Часть 8. Ставьте перед собой большие цели - по ним тяжелее промазать!

- Елена?
- Да, это я, Стэс. Где ты, черт возьми?!
- Прости, но у меня появились кое-какие дела.
- Какие?
- Знаешь, я решила больше не играться с тобой в подружек. Мне пока неплохо с Кристел и Реджиной.
- Ха, ну ты и сука, Хинхаус…
- Ошеломлена? На твоем месте я бы не приходила в монополию сегодня. Разорвут на куски!
- Я не удивлена, скорее я ожидала этого всегда. Это что, вызов?
- Сама увидишь. Мой совет – не суйся! Сиди тихо и помалкивай!
- Привет передай лучше своим новым…кхм…друзьям.
- Можешь передать сама. Они тебя слышат, я на громкой связи.
- Ну ты и дура!
- А ты покойница!
- Кристел?
- Да, это я. И скоро кое-кто, как я и обещала, вылетит из монополии быстрее, чем скажет: «Упс!».
- Ха-ха, напугала стайка трех гиен, которые упустили в своем плане мести маленькую деталь.
- Какую же?
- Эффект неожиданности!
- Не так важна эта деталь. Нас трое, а ты одна, и ты проиграешь, Гилберт.
- Поспорим?

***

В одной культуре говориться, что один человек в поле не воин, другая заявляет в точности то же, но наоборот. Какой же из них верить?
Ночной звонок Стэйси не только не разозлил Елену, но и даже не удивил. Ни малейшего нерва на лице девушки не было зафиксировано, как будто она ожидала этого. Впрочем, Гилберт этим и отличалась – выдержкой, но в данном случае она была просто нечеловеческой. Троица ненавидящих девиц, за плечами которых целая армия сторонников и обожательниц. «Зашибись, припарковалась называется!» - как сказал бы Тайлер. Теперь Елена одна. Одна против всех.
Солнца еще не было видно, когда будильник противно прозвенел, оповещая, что уже пять часов утра и пора вставать. Нехотя потянувшись к тумбочке, тонкая рука девушки нескоординировано тыкнула пальцем куда-то на дисплей телефона, и звук тут же прекратился. Покачиваясь, брюнетка села медленно заняла сидячее положение в постели и простонала. Голова гудела, как динамо-машина, а тело было словно не своим, едва поддавалось приказанием мозга.
«Черт, надо же так вляпаться», - прорычала Елена и, нехотя, поднялась с кровати. Спавший на кровати Салдэй, услышав хозяйку, поднял голову и, потянувшись, замурлыкал. Вот уж кого не тревожили ни взбесившиеся соперницы, ни сердце, умирающее от любви к «пофигистически» настроенному объекту воздыхания. Мельком взглянув на своего питомца, Гилберт даже слегка позавидовала ему, но она также понимала, что заварила эту кашу сама. Вопрос в том, как не только не остаться в дураках, но еще получить гран-при за победу.
Размышляя об этом, Елена скинула с себя сорочку и вошла в душ. Холодные потоки воды немного просветляли «потяжелевший» разум, оставляя в голове лишь четкий план действий и воспоминания о вчерашнем вечере. О да, вспомнить и вправду было о чем. Брюнетка подумала, что она еще не раз пожалеет о том, что сделала, но как говориться, там, где начинается любовь, логика уходит в подполье, а мозги отправляются в долгосрочный отпуск. Усмехнувшись собственным мыслям, Гилберт вскоре покончила с утренними водными процедурами. Порядком посвежевшая и бодрая она, обмотав талию полотенцем, вышла из ванной и направилась в кухню. Желудок нетерпеливо заурчал. Бедный! Он пустовал уже дня полтора, а то и два. Разогретая в микроволновке пицца была куда предпочтительнее сейчас, чем нечего, но есть девушке совсем не хотелось. «Так недолго в анорексичку превратиться», - невесело вздохнула Елена и, присев за стол, заставила себя проглотить пару кусочков. В этот момент на стол запрыгнул Салдэй. Кот был явно больше заинтересован пиццей, нежели его хозяйка. Вопросительно посмотрев на девушку, зверек замурлыкал, вызывая у Гилберт улыбку. Отломив немаленький кусок, Елена протянула его любимцу, который, не прекращая довольного урчания, начал с удовольствием поглощать аппетитный презент.
Часы в гостиной пробили половину шестого. Резко поднявшись с места, девушка подошла к шкафу и вытащила оттуда красивый комплект нижнего белья бежевого цвета, черные классические брюки, белую блузку с острыми концами воротника и тонкий пиджак в тон брюкам. Наряд был строгим, деловым, но стоило к ним добавить черные замшевые ботильоны, как образ в мыслях заиграл по иному, более игриво. Не мешкая, брюнетка облачилась в выбранные вещи и подошла к зеркалу. Еще с прошлого вечера волосы девушки оставались завитыми, ни один локон не выпрямился, так как Гилберт старалась не мочить их в душе, оставалось лишь немного пройтись по ним расческой, чтобы придать им опрятный вид.
- Чудо-лак, - улыбнувшись, проговорила Елена. – Выдержал все испытания: воздух, солнце, воду, а также время, алкоголь и требовательные ласки Дэймона Сальваторе, - Гилберт поморщилась от упоминания своего любимого начальника. Вот уж кто точно явно не обрадуется ее сегодняшнему приходу. – О да, мисс Гилберт, вы точно камикадзе! Какой гроб предпочитаете? Розовый, пластмассовый и с рюшами? Сию минуту! – произнесла девушка, подстраивая голос под Дэймона.
Приведя волосы в порядок, Елена занялась макияжем. Темные тени, черная тушь и блеск для губ шоколадного оттенка – все, что нужно для образа. Вот только сама Гилберт была не в восторге. Слово «надоело» все чаще витало у нее в голове, но сегодня свои предпочтения нужно отодвигать в сторону, ибо битва предстоит еще та, поэтому нужно быть во всеоружии.
Напоминая о времени, часы пробили ровно семь. Быстро закинув все нужное в черную, глянцевую сумку, девушка вышла в коридор и надела пальто молочного цвета и теплые ботильоны. Когда дверь за Еленой захлопнулась, из кухни показался Салдэй. Довольный котяра заметно округлел и теперь довольно облизывался, не думая о проблемах большого города. О нем можно сказать точно: «Счастливчик!», чего нельзя сказать пока о его хозяйке, но лишь пока.
