Глава 10. Тем не менее, ты в оцепенении, как я вижу?

Леви

Да.

Тем не менее, ты в оцепенении, как я вижу?

Дай мне передохнуть, ладно? Я открывал тебе свою душу, когда ты напала на меня. Обычно я предпочитаю поступать так первым. По крайней мере, купи парню кусок пиццы прежде, чем использовать его. Особенно, если он эмоционально неустойчив.

Да, бедняжка. Ты нес полный бред, а это был единственный способ, который я могла придумать, чтобы заткнуть тебя.

Мне действительно нужно начать говорить больше.

Ты покраснел?

Хм, о чем мы говорим?

О том, какая я большая любовь в твоей жизни.

Очевидно.

Вот основная разница между девочкой и мальчиком в качестве лучшего друга.

Если постоянно жаловаться об измене своей девушки или о том, что ты плохо целуешься, друг – парень даст дерьмовый совет, сменит тему или даже ударит тебя.

Но когда твой лучший друг – девушка, ты можешь говорить и говорить, а она поцелует тебя, чтобы ты заткнулся.

Когда это случилось, я был потрясен и смущен в течение первых 1, 3 секунд. Тогда я решил просто посмотреть, что будет дальше.

Макеллан превосходно целуется. Я был немного разочарован, когда она отстранилась и повела себя так, словно ничего не случилось.

И люди думают, что парни не привязываются, когда начинается что–то физическое.

Конечно, я пытался заставить ее поцеловать меня снова. Но она не попалась на эту удочку. В любое время я специально раздражал ее и говорил:

– Ой–ой, кому– то лучше заставить меня заткнуться, – а затем морщил губы. Макеллан игнорировала меня и возвращалась к тому, что делала.

Это раздражало

Наконец, пришла весна, и с ней пришла более теплая погода.

Даже если была уже середина сезона, я все еще нервничал из–за каждого забега. Для меня это значило слишком много. Я должен был постоянно говорить себе, не забывая дышать. И я подкачал ноги. Я услышал вступление болельщиков и рев толпы. Но я смотрел прямо перед собой. Единственное, что имело значение – 400 метров передо мной.

Я услышал сигнал выстраиваться. Я перешел на старт и принял стойку, ожидая звук выстрела. Все остальное исчезло. Я включил все свое зрение. Спокойствие победило меня, когда мое тело приготовилось бежать.

Раздался выстрел, и я бросился вперед. Мои мышцы автоматически заработали. Я дышал короткими вздохами, продвигаясь вперед все быстрее и быстрее. Я обогнул первый изгиб трассы и почувствовал, что обогнал одну группу. На полпути я знал, что была только пара других бегунов, оставшихся рядом со мной. Я использовал каждую унцию энергии, не желая оставлять ничего позади.

Я знал, что был уже близко, потому что единственный голос, который я слышал, был голос Макеллан, и она кричала более интенсивно, чем обычно. Когда я пересек финишную черту, мне потребовалось несколько ярдов, чтобы бежать спокойно. Я оглянулся и увидел Яна справа от меня.

– А предполагалось, что на финише будет только один, – он запыхался, сильно запыхался. Я мог только кивнуть. Я еще не полностью пришел в себя.

Он похлопал меня по спине.

Ян и я образовали своего рода перемирие после того инцидента. Я был больше расстроен из–за того, как он поступил с Макеллан, хотя, казалось, она не была так обеспокоена им так, как я. Но я понял, что расставание с бойфрендом в средней школе было не самой худшей потерей для нее.

– Браниган, Роджерс, хорошая работа! – назвал нас тренер Шарфенберг, когда мы медленно шли назад к команде.

– Эй, ты идешь с нами? – спросил Ян

– Да, – парни из университетской команды всегда собирались после игры. Это, как правило, включало в себя много еды и Gatorade.

– Хорошая работа! – Энди протянул мне немного воды.

