Кономерности классического капитализма просто не могут и не

И еще одно следствие сказанного выше: там и тогда, где и когда

законы Маркса оказываются адекватны для понимания реальности, мы

можем говорить, что это общество, близкое по уровню развития к клас-

сическому индустриальному капитализму, подобному капитализму Вели-

кобритании позапрошлого века. И это не только теоретическая абстрак-

ция – это реалии для ряда стран в нынешнюю эпоху. Это, например, в

значительной мере можно сказать о России эпохи «шоковой терапии»,

о многих секторах бедных стран третьего мира и т.п.

Можно ли на основании сказанного выше считать, что проблему

критики классического марксизма можно считать снятой?

Отнюдь.

Социалистические революции ХХ века произошли в слаборазвитых странах и закончились

кризисом «реального социализма». Ergo?

Безусловно, многие десятилетия, прошедшие после смерти Маркса,

показали, что многие положения Маркса требуют не только развития

как устаревшие, но и прямой критики.

Что касается развития, то открытым остается вопрос, насколько

десятки сильных и талантливых работ марксистов ХХ и начала нынеш-

него века (как отечественных, так и зарубежных), раскрывающих при-

роду современного «позднего» капитализма, могут служить своего рода

«„Капиталом“ ХХ века»…

Что же касается критики, то здесь пока что без ответа остался важ-

нейший вопрос критиков классического марксизма: почему капитализм

перешел в новую, постиндустриальную, «постклассическую» стадию,

а не был свергнут победоносными социалистическими революциями,

необходимость которых, на первый взгляд, Маркс выводил из противо-

речий именно классического индустриального капитализма?

Этот вопрос действительно принципиален и не имеет готового про-

стого ответа.

Начнем с того, что идея неизбежной и победоносной революции,

осуществляемой классом индустриальных наемных рабочих – это не

столько классический марксизм, сколько его сталинская версия, растира-

жированная в учебниках 30–50-х годов прошлого столетия. Ни у само-

го Маркса, ни у Ленина, ни в сколько-нибудь «продвинутых» учебниках

марксизма, выходивших в СССР начиная с 1960-х гг., таких утвержде-

ний не было. Классический марксизм действительно доказывал, что индустриальный капитализм создает необходимые предпосылки для социалистической революции, и что ее субъектом является класс наемных рабочих. Но во всех работах классиков многократно подчеркивалось, что эта потенция превращается в действительность только тогда, когда складываются все необходимые социально-политические предпосылки1.

Впрочем, для нас сейчас этот аспект является не самым главным.

Важнее другое. На наш взгляд (и здесь авторы не оригинальны), Маркс

действительно был не прав в той мере, в какой размышлял не только

о возможности, но и о необходимости социалистической революции

как продукта классического индустриального капитализма 2. Развитие

методологии марксизма, особенно диалектики перехода от одной со-

циально-экономической системы к другой, предполагает использование

ряда сугубо марксистских, но не развитых самим Марксом, подходов,

показывающих, почему утверждение о неизбежности социалистической

революции в условиях индустриального капитализма неправомерно.

Иными словами, в этом вопросе марксистская методология и теория

может и должна быть использована для конструктивной критики не-

которых поспешных выводов Маркса.

Начнем с подтвержденного опытом последнего столетия и достаточ-

но известного (но часто «забываемого» критиками марксизма) тезиса

о том, что смена социально-экономических систем осуществляется не

как одномоментный акт скачка от одного развитого целого к другому

развитому целому, а как длительный процесс «заката» одной системы

и генезиса другой. Этот процесс длителен (занимает исторические пе-

риоды, большие, чем собственно зрелое, «классическое» состояние) и

сугубо нелинеен. На протяжении всего этого периода перехода возможны

и необходимы революции и контр революции, реформы и контр ре-

формы. В рамках старой системы образуются переходные формы, вклю-

чающие ростки нового качества общественного развития; в рамках воз-

никающей новой обязательно сохраняются значимые элементы старой.

