочарование.

В отличие от тестов, эту часть своей жизни я не могла пересдать, стирая неудовлетворительный балл. Передо мной не было чистого холста, чтобы начать новую картину, или альбома для набросков. Мама подвела меня, а мои руки служили гарантией, что я всегда буду подводить себя.

— Я же говорил, что ты заслуживаешь лучшего.

Моё сердце дрогнуло от звука этого низкого игривого голоса.