– Абсолютно, – Тим подошел и похлопал Энди по спине. – Несмотря на то, что я курил. Как я могу сделать что–то подобное?

На самом деле, у меня были друзья–парни. Реальные друзья–парни. После того, как я сделал Varsity (только второкурсник делает это), я начал гулять с Тимом и Энди. Они были одними из тех классных ребят, которые очень сильно поддерживали. Я просто расслаблялся и пытался быть не слишком легкомысленным, когда они просили меня сделать что–то.

Я смотрел на табло, ожидая размещения результатов. И я был так близко.

Ян обогнал меня на одну десятую секунды.

Одна десятая.

В некотором смысле, я скорее потерял эту секунду. Гонки всегда преследовали меня. Я не думаю, что должен был ничего не делать, но думаю, что если бы я заставил себя бежать немного быстрее, только на две десятые, я бы выиграл

– Хорошая работа, парень! – Ян похлопал меня по спине.

– Поздравляю – ты заслужил это.

Я подошел к тому месту, где ждали Макеллан и Даниэль.

– Привет, – я попытался улыбнуться.

– Ты был великолепен! – воскликнула Макеллан, и крепко меня обняла. Я чувствовал себя неловко, потому что мало того, что я проиграл, так еще и был весь в поту.

Я пожал плечами, не готовый принять комплимент. Особенно, когда он не является оправданным.

– Давай, ты – студент–второкурсник, – напомнила она мне. – Второе место – это удивительно. В следующий раз ты выиграешь.

Да, когда Яна уже не будет в команде.

Макеллан схватила меня за плечи и начала трясти

– Земля вызывает Леви! Ты был невероятен. Мы идем в Кулвер – с меня замороженный заварной крем

– Как бы мне не хотелось увидеть, как ты для разнообразия открываешь свой кошелек, но я иду гулять с парнями, – я игриво потрепал ее волосы.

Она отдернула мою руку

– Оу, да, время для парней. Мужское время. Время для бро. Оу, подожди, не улыбку ли я вижу? – она скривилась и притворилась, будто что–то ищет на моем лице. – Ага, здесь определенно назревает улыбка. Ты знаешь, что драгоценные минуты, проведенные с ребятами, вызывают широкую улыбку. Ага, мужественные мужчины, мужественные штучки

– Жаль, – вмешалась в разговор Даниель, – мы с Макеллан собирались драться подушками в нижнем белье.

– Точно, – брови Макеллан взметнулись вверх, затем опустились. – И, если подумать, есть еще что–то, что я собиралась сделать. Я не знаю, это почти сорвалось у меня с губ. – Она игриво поджала губы и постучала по ним. – Хмм, не знаю, что это было.

– Ты ужасна, – я отчаянно пытался выбросить из головы мысль о Макеллан и Даниель в нижнем белье. Это было слишком жестоко. Порой мне казалось, что Макеллан забывала, что я парень. И у нас есть определенные реакции, которые трудно контролировать.

– Я просто поддразниваю, – она на мгновение прижалась своей губой к моей.

Да, дразнить было подходящим словом.

– Мне нужно принять душ, – очень, очень холодный душ.

– Повеселись этим вечером. Правда, – она снова крепко меня обняла. Что никак не способствовало нынешней ситуации, – я горжусь тобой, увидимся завтра. Теперь иди, повеселись с ребятами.

– Да, будь супер мужественным, – сказала Даниель.

Они обе засмеялись и пошли прочь.

– Чувак, – Энди последовал за мной в раздевалку, – неужели я совсем не могу пригласить ее на выпускной, даже если обещаю вести себя как джентльмен?

Я покачал головой. Ни за что.

– Это довольно жестоко, что ты мне ее показываешь, но все это только " смотри, не трогай".

Вступай в клуб, подумал я.

Тим и Энди работали со мной над моими навыками ловли мяча. Даже Кит присоединялся к нам несколько раз, и думал, что я смогу играть так, как играет университетская команда, в следующем году.