Миновав ресепшн отеля, Гилберт стремительно вышла из здания и, поймав такси, отправилась на место своей казни, а может и своего Олимпа. Это была игра «пятьдесят на пятьдесят», «вытащи короткую соломинку» или «облапошь всех к чертовой матери»!

Внимание! У вас нет прав для просмотра скрытого текста.

Сколько прошло времени точно нельзя сказать, но уже вскоре такси высадило брюнетку у внушительно помпезных ворот монополии Сальваторе. Не решаясь войти на территорию, Елена окатила прищуренным взглядом строение. Чем-то похожее на здание Московского государственного университета монополия вселяла в души людей и вдалбливала в их головы явность того, чем являлась семья Сальваторе. Власть – короткое, но такое понятное, конкретное слово. Однако на самом-то деле в этом архитектурно красивом сооружении кипел такой хаос, что и сравнить с чем-то вряд ли бы кто решился. По телу девушки пробежался холодок и дрожь – явные признаки страха. Да, он-то редко посещал эту самоуверенную и жесткую брюнетку, но теперь отступать было поздно. Колесо Фортуны повернулось, и, затолкав свои опасения куда подальше, Гилберт решительно направилась к зданию. Ворота перед ней распахнулись с нешумным грохотом, словно предвещая ничего хорошего. Обычно в такие моменты Елена вспоминала все, что ее злило и будило в ней хищницу. Цокая каблучками о гладкий асфальт, она вспомнила всех разом тех, кого всей душой ненавидела: Кристел, Реджина, Брэндан, Алан Картер, все подружки Сальваторе (а это подразумевает не один десяток) – все они вызывали такой шквал негативной энергии, что у любого другого не хватило бы терпения, и он уже давно почивал бы на шелковых обивках в тесном, но в таком неуютном (хотя какая уже разница-то обитателю, правда?) гробу, помещенном глубоко в землю, на которой бы лежала мемориальная плита с саркастичной надписью: «За мужество и выдержку».
Усмехнувшись собственным мыслям, Елена вошла в двери монополии. Едва она оказалась внутри «змеиного гнезда», как несколько десятков пар глаз, преимущественно женских, ненавистно устремили на нее свой испепеляющие взгляды, но самыми выразительными были глаза трех красивых девушек, стоящих рядом прямо посередине огромного холла, выжидающе скрестив руки на груди.
- Я же говорила, что она придет, - тихо рассмеялась Стэйси, насмешливо улыбнувшись Гилберт.
Стоя справа от блондинки, Кристел и Реджина противно захихикали. Эта троица девиц, наделенные неслабым умом, изворотливостью и ненавистью, вселяли в Елену немалые сомнения по поводу наличия у нее удачливости. Отгоняя от себя невеселые мысли, брюнетка тряхнула головой и решительно направилась прямо к девушкам.
- Надо же, кто, наконец, вытащил голову из задницы и соблаговолил прийти сюда, чтобы умереть. Браво, Гилберт, - находясь посередине, во главе тройки, Уилсон ощущала немалое превосходство над соперницей и теперь откровенно наслаждалась этим.
- Знаете, а я, кажется, понимаю, почему у вас такие красивые, длинные волосы, - с наигранным восхищением бодро выговорила Елена.
Кристел переглянулась с Фокс, и та, высокомерно взглянув на секретаря Дэймона, расхохоталась.
- Ну и зачем же? – умилилась Реджина, уперев руку в талию.
- От удобрения, - спокойно проговорила Гилберт и поправила сумку на плече.
- Какого еще удобрения? - недоуменно переспросила Стэйси.
- Обыкновенного, которое у вас в голове, - улыбнулась Елена. – Там у вас до хрена навоза!
- Ах ты! – вскричала Фокс, ринувшись к обидчице с явным намерением подпортить ей личико.
Однако Елена даже с места не сдвинулась, она ожидала реакции от Кристел, и она ее получила. Уилсон резко выставила перед Реджиной руку, заставив ту успокоиться. Скандалы на публике были для всей троицы не только неуместны, но и вредны.
- Ты не просто играешь с огнем, дорогуша, но ты и горящую спичку решила макнуть в бочку с бензином, - надменно произнесла модель, подходя вплотную к Елене. – «Держись подальше» или простое «уходи» ты не в состоянии понять?
Только сейчас Гилберт заметила, что она и Кристел одного роста. Абсолютно. Глаза, расположенные на одинаковом уровне, сверлили ненавистным взглядом друг друга.
- Иди в задницу, - сладко пропела Елена, проигнорировав пламенную речь соперницы.
Злость у обоих девушек зашкаливала, и это видели все окружающие, но просто не подавали виду. Наконец, и сам воздух начал нагреваться. Елена понимала, что она сама идет на рожон, но и остановиться была уже не в силах. Не она двигала эмоциями, а они ею. Ей приходилось сейчас бороться не только с окружающим миром, но и с самой собой, что было вдвойне сложнее.
Слабую, но такую необходимую разрядку даровал Тайлер, который, появившись рядом с девушками, подошел к Елене и по-приятельски положил ей руку на плечи.
- Привет всем, - бодро протараторил он, заметив благодарный взгляд подруги. – Пошли, у нас есть кое-какие дела. Удачи, дамы!
Уведя Гилберт на безопасное расстояние от разъяренных «кошек», Локвуд отпустил девушку и затолкал в лифт.
- Ты что творишь? – обеспокоенно спросил Тай, нажав на кнопку верхнего этажа.
- Ты это о чем? – состроив невинность, проговорила Елена.
- Эй, ты это брось! Обманывать! – неожиданно разозлился мужчина, сердито скрестив руки на груди. – Я тебе не Дэймон. Что за войнушка тут затевается между тобой и Кристел?
- Это не войнушка, - хмыкнула брюнетка. – Это настоящий захват собственности, причем заметь не с моей стороны.
