Часть I. Рассвет 3 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

- Круто, круто! Теперь осталось только ему это подложить. У тебя есть только один день на все про все, – предупредила я подругу.

- Да ладно, можно и после выходных. Черт, каникулы же! Впервые в своей жизни я в кой-то мере не рада каникулам.

На следующий день я пришла в школу примерно за пятнадцать минут до звонка. Лена приходила обычно чуть ли не ровно в восемь, но ее еще не было. Скорее всего, это означало, что она вообще не придет. Но она забежала в класс, вся запыхавшаяся, едва ли прозвенел звонок.

- Все из дома ушли раньше меня, а я никак не могла ключи найти, потому что они упали за тумбочку в прихожей! Но это неважно! – Лену явно что-то очень сильно сегодня порадовало, и мне не терпелось это услышать. – Когда я зашла в школу, Враницкий переодевался внизу!

- Здорово, теперь ты знаешь, как выглядит его куртка!

- Честно говоря, она была черная и абсолютно непримечательная. Я тем более не успела так быстро переодеться, чтобы проследить, куда он ее повесил.

- Я теперь знаю, во сколько он приходит в школу! И буду приходить во столько же. Надо переставить будильник на полчаса позже. Ты представляешь, я теперь буду лучше высыпаться только благодаря ему, а он даже об этом не знает! – протараторила Лена.

Мы действительно разобрались. На одной из перемен нам удалось все-таки проследить, куда он повесил свою куртку, покурив с Агейкиным. Лена бросила записку в карман его куртки.

Враницкий начал стремительно менять нашу жизнь в положительную сторону, не подозревая об этом.

уббота. Каникулы подходили к концу, и послезавтра меня ждал очередной скучный и нудный школьный день. Боже, как я могу так говорить. Там же меня будет «ждать» мой Лешенька. Мне нечего было делать и я залезла на сайт kruga.net. Неожиданно у меня возникла мысль, что я могла бы пополнить список своих друзей Лешенькой Враницким. Ведь на самом деле не было ничего такого в том, чтобы добавить человека из школы в друзья, даже если вы не общаетесь. Ко мне иногда лезли в друзья всякие малолетки-шестиклассницы иногда просто из-за того, что я в столовой простояла с ними в очереди пять минут, отвечая на вопросы типа «сложно ли в десятом классе?». Я обычно добавляла только тех, с кем общалась на более высоком уровне. Однако очень многие люди, особенно те, кто был намного популярнее меня (а я была близка к статусу «серой мыши»), добавляли из школы всех. Например, Вера Ковальчук. Веру знали в школе абсолютно все. Нет, она не была обворожительной и милой красавицей, на которую нельзя было не обратить внимания. Напротив, невысокого роста, полная, лицо обычное. Вера просто активно участвовала в школьной жизни. Ни одного праздника не обходилось без нее. Она постоянно что-то организовывала, где-то рассказывала стихи или вообще вела школьные концерты. Конечно, на этих праздниках присутствовала вся средняя школа, так что после них на Вериной странице всегда можно было обнаружить кучу новых записей с банальным «Как дела? Круто выступила!» от всякой мелкотни.

У мелких вообще всегда входило в привычку лезть к старшеклассникам, так что неудивительно, что заявки на добавление в друзья приходили от них даже мне, хотя я почти никогда не участвовала ни в каких школьных мероприятиях.

Но я же не какая-то там мелкотня. Наш класс достаточно хорошо общается с одиннадцатым классом, тем более Враницкий дружит со Смоляковым, который уже год как ко мне клеился. Наверняка Смоляков ему про меня что-нибудь да рассказывал. Может, Леша, увидев мою заявку, подумает: «Ой, да это же та дура, которая нравится Смолякову! Надо добавить ее в друзья, посмотрим, что это за девчонка, вскружившая голову моему другу!» Мне самой стало очень смешно от этой мысли.

