Тоталитарный порядок

1. Правовой порядок – социальная сфера – тоталитарная политическая система, где вместо законности господствуют классовые, партийные, групповые или личные интересы, как, например, во времена Ленина и Сталина господствовал произвол партий, групп и отдельных персон. Конституция и законы были только словами, не имеющими социального значения. В постсталинское время уже говорят о восстановлении социалистической законности. Но, точнее говоря, это было не восстановлением, а попыткой построить псевдодемократическую правовую систему на ложном социальном фундаменте. „Централизованное авторитарное государство исходит из того, что большинство его граждан не в состоянии ответственно думать и действовать, самим заботиться о себе и быть полезными сообществу. Оно создает из привилегированного меньшинства управляющий круг людей, который с помощью возможно более обширного регулирования всех относящихся к „данному сообществу» процессов пытается исключить персональные решения.... Свободное общество видит в своих гражданах достойных и совершеннолетних людей, совместную жизнь которых оно регулирует с помощью законов и предписаний лишь в том случае, если отдельные индивиды не в состоянии регулировать их отношения в сообществе. Оно заботится с помощью принятия на себя властных задач об окружении, чтобы защитить свободу каждого в отдельности и дать способностям индивида по возможности развиваться свободно. По отношению к слабым и неработоспособным оно берет на себя ответственность, если помощь с другой стороны невозможна.

Демократическое государство само не занимается хозяйственной деятельностью, а лишь создает условия для справедливой конкуренции. Оно воздерживается от мешающего развитию регулирования и пытается повсюду и в себе самом исключить концентрацию власти в любой форме.«6

2. Экономический порядок – хозяйственная сфера – так называемое социалистическое, или централистское плановое хозяйство. Оно является зеркальным отражением тоталитарной политической системы в экономической области, а не наоборот. Планирование само по себе – важная часть любой системы хозяйства, однако тоталитарное плановое хозяйство означает, как это не парадоксально, произвол в сфере экономики. Первый опыт так называемого пятилетнего планирования был связан с применением насилия в экономике России. Это было принудительное развитие тяжелой промышленности, главным образом военно-промышленного комплекса, за счет сельского хозяйства и с многочисленными человеческими жертвами. Это делалось без какого-либо предварительного разумного прогноза, подобно реализации в жизни злой идеологической сказки. Однако сами эти пятилетние планы никогда не были полностью выполненными в действительности, а только – на бумаге. Жесткое тотальное планирование „сверху вниз» отнюдь не служит на благо общества и образующих его индивидов, оно ведет к диктату производителя над потребителем.

„Знаменитый инженер человеческих душ» и „гениальный инженер социалистического строительства» Иосиф Сталин был главным (хотя и не единственным) создателем командно-административной системы в СССР7, которая эксплуатировала страну с помощью иерархической организации тотального планирования и централизованной, неконтролируемой манипуляции огромными ресурсами. Она пыталась контролировать даже мысли людей – и все это во имя социалистического строительства. Сталинское правительство сформулировало новую идеологически-экономическую политику к концу двадцатых годов. Речь шла о „перековке» или переделке человеческого сознания с помощью принудительного труда в концентрационных лагерях. Первым гигантским „социальным экспериментом» в этом направлении было строительство Беломоро-Балтийского канала, которое дало „образцовый» пример бесполезной работы с большим количеством жертв (там погибло более 100 000 человек). Стройка была прежде всего хозяйственным предприятием под руководством ОГПУ, с жестким планированием и с „новым сознанием«, но без всякой современной техники (там применялись в качестве орудий труда главным образом лопата, кирка и тачка). Как сказал революционный поэт: „Здесь символ сталинской заботы«. Строительство Беломоро-Балтийского канала с помощью заключенных было идеей Сталина. „Перековка» должна была помочь преодолеть „условные рефлексы инженера капиталистической эпохи«. Данный процесс осуществлялся „под высоким социальным давлением«, стимулирующим быстрый стиль работы и достигавшимся за счет планирования и решений коммунистической партии, которые в действительности были лишь помехой инженерной работе. Российские инженеры и все пригнанные на принудительные работы должны были действовать и жить в нечеловеческих условиях, в заключении, при минимальном количестве оборудования и материалов, отсутствии квалифицированной рабочей силы и „сколько-нибудь законченного рабочего проекта«. Для долгих размышлений просто не было времени. Утвержденный коммунистической партией план был высшим законом для всех сначала на Беломоро-Балтийском канале, а затем и для всего Советского Союза.8 Такой насильственный технический и социальный прогресс был в своей основе антигуманным и губительным для окружающей среды. Это фальшивое представление о прогрессе господствует в Советском Союзе с начала тридцатых и до пятидесятых годов 20 столетия, что и было реализацией социалистической идеи в действительности. К. Поппер замечает по этому поводу следующее: „Марксистский коммунизм является самым ужасным примером такой попытки осуществить рай на Земле: это – эксперимент, на котором мы учимся, как легко, если берешь на себя осуществление земного рая, превратить его в ад«.9

Чтобы лучше понять сегодняшнюю ситуацию в России, необходимо не забывать нашу недавнюю историю.