При этом господствующими в обоих случаях становятся не «чистые»,

а переходные отношения и формы…

Эта диалектика перехода у самого Маркса «прописана» слабо, есть

лишь некоторые наброски, свидетельствующие о том, что Маркс видел

_____________________________________

1 См., например, классическое определение революционной ситуации в ра-

боте: Ленин В.И. Крах II Интернационала // Ленин В.И. Полн. собр. соч.

(5-е изд.). Т. 26. С. 218.

2 Существует традиционный взгляд на эту проблему, согласно которому

готовность индустриального капитализма к социалистической революции

является само собой разумеющейся (см., например: Семенов В.С. Социализм

и революции XXI века: Россия и мир. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.

С. 17–20). В то же время уже давно известна критика этой позиции (Wright

Mills Ch. The Marxists. New York: Dell, 1962. P. 116).

55 эту проблему1. Зато в работах марксистов ХХ века и последнего десяти-

летия об этом сказано немало. И не только сказано, но и доказано2. Так,

например, ленинское исследование империализма позволило ему прямо

заявить: «Империализм вырос как развитие и продолжение основных

свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим

империализмом лишь на определенной, очень высокой ступени своего

развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали пре-

вращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились

и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более вы-

сокому общественно-экономическому укладу»3. И эти доказательства

позволяют считать обоснованным вывод о том, что марксистская теория

способна объяснить те многочисленные зигзаги, которыми полна история

ХХ века. Но для этого надо вместе с марксистами последнего столетия

пойти дальше Маркса и учесть все многообразие явлений периода не-

линейной трансформации одной системы в другую.

Далее. Для анализа процесса рождения нового общества, называвше-

гося Марксом коммунизмом, по-видимому, можно и должно применить

(естественно, критически) методологию исследования генезиса капита-

ла, примененную самим Марксом. В частности, методологию перехода

от формального к реальному подчинению труда капиталу. Эта методо-

логия представлена, в частности, исследованием развития капитала от

форм простой кооперации к мануфактуре и фабрике4. На первых стадиях

генезиса капитал развивается на технологическом базисе, характерном

для предшествующей системы (феодализма) – на базе ручного труда – и

остается в этом случае неустойчивым, относительно легко уступающим

место реставрационным процессам, образованием. На базе ручного тру-

да, мануфактурных технологий, капитализм может как выиграть у

фе одализма (что произошло, например, в XVI веке в Нидерландах), а

может и проиграть (как это произошло примерно в то же время в италь-

янских городах-государствах). Здесь подчинение труда капиталу если

и возникает, то остается неустойчивым, формальным (созданным лишь

формой – производственными отношениями), но не имеющим доста-

_______________________________________--

1 Наиболее развернуто Маркс высказался по этому поводу в известной «Кри-

тике Готской программы» (см.: Маркс К. Замечания к программе германской

рабочей партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 19. С. 18–19).

2 Идея переходных отношений, развивающихся в рамках капитализма («не-

полная планомерность»), была высказана и развита представителями уни-

верситетской («цаголовской») школы политэкономии еще в 1960–1970-х

годах. Подробнее об этом – в следующем разделе книги.

3 Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Ленин В.И.

Полн. собр. соч. Т. 27. С. 385.

4 Наиболее детально этот вопрос рассмотрен К. Марксом в экономической

рукописи 1861–1863 годов, в главе 5 (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.

2-е изд. Т. 48. С 3–33)

-_______________________________________________

56 точного технологического базиса. Лишь на базе машинного производства,

индустриальных технологий капитализм побеждает окончательно (но

тоже не везде и не сразу: вспомним хотя бы пример крепостных фабрик

в России, да и всю нашу историю полуфеодального полукапитализма

позапрошлого века – века развитых индустриальных капиталистических

экономик Запада).