Кстати, Смоляков обратил на меня внимание в тот день, когда чуть ли не единственный раз в своей жизни мне пришлось все-таки выступить на школьном концерте. В девятом классе, на очередном капустнике, одна девчонка из нашего класса (которая уже у нас не училась) должна была петь под аккомпанемент гитары. Но за неделю до концерта «гитаристка» заболела, и ее выздоровление к концерту не предвиделись. Даже если бы и предвиделось, то репетировать она сейчас была абсолютно не в состоянии. И в этот момент кто-то случайно (а, может, и неслучайно) обмолвился, что Леночка Нестерова умеет играть на гитаре. По-моему, это сказал Агейкин. Когда учителя задавали вопрос и начинали думать, кого бы заставить отвечать, Агейкин выбирал себе «жертву» и говорил, что она якобы знает ответ. Несмотря на ее отговорки, «жертве» приходилось отвечать. Наверняка, когда наша классная руководительница спросила, кто умеет играть на гитаре, он увидел мою нервную реакцию и то, как я чертыхнулась, и сразу выдал меня. Я стала очередной «жертвой» Павла Агейкина.

Мы прогоняли песню последний раз за полчаса до концерта. В это время Егор Смоляков помогал настраивать электрооборудование: проектор, колонки, микрофон и так далее. Когда он, видимо, закончил, у него осталось свободное время, для того чтобы послушать нас. Потом он начал с нами разговаривать, говорить, что я очень хорошо играю на гитаре. Странно, а я думала, что парни обычно западают на солисток. Потом он добавил меня в Круге. Начал писать. Позвонил на мобильник (откуда у него мой телефон, внятно ответить не смог). Пригласил сходить с ним в кино.

- Ну, насколько я знаю, у тебя же есть девушка!

Оказалось, что не так уж и по-дружески. В скором времени девушка куда-то улетучилась, а писать он стал мне все чаще и чаще. Признаюсь, с ним было интересно разговаривать. Хоть он и был близок к образу мачо, но умел философствовать (видимо, это было его основным оружием в попытках добиться девушек). Любил докапываться до истин. Причем во всех смыслах. Это отражалось не только в наших с ним разговорах. Если я не могла пойти с ним гулять, он начинал расспрашивать, почему. Вроде делал это ненавязчиво, но меня это немного раздражало. Он мне не нравился. Разговоры, прогулки – да, было. Но не нравился он мне. Я не раз ему об этом говорила. Я была не из тех, кто сразу попадается на удочку, на крючке которой всегда фальшивая излишняя обходительность, умные разговоры и так далее. Только не я.

Никогда не забуду того позора, когда он принес мне после дополнительного русского букет цветов. Я знала, что он собирался выкинуть что-то эдакое, и просила его ничего такого не предпринимать. Не помогло.

Вдруг я вспомнила, что в конце девятого класса, где-то в апреле, он провожал меня после уроков до дома вместе с Лешей. Я не знала тогда, как его зовут. По-моему, мы даже о чем-то говорили. Но я ведь тогда даже не ценила те минуты. Кто бы мог подумать, что мне вскоре понравится какой-то странный друг Егора Смолякова. И, конечно, я благополучно забыла, об этом.

Мои размышления прервало пришедшее от Егора сообщение: «Привет!» Он всегда писал с большой буквы и со всеми знаками препинаниями. Даже такие короткие приветствия. В интернете так никто не пишет. Но это же Егор Смоляков! Умный правильный мачо.

Болтая с ним ни о чем, я поняла, что смогу найти Лешеньку, у него в друзьях. Поисковый запрос по сайту «Враницкий» дал лишь пару каких-то не тех людишек, потому что фамилия была редкая в нашей стране. Видимо, у Враницкого был какой-то заумный ник.

Вот он! У него была странная мелкая аватарка, на которой видно было только половину его лица. Увидев его ник, я поняла, что, даже хорошо подумав, его невозможно было бы найти в Круге: Янеемсуп Яемщи. Что тут можно сказать. Он гениален.

Я умудрилась в конец забыть про Смолякова, который уже в десятый раз спрашивал у меня, как мне в десятом классе. Прямо как малолетки в очереди за булочками. Ловко отмахнувшись от Егора, я вернулась к списку его друзей и переместила курсор мыши на небольшой плюсик рядом с аватаркой Враницкого. Клик.

«Вы действительно хотите добавить Янеемсупа Яемщи в друзья?» Еще один клик по кнопке «Да». «Янеемсуп Яемщи получит уведомление о том, что вы добавили его в друзья, и при желании подтвердит его». При желании. Надеюсь, у него будет желание.

