Часть 7. Единственный способ стать умнее - играть с более умным противником. 4 страница

Внимание! У вас нет прав для просмотра скрытого текста.

Погруженный во мрак он выглядел немного жутко, лишь слабый свет, пробивавшийся сквозь щель между шторами, немного освещал помещение. Скинув туфли, девушка почти сразу же направилась в кухню, где стоял небольшой бар. Крепкий виски – вот что могло лишь сейчас помочь ей. Горьковатый напиток слегка обжег горло. Алкоголь мгновенно распространился по всему телу Елены, заставляя температуру ее тела повыситься, а эмоции усилиться. Пройдя к окну, девушка села на его подоконник. Держа бокал с жидкостью цвета янтаря, рука вытянулась и легла на согнутые колени, а карие глаза отстраненно устремили взгляд на город. Сложно сказать, какие чувства сейчас одолевали Гилберт. Чудовищная смесь боли, обиды и любви давила на сознание и душу, заставляя все существо Елены заживо гореть. Очень плохо – так примерно можно охарактеризовать ее состояние. Сегодняшний день был очень тяжелым, если не самым тяжелым за всю сознательную жизнь девушки. И она не могла бороться с этим. Не было сил. Невольно Елена вспомнила, как она переживала такие моменты раньше. Ей помогал ОН. Дэймон. Юноша, который оберегал ее, как зеницу ока, который за одну ее слезинку был готов разорвать любого. Нежный, заботливый и решительный. Он всегда был рядом с ней, и она хотела сейчас увидеть его. Того Дэймона, который ее любил и в трудную минуту поддерживал, с которым она познакомилась в Стэнфорде. Задиристый, милый, чувственный юноша, который понимал ее как никто другой. Видеть его счастливую, лучезарную улыбку, спасающую ее от всех невзгод – вот, что было самым важным для Елены. Чувствовать его сильные объятия, оберегающие ее от всех и всего. Что случилось? Как такой любящий юноша в одночасье превратился в бездушного, эгоистичного мужчину, который все мосты вокруг сжигает, не желая замечать, что причиняет этим боль.
Горько усмехнувшись, брюнетка поджала губы. Она понимала, что она не лучше его. Прячась за маской стервы, Елена спрятала свое хрупкое и ранимое «Я». Сейчас рядом с ней не было никого, а значит она могла дать чувствам всю волю, не опасаясь осуждения или насмешек. По нежным щекам почти одновременно из широко распахнутых глаз пробежали две большие, сверкающие слезы. Их поток был практически беспрерывен. Положив бокал на гладкую поверхность подоконника, девушка закрыла лицо ладонями и, всхлипнув, зарыдала, вкладывая в эти слезы всю боль, всю горечь и недосказанные слова, всю любовь, которая уничтожала ее снова и снова. Мысли и память Гилберт сыграли с ней злую шутку и, сломив все барьеры разом, показали, напомнили ей, о том, что она так боялась вспоминать…

На город медленно опускались сумерки. Вскоре солнце вовсе скрылось за горизонтом, оставляя его во власти света уличных фонарей. Где-то далеко был слышен гул машин, но он скорее был фоновым звуком. Улицы Сан-Франциско были почти безлюдны. По одной из них сейчас шла высокая, красивая девушка лет двадцати. Ее прямые темно-коричневые волосы развевались от легких дуновений ветра. Одетая в джинсы, светлую футболку и тонкую кофту, она шла вдоль улицы так быстро, как будто убегала от кого-то или от чего-то. Каблук ее туфель касался земли, издавая характерный звонкий стук, который отдавался слабым эхом по округе.
- Елена! – окликнул ее кто-то сзади, но брюнетка даже и не сбавлять шаг.
Однако уже через несколько минут ее нагнал молодой, светловолосый юноша. Подскочив к девушке, он развернул ее лицом к себе, схватив за плечи. Его глаза цвета охры переполняли боль и волнение.