Итак, на базе технологий (и прежде всего содержания труда), ха-

рактерных для прежней системы (ручной труд для докапиталистических

систем, индустриальный – для капитализма), новая система (соответст-

венно, капитализм или социализм) может возникнуть, а может и не

возникнуть. Революционный порыв может привести к победе, а может – к

поражению. В случае победы начнется развитие новой системы на еще

не адекватном для нее технологическом базисе, возникнет феномен,

который можно назвать «опережающей мутацией». Это ситуация, когда

общественные отношения несколько «забегают вперед» по отношению

к материальному базису, содержанию труда. Если в этих условиях со-

циальные силы созидания нового общества окажутся достаточно мощ-

ными, то новые отношения смогут обеспечить технологическую рево-

люцию и это закрепит победу нового строя. Если нет – опережающая

мутация завершится регрессом и вырождением попыток создания но-

вого общества. Для удобства дальнейшего анализа назовем «ранней»

революцию, совершающуюся в условиях развитого (но не «позднего»,

«закатного») состояния старой системы и на базе адекватного для старой

системы, но недостаточного для окончательной победы нового, уровня

развития ее материально-технических предпосылок.

Парадоксом при этом является то (и это очень спорная гипотеза,

которую мы выносим на обсуждение, не будучи сами в ней до конца

уверены), что для совершения ранней революции, осуществляемой на

стадии зрелого состояния «старой» системы, социально-политические

предпосылки складываются легче и полнее, чем в условиях «заката»

последней. При этом, однако, материально-технические и социально-

экономические предпосылки ранней революции оказываются развиты

слабее1.

Причин для этой амбивалентности несколько.

_________________________________________________

1 Ленин в свое время наметил такую постановку вопроса: «Чем более отста-

лой является страна, которой пришлось, в силу зигзагов истории, начать

социалистическую революцию, тем труднее для нее переход от старых ка-

питалистических отношений к социалистическим. < …> Для каждого, кто

вдумывался в экономические предпосылки социалистической революции

в Европе, не могло не быть ясно, что в Европе неизмеримо труднее начать,

а у нас неизмеримо легче начать, но будет труднее продолжать, чем там,

революцию» (Ленин В.И. Седьмой экстренный съезд РКП(б) 6–8 марта 1918 г.

Политический отчет Центрального комитета 7 марта // Ленин В.И. Полн.

собр. соч. Т. 36. С. 5–6, 10).

57 Во-первых, противоречия старой системы в ее зрелом состоянии

максимально «чисты», социальное противостояние обнажено. Система

еще не породила внутри себя массу переходных отношений и «компен-

саторов», смягчающих общественные конфликты.

В то же время «классическое» состояние системы еще не порождает

новых общественных сил, способных формировать новые отношения.

Как известно, буржуазную революцию совершали преимущественно

не крепостные, а социальные силы, возникшие на обломках крепост-

ничества – лично свободные представили «третьего сословия». Точно так

же можно предположить (и это прямая критика классического марксиз-

ма), что главным субъектом социалистических преобразований должен

стать новый субъект, вырастающий как продукт снятия экономической

зависимости работника (наемного характера труда). Сейчас можно пред-

положить, что это будут представители «креативного класса», не под-

чиненные непосредственно капиталу (укажем в качестве примера на

значительную часть учителей, социальных работников и т.п. субъектов

по преимуществу творческой деятельности, проявляющих в последние

десятилетия очень большую социальную активность). Последнее отри-

цает тезис классического марксизма о революционной роли индустри-

ального пролетариата.