Я зашла на сайт в следующий же вечер, но количество моих друзей не изменилось. В голову начали лезть всякие бредовые мысли. «Возможно, он сегодня еще не был в Интернете, или кто-то из моих друзей удалился, а он добавился, отчего общее количество друзей не изменилось». Конечно, я сама в это не верила. Я зашла к нему на страницу. Если бы он еще не рассмотрел мою заявку, то рядом с его аватаркой вместо значка плюса, были бы песочные часы. Но плюсик был цел и невредим. Он отклонил мою заявку.

Этот факт мне не помешал в первый день после каникул выйти из дома попозже, чтобы прийти с ним одновременно. Чтобы дойти до школы, мне нужно было какое-то время пройти сквозь дворы, а потом вывернуть на главную дорогу и идти какое-то время до школы. Когда я уже приближалась к дороге, я увидела, как Леша прошел по ней прямо мимо места, где я должна была выйти. Значит, жил где-то с этой стороны от школы, и у меня был шанс видеть его каждый день и даже какое-то время идти за ним. Так в этот раз и получилось. Я буквально преследовала его до школы на расстоянии метров двадцати. Переодеваться он пошел сразу туда, где были вешалки для курток, так что на этом наш мнимый контакт закончился.

На следующей перемене после урока алгебры мы с Милой сразу пошли в туалет. Мила зашла первая, а я не успела, так как мне преградил путь внезапно появившийся Егор Смоляков.

- Знаешь, почему Враницкий не добавил тебя в друзья? – не дождавшись моего ответа, так как я была немного шокирована, он продолжил. – Он добавляет только тех, кого хорошо знает.

Егор направился дальше, а я осталась стоять как вкопанная. Что это только что было вообще? Какого черта Смоляков уже знал, что я пыталась добавить Лешу в друзья? И то, что это знал именно Смоляков, мне не нравилось особенно. Как-то не очень хорошо получается, что такие вещи узнает парень, который к тебе клеится. Мало ли что он там подумал. Хотя, вдруг Егор с надеждой решил, что я решила добавить в друзья его друга, чтобы быть каким-то образом поближе к нему. Нет, Смоляков не настолько же дебил.

- Знаешь, я тут тебе еще хотел кое-что сказать, – он опять неожиданно возник передо мной. Умеет же эффектно появляться. – До меня дошли слухи, что я тебе нравлюсь.

- Что? - я не могла поверить своим ушам. – В любом случае, Егор, это просто слухи! – выкрутилась я и пошла в туалет.

- Просто некоторым людям, которые тормозят по жизни, недостаточно того, что тормозят только они, им надо еще и других затормозить, – недовольно протараторила я.

- Лена, моему маленькому мозгу не дано понять твоих гениальных мыслей! Ты про кого?

И я ей рассказала, какие последствия могут ждать человека, решившего добавить в друзья человека из своей школы.

ве недели назад наша классная руководительница сказала, что у нас будет экскурсия в некий секретный бункер. Кто едет, она даже не спросила, так как сразу заявила, что едут все. В принципе это было логично, потому что это не какая-то скучная экскурсия в исторический музей или картинную галерею. Правда, некоторые все-таки умудрились отмазаться: либо они не могли в тот день поехать, либо просто не хотели из-за долгой дороги (два часа в одну сторону), да и перспектива позднего возвращения домой не всех радовала. Например, Эля, собиравшаяся поехать в кафе с двумя своими подругами. Она познакомилась с ними на занятиях по большому теннису, на который ходила этим летом.

Только спустя какое-то время я поняла, что не надо было ехать на эту экскурсию. Тогда я и не предполагала, что может случиться то, что изменит мою жизнь. Я никогда не забуду этот день: пятница тринадцатого. Ноябрь.

В ту пятницу у нас намечалось всего три урока, после которых мы должны были ехать. Вот, собственно, почему сказали ехать всем: остальные учителя были оповещены, что у 10 «А» не будет уроков с четвертого по шестой, так что тем, кто не поехал, повезло уйти домой пораньше.