- Прости меня, пожалуйста. Я не хотел рассказывать этого, - быстро проговорил он. – Я не хотел причинять тебе боли! Просто пойми, что он не заслуживает тебя. Ты сейчас здесь, а он там! Ты страдаешь, а он наслаждается в это время обществом другой. Как ты этого не понимаешь?!
Елена закрыла глаза, но это мало что давало. Из-под опущенных ресниц выплывали сверкающие, соленые капельки слез.
- Отпусти меня, - дрожащим голосом проговорила она. Веки ее глаз резко распахнулись, давая полную волю слезам.
Вайлд неохотно отстранился от девушки и зло посмотрел на нее.
- Ты глупа, если считаешь, что он что-то к тебе чувствует! – громко бросил он. – Ты для него лишь игрушка, побрякушка, с которой он поиграл. Да чем ты лучше, тех уличных девиц, а? Ах да! Ты любишь! – парень раздраженно улыбнулся. – Тебе мало того, что он почти не приезжает, почти не звонит и не интересуется, как ты! Тебе все равно на те фото, что ты только что увидела. Может сейчас освежить твою память? – Кристофер достал из кармана скомканную пару фотографий.
На первой было отчетливо видно, как Дэймон целует в каком-то плохо освещенном помещении растрепанную девицу, а на второй, эта же девушка сидит у него на коленях, прижимаясь к нему всем телом. Елена даже не посмотрела на эти фото. Вырвав их у Кристофера из рук, она решительными, резкими движениями разорвала картинки на кусочки, а затем подбросила вверх, предоставляя ветру унести их как можно дальше.
- Мне плевать! – твердо произнесла Гилберт, каблуком наступив на один из фрагментов фото. – Плевать на то, что сделал Дэймон! Это лишь причинит мне боль, но никак не уничтожит мои чувства к нему! Я жестко ошиблась в тебе и презираю тех, кто прислал тебе эту мразь! Ты жалок, если думаешь, что думаешь, что, увидев их, я брошусь в твои объятия.
Между молодыми людьми повисло молчание. Внезапно звонкий стук пощечины разрезал тишину. Кожа щеки девушки из нежно-розового стала почти бордовой. Подняв на мужчину взгляд, Елена почти не дышала.
- Прости меня, я не знаю, что на меня нашло, - поспешно проговорил Вайлд, но брюнетка его уже не слышала.
Гилберт сделала пару шагов назад, отступая от парня. Ее щека горела, словно ее касается язык пламени.
- Елена, - негромко позвал Кристофер, но девушка отрицательно замотала головой и, резко развернувшись, со всех ног побежала прочь.
Ей было все равно, что на ней каблуки. Все равно на то, что она даже не представляла куда бежит. Встречный ветер сушил слезы, а в душе бушевал ливень боли и нестерпимой горечи. Сама того не заметив, девушка выбежала к самой набережной. Она остановилась только тогда, когда достигла железных перил залива Сан-Франциско. Облокотившись руками об холодный металл, Елена судорожно вздохнула и заревела в голос. Слезы не прекращали литься, а боль не хотела отпускать. Ноги подкосились, и Гилберт медленно опустилась на землю. Не смотря на то, что был август, асфальт возле набережной оставался холодным, однако, это не волновало девушку. Чувство пустоты овладело ею, а осознание того, что тот, кого она больше всего на свете любила, предал ее, не давало сердцу покоя, заставляя ранить себя еще больше.
- Нет! Ты не мог, не стал бы! – закричала Елена, вкладывая в голос целый шквал отчаяния.
Разум играл против нее, напоминая о том, что Дэймон в последнее время, действительно, редко давал знать о себе, часто игнорировал ее звонки. Однако это можно было оправдать невероятной занятостью парня на работе. Девушка до последнего не хотела верить в то, что мужчина, который навсегда завладел ее сердцем, теперь игнорирует ее. Пришедшие по почте фото лишь разожгли почти потухнувшие сомнения.