Это была жизнь, о которой я мечтал с тех пор, как мы приехали в Висконсин четыре года назад. Быть в команде, быть популярным. Мне было все равно, как бы ни мелочно это звучало. Это было правдой

Я ходил на уроки в группе. Я тусовался с группой. Моей группой.

Девушки обращали на меня больше внимания.

Прошло почти две недели с тех пор, как мы с Макеллан обменялись потными объятиями, когда я был с командой на ужине.

– Калифорния! – Энди начал хлопать руками по столу, а Тим присоединился к нему, стуча кулаками. – Давай, Калифорния! – скоро весь столик напевал мое прозвище.

Я взял молочный коктейль и полностью его выпил. Мне было все равно, что я его почти не распробовал, или, что холод обжигал мне горло. Мои ребята меня подбадривали.

– Чувак! – Энди засмеялся, – это было сумасшествием. Двадцать–шесть секунд. Ты полностью разгромил время Тима.

– И это не последний раз, – похвастался я, игнорируя пульсацию в голове из–за замерзших мозгов.

Энди немного выпрямился и быстро пробежался руками по волосам. Потом выпятил подбородок.

– Как жизнь, Макеллан?

Я повернулся, чтобы увидеть, как Макеллан вошла вместе с Даниель. Они сели за угловой столик.

– Ну же, чувак, – взмолился Энди, – Пригласи ее, пусть присоединяется к нам.

Я не мог говорить, легкое пошатывание, которое я чувствовал, было из–за залпом выпитого молочного коктейля, или из–за неизменной настойчивости Энди на том, чтобы Макеллан сидела с нами. Энди принял мое молчание за мое " не приглашение" Макеллан присоединиться к нам. Казалось, он признал поражение… но затем он вскочил со своего места и направился к ее столику.

Я мог видеть только часть лица Макеллан, пока Энди приближался. Поначалу она выглядела сбитой с толку, затем одарила его широкой улыбкой. Энди сказал что–то, что заставило Макеллан рассмеяться, и я вскочил.

– Что происходит? – я положил руку Энди на плечи и виновато взглянул на Макеллан. – Он беспокоит тебя?

– Я приглашаю этих очаровательных леди за наш столик, – Энди наклонил голову.

Даниель взяла меню и не подняла глаза. Ее терпимость по отношению к " глупым мальчишеским выходкам" была почти такой же высокой, как у Макеллан.

Я знал, что единственный способ сделать так, чтобы Энди ушел, это заставить его ревновать.

– Привет, – я отодвинул Энди и сел рядом с Макеллан. – Что будешь заказывать? – Я положил подбородок на ее плечо для пущего эффекта. – Дай угадаю, тунец в кляре?

– Может быть… – Я увидел, как она взглянула на Даниель, заговорщически ухмыльнувшись.

Тишина повисла за столом. Энди извинился и отошел, но я хотел подождать еще пару минут, просто, чтобы дать понять, что никому больше нельзя было находиться за этим столиком.

– Пойду, помою руки, – Даниель встала и ушла.

Я пересел на ее место на диване.

– Так, что происходит?

Макеллан пожала плечами.

– Не очень много. Придешь на воскресный ужин?

– Не могу, у нас с Китом дела. Но папа с мамой идут.

Она снова посмотрела вниз на меню. В этом месте было лишь где–то три вещи, которые она могла съесть, так что я не знал, зачем ей нужно было так долго его изучать.

– Ах, да, еще, в среду я тоже не могу. У нас…

– …с ребятами дела, – сказала она вместо меня, с долей горечи в голосе.

– Ага, – я забрал у нее меню. – Слушай, прости, что я был занят.

– Я понимаю, – я мог бы сказать, что она была задета. Она привыкла к тому, что у меня нет никаких планов. Я не мог ничего поделать, если ребята меня приглашали. Я был мужчиной, пользовавшимся спросом. – А сможешь пойти на вечеринку в честь дня рождения Адама?