В автобусе я ехала с Верой, а Зоя – с Тамарой Дороховой. Они жили рядом и часто ходили домой вместе, поэтому достаточно хорошо общались. Тем более с Томой было о чем поговорить. Мне она нравилась, в отличие от Анны Милюковой – маленькой козявки, вечно путающейся под ногами (хорошо, что она не поехала). Всю дорогу мы вчетвером говорили ни о чем и смеялись. Спустя два часа мы приехали…

В бункере был приглушенный свет. Экскурсовод водила нас по темным тоннелям, на стенах которых пролегали трубы разной толщины, и рассказывала о том, как этот бункер использовался во время войны. Но большинство из нас это мало интересовало, поэтому мы продолжали идти и тихо разговаривать друг с другом. Но, спорить не буду, это была самая интересная экскурсия из тех, на которые нас когда-либо возили.

Периодически нас заводили в какие-то помещения, которые, скорее, напоминали музей, где была собрана вся техника, использовавшаяся в бункере. Нам давали некоторое время, чтобы все рассмотреть. Я заметила, что Кулешова очень эмоционально реагировала на все, что вызывало у нее удивление.

- Ой, Ника ты посмотри! – говорила она Велиевой голосом с проблесками гламурности и немного в нос.

Иногда я слышала ее странный смех, от которого тоже начинала смеяться.

- Ника, конечно, так всегда смеется странно! – сказала Тома, которую это тоже развеселило.

Экскурсия по бункеру длилась примерно полтора часа, после чего мы вышли на улицу и начали фотографироваться. Две Ники в этот момент ходили где-то вокруг да около, так что на групповую фотографию они не попали. У меня в голове промелькнула мысль, что я хотела бы, чтоб Кулешова на фотографии стояла рядом со мной. Но, увы! Хотя, с одной стороны, хорошо, что ее не было на той фотографии: если уж не рядом со мной, то пусть тогда ни с кем не стоит.

Меня саму немного удивили эти мысли, но я сразу переключилась на стоявшую рядом со мной Лену.

- А что это Мила не поехала? – спросила я. Мне как-то непривычно было видеть ее без Шалимовой.

- Она же заболела. Ее и в школе сегодня не было.

- Точно. Что-то я за три урока не успела это заметить. Я вообще привыкла, что вы отдельно «не продаетесь»! – выделив последнюю фразу, сказала я.

Лена громко засмеялась, а когда я поняла, насколько то, что я сказала, пошло звучит, мне тоже стало смешно.

- Верунчик, ну сфоткай нас, что ли, – сказала я, паясничая. – Фотографируй только достойных!

- Ой, я достойная? – подделала удивление Лена. – Такая честь услышать это от самó й Яны Артемьевой!

В автобусе уже не было так шумно. Все устали: кто-то спал, кто-то просто смотрел в окно и переваривал недавние впечатления. Я и не осознавала в тот момент, наблюдая за проносящимися мимо окон домами и деревьями, что до конца безмятежности и беззаботности в моей жизни осталось совсем немного. Скоро все изменится. Скоро…

Наш автобус подъехал к школе. Ники сразу же пошли домой. Я и Вера попрощались и тоже отправились по домам. Нам было идти в одну сторону – наши пути расходились только в конце на перекрестке. Недаром мы с ней, вот уже сколько лет, каждое утро встречались и шли вместе в школу.

- Эй, а это не Велиева с Кулешовой там впереди? – решила уточнить Вера.

Мы шли достаточно быстро, поэтому расстояние между нами стремительно сокращалось.

- Давай их напугаем! – предложила моя спутница.

«Давай». Это короткое слово. Если бы я его не сказала, все могло бы быть по-другому. Но, произнеся эти пять звуков, я подписала себе приговор. Однако время уже нельзя было повернуть назад. Мы с Верой тихими шагами побежали по направлению к Никам. Кулешова была в капюшоне и слушала музыку в наушниках, поэтому ничего не слышала. Но Велиева вдруг обернулась и заметила нас. Я приложила палец к губам, и она, соглашаясь, покачала головой с хитрой улыбкой.

Происходящее было для меня как в очень замедленной съемке. Очень медленно с Ники упал капюшон. Ее волосы до плеч рассыпались по куртке, и из-за дуновения холодного ноябрьского ветра пара прядей задела мои нос и щеки. Она сначала зажмурилась, потом ее веки с накрашенными тушью ресницами медленно приподнялись. Приоткрыв рот, она обратила свой взгляд на меня, резко повернув голову, из-за чего наушники выпали из ее ушей. Я видела свое отражение в ее карих глазах. Мои руки все еще лежали на ее плечах как приклеенные. В этот момент в моей голове пронеслась мысль: «А ведь она симпатичная!»