„Путь России оказался весьма отличным от пути других государств с централизованной системой.... капитализм для создания современной промышленности был получен, как и в обычной рыночной системе, путем ограбления населения. Производители отчуждались от средств производства, объявлявшихся „общенародным» достоянием, а на деле ставших достоянием капитализированного государства, где все решения принимал узкий круг „вождей«.

В период индустриализации привлекались самые передовые технологии, специалисты из СССР обучались в Германии и США. Базовые предприятия строились в основном в старых промышленных районах, где природа уже была сильно деформирована. Новыми районами освоения обычно оказывались бывшие окраины Российской империи, а теперь новые социалистические республики. Основной задачей был экономический рост (догнать и перегнать), а отдаленной целью – строительство коммунизма, но более близкой и реальной – создание мощной военной машины, что диктовалось идеей мировой революции и фактором внешнего враждебного окружения. Вторая мировая война привела к сдвигу промышленности на Урал и в Западную Сибирь в старые промышленные районы, а также в Среднюю Азию и Казахстан.

После войны начался новый этап обновления технологий, которые вывозили из поверженной Германии целыми заводами. Вместе с тем огромные средства вкладывались в создание новых видов оружия – началась новая гонка вооружений: быстрое развитие военных технологий и гипертрофированное возрастание военно-промышленного комплекса. И на этом этапе развития капитал получали за счет удержания жизни людей на уровне, близком к прожиточному минимуму. Однако подобная ситуация не могла продолжаться долго в условиях мирного сосуществования, на которое были обречены великие державы после накопления ядерного оружия. Мирное сосуществование предполагало и конкурентное взаимодействие. Поэтому руководители СССР, начиная с Н.С. Хрущева, были вынуждены принимать меры по повышению жизненного уровня населения и одновременно – по изысканию средств для поддержания военной машины. Эта задача дополнялась за счет разграбления природных ресурсов...

Первым шагом стала эпопея для выращивания хлопка, а одним из последних – крупномасштабная добыча нефти и газа в Западной Сибири. Но все эти усилия не оказались достаточно эффективными в конкурентном взаимодействии с рыночными системами, и централизованные системы были вытеснены. На их обломках возникли государства с переходной экономикой – от централизованной к рыночной«10.

История наглядно показывает, что „сверху» просто невозможно предусмотреть все до мельчайших деталей. Централизованная и фактически бесконтрольная манипуляция огромными ресурсами (не обращая внимания на общественное мнение и не заручившись независимой экспертизой) является не преимуществом, а недостатком и приносит огромный вред природе, обществу и человеку.

В социалистическом (или лучше сказать коммунистическом) экономическом порядке нет места частной собственности. Все принадлежит всем, что означает никому, т.е. государству. В постсталинское время появляется понятие „личная собственность» (например, дом или квартира принадлежит какому-либо человеку лично и он может эту собственность передать по наследству и даже продать, но земля, на которой стоит дом принадлежит государству). Без развитого права на частную собственность, при низкой заработной плате люди не имеют никакого интереса работать лучше. Если все принадлежит всем, тогда воровство на заводе уже перестает в сознании работающих на нем быть воровством. А если люди получают одинаковую зарплату независимо от того, как они работают, бессмысленно утруждаться. В сталинское время эта система держалась за счет принуждения и страха. Однако несвободный (практически рабский) труд является не только аморальным, но и неэффективным. Без страха и принуждения такая хозяйственная система вообще не может функционировать, что наглядно продемонстрировало брежневская эпоха.

3. Порядок знания – духовная сфера – господство марксистско-ленинской идеологии во всех областях духовной жизни. Тотальный контроль средств массовой информации и частной жизни, что означает отсутствие свободного доступа к информации и монологическое мышление. Все, что противоречит этой идеологии должно быть уничтожено или запрещено. В постсталинскую эпоху последовало некоторое ослабление этого строго правила, что и взорвало социалистическую систему изнутри. Для такой системы плюрализм мнений является убийственным.

В такого рода тоталитарных обществах именно идеология определяет экономический порядок. „Коммунизм вырастает из фундаментального противоречия: он воодушевляет людей идеей универсального преобразования мира, стимулирует сверхчеловеческую энергию и пробуждает энтузиазм; в то же время он реализует, однако, серенький и скучный земной рай, бюрократическое царство, в котором вся жизнь рационализирована до самых мелочей, уничтожена любая тайна и всякая перспектива бесконечности. Экономизм оказывается конечной судьбой человека и вне его не существует никакой иной жизни, никакого более бытия. Великие идеи Бога и Человека полностью искореняются; вместе с ними исчезает общее духовное содержание человеческой жизни, остается лишь экономика и техника.

Коммунизм невозможно понять, если его рассматривать только в качестве социальной системы. Жизнеспособность антирелигиозной пропаганды и религиозных преследований в Советской России можно понять лишь тогда, если рассматривать коммунизм в качестве религии, которая стремится подменить христианство. Только религия, а не какое-либо политическое или экономическое учение может притязать на право быть единственным носителем абсолютной истины«.11

Естественно, что тоталитарное система может иметь не только марксистский, но и иной, например, националистический фундамент. „Нет необходимости придерживаться теории тоталитаризма«, чтобы понять не только „структурно-историческое дифференцирование авторитарного, фашистского, националистического, сталинистского и после сталинистского способа господства«, но и „распознать в зеркале западной массовой демократии также и общность различных тоталитарных форм господства«.12