– До этого разве еще не пара месяцев?

– Ну, я подумала, что заставлю тебя подписаться на это сейчас. Даже если ты, вероятно, отменишь все в последнюю минуту.

Я решил проигнорировать пассивно–агрессивный комментарий.

Макеллан взяла свою содовую и сделала большой глоток. Она остановилась на секунду, поставила содовую на место и сказала:

– Кит снова пригласил меня на свидание.

– Что он сделал? – громко выпалил я.

– Да, он подошел ко мне вчера после уроков, – он стала двигаться как пещерный человек. – «Ты. Я. Свидание» Конечно же, я сказала «нет».

– Почему ты не сказала мне?

Она изучала мое лицо.

– Я написала тебе вчера, чтобы ты мне позвонил, но, увы, ты этого не сделал

Поразительно.

Она сжала губы. Я помнил, как получил ее сообщение, но это было во время практики. И пока я не должен был ее игнорировать, в последнее время она отправляла гораздо больше сообщений, чем обычно. Это граничило с эмоциональной зависимостью.

– К тому же, я думала, он бы тебе сказал.

– Нет, он не сказал. Он знал, что я не отнесусь к этому спокойно. Я ясно дал понять, что ты под запретом.

– Я под запретом? – выпалила она. – Это что значит?

– Это просто, ну, знаешь

– Нет, я не знаю, – она вытащила резинку из волос и немедленно собрала волосы наверх, быстро работая руками. Я бы мог сказать, что она раздражена. Ей нужно было что–то, что дало бы пару секунд на обдумывание следующих слов. – Ты такой лицемер.

Этого я не ожидал.

Ее голос пыл полон отвращения.

– Для тебя в порядке вещей иметь целую группу друзей–мальчиков, но упаси боже, если кто–то из них захочет со мной встречаться.

Я был совершенно растерян.

– Ты хочешь встречаться с Китом?

– Нет! Это не связано с Китом, – она посмотрела вниз на стол. – Ну, по крайней мере, кто–то из твоей группы хочет проводить время со мной

Это было не похоже на Макеллан. Она была не тем человеком, который себя жалеет.

– Ты хочешь, чтобы я пошел туда – я указал на свой столик – и сказал им, что не хочу с ними больше тусоваться. Ты этого хочешь?

Этот знакомый холодный взгляд стал незаметно появляться на ее лице.

– Ты знаешь, что я не хочу этого. И мне жаль, что я хочу проводить с тобой время.

– Ну, у нас будет лето.

– Кажется, что до этого пройдут годы.

Я увидел, как Даниель приближалась, и поднялся.

– Но, серьезно, если ты хочешь встречаться с Китом…

Она скривилась.

– Эй! – выкрикнул я, зная, как смягчить ситуацию. –Черт возьми, если ему не по душе возлюбленная. Не успеешь оглянуться, как он будет носить розы и Боб твой дядя.

Я ждал ее ответа. Она сидела упрямо несколько мгновений, пока монотонно не ответила:

– Но, Багги, твоего дядю зовут Сэм.

Я быстро развернулся на каблуках. Я подумал, что лучше оставить ее цитирующей «Багги иФлойда», чем ссориться. Но это было похоже на ссору.

Я был так занят тренировками и подготовкой к итоговым экзаменам, пока наш второй курс не закончился. Но я взял на заметку провести хотя бы целый день с Макеллан, как только школа закончится.

Теперь оставался еще один день, и потом мы были бы свободны. Как бы сильно я не любил ребят, но я уже начал скучать по Макеллан. Проводя время с ней, я не должен был всегда быть навеселе. Конечно, мы с ней обычно обменивались колкостями, но она также была единственным человеком, с кем я мог по–настоящему поговорить. Я думал, что если буду вести с ребятами серьезные разговоры, она подумают, что я превращаюсь в девчонку.