Во-вторых, в рамках «классической» системы еще не сформировалась

типичная для периода «заката» некая совокупность таких переходных

отношений, которые «уводят» общественное развитие в сторону от «крас-

ной нити» исторического процесса. Переходные формы предотвращают

(на более или менее долгое время) взрыв старой системы, создают некий

«отводной канал», пространство для исторических зигзагов, порождая

в итоге тупиковые, но временно полезные для старой системы квазиновые

общественные отношения. В результате вместо социализации производ-

ства и собственности развертывается экономика, в которой господству-

ющее положение занимают гигантские акционерные капиталы; вместо

свободного труда – формы «народного капитализма» и социального

партнерства; вместо ассоциированного планирования – бюрократическое

и потому малоэффективное государственное регулирование; вместо

свободного и гармоничного развития личности – общество потребления

(а теперь уже и пресыщения). Эти переходные рождения качественно

нового общества, создавая пространство «обходов», в котором вполне

могут развиваться и технологии, и благосостояние, но эти «обходы» в

конечном счете ведут в тупик…

В то же время эти переходные отношения создают определенные

социально-экономические и общественно-политические предпосылки

для нового строя. Так, формирование гигантских акционерных обществ

создает предпосылки для социализации, государственное регулирова-

ние – для демократического планирования, социальное партнерство – для

освобождения труда и т.п.

58 В-третьих, период «заката» общественно-экономических систем

рождает специфические, приспособленные к задачам выживания и раз-

вития прежней системы, пути развития технологий, прежде всего труда.

Так, объективно создаваемая развитием индустрии необходимость пере-

хода к преимущественно творческой деятельности в условиях позднего

капитализма оборачивается приоритетным развитием того, что мы ус-

ловно назвали «превратным (по существу – бесполезным) сектором»

(подробнее о нем – во втором томе книги). В самом деле, для последних

десятилетий характерно наиболее быстрое развитие таких сфер, как фи-

нансы, государственное и корпоративное управление, масс-культура и

СМИ, военно-промышленный комплекс и т.п., где по преимуществу

создаются бесполезные продукты, лишь косвенно способствующие про-

грессу производительности труда и человеческих качеств. Вместо приори-

тета воспитателей и учителей, врачей и экологов, ученых и художников

поздний капитализм формирует приоритеты финансистов и брокеров,

охранников и «моделей», звезд шоу-бизнеса и рантье…

Кстати, в условиях позднего феодализма также формировался сво-

еобразный превратный сектор – сфера производства непроизводитель-

ных предметов роскоши, огромная «сфера услуг» (растущие полчища

слуг), непомерные военные расходы и т.п.1

Кроме технологических зигзагов «закатные» траектории порождают

и зигзаги социальные. В обществах, где застаивается старая система,

господствующими становятся ценности и стимулы, характерные для

«закатного» типа личности с его конформизмом, отторжением парадигм

социального творчества (да и вообще прогресса), ориентацией на цен-

ности бесполезного (превратного) сектора, а не социальное обновление.

В результате складываются мощные общественные противовесы ин-

тенциям рождения нового общества.

Тем самым перед социальной революцией в поздних системах

торый их заводит застойный тип эволюции старой системы. Если

же революция совершается в обществе, где эти тупиковые траектории

еще не господствуют, то задачи движения к новому обществу упроща-

ются…

Однако, этот параметр так же амбивалентен, как и два предыдущих.

Уводя социальный и технологический прогресс в сторону, пережива-

ющая «закат» система тем не менее развивает производительные силы,

повышает производительность труда и в этом смысле продвигает нас

к новому обществу.

59 __________________________________

1 Этот факт отражен, в частности, в книге: Иноземцев В.Л. Очерки истории экономической общественной формации. М.: Таурус Альфа, 1996.

___________________________________-

60 В результате сказанного мы приходим к не слишком очевидному и

несколько парадоксальному с точки зрения классического марксизма (но

в нынешнем веке отнюдь не оригинальному) выводу: для успешной со-

циалистической революции в идеале (который на практике, естественно,

никогда в полной мере недостижим) необходимы следующие условия:

(1) высокий уровень производительности труда и технологического

развития, достаточный для хотя бы формального освобождения труда,

при относительно слабом развитии превратных форм этого прогресса

(превратного сектора);

(2) развитие социальных сил освобождения, стоящих «по ту сторону»

классического пролетариата при сохранении «прозрачности» социально-

го противостояния и относительно слабом влиянии превратных цен-

ностей и стимулов;

(3) формирование относительно «чистых», адекватных задачам само-

развития нового общества форм переходных отношений.