- Ага, ты здесь чисто в качестве зрителя, - поспешно закивал Локвуд. – Лапшу мне не вешай на уши, у меня вилки с собой нет, - усмехнулся он. - Кристел, Реджина, Стэйси – эти девушки имеют больше причин ненавидеть тебя, чем кто-либо. Правда я удивлен, что Хинхаус тебя кинула. Она так умело изображала верную тебе подружку.
Внимательно взглянув на парня, Гилберт шумно вздохнула.
- Ну да-да. Они объявили мне «руки вверх», - призналась девушка. – Кристел сходит с ума от мыслей о мести, а Реджина и Стэс, о которой мы больше не будем говорить, ей помогают.
- Причина какая? – полюбопытствовал Тай, но тут же встретил пронзающий взгляд девушки, красноречиво и доступно объясняющий все, что он хотел узнать. – Дэймон, - догадался мужчина. – Кстати, где он интересно пропадает?
- А сколько времени? – равнодушно спросила Елена.
- Эм, без пятнадцати восемь, - помедлив, ответил Локвуд, посмотрев на циферблат своих наручных часов.
Лифт остановился на нужном этаже, и его створки раскрылись.
- Ну тогда жди его после девяти, - усмехнулась Гилберт, выходя из кабинки. – Однако судя по его настроению, характеру и испорченности, он будет здесь не раньше двенадцати.
- Как обычно, - проворчал Тай, последовав за девушкой. – Так что ты собираешься с этим делать?
Молча, Елена подошла к своему рабочему столу. Лиза уехала в Израиль еще до банкета, и теперь девушка могла полноправно прицепить на одежду бейджик с гордой должностью: «Секретарь и ассистент Дэймона Сальваторе». Вспомнив о вопросе Тайлера, Гилберт, крутя ручку между пальцев, неопределенно проговорила:
- Я не знаю.
- Слушай, повторю еще раз. Я не Дэймон, который кроме как своих обид ничего не замечает, - обиженно и настойчиво заявил парень. – И я прекрасно знаю тебя. Ты сейчас только и жаждешь того, чтобы удавить Уилсон, но одна против нее и ее своры ты не справишься.
- А кто сказал, что я одна и что мне никто не помогает? – торопливо бросила Елена, встречая вопросительный взгляд Тайлера.
Оба молодых человека не успели ничего сказать, как услышали передачу новостей, транслирующуюся на плазменном экране в приемной.
- …Лондон и другие европейские столицы остановили продажу билетов до США из-за сильного шторма в Атлантическом океане. Синоптики прогнозируют такую погоду еще несколько дней, поэтому неизвестно когда этот путь для авиарейсов будет снова безопасен… - сообщил диктор.
Услышав сообщение, Локвуд в один момент поник и неслышно кашлянул.
- Что? – недоуменно спросила Гилберт, заменив резкое ухудшение настроения друга.
- Кэр, - проговорил Тайлер. – Она хотела прилететь.
- Черт, хорошо, что не прилетела, - выдохнула Елена. Не хватало здесь еще Форбс с ее ненавистью к Стэйси. – Все друг друга ненавидят. Что за… Минуточку, а чего это она так резко захотела сюда, в Нью-Йорк? И не говори, что так быстро соскучилась.
- Ну-у-у, - протянул мужчина, замявшись с ответом.
- Тайлер, надеюсь, ты не рассказал о… - начало было девушка говорить, но ее самые худшие опасения сразу отразились на виноватом выражении лица Тая. – О Господи, Локвуд! Ты болван! Какого черта?!
- Извини, сболтнул, - протараторил парень. – От нее ничего не скроешь.
- Ага. Мало мне было одной Стэйси, так еще и Кэролайн? В последнее время на меня подарки судьбы только так и сыплются! – с горечью воскликнула Елена и капризным голосом добавила. – Хочу покой, хочу ласки и любви.
Такое неожиданное, немного детское заявление услышать от Гилберт было большой редкостью, но и этого хватило, чтобы Тайлер расхохотался.
- Сейчас скоро Сальваторе придет и лаской тебя огреет, и любовью своей сразит, - чуть ли не торжественно произнес Локвуд.
- После того, что я натворила, он меня мумифицирует и в стенку замурует! – с уверенностью ответила брюнетка, принимаясь перебирать бумаги.
- Ох, брось, - улыбнувшись, отмахнулся Тай. – Он любит тебя, просто до сих пор дуется, как дитя малое.
- Все мужчины, как дети, - убежденно проворчала Елена, выуживая из кипы документов нечто, привлекшее ее внимание.
- Эй! Не обобщай! Я не виноват, что вы двое несколько лет назад немного не поделили чупа-чупс! – шутка удалась. Хмыкнув, девушка улыбнулась краем рта, но эта улыбка жила недолго. – Что такое? – Локвуд подошел к девушке и взглянул на документ, который она держала в руках. - Это же… это же… - запинаясь, попытался выговорить он.
- Это договор, заключенный между монополией и Кристел, оставленный видимо в качестве сувенира Дэймону или скорее на очередную подпись, - проговорила Гилберт и умолкла, углубившись в чтение. Через пару мгновений глаза девушки расширились то ли от удивления, то ли от радости, но уже в эту минуту по всей приемной раздался оглушительный восторженный вопль брюнетки. – Есть!!! Я так и знала!!! Юху!!!
- Знала что? – недоуменно спросил Тайлер, отбирая у девушки листок.
- Мне нужен фотограф их - Рауль! Срочно, - протараторила Елена и, резко сорвавшись с места, рванула в рекламный отдел, где и находилась съемочная площадка.
Мельком посмотрев вслед убежавшей девушке, Локвуд опустил глаза на листок бумаги.

…Срок действия данного контракта истекает 29 ноября 20** года. Для продления контракта вам необходимо пройти первоначальный тест на профпригодность и получить подпись руководителя отделом, а также управляющим монополии…

- Гилберт, я надеюсь, ты не хочешь ее спихнуть с должности?! – изумленно крикнул мужчина вдогонку подруге и попытался припомнить сегодняшнее число. – Двадцать девятое! Вот черт!