Елена не знала, сколько она вот так просидела, капая слезами на камни. Кое-как собравшись с силами, как моральными так и физическими, брюнетка, покачиваясь, встала на ноги.
Где-то неподалеку гремела музыка. Это был местный ночной клуб. На смену боли в душе Гилберт пришла ярость. Ее ноги сами шли туда, откуда исходили мощные басы. Она вошла в клуб, ни на кого не обращая внимания. Губы девушки были плотно сжаты, глаза яростно сверкали от слез, не успевших упасть ранее, растрепанные волосы придавали ее виду дерзости. Многие мужчины заинтересовано посматривали на Елену, словно они были хищниками, а она куском мяса. Но Гилберт ничего не волновало. Все действия вокруг происходили так медленно и безразлично для нее, словно кто-то свыше поставил жизнь на замедленную съемку. Двигаясь, как будто в тумане, Елена подошла к бару и заказала себе крепчайший бурбон. Алкоголь сделал свое черное дело. Притупленная боль и усиленная ярость двигали девушкой, заставляя ее танцевать, пить и болеть. Болеть сердцем и любовью.
Доведенная до апогея, Гилберт уже не могла давать себе отчета. На ее талию легли чьи-то чужие мужские руки. Она не сбрасывала их, не вырывалась. Ей было все равно. В кармане в этот момент зазвенел мобильный, но Елена не отвечала. Однако звонок не хотел быть сегодня проигнорированным. Он повторился. Раз, два, три… Наконец, чужой, незнакомый мужчина вытащил мобильный из заднего кармана джинсов и… ответил на вызов. В трубку на другом конце что-то проговорили.
- Она сейчас немного занята, - довольно произнес мужчина, забираясь рукой под футболку девушки, и, коротко рассмеявшись, сбросил звонок.
Уже через мгновение на шею Гилберт легли чужие губы, я руки забирались все выше и выше по ее талии. Внезапно в мозгу Елены произошел самый настоящий бунт. Она решительно скинула руки наглеца с себя, выбираясь из плена алкогольного помутнения рассудка, и резким движением вернула себе телефон.
Мужчина, опешивши, грубо схватил Гилберт за руку, но вдруг кто-то появившийся рядом ударил его, заставляя отпустить девушку. Прежде, чем она успела хоть что-то понять, Елена выбежала из ночного заведения.
- Ты что с ума сошла?! – закричал подскочивший к ней Кристофер. – Совсем головы лишилась?! Ненормальная! Тебя могли изнасиловать или еще хуже!
- Оставь меня в покое, - совсем тихо, безжизненно проговорила брюнетка, зашагав по улице, но парень решил иначе.
Он снова нагнал ее и встал перед ней.
- Ты поедешь со мной. На ночь глядя я тебя не оставлю здесь, - уверенно сказал он.
На лице Елены появилась вымученная улыбка. Она посмотрела Вайлду прямо в глаза и кивнула. В этот момент произошло то, чего, пожалуй, ожидали многие. Кристофер рывком приблизился к Гилберт и прильнул губами к ее губам. Девушка не отвечала на этот поцелуй, почти сорванный с ее губ. Собрав все свои силы, она оттолкнула юношу.
- Кристофер, - давая волю слезам, произнесла Елена. – Ты мне нравишься, но ты никогда не будешь счастлив, если не оставишь меня, - юноша не перебивал, лишь внимательно слушал. Гилберт подняла взгляд на него и твердо произнесла. – Не ставь меня перед выбором. Я выберу его. Всего был и будет только он, - она проглотила соленые капельки. - Я люблю Дэймона.
Вайлд не ответил, а лишь понимающе улыбнулся. Поймав такси, юноша посадил в него девушку и, расплатившись с шофером, молча, попрощался.
