История Николаса Рэми 2 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Шраванцы тихо засмеялись, видимо, надеясь, что Лис, стоящий к ним спиной, не услышит. Но прогадали. Сармантиец резко обернулся, и небольшой метательный нож, отправленный его рукой, вошел в землю рядом с сапогом Алтана. Веселье тут же бесследно исчезло.

- Нарежь травы, - с широкой улыбкой велел Лис. – Мне нужно почистить сапоги.

Алтан сдержано поклонился, достал из земли нож и передал его Тареку (если я точно запомнил их имена), отдав приказ.

Я наблюдал за всем этим, помогая Одару грузить в телегу сложенное полотнище, служившее ночью навесом. К нам подошла Айра с чистым котелком в руках.

- Эх, все-таки вспомнили, что я женщина, и заставили мыть посуду, - шутливо проворчала ведьма.

- Что означает: «хранва вотускале»? – спросил я.

- Вообще-то, это мужское семя, пролитое… гхм… мимо цели, если ты понимаешь, о чем я. А где ты это услышал?

Под ее взглядом мои щеки вспыхнули. Айра последний человек, заслуживший непристойности на свою голову с утра пораньше, и вместе с невнятными извинениями, я подлым образом указал на Лиса, как на виновника моего проступка. Тот как раз неподалеку от нас пытался очистить подошву сапога об мох, и, кажется, он все еще повторял ругательства себе под нос.

- Неужели! – изумилась Айра, оборачиваясь к нему, - Красивый Мальчик сегодня не в духе?

Лис поднял на нее удивленный взгляд, на миг прервав свое занятие:

- Ты же не станешь утверждать, что тебя зовут: «Лис»? - хмыкнула она.

Не знаю, каким мог быть ответ на это, но сармантиец продемонстрировал любезную улыбку и промурлыкал:

Айра звонко рассмеялась. На то недоумение, что отразилось на моем лице, она снисходительно пояснила:

- В молодости отдала бы что угодно за такие невероятные ресницы, как у этого мальчика. А сейчас, глядя на таких, как ты или он, я бы все отдала за то, чтобы вернуть молодость.

Я снова почувствовал смущение и, кажется, у меня даже уши покраснели. Но, благо, ни она, ни кто-либо другой не успел этого заметить, поскольку Рэми, поднявшись в седло, велел поторапливаться.

Новость о том, что мы направляемся в Норидж, мгновенно разнеслась по отряду и заметно подняла настроение инквизиторов после сырой ночи в лесу и хмурого утра. Слышались оживленные беседы, смешки, кто-то нахваливал проверенную таверну. Я никогда не был в Норидже. Этот город занимает второе место по торговле после Пудрофена. Отец говорил, что часто не выловленная в Доках контрабанда отправлялась именно туда, чтобы уйти дальше на восток, в Белый Дорион. То есть это нашему принцу нравилось так называть местность, где его власть заметно слабла. В умных книгах исследователи обозначили дикую часть материка: «Белая Земля», потому как на карте приходилось оставлять много светлых пятен. Где там горы, где леса, где болота – не разобрать. Пройти по Белым Землям и остаться живым удавалось далеко не каждому, а сохранить при этом рассудок и хотя бы скромные пожитки – и подавно.

Так или иначе, но фактически существовало два Нориджа: тот, о котором знают в королевстве, как о скромном торговом городке, и второй, который вот-вот распахнет свои перед нами. Слушая разговоры инквизиторов, я уже чувствовал страстную влюбленность в незнакомый город и жаждал встречи.

- Там есть приличные кабаки? – спросил Ардан, который, судя по вопросу, тоже ни разу не бывал в Норидже.

- Кабаки? – переспросил Тэд и захохотал, - да ты спроси лучше, есть ли обычные дома скучающих господ с пресными женушками! Там под каждой крышей – кабак или бордель, а иногда то и другое вместе. Знаешь, как говорят? В Норидже можно сделать два дела: просадить и засадить. Просадить все свои гроши, и засадить…

Широконосый инквизитор хрюкнул, замолчав, поскольку Рэми, едущий чуть впереди, обернулся и со строгостью посмотрел на него:

- Я, конечно, сделаю вид, что не слышал этих слов от служителя церкви…

Все разговоры притихли, но тут вдруг брат Рэми усмехнулся и добавил:

Эта реплика была встречена громким согласием остальных. Я с удивлением посмотрел на нашего предводителя. Неужто Норидж так хорош, что смог растопить даже его каменное сердце?

- Однажды я проиграл там свой меч, - признался Оливер, мечтательно подняв глаза к небу. – Пришлось голыми руками отбивать его у этого жулья.

- Нормально, как видишь, - усмехнулся тот. – Нас было человек двенадцать и, как верно заметил наш брат, там роскошный эль.

- А какие там цыпочки, - протянул Рурк, восседающий позади нас на телеге. – Век бы кувыркался и не наскучило.

- «Цыпочки»! – фыркнул Тэд, - что за словечко слюнявое? Надо говорить правильно…

Он четко произнес слово, характеризующее женщин легкого поведения, встречающихся в борделях, на что инквизиторы отозвались громким одобрительным хохотом.

- Вот так бы слушала вас и слушала, - вздохнула Айра, едущая чуть правее меня.

Но на нее никто не обращал внимания, слишком уж бурными были все эти восторженные беседы.