Однако девушку сейчас мало что волновало. Ее замысел действовал, оставалось лишь нажать на кнопочки запуска. Немного запыхавшаяся, растрепанная и разгоряченная она почти влетела на площадку для фотосессий. Оборудованная по последнему слову техники она словно гарантировала, что управлявший ею человек был настоящим профи. Рауль сидел в своем кресле и листал какие-то бумаги, нецелесообразно ворча себе под нос.
- Сплошь непрофессионализм! – услышала брюнетка.
Подойдя к нему, Елена прокашляла, привлекая к себе внимание:
- Мистер Минелли.
Вздохнув, фотограф нехотя поднял голову и посмотрел на девушку. В его взгляде сначало не было и искорки, но затем на щекастом лице мужчины появилось подобие улыбки. «Неплохая», - про себя подумал он.
- Добрый день, - поприветствовал он Гилберт, жестом предлагая присесть на соседний стул. – Вы новенькая модель?
- Оу, нет, что вы, - доброжелательно улыбаясь, смущенно произнесла Елена. – Я – ассистент мистера Сальваторе.
При упоминании о Дэймоне Рауль несдержанно фыркнул.
- Вот как, - немного пискляво проговорил он. – Если он послал вас сюда, чтобы продлить этой плебейке Кристел ее контракт, то вот мой ответ – ШИШЬ! – мужчина зажал большой палец между указательным и средним так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Я намаялся с этой Уилсон уже, ровно, как и с ее подружкой Фокс. Сегодня будет эта самая пробная фотосессия… Если опоздают, то я и на километр их на съемочную площадку не подпущу! И пусть Дэймон хоть рванет, как бомбочка, от злости!
Едва ли Елену можно чем-то удивить, но этот был как раз тот самый редкий случай. Застыв на минуту с открытым ртом, она пыталась сейчас принять и переварить ту информацию, которую так бурно выдал Минелли. Заметив эту заминку, Рауль заулыбался, списав шок девушки на ее восхищение его личностью.
- А вы не пробовали себя в рекламном бизнесе мисс…эм, - мягко произнес мужчина.
- Елена. Просто Елена, - очнувшись, усмехнулась Гилберт. – Так вы говорите, что если они опоздают, то контракта не будет?
- Именно! Я не стану больше терпеть столько унижения! Я себе цену знаю и это далеко не низкая отметочка, - немного с пафосом заявил фотограф. – Не появятся ровно в девять на площадке – капут!
С неожиданностью для себя Елена ощутила, что ей нравится этот старичок своей молодежностью. Его манера общения была как минимум необычна, живая. Вот точное определение. Редко встретишь таких людей. Сравнить хоть с Джузеппе Сальваторе, но даже он обладал некой харизмой и отличным чувством юмора. Дэймону было от кого унаследовать эти качества.
- Ну, ладно. Мне пора собирать команду, - буркнул себе под нос Рауль и, встав с кресла, вышел из помещения.
Гилберт хотела уйти вслед за ним, но вдруг девушка услышала голоса, доносившиеся из коридора, совсем рядом с проходом на площадку. Брюнетка посмотрела по сторонам, но места, чтобы затаиться не было.
- Этот парень клеился ко мне, но я его отшила и… - троица гиен вошла в зал и наступила тишина. – Что ты здесь делаешь? – прошипела Кристел при виде Елены.
- Прогуливаюсь, - на автомате выдала ассистентка Сальваторе. Она изо всех сил старалась не злиться и не лезть в атаку, но девушки решили иначе.
- Похоже, кое-кто просто соскучился, - сладко пропела Реджина и взяла, стоящее в углу ведро, полное воды, предназначенную для приборов, имитирующих дождь. – Кристел, это тебе ничего не напоминает?
Рассмеявшись, Уилсон ехидно улыбнулась.
- Да-да, припоминаю, - отозвалась она. – Елена, на тебе слишком много макияжа. Умойся!
С этими словами Реджина резко подскочила к брюнетке и окатила ее ледяной водой. Пиджак, блузка, брюки – все было мокрым, даже в ботильонах, и в тех хлюпало. Не совладав с равновесием, Гилберт поскользнулась и упала на пол, вызывая у Реджины и Кристел злорадный, истерический смех, а у Стэйси довольную хищную улыбку.
- Думаю, сюрпризы только начинаются, - предвкушая шоу, властно произнесла Фокс и взглядом указала Хинхаус на огромный по своим размерам вентилятор, стоящий прямо напротив стены, возле которой находилась Елена.
Не мешкая, блондинка подошла к прибору и наугад нажала на одну из кнопок. Лопасти начали кружиться, постепенно набирая скорость, и уже через минуту достигли максимальной. Мощный поток ветра, вызванный вращениями, направился к Гилберт и буквально смел ее с пола, припечатав хрупкую, легкую девушку к стене. Неимоверный холод, как молния, пронзили ее. Кое-где на одежде образовалась ледяная корочка.
- Ну как, Елена? Все хорошо? – с издевкой проговорила Кристел и рассмеялась. – С наступающим Новым годом и Рождеством!
Елена хотела ответить обидчице нечто колким, но не смогла раскрыть даже рта. Ветер прижимал ее к стене с таким давлением, что она не могла даже пальцами пошевелить и открыть глаза.
- Ну хватит! – внезапно крикнула Хинхаус.
Удивленно взглянув на блондинку, Фокс и Уилсон фыркнули.
- Что, жалко стало? – подозрительно спросила Реджина, все еще не доверяя Стэйси.
- Вовсе нет, - усмехнулась та. – Просто, зачем тратить электричество? Да и Рауль сейчас сюда придет. Давайте закроем ее в морозилке, если на то пошло дело.
Прищурив взгляд, Кристел улыбнулась и подошла к вентилятору, выключив его. Едва ветер перестал дуть, как Елена, лишившись сопротивления, рухнула на пол.
- Черт, - прохрипела девушка, почувствовав невероятную боль в горле.
Троица девиц подошли к Гилберт и, схватив под руки, потащили к запасному лифту, находящийся совсем рядом, которым редко кто пользовался.
- Пусти, тварь! – попыталась закричать Елена, но послышалось лишь жалкое шипение.
- Как громко! – расхохотались в унисон Реджина и Кристел.
- Гилберт – глухарь, - хихикнула Стэйси.
- Жирная корова! – прохрипела в ответ брюнетка и лягнула Хинхаус ногой.