Елена смотрела на мелькавшие вереницами улицы в окне авто. Мелькавший в окне город, как и ее прошлое, оставался где-то позади…
«Боже, как больно», - мелькнуло в голове девушки. Она вошла в дом и неслышно закрыла за собой дверь. Этот день закончился, но кошмар только начинался…
Его приезд был неожидан. Красивое лицо и глаза не выражали ничего кроме злости, а их встреча не была такой как все предыдущие. Молча, Елена пропустила Дэймона в дом и, сложив руки на груди, встала посреди прихожей, как будто показывая, что не предлагает ему присесть. Однако Сальваторе и не собирался. Отсутствие привычной ухмылки говорило, что разговор будет коротким.
- Надо же, представлял нашу встречу более теплой, а вышло иначе, - задумчиво протянул он. – Впрочем, это неважно.
Гилберт не отвечала ему, даже не смотрела. Словно его здесь и не было.
- Так и будешь молчать? - с некоторой издевкой спросил юноша. – Уверен, что позавчера ты была посмелее.
Карие глаза яростно посмотрели на Дэймона. Эти его слова и дали старт для настоящего армагеддона всего.
- Ты еще смеешь мне это заявлять? - несдержанно выпалила Елена. – После всего, что я узнала?
На лице парня появилось недоумение, но лишь на пару секунд.
- Не вижу повода для того, чтобы ты на что-то жаловалась! – рявкнул Сальваторе, подходя ближе к девушке. – Веселье прошло, как надо.
- Ты даже не спрашиваешь, а утверждаешь, - совсем тихо произнесла Гилберт.
Она не была в чем либо виновна, а он утверждал об обратном, даже ни в чем не разобравшись.
- Я достаточно услышал уже, чтобы в чем-то сомневаться, - голос Дэймона даже не дрогнул. – Сейчас я чувствую себя идиотом, который слепо верил одной немного легкомысленной девчонке.
- Ты и есть идиот, Дэймон! – не выдерживая натиска, Елена перешла на крик. – Идиот, который слепо верит чему-то, а насчет того, что я легкомысленна… Ты прав! Я поверила тебе и в этом моя ошибка! Ты как был эгоистичным подонком, так им и останешься! Для тебя нет ничего, чтобы было бы ценно!
- А что представляет ценность для тебя, а? – насмешливо спросил Сальваторе. – Бриллианты и ласковые поцелуи от кого-нибудь?
Ярость двигала ими, отстраняя разум все дальше и дальше. Уязвимое самолюбие, гордость, сердце и чувство непрерывной разлуки, которая на протяжении такого немалого времени держала обоих молодых людей в невероятном напряжении,, воссоединились и сейчас делали все, чтобы довести ситуацию до апогея. Расстояние - это напряжение, которое не дает людям покоя, а когда это напряжение длиться очень долгое время, то рано или поздно, но нервы дадут сбой, а чувства обратятся против вас.
- Все что мне надо от этой жизни - это любовь, которая сейчас только и делает, что уничтожает меня!!! – бросила девушка. - Ты убиваешь меня!
- Правда что ли? – в чувствах выпалил юноша. - А ты не слишком ли мелочна для этого, дорогая? По-моему, у тебя сейчас на уме не твоя хваленная любовь, а, по меньшей мере, кровать! А может только она всегда и была, а?
Это был пик. Злость достигла предела и вышла из-под контроля. В мгновение ока взмахнув рукой, Елена со всей силы ударила ладонью по щеке Дэймона, заставляя его голову повернуться в сторону. Он молчал, застыв. В душе парня царил настоящий ураган негативных чувств, и он едва сдерживался чтобы не закричать сейчас. Где-то на затворках сознания ему даже захотелось ударить Елену, но он молниеносно отогнал эти мысли прочь. Он никому бы не позволил прикоснуться к ней и уж тем более себе, но эти чувства сейчас отошли на другой план. Ярость и недоверие доминировали над любовью, заставив ее спрятаться где-то глубоко в душе.
- Уходи, - тихо прошептала Елена, дав волю слезам.