– Эй, привет, – Макеллан подошла ко мне после школы с Даниель, находящейся неподалеку. – Я тебе всю неделю писала.

– Привет! – Я начал заталкивать учебники в рюкзак.

– Ты не…

– Роджерс! – Прокричал Тим, – ты точно заплатишь за эту выходку в спортзале

– Удачи в этом! – крикнул я в ответ. Я повернулся к Макеллан. – Прости. Что ты говорила?

Она выглядела взволнованной.

– Я подумала…

– ЛОВИ! – услышал я, как кричит Кит. Я развернулся и идеально словил мяч, который он кинул.

– Мистер Саймон, никаких подач в коридорах, – сделал ему замечание учитель.

– Простите! Простите! – Кит изображал стыдливость, пока учитель не повернулась спиной. – Отличная работа, Калифорния! У нас есть целое лето, чтобы играть в футбол.

– Это точно, – мы дали " пять" друг другу.

Я, наконец, понял, что Макеллан пыталась мне что–то сказать. Я посмотрел вокруг и не смог ее найти. Я увидел Даниель выше по коридору и пошел за ней.

– Йоу! – выкрикнул я.

Она повернулась и одарила меня испепеляющим взглядом.

– Йоу? Ты, должно быть, издеваешься, – она продолжала идти. – Где Макеллан?

– Ох, так ты заметил ее существование? – сухо произнесла она.

– Да ладно тебе, я… – она перебила меня.

– Нет, однозначно, чувак. Я понимаю. С тобой рядом были твои бро. Остынь, йоу.

Вау. Она слишком остро реагировала. Вызывайте Капитана Клише.

– Попробуй поискать у ее шкафчика, – сказала она через плечо.

Я помчался к шкафчику Макеллан. И испытал облегчение, увидев ее, пока она не повернулась и выглядела так, будто готова заплакать.

Я лишь видел, как Макеллан плачет о матери. Со всем остальным она справлялась – распадающаяся дружба с Эмили, ее расставание с Йеном, школьный стресс – с безмолвной силой.

– Эй! Эй! – я подбежал к ней, но она начала уходить в противоположную сторону, – ты злишься на меня?

Ей не нужно было отвечать, когда она повернулась. Выражение ее лица говорило достаточно. Но, к сожалению, она ответила:

– А как ты думаешь?

– Мне жаль, – даже если я не имел представления о том, почему она так злилась.

Я лишь дурачился со своими друзьями около своего шкафчика. Она не могла подождать минуту или две, пока не получит мое безраздельное внимание? Конечно, не могла. Она привыкла, что я всегда нахожусь рядом с ней.

Но теперь у меня были другие друзья и прочие обязательства.

Она рассмеялась.

– Знаешь, обычно я верю тебе, когда ты извиняешься, но у меня такое чувство, что ты не знаешь, по поводу чего все это.

– Вообще–то, знаю.

– Ох, правда? Просветишь меня? – Она была такой надменной, что это меня еще больше разозлило.

– Тебе не нравится, когда твой мальчик на побегушках не здесь, чтобы подставить свое плечо.

Она тупо посмотрела на меня. Я попал в точку.

– Нет, – ее голос был таким тихим. – Это потому что я думаю, что теряю лучшего друга. Погоди, нет, не просто лучшего друга, часть своей семьи. Ты знаешь, как никто другой, как много семья для меня значит, и я позволила тебе стать ее частью. Ты пообещал мне, Леви – ты пообещал моей матери, что всегда будешь оказывать мне поддержку. Небольшое обещание.

Я почувствовал тошноту в животе.

Она смахнула слезу и продолжила.

– Я понимаю, как важно для тебя дружить с ребятами, правда. Но я могу сосчитать на одной руке, сколько раз я видела тебя за прошедший месяц. За прошедший месяц, Леви. И, не забывай, один раз из этих мы виделись, чтобы пройтись по магазинам и купить тебе костюм, чтобы ты мог сопроводить ту девушку на ее выпускной

Она очень мне помогла, выбирая корсаж, который я подарил Джил.