Через некоторое время девушки достигли цокального этажа, где находился склад множества товаров. В том числе и тех, для которых требовались морозильные камеры размером с комнату. Отпустив Елену, Кристел подошла к двери одной из таких камер и дернула ручку, попытавшись открыть. Не получилось.
- Реджина, помоги! – требовательно приказала Уилсон.
Закатив глаза, Фокс подошла к подруге, оставляя Гилберт под охраной Стэйси. Вместе приложив усилия, девушки все-таки смогли открыть морозилку и распахнуть дверь.
- Ну что, пора и в Лапландию? – с явным удовольствием проговорила Кристел, оборачиваясь, и вдруг замерла в недоумении.
- Да уж, прогулка в снежную долину, - хихикнула вслед за девушкой Реджина и, повернувшись, тоже застыла.
Прямо перед ними стояли две порядком уставшие и обозленные девушки. Скрестив руки на груди, Стэйси, казалось, жаждала убить взглядом своих «друзей», а Елена, оперевшись на плечо блондинки, презрительно хмыкнула, заметив ошеломление на лицах соперниц. Воспользовавшись этим, Хинхаус и Гилберт одновременно резко подались вперед и втолкнули двух моделей в морозильную камеру, быстро захлопнув за ними дверь.
- Что вы делаете?! Быстро откройте! – закричала Кристел, прильнув к массивной двери с другой стороны.
- Курорт в Лапландию обеспечили, а ты еще и не рада, - усмехнулась Стэйси. – Прогулка по снежным долинам. Лыжи взяла?
- Сука! – выругались горе-модели, барабаня кулаками в металлическую дверь. – Предательница!
- Я-то как раз не предательница. Стэйси Хинхаус верна своим друзьям. Вот только мой друг не ты! - победно рассмеялась блондинка. – Лучше скажи спасибо. Я долго выбирала: морозилка или крематорий? Ну, мой выбор вы можете оценить по достоинству.
- Чао-какао, дамы! Надеюсь, что вы не соскучитесь без нас, - хриплым голосом вторила подруге Елена, увлекая ее за собой.
Выйдя из склада, девушки вошли в лифт и только когда его створки закрылись, они смогли, наконец, облегченно выдохнуть.
- Гилберт, я убью тебя, честное слово, - усталым голосом произнесла блондинка. – Я целый день возилась с этими шлюшками. Мои нервы к чертовой матери!
- Да ладно тебе. Главное, что все сработало, - улыбнулась Елена, ткнув кулачком подругу в плечо. – Нас бы в театральный университет. Представление в холле и на площадке было классным. Я вспомнила былые времена, когда метелила тебя.
- Спасибо, мне Стэнфорда бок об бок с тобой хватило, - выпалила Стэйси, изо всех сил наступив на ногу брюнетке. – Отметелила? У тебя болезнь просто! Называется «Сальватореголизм»!
- Эй, за что?! – вскричала Гилберт, подпрыгнув.
- За «жирную корову», - пояснила Хинхаус и расслабленно облокотилась на стенку лифта. – Овца, Гилберт! Меня так со школы еще не обзывали. Я вот сейчас подумываю, может, мне вернуться и помочь этим сучкам добить тебя?
Тихо захихикав, Елена посмотрела на свою сокурсницу.
- Повезло тебе, что я устала, - серьезно проговорила девушка.
- А то бы что?
- А то бы ты ответила за «глухаря»! – заверила подруга, яростно сверкнув глазами.
В этот момент двери кабинки раскрылись на верхнем, административном этаже. Обменявшись понимающими взглядами, бывшие студентки Стэнфорда вышли из лифта и решительно направились в рекламный отдел. Около входа на съемочную площадку образовалась немаленькая толпа, состоящая целиком из девушек модельной внешности. Увидев подошедших к ним, модели захихикали и, насмешливо поглядывая на них, перешептывались. Да, видок Стэйси и Елены сражал, причем не в лучшем смысле. Однако если блондиночка выглядела так, словно ее пыльным мешком ударили, то вот брюнетка на ее фоне бесспорно проигрывала. Мокрая насквозь одежда, прилипшие к лицу пыльные волосы и подтекший макияж – едва ли это было похоже на ассистентку хозяина этого предприятия, скорее на разбогатевшего бомжа с ближайшей свалки.
- Ты прекрасна, детка, - съехидничала Хинхаус, игриво подмигивая подруге.
Фыркнув, Гилберт лишь закатила глаза и подошла к толпе девиц, которые сразу расступились перед ней, брезгливо поморщившись. Проскользнув мимо моделей, Елена вытащила из кармана мокрый мобильный, но тот, выскользнув из рук, подлетел к ногам девушек. «Здорово!» - мысленно простонала брюнетка. – «Нагибаться перед целой толпой клонов Кристел!» Послав к черту то, что на нее смотрят, Гилберт закрыла лицо ладонью и сжала зубы. «День хреновый!» - заключила она.
- Эм, простите, - робко позвали.
Скрестив руки на груди, Елена вздохнула и открыла глаза. Перед ней стояла симпатичная девушка лет двадцати четырех. Ее волосы тянулись по плечам и спине маленькими русыми завитками, а глаза цвета весенней молодой листвы горели озорством.
- Вот держите, - доброжелательно проговорила она, протягивая мобильный Гилберт.
- Спасибо, - улыбнулась та.
Не смотря на то, что вокруг были «дранные кошки», а настроение было не самым радужным, Елена едва сейчас сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Недавние события были не просто смешными, а сумасшедшими. Телефон в руках девушки был насквозь мокрым. «Трагически погиб!» - рассмеялась про себя брюнетка.
- Ой, мне надоело ждать! Где там фотограф?! – нетерпеливо бросила одна из моделей и направилась прямо к гримерной, грубо отстранив плечом с дороги зеленоглазую девушку.
- Не так быстро! – грубо выдала Гилберт. – Идей терпение. ТЫ пришла на работу, а не к тебе пришли, поэтому закрой рот и помалкивай.
Услышав столь резкое замечание, модель присмирела и, опустив взгляд, остановилась. В этот момент из гримерки вышел Рауль. Стоит ли описывать его реакцию, когда он увидел Елену?