- Яна! – взвизгнула она и, положа руку на сердце, наклонилась. Мои руки сами собой упали с ее плеч.

Она продолжала называть мое имя на повышенных тонах, громко вбирая воздух в легкие.

Велиева, я и Вера громко смеялись. Прохожие в ужасе на нас оборачивались. Кулешова больше не пыталась отдышаться, она смеялась вместе с нами своим странным смехом, отчего я начала смеяться ужасно громко.

Через какое-то время мы успокоились и продолжили путь. На перекрестке я со всеми попрощалась (Никам надо было направо, а Вере дальше, прямо) и стала переходить дорогу.

- Яна, ты точно хотела меня убить! – крикнула мне Кулешова вслед. Обернувшись, я улыбнулась ей в ответ и шутливо пригрозила пальцем.

На душе было удивительно хорошо, а в животе порхали бабочки. Я шла домой, не сдерживая улыбку. Прохожие на меня искоса поглядывали: эдакая дура с глупой улыбкой на лице. Но мне было абсолютно все равно.

Вчера я как раз добавила Нику в Круге в друзья. «Все-таки в одном классе учимся, пусть будет», – подумала я и отправила заявку. Тогда у меня даже не возникало по поводу нее никаких мыслей. А сейчас…

Я включила компьютер и зашла в Круг. Естественно, мне сразу стало интересно, в сети ли она. Ее там не было. Я вздохнула с небольшим разочарованием. Посмотрев наши фотографии с экскурсии, только что выложенные Верой, я уже собралась выключать компьютер, как увидела, что Ника уже в сети. Я немного начала нервничать только из-за того, что она была там. В голове сразу начали появляться мысли, может, написать ей. Если написать, то что? Боже, боже, боже… Казалось, мой мозг сейчас взорвется от невозможности принять на первый взгляд такое простое решение. Но решение пришло само из Интернета. На экране показалось уведомление, что кто-то прислал мне сообщение. Я занервничала еще больше, но сразу же открыла его. Оно было от нее.

етверг. Я пришла в школу и сразу же направилась в класс. Как всегда, на последней парте среднего ряда меня ждала Яна. По утрам нам всегда было что рассказать друг другу, поэтому я начала вспоминать, во что же мне надо было посветить подругу.

- О! Зацени, я где-то вчера шутку откопала. Как здороваются мужчины? Пожимают руки и хлопают друг друга по плечу. А женщины? Они чмокаются в щечку, но когда расходятся, то презрительно говорят… – после небольшой паузы я смачно растянула последнее слово. – Ссуучка!

- Ха-ха-ха! – засмеялась Яна и повторила за мной. – Ссуучка! Я не могу! Все, меня дико прет!

За урок литературы мы, наверное, раз сто еще сказали это слово, пытаясь произнести его каждый раз по-разному. Думаю, самое смешное было именно в произношении и интонации. Мы говорили это презрительно, весело, в нос, злобно, разочарованно и даже с грустью.

На перемене мы продолжили дурачиться, только старались не говорить особо вслух. К нам подошла Зоя.

- Зой, это действительно неважно. Поверь, оттого что я тебе скажу, ничего не изменится.

- Вот так всегда, – заныла она. – Вечно секретничаете, смеетесь вдвоем, а мне ничего никогда не рассказывайте.

- Зоя, тебе этот прикол не понравится! – повысила голос Яна.

- Ладно, все, – сказала Зоя, поняв, что она действительно уже начала надоедать.

Мы часто с Яной смеялись над достаточно глупыми вещами или даже пошлыми, и если мы рассказывали о них Зое, то она лишь кидала на нас презрительные взгляды, и говорила «Н-да…» Поэтому я и старалась ей не говорить о наших приколах, но в этом случае она начинала нас допрашивать. Я ее предупреждала, что ей это не понравится, но она настаивала на своем, и, когда узнавала причины нашего веселья, кидала на нас свой фирменный взгляд, несмотря на обещания не реагировать остро.

Спускаясь по лестнице в столовую после третьего урока, мы продолжили.