– Я отказалась от одного из самых близких друзей ради тебя, Леви. Но как только у тебя появляются друзья–мальчики, ты меня отталкиваешь. Ты хоть понимаешь, какой ничтожной заставил меня себя чувствовать? Ты хоть однажды подумал о моих чувствах каждый раз, отменяя встречи со мной?

Так как у Кита было плохо с расчетом времени, он прошел вниз по коридору в тот момент.

– Давай, Калифорния! Идешь или нет? – выкрикнул он.

Макеллан пристально посмотрела на него, пока не повернулась ко мне снова.

– Пожалуйста, не позволяй мне вставать на пути твоего драгоценного времени с твоими бро, – она закатила глаза.

И в этот момент я сломался. Мне больше не было ее жаль. Меня тошнило от того, как она всегда заставляла меня чувствовать так, будто то, что я желал, было глупо. Что ее время было важнее моего. От того, как она меня поцеловала и претворилась, что это было ничем. Что для нее не было последствий, когда дело касалось меня.

– Это все шутка для тебя, не так ли? – бросил я ей.

Она побелела.

– Я никогда не думала…

Я перебил ее:

– Ага, ты никогда не думаешь.

И потом я пошел прочь от нее.

У меня больше не было желания слушать, что она еще хотела сказать. Мне не нравилось, когда она заставляла меня чувствовать себя предателем. Что я каким–то образом всегда все портил. Что я единолично отвечал за ее счастье.

Что я был ответственным за то, что они с Эмили больше не друзья. Это было ее решением. Не было моей вины и в том, что она больше не с Йеном. Ей нужно было прекратить возлагать так много на нашу дружбу.

Я был пятнадцатилетним парнем. Что плохого было в моем желании тусоваться с моими друзьями? Моими настоящими друзьями.

Я пошел с Китом, но чувствовал себя так, будто меня там не было. Я поймал мяч, потому что мне нужно было поймать мяч. На этом все. Мои мысли переместились назад в тот коридор. Мои мысли не двигались.

Я не гордился собой за то, что расстроил Макеллан, или за то, что прекрасно знал, что она, вероятно, плачет в эту секунду, где–то вне моей досягаемости. Но она просто вывела меня из себя.

Я ненавидел то, что она заставляла меня чувствовать себя виноватым, когда она была такой, какой и должна была быть. Я имею в виду, она была той, которую я ненавидел, когда она заставляла меня чувствовать себя виноватым.

Она свела меня с ума.

То, как она дразнила меня.

То, как она ожидала, что я всегда буду рядом с ней.

То, как ее голова покоилась на моем плече, когда мы смотрели фильм.

То, как она меня подкалывала, взъерошивая мои волосы.

То, как она меня поцеловала и оттолкнула.

Правда, когда я подумал об этом, это был тот момент. С того поцелуя я начал испытывать другие чувства по отношению к ней.

Но для нее это было ничем.

Почему это должно было быть ничем?

Почему это не могло быть чем–то?

Почему ей нужно было оттолкнуть меня?

Почему она не могла… И тут до меня дошло.

Я знал, что иногда вещи до меня медленно доходили, но какого черта мне нужно было так долго, чтобы понять, что на самом деле происходило?

Что я на самом деле чувствовал. Почему я на самом деле злился. Почему я отталкивал Макеллан. Почему быть с ней становилось все сложнее и сложнее.

Почему я нервничал и выходил из себя каждый раз, когда какой–то парень упоминал ее.

В ту секунду, когда я признался себе в этом, я знал, что это уже давно, очень давно было правдой.

Я был влюблен в Макеллан.

Я уронил мяч и оставил его на земле. Кит спросил меня, что происходит. Я что–то прокричал ему и остальным ребятам про необходимость поговорить с Макеллан и побежал.