Иными словами, к социализму лучшего всего было бы идти в стране,

где еще нет переразвитого «общества пресыщения», но уже есть высокий,

не меньший чем в сегодняшних развитых странах, потенциал техно-

логического и социального прогресса плюс налицо (само)организованный

субъект общественного обновления, переполняемый социально-твор-

ческой энергией.

В реальной истории все было, есть и будет много сложнее. Так, в Рос-

сийской империи начала ХХ века в результате ее внутренних противоре-

чий, крайне обостренных Первой мировой войной, были налицо только

предпосылки второго блока, да и то в крайне странном виде – в виде

симбиоза нескольких миллионов солдат, матросов и рабочих, готовых

отдать свои жизни ради снятия неимоверно тяжелых противоречий

России 1917 года, и нескольких сотен тысяч (само)организованных боль-

шевиков и их союзников, действительно способных к сознательному

социальному творчеству. В результате предпосылки первого и третьего

блоков в нашей стране создавались ценой максимального напряжения

нетехнологических и неэкономических факторов: массового насилия

и массового энтузиазма. Неизбежное исчерпание потенциала сначала

(к началу 1950-х гг.) первого, а затем (к концу 1960-х гг.) и второго вы-

звало неизбежный крах этой опережающей мутации.

Что касается современного состояния мира, то авторы видят только

один, да и то несколько фантастический вариант комбинации условий,

наиболее благоприятных для социалистической революции: (1) при-

сутствует и играет одну из ведущих ролей в общественном развитии

социально-творческий субъект – люди, хотя бы отчасти занятые соци-

ально- творческой деятельностью и в незначительной мере подчинен-

ные стандартам общества пресыщения; (2) достаточно высок (близок

к среднему для развитых стран) уровень технологического развития и

производительности; (3) налицо достаточно сильная тенденция само-

организации и слабо развито подчинение труда капиталу; (4) большин-

ство работников занято не в превратном секторе; (5) развиты переход-

ные к посткапитализму формы. Эта система должна, однако, оставать-

ся под внешней властью капитала, ибо иначе это будет уже готовый

социализм.

На первый взгляд, системы, для которой были бы характерны хотя

бы в значительной мере названные выше черты, нет и быть не может.

И это действительно так, если мы говорим о некоторой стране. Однако

современный мир – это мир глобализации, а не национальных госу-

дарств. И потому мы можем поставить вопрос по-другому: а нет ли в со-

временном мире такого субъекта глобальных процессов, который был

бы близок по своим основным параметрам к названной выше модели?

На этот вопрос ответ найти уже несколько легче. Внимательный

исследователь, знакомый с альтернативами современного мира, его

уже, по-видимому, увидел: это сети новых социальных движений и не-

правительственных организаций1. Для них и их членов в основном ха-

рактерны названные выше черты, но они по-прежнему живут и дей-

ствуют в мире, подчиненном глобальному капиталу. Именно против

него они и могут совершить социальную революцию. Только это будет

не столько национальная революция в виде штурма нового Зимнего

дворца или казарм Монкада, в которых засели силы капитала, сколько

глобальная революция против правил тотальной гегемонии капитала.

Естественно, это уже значительный отход (надеемся – шаг вперед)

от классического марксизма. Но, повторим, было бы странно ожидать

от марксиста того, чтобы он считал возможным видеть и тем более осу-

ществлять ныне социальные преобразования в соответствии с канонами

позапрошлого века…

_______________________________________--

1 См.: Альтерглобализм: Теория и практика «антиглобалистского» движения /

Под ред. А. В. Бузгалина М.: УРСС, 2003; Кто сегодня творит историю: аль-

терглобализм и Россия / Под ред. А. Бузгалина, Л. Ожогиной. М.: Куль турная

революция, 2010 (второе издание, переработанное и дополненное – 2012);

Агитон К. Альтернативный глобализм. Новые мировые движения протеста.