- Кто из вас сказал это слово? – услышали мы с пролета над нами голос учительницы.

Я почему-то даже не поняла то, что она сказала, наверное, потому что испугалась.

- Ээээ… Что? – переспросили мы с Яной хором и пошли дальше вниз, смеясь еще больше.

- Я ведь даже не поняла, что она сказала! До меня дошло минут через пять! – хохотала я.

- Блин, да что вы опять ржете? – спросила Зоя.

- Да Ирина Андреевна услышала, как мы говорили слово «сучка»! – сказала ей Яна.

- Хорошо, что она у нас никаких уроков не ведет, – заметила я.

- Н-да, – буркнула Зоя. – Даже не хочу знать, с чего вы говорили это слово.

Она на секунду оторвалась от своей тарелки с макаронами, чтобы облить меня волной презрения, а потом продолжила есть. Как ни странно, после того как Зоя ушла, это вызвало в нас новый прилив радости.

- Меня Зоя иногда просто выбешивает! – начала я жаловаться Яне.

Мы снова начали смеяться на всю столовую. Но, по правде сказать, Зоино поведение порядком начинало надоедать. Она была слишком правильная. В свои шестнадцать она считала, что встречаться с парнями еще рановато, и говорила, что это нормально только с восемнадцати. Я была уверена в том, что, когда ей исполнится восемнадцать, она отодвинет эту планку еще дальше. Этим и объяснялось ее отношение к ссорам Арины и Эльдара: она просто не понимала их. Тема отношений между полами была ей слишком чужда. Хотя в опыте она мне не уступала: ни я, ни она ни с кем никогда не встречались. Однако догадаться об этом можно было уж скорее по Зое: низкая, полноватая, нос немного больше среднего, небольшие глаза. Я же была стройной, рост выше среднего, но в целом моя внешность была ничем не примечательна: не красавица, не уродина. Впрочем, из нашей четверки никто ни с кем никогда не встречался. Но мне казалось, что это беспокоило только нас с Яной.

Примерно год назад, когда я еще была влюблена в Хомякова, моя мама внезапно меня спросила:

- Эль, а почему ты с мальчиками не встречаешься?

Вот как я должна была ответить на этот вопрос?

- Нет, – для меня это было вообще очевидно. Нет, у Яны была нормальная внешность, ростом с меня и немного крупнее, но я ее знала давно, и мне не приходило в голову, откуда у нее вдруг мог взяться парень. Тем более она была резкой и вспыльчивой, и представить ее «милой заей и котенком» было трудно.

Я часто рассказывала маме, как мы сидели с ним и смеялись на всех уроках. Но мы с ним уже год не сидели вместе, и я уже год ничего ей не говорила. Мама, очевидно, помнила все. Я что-то нечленораздельно промямлила. В общем, вроде как отмазалась.

И сейчас ничего в моей личной жизни, к сожалению, меняться не собиралось. В классе нормальные мальчики кончились, больше я никого не знала.

На следующий день намечалась экскурсия в секретный бункер, от которой я удачно «откосила». После третьего урока я ушла и поехала в центр города, чтобы встретиться со своими подругами, с которыми я познакомилась летом на теннисе, Витой и Инной. Инне было уже восемнадцать, она закончила школу два года назад, но еще никуда не поступила, потому что не знала, чего конкретно хочет. А пока Инна была гитаристкой в начинающей рок-группе. Вита, как и я, училась в десятом классе. Они вместе все еще продолжали ходить на теннис.

Мы встретились около кафе и, зайдя внутрь, заняли места у окна в зоне для курящих, так как Инна курила. Естественно, опустившись на стул, она сразу же достала сигарету и принялась изучать раздел меню с алкогольными напитками. Несмотря ни на что, Инна не была типичным быдлом, мысли которого заняты только алкоголем, сигаретами и пьянками в подъезде. Она, если и пила, то только дома или в приличных заведениях. Другое дело, Инна иногда перебарщивала, но всегда умудрялась оставаться серьезным и зрелым человеком.

- Ну, как дела, девчонки? – спросила она, делая глубокую затяжку.

- Да нормально, – ответила я, а Вита лишь покачала головой.

Хохлом мы называли объект обожания Виты – Андрея Дорошенко.