Я знал, что любовь было довольно сильным словом для кого–то моего возраста. Но это было именно этим. Тем, что у нас было.

И я не собирался это отпускать.

Мы достигли границ отчаяния, но это то, что я там нашел. Правду. Я бежал быстро как никогда. В тот день не было бы разницы в одну десятую. Я бы сразил всех бегунов в то время. Потому что в конце финишной прямой меня ждал не трофей, меня ждала Макеллан.

Я был слегка запыхавшимся, когда постучал в дверь. Мне было все равно, что я вспотел и вероятно выглядел слегка безумным.

То, что я собирался сделать, было безумием.

То, что я собирался сделать, изменило бы все.

Но я не мог это больше сдерживать. Правда, которую я скрывал, отталкивала ее.

Пришло время перестать дурачиться и начать действовать.

– О, привет, Леви, – Мистер Диез поприветствовал меня у двери, и он не был очень счастлив, увидев меня.

– Привет, Мистер Диез. Можно поговорить с Макеллан, пожалуйста? – Я почти не узнал собственный голос, в нем было столько мольбы.

Он вздохнул, но открыл дверь.

– Она на заднем дворе.

Я прошел сквозь дом и увидел Адама, который посмотрел на меня с каменным лицом. Я никогда не видел его таким серьезным. Тогда я понял, что у меня большие проблемы. Я прошел через дверь на террасу, где Макеллан сидела на ступеньках, которые вели во двор. Мое сердце почти разбилось, когда я увидел скомканные салфетки возле нее. Я толкнул стеклянную дверь, и ее отец не позволил мне ее закрыть.

– Леви здесь, – объявил он. Она повернулась, и ее глаза были красными. – С тобой все будет нормально, Келли?

Я никогда не слышал, чтобы отец называл ее как–то кроме Макеллан. Это было хуже, чем я думал.

Она слегка кивнула ему.

Затем я услышал голос Адама.

– Я буду стоять прямо здесь, если тебе что–нибудь понадобится, – он сурово кивнул мне, как будто не колебался бы ни секунды, чтобы уложить меня. Преданность Адама была абсолютной противоположностью моему поведению. Мне никогда не было так стыдно.

– Привет, – сказал я, мягко опустившись рядом с ней на ступеньку. – Я знаю, что в последнее время часто это говорил, Макеллан, но мне жаль. Я был первоклассным козлом. Я был в замешательстве из–за многих вещей и пытался подстраиваться. Но я осознаю, что ничего из этого не важно, ничего не важно для меня. То есть, кроме тебя.

Мне никогда не приходилось признаваться кому–то в любви. Но я был достаточно уверен, что делал это ужасно.

– Я так злился, потому что, я думаю, то есть, я знаю, что, ну, у меня есть чувства. То есть, знаешь, не просто чувства, но я… Позволь мне начать сначала.

– Ты пообещал мне, Леви. Ты пообещал, что всегда будешь рядом. Но ты не был. И я никогда, никогда не видела тебя в качестве мальчика на побегушках, которому можно поплакаться в жилетку.

Те слова, которые я использовал всего несколько часов назад, больно жалили. Я мог только воображать, как сильно они ранили ее.

Она продолжила, крепко сжимая салфетку.

– Я не понимала, какой обузой было для тебя проводить со мной время.

– Нет, – сказал я настойчиво. Я не мог поверить, что она подумала бы так когда–нибудь, независимо от моих слов. Но я игнорировал ее. Так что, полагаю, я мог понять, почему она так думала.

Она проигнорировала мой комментарий.

– Здорово, что у тебя есть свои собственные друзья. Было бы эгоистично с моей стороны держать тебя подальше от них. Это никогда не было моим намерением.

– Нет, это не так, – я взял ее руку в свою. – Я был полным идиотом. И я знаю, почему я был так смущен. Думаю, у меня есть проблемы, гм...