- Пресвятая Дева Мария! – вскричал Минелли, звучно припечатав ладони к груди. – Карла, Лоран! – в комнате показались два стилиста. – Приведите эту девушку в надлежащий вид и поживее!
- Что? Нет-нет-нет, - затараторила Елена, но подручные фотографа, не обращая внимания на протесты девушки, взяли ее под руки и внесли в гримерную.
Умелыми, решительными движениями девушка, Карла, стянула с Гилберт ее мокрую одежду, а Лоран перебросил коллеге какое-то одеяние нежно-бежевого цвета. Через несколько секунд на тело брюнетки было надето мягкое на ощупь элегантное платье с V-образным вырезом и рукавами длинной чуть дальше зоны локтя. Ботильоны заменили на глянцевые бордовые туфли, на шею и запястье левой руки надели бусы и браслет того же цвета. Стилисты заняли места по обе стороны от Елены и принялись за макияж. Уничтожив остатки прежнего, Лоран нанес совсем немного тональной основы, чтобы выровнять цвет лица, затем несколько раз прошелся щеточкой туши по ресницам, но не более того. Легкими, едва уловимыми движениями Карла припудрила щеки, придавая лицу свежести, а затем нанесла на веки брюнетки светло-коричные, песочного цвета тени, подчеркивая цвет глаз и молодость девушки. Еще один маленький слой туши на ресницах и глаза были «готовы». Завершающим аккордом в этой несложной симфонии «чистки» лица был бесцветный блеск для губ, сразу же засиявший после его нанесения.
Пришла очередь волос.
- Лоран, дай мне плойку, щипчики и две расчески, - скомандовала Карла.
- Нет, стойте! – внезапно остановила стилистов Елена. – Не надо их завивать, наоборот, выпрямите.
Парень и девушка переглянулись.
- Зачем? С кудрями ты выглядишь куда эффектнее! Вамп! – протестующее проговорил Лоран, недоуменно оглядев волосы.
- В этом-то и дело, - кивнула Гилберт. – Я хочу вернуть себе себя.
Эти слова окончательно запутали стилистов, но спорить они не стали. Всего через десять минут некропотливой работы перед ними предстала элегантная, милая, нежная девушка. Посмотрев на себя в зеркало в полный рост, Елена долго не могла оторвать взгляда. В отражении она увидела себя прошлую. Ту, которая была мягкой и пушистой, как кошка, снаружи, но решительной и упрямой внутри.
- Оу, и превратилась бабочка обратно в гусеницу, - язвительно произнесли рядом.
Обернувшись, брюнетка увидела Стэйси, которая, облокотившись на стену, без особого энтузиазма созерцала подругу. Вспомнив о своем деле, стилисты вышли из гримерки, оставляя девушек наедине. На реплику Хинхаус Гилберт не ответила, лишь хмыкнув, она отвернулась обратно к зеркалу.
- Ты похожа на… - задумчиво протянула Стэс.
- На студентку? – предположила Елена.
- С таким платьем и туфлями на студентку ты точно похожа не будешь, но вот на скромную бизнес-леди точно потянешь, - помедлив, кивнула блондиночка. – Рауль там скоро начинает фотосессию, а сейчас почти девять, поэтому наша зловредная парочка в пролете. На стартовую, фотомодель Гилберт!
Развернувшись, Гилберт подошла к подруге и, вздохнув, выпалила:
- Я не буду!
- Что?! – ошеломленно воскликнула Хинхаус. – С ума сошла? Какого черта мы тогда столько провернули сегодня, а?
Мало сказать того, что эта девушка была в ярости. Стэйси пришлось целый день выслушивать приказы от Кристел и язвительные выражения Реджины. Волей неволей, но ради общего дела блондинке пришлось переступить через свою гордость, поэтому не удивительно, что сейчас, когда Елена отказывается от задуманного плана, Хинхаус была вне себя от злости.
- Их контракт заканчивается сегодня. Я нашла документы, отправленные на подпись Дэймону для продления, - сообщила брюнетка.
- Тогда я окончательно запуталась. Это идеальная возможность! Возможность, чтобы вышвырнуть этих выскочек отсюда раз и навсегда, а ты сейчас мне демонстрируешь свое благородство? Не поздновато ли?! – вспылила Стэйси.
Серые глаза встретились с карими. В одних отражалось недоумение и гнев, а в других спокойствие и ясность.
- Стэс, а если мы так поступим, то чем мы будем лучше них? – произнесла Елена. – Мне не нужна эта работа фотомодели, слава и прочая ерунда…
- Конечно! – выпалила Хинхаус, перебивая подругу. – Единственное, что тебе нужно от этой чертовой жизни – Дэймон! Так иди, избавься от Уилсон и бери его!
- Дэймон не вещь и не канат, чтобы перетягивать его из стороны в сторону! – зло бросила Гилберт и, вдруг снова почувствовав боль в горле и где-то в области сердца, приложила ладонь к грудной клетке. – Черт, что за...
Заметив, что с брюнеткой происходит что-то не то, Стэйси усилием воли заставила себя успокоиться.
- Что с тобой? – более спокойно проговорила она.
- Ничего, все нормально, - мельком улыбнулась Елена.
В этот момент в комнату ворвался Рауль. Порядком раздраженный он, казалось, сейчас вскипятиться от напряжения.
- Уже девять, а эти мелкие пакостницы так и не явились! – сухо проговорил он. – А эти «зеленые» модели понятия не имеют, что такое дисциплина и собранность, - мужчина указал жестом руки на дверь и, заметив преображение Гилберт, довольно улыбнулся. – Отлично выглядишь. Стоп! Девушки, Елена, а вы сами не могли бы сняться в этой рекламе, а?
Подруги не успели ответить, как в помещение робко вошла та самая русоволосая девушка с зелеными глазами.
- Мистер Минелли, там девочки ждут и спрашивают, когда будет съемка, - совсем тихо сказала она.
- Подождут! У меня проблема, Руби. Нет лидирующей модели, - досадно отмахнулся фотограф.
- Думаю, что уже есть, - внезапно проговорила Гилберт. – Рауль, а почему бы не взять Руби, верно, на роль главной девушки.