Подняв на нее свои голубые глаза, Сальваторе почувствовал такой всплеск боли, что казалось ничто не сможет заглушить ее.
- Уходи, я больше не хочу слышать ничего, - проговорила Гилберт, глотая соленые капельки.
- Ты понимаешь, что если я сейчас уйду, то больше не вернусь? – твердо произнес Дэймон.
Сердце девушки сжалось от того, что сейчас происходят, от того, что они сейчас творят – жонглируют собственными судьбами! Но жить дальше в таком напряжении было невозможно. Елена не хотела причинять больше ему или себе боли.
- Это твое дело, мне все равно, - дрожа голосом, едва вымолвила она.
На лице парня появилась вымученная, злая улыбка, полная горечи.
- Тебе все равно? Чудесно, - прохрипел Дэймон. - Значит, прощай?
Девушка молчала, не в силах что-либо ответить. Это длилось, может минуту, а может и больше.
- Молчание – знак согласия, - не выдерживая тяжести тишины, бросил Сальваторе.
Резко развернувшись, юноша вышел из дома, оглушительно хлопнув дверью. И уже через несколько секунд на улице послышался рев двигателя Феррари, уезжающей прочь.
Стоя посреди холла, Елена, казалось, будто замерла, глаза смотрели в некуда. Внезапно ноги подкосились, и брюнетка рухнула коленями на пол. Тишина убивала, привнося в сердце и душу чувство пустоты. Слезы, как дождь, полились из карих глаз, заканчивая свой путь на половом паркете. Зарыдав в голос, Елена пронзительно крикнула. Это был уже не плач, а настоящий крик души, которая только что потеряла все, что питало для нее надежды…

Сейчас по нежной щеке брюнетки скатились точно такие же слезы. Она снова почувствовала, переживала все то, что пережила тогда.
- Уходи? Молчание?! – в истерике рывками выговаривала Елена. – Господи, вот, чего никогда не должно было быть! Идиоты!!!
Зарыдав в голос, Гилберт резким движением смахнула с подоконника бокал виски. Десятки мелких осколков хрусталя разлетелось по полу, но этого было мало. Вскочив, девушка подбежала к столику со своими косметическими принадлежностями и одним взмахом рук смахнула все, что лежало на гладкой столешнице, сопровождая это криком, полным отчаяния и боли. На пол упали многочисленные лаки, муссы, баночки с кремами, тенями, шкатулки с драгоценностями. Одна из них, маленькая белая, круглая коробочка, не успев упасть, раскрылась. Нечто блестящее и маленькое, мелькнув, сверкнуло во мраке, привлекая внимание тяжело дышащей девушки. Все еще всхлипывая, Елена подошла к стене, к которой примыкала кровать, и включила свет. Прямо перед ней, у ее ног, лежало маленькое колечко. Две линии золота, белого и желтого, переплетались, изображая символ вечности, на внутренней стороне выбито – «Мое сердце всегда будет рядом с тобой». Чувство непонятной радости, надежды и любви нахлынуло на девушку.
«Какой бы туча черной не была, ты должна искать в ней просветы», - вспомнила Гилберт слова отца. Вот только были ли здесь светлые стороны? «Ты должна сделать выбор. Забыть все и идти дальше или же принять другую сторону», - вдруг прозвучали в голове слова Милены. «Самое главное, что Дэймон принадлежит мне, а не тебе», - Кристел явно переборщила сегодня с такими заключениями.
Решительно стерев слезы с лица, брюнетка втянула носом воздух. Ее взгляд приобрел фокусировку, а черты лица стали более уверенными.
- Я сделала свой выбор уже давно, - вслух твердо проговорила Елена и уверенно надела на безымянный палец левой руки кольцо, подаренное когда-то Сальваторе. – Я буду бороться за то, что я люблю.

***

Не многие из нас могут похвастаться изощренным умом, способным на любые коварные планы, но Стэйси Хинхаус была одной из тех, кого не особо волновали моральные ценности окружающих, в том числе и близких людей. Главное для нее - достижение своей цели.