Она даже не смотрела на меня. Я осторожно взял ее за подбородок и повернул голову так, чтобы она посмотрела на меня. Ее глаза были полны слез.

– Макеллан, я... я люблю тебя, – эти слова словно подняли тонну веса с моей спины.

– Я тоже тебя люблю. Ты мой лучший друг, – она слабо улыбнулась мне. Не думаю, что моя любовь и ее любовь были одним и тем же.

– Нет, Макеллан, – я слегка провел большим пальцем по ее лицу. – Это не то, что я имею в виду.

Я притянул ее ближе. Мы были всего в нескольких дюймах друг от друга. Мое тело начало покалывать в ожидании еще одного поцелуя. Тот, который не должен был закончиться так резко.

Глаза Макеллан расширились, когда она поняла, что я собирался сделать. Она вскочила на ноги.

– Я улетаю в Ирландию, – выпалила она, ее голос был намного громче и выше, чем обычно.

– Что? Когда?

– Я собираюсь в Ирландию, чтобы провести лето с семьей моей мамы. Я уезжаю через неделю, – она сказала это таким мертвым тоном, что я почти не поверил ей.

– Макеллан, пожалуйста, – у меня было чувство, что я был ответственен за эту последнюю каплю спокойствия в наших отношениях. – Когда ты решила это?

– Ну... недавно, – она ужасно врет. – Ты же знаешь, что они просили меня приезжать каждое лето.

– Так, почему сейчас?

– А почему нет?

Почему нет? Почему нет?! Мне хотелось кричать! ПОТОМУ ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО ПРИЗНАЛСЯ ТЕБЕ В ЛЮБВИ! ПОЭТОМУ НЕТ!

Она сделала шаг назад.

– Посмотри, Леви, я знаю, то, что было... отличается от того, что есть сейчас. И теперь у тебя есть целое лето, чтобы пообщаться с друзьями, а мы можем разобраться со всем этим, когда я вернусь.

– Разобраться в чем? – я испытывал ее. Неужели она собирается признать, что я не говорил ей, что люблю ее только как друга?

Она выглядела потерянной.

– С этим! С нашей дружбой, – это слово задело. – Очевидно, нам нужно некоторое время побыть вдали друг от друга. Тебе необходимо некоторое время с парнями, мне нужно некоторое время со своей семьей. Мы должны подумать обо всем. Я не хочу стоять на твоем пути. Поэтому я даю тебе свободу, которую ты так отчаянно хочешь.

– Макеллан, – я подошел, чтобы взять ее за руку, но она отступила назад.

– Все будет хорошо, – попыталась они заверить меня. Но я не поверил. – Я думаю, что пришло время поехать к ним. Правда, я даже хотела в этом году, на некоторое время сменить обстановку. Ты можешь видеться с Даниэль.

Теперь я проклинал себя за то, что не отвечал на свой глупый телефон.

Может быть, она хотела попросить у меня совета или узнать мое мнение. Если бы я только ответил.

Она попыталась сделать вид, что все было нормально.

– В этом нет ничего страшного. Мы будем переписываться и писать друг другу по электронной почте, пока меня не будет, и если тебе повезет, я, может быть, привезу тебе лепрекона.

Я не знал, должен ли чувствовать облегчение, что она пошутила как обычно, или опустошение, что она определенно не собиралась признаваться в не совсем дружеских чувствах по отношению ко мне.

Мы были в тупике. Я знал, что было два варианта на тот момент. Я мог признаться в своей любви к ней снова и дать ей понять, что мы могли бы быть больше, чем просто друзьями. Или я мог бы проглотить свою гордость и держать все, чтобы наша дружба осталась нетронутой.

– Лепрекон, да? Держу пари он, вероятно, мог бы поместиться в верхнее отделение для багажа.

Я ненавидел себя за это, но не хотел отталкивать ее еще дальше.

Кто знал, как далеко она готова пойти, чтобы избежать меня?

Ирландия была достаточно далеко.