От такого неожиданного предложения Минелли, Стэйси да и сама Руби широко распахнули от удивления глаза.
- А что? – пожав плечами, усмехнулась Елена. – Она дисциплинированна, красива и, думаю, что ответственна. Прекрасное, свежее лицо для монополии.
Через минуту на лице фотографа появилась почти счастливая улыбка.
- Лоран, Карла! – в комнате в мгновение ока возникли его подручные. – Приведите Руби в самое совершенное состояние, чтобы она блестела красотой и стилем, как новогодняя гирлянда, - Рауль перевел взгляд на Елену и Стэйси и весело произнес. – Кыш отсюда, красотки! У нас работа.
Кивнув, Гилберт улыбнулась и вместе с Хинхаус вышла из гримерки, а затем и из съемочного зала. Лавируя по коридорам, они через несколько минут достигли приемной.
- Вот и все, - проговорила брюнетка и подошла к своему столу. – Здорово, «убила» свой мобильный, - девушка с некоторым разочарованием посмотрела на свой Sony Ericsson.
- Думаю, это не проблема, - усмехнулась Стэйси и вытащила из кармана брюк Айфон, протянув его законной владелице. – Держи. Кольцо, телефон – комплект должен быть полным.
- Заметила все-таки? – улыбнулась Елена, принимая плоский, гладкий мобильный.
- Такое сложно не заметить, - хмыкнула Хинхаус, вдруг почувствовав вибрирование своего сотового в сумочке. На дисплее высветилось знакомое имя абонента. – Привет, мам, - сухо проговорила девушка и замолчала, слушая, что ей говорят в ответ. – Что? Когда они пришли? Вчера по почте? – блондинка снова выдержала паузу и вздохнула. – Хорошо, я завтра утром буду.
Оторвав мобильный от уха, блондинка отсоединилась.
- Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Елена.
- Нет, но мне нужно вернуться в Сан-Франциско, - отчаянно простонала Хинхаус. – Это ненадолго. Справишься тут без меня?
- Все будет нормально, - кивнула Гилберт. – Иди. Тебе надо собираться, вечером будет рейс на самолет.
Согласно хмыкнув, Стэйси резко подалась к подруге, заключая ее в объятия. Это было очень неожиданно для Елены. Блондинка никогда не была сентиментальной.
- Ненавижу прощаться, - капризно произнесла она и, отстранившись, подбежала к лифту, поспешно скрываясь в его кабинке.
Пара секунд и девушка скрылась за дверями лифта.
Стараясь не думать об отъезде подруги, Гилберт, развернувшись, прошла через приемную и вошла в кабинет Дэймона. Самого Сальваторе не было на месте. На диване, рассматривая какие-то документы, сидел Тайлер. Заметив вошедшую девушку, Локвуд издал короткий смешок и, не отрывая взгляда от бумаг, произнес:
- Как твоя вендетта?
Елена не ответила. Пройдя через кабинет, она остановилась около стола, облокотившись на него.
- Ты меня осуждаешь, - утвердительно сказала девушка.
Подняв голову, мужчина хмыкнул.
- Просто ты отрицаешь свои чувства к моему другу, но при этом готова покалечить его подружку, - равнодушно бросил Тайлер и поднялся на ноги. – Елена, ты сама-то чувствуешь, какую вы чушь вы оба несете? Ты и Дэймон. Не способные признать очевидное, вы старательно наносите друг другу удары, причем нехилые, а ведь дело все в трех простых словах и…
- И что ты сейчас хочешь сказать этим? – неожиданно зло перебила брюнетка, подойдя к парню.
- То, что вы слабые и бесхребетные! – рявкнул Локвуд. – Вчера на банкете что вы устроили, а сегодня ты здесь? Я не удивлюсь, если Кристел сейчас в земле где-нибудь лежит.
- Да, кстати, - безразлично ответила Гилберт. – Кристел в морозилке на цокольном этаже, отдел В. Скажи кому-нибудь ее вытащить оттуда.
Не говоря ни слова, Тайлер подскочил к столу и, набрав диспетчера нижних этажей небоскреба, отдал приказ об освобождении.
- Вот чокнутые, - прошипел мужчина, кладя трубку обратно. – Ладно, комментировать не буду, а то слов нет.
В кабинете наступила тишина, и лишь через некоторое время послышался глубокий вздох девушки.
- Я люблю Дэймона, - совсем тихо проговорила она. Тайлер перевел взгляд на Елену. – Тай, просто он… Ему это не нужно.
- А ты пробовала ему это сказать? – поинтересовался Локвуд.
- А почему я должна извиняться и распинаться перед ним, когда я ни в чем не виновата, - раздраженно выпалила Гилберт. – Это он пришел четыре года назад ко мне домой, заявив, что я ему изменила. И что? И все!
- Эм, Елена… - запинаясь, попытался привлечь внимание Тайлер, смотря не на девушку, а куда-то чуть в сторону, за ее спину.
- Ничего не дав объяснить, не дав сказать, он перечеркнул все, - не обращая внимания, девушка продолжала свою гневную речь. - Зато теперь, когда мы снова встретились, я почему-то должна припасть к его ногам со слезами на глазах и чувственно произнести: «Я все эти четыре года рыдала в подушку, сожалея обо всем том, что я наговорила тогда. Ты – все, что мне нужно от этой хреновой жизни! Дэймон Сальваторе, я лучше умру, но все равно скажу тебе, что я люблю тебя!»
- Елена! – крикнул Локвуд.
- Что?! – в ответ воскликнула брюнетка.
Мужчина покрутил пальцем, призывая подругу обернуться. Недоуменно изогнув бровь, Гилберт медленно повернулась и замерла. По спине, вдоль позвоночника пробежался неприятный холодок, а тело покрылось мурашками. Перед ней, небрежно облокотившись о дверной косяк и сунув руки в карманы брюк, стоял Дэймон Сальваторе. Его голубые глаза не выражали злости, как того ожидала раньше Елена. Только совершенное спокойствие. Одетый в строгий черный костюм и рубашку, расстегнутую на пару верхних пуговиц, он олицетворял какую-то непонятную, небрежную солидность. Не перерывая зрительного контакта, Дэймон мило склонил голову на бок.