Банкет неумолимо подходил в концу. Многие, в том числе Тайлер и Сальваторе, покинули мероприятие. Зато среди немногочисленных участников торжества были видны Реджина Фокс и Кристел Уилсон. Сделав большой глоток шампанского, Стэйси ухмыльнулась и решительно направилась к столу, за которым сидели две злобные подружки.
- Приветик, - почти ласково проговорила Хинхаус и, не церемонясь, присела за стол фотомоделей монополии.
Потягивая слабый портвейн, Уилсон, пренебрегая приветствием, даже не взглянула на блондинку, списывая ее на очередную фифу, которая является фанаткой ее работы.
- Думаю, что нам уже пора, - протянула Кристел и, взяв со стола сумочку, вышла из-за стола.
Реджина, не говоря ни слова, последовала за подругой. Такой расклад действий не воодушевлял Стэйси. Взяв в руки бокальчик виски, Хинхаус закинула ногу на ногу и томно произнесла:
- А Сальваторе и Гилберт симпатичненько смотрятся вместе. Прямо как в старые, добрые времена.
Запнувшись, Кристел развернулась, и встретила оголенную платьем спину блондинки. Роли в один момент поменялись.
- Эм, ты не думаешь ведь, что… - начала Фокс говорить подруге.
Поспешно кивнув ей, Уилсон вернулась к столу и снова заняла свое место. Через несколько мгновений к ней присоединилась и Реджина.
- Что ты об этом знаешь? – презрительно спросила Кристел у Стэйси, но, увы, девочка еще не знала, на какую собаку тявкает.
Вальяжно облокотившись на спинку стула, Хинхаус неспешно отпила из бокала и широко улыбнулась, бросив на парочку стерв монополии властный взгляд.
- Для начала познакомимся, - уверенно произнесла блондинка. – Я – Стэйси Хинхаус, и я знаю куда больше о Дэймоне и Елене, нежели вы все.
- Реджина Фокс, - влезла одна из девушек. – А это моя подруга Кристел Уилсон.
- Так, что ты там знаешь? – нетерпеливо спросила Кристел.
- Для начала то, что я на вашей стороне, - усмехнулась Хинхаус. – Елена – моя подруга, вернее она так считает.
Между девушками наступило молчание. Переглянувшись, Кристел и Реджина подозрительно прищурились.
- И на какой основе мы должны тебе верить? – проговорила Фокс.
- Хм, уж поверите, - уверенно произнесла Стэйси.
Она открыла свой клатч и вытащила из нее черный, плоский Айфон, купленный когда-то Елене Дэймоном.
- Здесь столько информации, - сладко пропела блондинка. – Закачаетесь! Этот телефончик Гилберт – кладовая, с помощью которой мы сможем контролировать эту наглую выскочку.
- Мы? – удивленно переспросили Кристел и Реджина.
«Тупицы», - мысленно проворчала Хинхаус, пряча Айфон обратно в сумочку.
- Да, мы. Я вам нужна, если вы хотите отправить Елену на помойку! – несдержанно прорычала она и скривила рот в хитрой улыбке.
- Откуда такая ненависть к ней? – улыбнулась Уилсон.
Такой настрой Стэйси ей определенно нравился, как и сама девушка.
- Эта моя ненависть к ней еще со Стэнфорда! Глупышка подумала, что мы друзья, но я-то свою обиду ни на секунду не забывала, - зло проговорила Хинхаус. – Все это время я лишь мечтала покончить с Еленой Гилберт раз и навсегда.
Хмыкнув, Реджина внимательно посмотрела на Стэйси. Блондинка олицетворяла собой эталон стервы, а эта троица, ненавидящих бывшую подружку Дэймона, девушек, казалось, яростно желала погубить уверенную в себе Елену.
- И у нас это получится, - выдержав паузу, коварно произнесла Кристел и, предвкушая победу, злорадно усмехнулась.