М.: Гилея, 2004. Подробнее эта тематика будет раскрыта в в следующем

томе.

глава 3 Реактуализация марксизма:

новые ответы на новые вопросы

Вернемся к проблеме, поставленной в начале этого раздела: почему

же развитие в ХХ веке пошло не по Марксу? Почему социалистические

революции совершились не в наиболее развитых странах, а там, где

совершились, породили не только определенные достижения, но и монст-

ров наподобие ГУЛАГа, в конечном итоге закончившись крахом по-

рожденных ими систем? Почему господствующей стала траектория само-

реформирования капитализма?

Ответ на этот вопрос отчасти уже был дан выше. Карл Маркс и пони-

маемый только как наследие самого Маркса марксизм были и остаются

ограниченными исследованием преимущественно классического состо-

яния капитализма. Они не принимали (и не могли принять в силу истори-

ческой специфики) во внимание всей многосложной диалектики «заката»

старых и рождения новых систем, сложностей их нелинейных трансфор-

маций, хотя ряд предпосылок такого анализа (в частности, идея формаль-

ного и реального подчинения труда капиталу) в этом наследии есть.

Однако этого мало. Главный новый параметр, привнесенный ХХ ве-

ком, – это постановка в повестку дня проблемы перехода не столько

от капитализма к социализму (коммунизму как посткапиталистическому

способу производства), сколько гораздо более масштабной трансформа-

ции – перехода от «царства необходимости» к «царству свободы», от

метасистемы обществ, основанных на социальном отчуждении и при-

оритетном развитии материального производства, к пространству и

времени социального развития, лежащего «по ту сторону» этого отчуж-

дения и собственно материального производства.

Главными сегодня становятся глобальные проблемы,

а не классовая борьба: «провал» марксизма?

Итак, по мнению авторов, ключевое отличие современного марксиз-

ма (и большинства других социально-освободительных теорий ХХ–XXI

веков) от марксизма классического состоит в том, что первый (не всегда

осознанно) поставил во главу угла проблему принципиально более мас-

штабную и сложную, нежели «только» вопрос смены капитализма новым

общественным строем – уже названную выше проблему «заката» «царства

необходимости» и рождения «царства свободы».

Для себя этот тезис (в гораздо более примитивной формулировке)

авторы впервые открыли более тридцати лет назад, оканчивая первый

курс МГУ им. М.В. Ломоносова. Буквально через несколько дней, обра-

тившись к Марксу, мы с радостью обнаружили, что это одно из ключе-

вых положений, четко сформулированных как самим Марксом, так и

его сподвижником Энгельсом1. Несколько позднее мы с еще большей

_______________________________

1 «Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекраща-

ется работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следователь-

но, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материаль-

ного производства. Как первобытный человек, чтобы удовлетворять свои

потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороть-

ся с природой, так должен бороться и цивилизованный человек, должен во

всех общественных формах и при всех возможных способах производства.

С развитием человека расширяется это царство естественной необходимости,

потому что расширяются его потребности; но в то же время расширяются

и производительные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода

в этой области может заключаться лишь в том, что коллективный человек,

ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен

веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы

он господствовал над ними как слепая сила; совершают его с наименьшей

затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы

и адекватных ей. Но тем не менее это все же остается царством необходимо-

сти. По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое явля-

ется самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцве-

сти лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе… царство

свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа,

диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по при-

роде вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального про-

изводства» (Маркс К. Капитал. Т. III / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е

изд. Т. 25, ч. II. М: ИПЛ, 1962. С. 386–387). Другой аспект этой проблемы

освещен Ф. Энгельсом: «Раз общество возьмет во владение средства произ-

водства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем господство

продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства

заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекращается борь-

ба за отдельное существование. Тем самым человек теперь – в известном

смысле окончательно – выделяется из царства животных и из звериных

условий существования переходит в условия действительно человеческие.