- Ну, – Вита мечтательно подняла глаза вверх. – Мы с ним достаточно хорошо общаемся. Меня поражает, что наши, на первый взгляд абсолютно простые, шутки никто не понимает. Мы так иногда надо всеми прикалываемся!

- А мы вчера с Мишей гулять ходили, – сказала Инна. – Только вот он тормоз, конечно. Гуляем уже месяц. И ничего. Опять мне первые шаги делать что ли?

- А до этого тоже были какие-то шаги? – спросила я.

- Да. Это я с ним начала пытаться как-то сблизиться. Я же видела, что он тоже хочет общаться со мной, но ничего не делает. Слюнтяй, одним словом. Но зато о многом могу с ним поговорить.

Нам принесли заказанные напитки. Я сделала глоток своего капуччино.

- Надо бы нам почаще встречаться, девчонки, – сказала Вита. – А то живем на разных концах города, редко видимся. Может, в следующую пятницу здесь же?

- Нет, я не могу, – сразу среагировала Инна. – Я буду на субботнике в нашем лесопарке.

Инна всегда участвовала в разного рода благотворительных акциях. Иногда задаром раздавала листовки природоохранных компаний или раздавала еду бездомным в столовых. При этом она успевала играть в своей группе и работать дизайнером одного малоизвестного вебсайта. Я просто поражалась тому, как она все успевала. А ее стремление к волонтерству меня тоже удивляло. Я сама не могла даже подойти к какой-нибудь бабушке, чтоб помочь донести сумки. Не потому что не хотела. Я хотела, но решимости мне не хватало. То же касалось и всех школьных праздников, в которых я никогда не участвовала. Хотя в этом случае решающую роль иногда играла банальная лень.

Мы посидели в кафе примерно час и разъехались по домам.

В понедельник на одной из перемен Зоя заикнулась о том, что нашему классу нужно поставить танец на школьный танцевальный фестиваль, который проходил в марте.

- Не рановато ли? – удивилась я. – Сейчас только ноябрь.

- Ну, у нас четыре месяца, а ничего еще даже не придумано. Нам репетировать еще.

К концу дня оказалось, что будет участвовать пять человек, включая саму Зою.

- Мила, Арина, Тома и Ника Кулешова. Только нас нечетное количество, лучше б еще кого-то. Ян?

- Нет, я ничего делать не буду! – сразу запротестовала она.

- Потому что ты меня сейчас достаешь!!! – после этой фразы Яна сразу же отвела глаза в сторону, как будто она не с нами.

Веру, конечно, не в чем было упрекнуть, так как она участвовала почти везде, где могла. Но если она чего-то не умела, то накрепко вбивала себе в голову, что у нее это никогда не получится. Ей, видимо, нужно было, чтоб получалось все сразу или очень быстро, а фраза «если долго мучиться, что-нибудь получится» ей была чужда. Одна нужда мучиться заставляла ее сразу же сдаваться.

Я ожидала этого момента. Может, пришло уже время проявить хоть какую-то решимость. К сожалению, мой мозг автоматически начал сомневаться.

«Зоя, надави на меня посильней!», – мысленно просила ее я. Я никак не могла согласиться, мне действительно нужно было, чтоб меня заставили.

- Не можешь – сходи в туалет! – огрызнулась Яна.

Зоя посмотрела на нее секунду обиженным взглядом, а потом снова вернулась ко мне.

Черт возьми, пришло время наконец-то что-то сделать! Больше такого может и не быть! Я знала, что, если не соглашусь сейчас, потом буду долго об этом жалеть. Поэтому собралась в кучку и выпалила:

- Ура! – Зоя сразу же запрыгала от радости. – Завтра надо решить, что будем танцевать, а потом договоримся, когда будем репетировать! – она сразу затрясла меня за плечи, улыбаясь во все зубы.

По всему телу у меня разлилось очень приятное ощущение того, что я наконец-то решилась сделать что-то хорошее и полезное. Не думаю, что это сильно бы меня изменило, но один раз мне было вполне достаточно. Хотя бы на какое-то мгновение я почувствовала себя сильнее. А ведь такие люди как Вера и Инна сами часто вызывались на подобные вещи и делали это с поразительной легкостью, в то время как у меня это отнимало так много сил, времени и нервов.