- Э-э-э, а я, пожалуй, пойду, - тихо шепнул Тайлер, почувствовав себя глубоко лишним, и незаметно выбежал из кабинета, закрыв за собой дверь.
- Я тоже, - хрипло бросила девушка и быстро подошла к двери, но не успела она и дотронуться до дверной ручки, как сильная рука Сальваторе резко развернула ее обратно, приказав остаться. – Отпусти, - тихо попросила Елена, но даже и звука в ответ не услышала.
Рука Дэймона перебралась на талию девушки и прижала ее к себе, не давая даже воздуху встать между ними.
- Все, что ты сейчас слышал – сплошная глупость, - запинаясь, проговорила брюнетка, панически выдумывая себе оправдание, но таковых и не было. – Я не хотела этого говорить.
- Не так важно, что ты сейчас сказала, - безразлично произнес Дэймон. Его голос не был холоден, скорее наоборот, мягкий и теплый. – Елена, я и сам это все прекрасно знаю.
- Вот и молодец, - зло прошипела Гилберт. – Только не тешь себя мыслью о том, что я о тебе мечтаю. Это не так.
- Врать ты так и не научилась с нашей последней встречи, - улыбнулся Сальваторе и нежно провел ладонью по щеке.
От неожиданного приятного прикосновения девушка замерла, нервно дернув нижней губой.
- Зато ты научился, - голос девушки окончательно охрип, а горло неприятно заболело. – Пользуешься моими эмоциями, чтобы побольнее ударить.
- Ага, - сладко протянул Дэймон.
Сделав над собой усилие, Елена оттолкнула от себя мужчину. От резкого движения по всему телу неожиданно прошлась такая волна холода и слабости, что брюнетка едва заметно покачнулась. Это слабо уловимое состояние девушки мужчина не заметил и, любезно отстранившись от нее, прошел к своему столу и сел в кресло.
- Кофе мне не принесешь? – поинтересовался он.
- Нет, - решительно бросила Гилберт. – Знаешь, а чего я распинаюсь перед тобой? Перед всеми вами? – Елена подошла к столу парня, облокотившись руками на него. – Я люблю Дэймона! Слышал? До безумства люблю мужчину, который никогда бы не поступил так, как поступаешь сейчас ты! А именно лживо, пакостно и недостойно звания мужчины в целом. Ты мелок, жалок, и сегодня я лишь утвердилась в том, что у тебя нет души! Помнишь, ты предлагал мне денег только лишь бы за то, чтобы я не приходила сюда, и ты не видел меня? Ну так вот, я больше здесь не появлюсь, даже более того, я уеду, и больше ты меня не увидишь в своей распрекрасной жизни. Надоело! Надеюсь, что ты счастлив!
Не дав Дэймону и слова вставить наперекор себе, Елена быстро развернулась и вышла из кабинета, гневно хлопнув дверью. Не обращая внимания на проходящих мимо людей, Гилберт на бегу схватила пальто и влетела в лифт, который моментально закрыв створки кабинки, понес девушку на первый этаж. По нежным девичьим щекам пробежались две полосы слез. Внезапно Елена снова почувствовала боль в области сердца и горла, только в десятки раз мощнее. От резкой боли брюнетка слабо вскрикнула. На лице и шее выступили мелкие капельки испарины. Температура тела стремительно поднималась. В следующую минуту Гилберт ощутила сильное головокружение и вынужденно облокотилась о стенку кабинки лифта. «Черт возьми», - не слышно простонала Елена, прислонив ладонь к лбу. В этот момент лифт остановился на первом этаже и открыл двери. Собрав силы воедино, девушка прошла через холл, надевая пальто, и вышла из здания на улицу. Сильный морозный ветер со снегом сразу же окутали женское тело, холодя его. Не смотря на это, Гилберт продолжала идти к воротам, стараясь не замечать состояние своего здоровья, которое с каждой секундой лишь ухудшалось. Настал момент, когда брюнетке захотелось раздеться, ибо тело горело. Девушка остановилась и начала ртом хватать воздух, которого так не хватало в легких.
- Елена! – окликнули позади, но она не смогла обернуться. В добавление к температуре и боли пришла невероятная слабость.
Откуда не возьмись, прямо перед ней возник Дэймон. Ветер развевал его волосы и одежду, а в ледяных, голубых глазах застыло волнение и переживание. Он хотел что-то сказать, но при виде слабевшей на глазах девушки безропотно умолк. Слабо закатив глаза, Гилберт сама подалась к нему, ища в себе силы, чтобы устоять на ногах. Сальваторе не отступал и не противился этому. Подхватив девушку за талию, мужчина аккуратно прижал ее к себе. Дотронувшись ладонью до ее кожи, ему показалось, что он обжегся, и уже через секунду он почувствовал, что она едва на ногах стоит. Поняв, что к чему, Дэймон поднял Елену на руки и понес к стоящей совсем рядом Феррари. Подойдя к пассажирской двери, мужчина осторожно, словно она была хрустальной, опустил девушку на ноги, не переставая поддерживать ее. Все действия происходили спонтанно, но очень решительно. Открыв дверь, Сальваторе положил Гилберт на сиденье. Оказавшись на холодной обивке, Елена, не открывая глаз, чуть слышно простонала.
- Тшш, все будет хорошо, - тихо и ласково проговорил Дэймон, словно убаюкивая ее.
Быстро закрыв дверь, он обошел Феррари и вскоре сел за руль.
- Дэймон, - совсем тихо позвала брюнетка и слабо кашлянула.
- Я с тобой, - ответил мужчина, стараясь говорить это как можно мягче, хотя у самого Сальваторе на душе отнюдь не кошки скребли при виде обессиленной возлюбленной. А бывшей или нет – это не так важно сейчас.
Через несколько минут машина резко тронулась с места и выехала с территории монополии. Провожая ее взглядом, на крыльце небоскреба стояла Кристел. Ее состояние здоровья за время пребывания в морозильной камере ничуть не пошатнулось. Разве что появился насморк. Зато вот настроение заметно ухудшилось. Сама того не заметив, Уилсон совершила сегодня самую главную ошибку, которая в итоге снесла все остававшиеся баррикады между Дэймоном и Еленой.