Условия жизни, окружавшие людей и до сих пор над ними господствовавшие,

теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становят-

ся действительными и сознательными повелителями природы, потому что

они становятся господами своего собственного объединения в общество.

Законы их собственных общественных отношений, противостоявшие людям

до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут

применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены

их господству. То объединение людей в общество, которое противостояло

им до сих пор как навязанное свыше природой и историей, становится теперь

их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господ-

ствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей»

(Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // Маркс К., Энгельс Ф.

Сочинен.)

_____________________________________________

радостью обнаружили эти тезисы в работах своих учителей – марксистов-

шестидесятников в СССР. Получив доступ к зарубежным «диссидентским»

изданиям мы (и уже без удивления – странно было бы думать, что запад-

ный марксизм не развивает этих идей) нашли и там некоторые исследо-

вания по этой проблематике1.

Так вот, именно этот «нюанс» (проблема перехода «по ту сторону»

материального производства, проблема глобальной трансформации

всей «предыстории»), в большинстве случаев игнорировавшийся в при-

митивных марксистских текстах ХХ века (но, повторим, не самим Марк-

сом и не творческим марксизмом), и позволяет объяснить большую

часть специфических для начавшейся около столетия назад эпохи гло-

бальных проблем.

Самим Марксом эта проблематика была только намечена, а орто-

доксальным «марксизмом» сталинской поры в значительной мере про-

игнорирована. Как следствие антимарксизм, знакомый по преимуществу

только с этими, самыми примитивными версиями критикуемой им тео-

рии, сделал вывод об еще одном «провале» марксизма.

Самое смешное, что в некотором, крайне ограниченном смысле,

эта критика была правомерна: классический марксизм действительно

основной акцент делал на исследовании развитого капиталистического

способа производства, его социально-классовых противоречий, предпо-

сылок и движущих сил его снятия. Исследование того проблемного поля,

которое выдвинулось на первый план в ХХ веке, в работах Маркса и

Энгельса было лишь намечено. Зато в ХХ веке оно неслучайно оказалось

в центре внимания практически всех основных течений творческого

_______________________________________

1 О проблемах отчуждения и его снятия и в этом контексте – о проблеме

перехода к «царству свободы» немало писалось и отечественными, и зару-

бежными исследователями, особенно в середине ХХ века. Во II томе нашей

книге мы еще вернемся к этому вопросу. Сейчас же отметим круг работ, в

ко торых прямо или косвенно рассматривается названная нами выше про-

блема: Бойков В., Тощенко Ж. Отчуждение: экономическое сознание в социо-

логическом измерении // Диалог. 1990. № 13. С. 51–57; Грецкий М.Н. Марк-

систы Запада и развитие общества // Социальная философия в конце XX века.

М., 1991. С. 169–171; Огурцов А.П. Отчуждение _______и человек: историко- фило-

софский очерк // Человек, творчество, наука. Философские проблемы. М.,

1967. С. 41–82; Ойзерман Т.И. Проблемы отчуждения и буржуазная легенда

о марксизме. М., 1965; Проблема отчуждения в современной теории куль-

туры, этике и эстетике. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1990. С. 25–41; Ollman B.

Alienation: Marx’s Conception of Man in Capitalist Society. Cambridge U.P.,

1976; Meszaros I. Marx’s Theory of Alienation. London: Merlin Press, 1970; Marcuse

H. «The Realm of Freedom and the Realm of Necessity: A Reconsideration» and

«Revolutionary Subject and Self-Government» with a discussion by Ernst Bloch //

Praxis: a Philosophical Journal (Zagreb). № 5. 1969. P. 20–25, 326–329; Klagge

J.C. Marx’s Realms of «Freedom» and «Necessity» // Canadian Journal of Philosophy.

№ 16. December 1986. P. 769.ия. 2 е изд. Т. 19. М: ИПЛ, 1961. С. 227).

_________________________________________

64 марксизма и – шире – демократической социалистической мысли. Можно

утверждать, что именно глобальная проблема нелинейного перехода из