Мы ехали по широкой дороге, по которой то и дело навстречу проплывали торговые караваны. Рэми задал быстрый темп, пояснив, что не планирует делать еще одну промежуточную остановку. Есть и пить нам приходилось в седле, перехватывая из телеги какую-нибудь съедобную мелочь вроде лепешки или фруктов. Когда лошади уставали, мы пускали их шагом, но не спешивались. За день дождь то снова поливал, то прекращался, заставляя мечтать о сухой постели и крыше над головой.

Рэми послал Оливера вперед, чтобы тот успел добраться в город до сумерек, когда ворота закрываются. Без документов, похищенных наемными разбойниками, попасть ночью в Норидж было бы затруднительно.

Из-за тяжелых туч стемнело рано, а добрались до ворот мы уже за полночь. Благо, Оливер ждал нас на пороге в сопровождении еще трех людей в рясах, и мои опасения относительно ночлега под стенами не оправдались.

Норидж встретил нас светлыми шумными улицами, чистыми мостовыми и веселыми криками со всех сторон. Трудно было поверить, что уже глубокая ночь. В столице подобные гуляния устраиваются не чаще двух раз в год, на самые главные праздники.

Две девицы повисли на шее Бела, призывно заглядывая мне в глаза. Ткань платьев была такой тонкой, что не скрывала юной прелести их аппетитных округлостей. Мой конь, правда, от подобной фамильярности был не в восторге, о чем тут же сообщил недовольным фырканьем.

- О, какой горячий жеребчик! – рассмеялась одна из девушек. – Я бы такого оседлала!

- А я бы и сама прокатила! – подхватила другая, и ее шаловливая ручка скользнула по моей ноге.

Надо сказать, внимание заслужил не только я. К нам со всех сторон хлынули девицы, их прелестное щебетание перекрикивали домовладельцы, обещающие отдых в уютных комнатах, но тех перебивали кабатчики, расхваливающих свои заведения. Шум и гам стоял невообразимый, больше всего хотелось выскользнуть из седла и раствориться в этой пестрой толпе, увлекая за собой парочку девчонок. Увы, окрик Рэми вернул к суровой реальности.

Без сопровождения мы едва ли смогли бы продвинуться дальше, но инквизиторы, встретившие нас, знали тайные тропы. Свернув между домами, наш отряд попал на пустую узкую улочку. Закоулками и задворками мы добрались до церкви Святого Пророка, величественно возвышающейся недалеко от центра города. Конечно, до храма, выстроенного в столице, местному святилищу далеко, и все же оно внушало почтение. Вслед за нашими сопровождающими мы въехали в ворота.

- Рад приветствовать вас, братья, - из двери церкви вышел грузный лысеющий человек со слащавой улыбкой жадного трактирщика. – Прошу, оставьте своих лошадей, ими займутся конюхи, и проходите. Уверен, вы устали с дороги. Зовите меня брат Морис, и обращайтесь по любому вопросу.

Я был счастлив спешиться, поскольку за целый день успел не только устать, но и отбить себе зад. Лис, кажется, не особенно доверял бледному пареньку, который служил здесь конюхом, а потому отдал Алтану приказ лично позаботиться о лошадях. Всем же остальным не терпелось очутиться под защитой церковных стен, сбросить промокшие плащи и сырые сапоги.

Брат Морис провел нас в инквизиторские казармы.

- Две комнаты у нас пустуют, - сообщил он, - не так давно отряд отправился на юг. Говорят, там язычники совсем потеряли страх перед истинной верой. Увы, кроватей на всех не хватит…

- Ничего, - успокоил его брат Рэми, - в такую погоду куда важнее крыша над головой.

- Рад это слышать, - расплылся в улыбке брат Морис. – Накрыть для вас столы?

- Полагаю, что мы перенесем торжественный ужин на утро, заменив его завтраком, - был ему ответ.

Двенадцать кроватей на двадцать четыре человека - это и впрямь было куда важнее любого ужина.

- Моё! – крикнул Оливер, прыгнув на койку с разбега. Деревянные ножки под ним жалобно скрипнули.

Хаш, Рурк, Том, Ардан и молчаливый мужик по имени Джек опередили остальных, успев занять пустые кровати.

- Мои соболезнования! – весело отозвался Ардан.

- Ах ты так?! – раздосадованный обладатель самого невероятного носа стянул штаны и уселся голым задом на подушку рыжего парня под громкий смех своих товарищей. – Получи, Красная Башка!

- И что? – фыркнул Ардан, - я не брезгливый, можно перевернуть.

- А ты ее понюхай, - посоветовал Тэд злорадно и перед тем, как встать, издал невероятно громкий звук, о природе которого не приходилось сомневаться.

Рыжий с отвращением схватил подушку и швырнул ею в товарища:

Так как я, естественно, оказался среди счастливчиков, которых ожидал сон на полу, то решил попытать счастья в соседней комнате. Мало ли, вдруг кто-то еще зазевался и не успел захватить уютное спальное местечко. Надежда невелика, но все же присутствует.

- Я-то готов уступить, но он - против, - весело сообщил Лис, выставив кинжал перед лицами угрюмых инквизиторов.

- Должны же быть у меня хоть какие-то привилегии, - вздохнул Рэми, занимая другую свободную койку.

- Мальчики, я, конечно, не хочу сказать, что превращу вас в жаб, если мне придется спать на полу, но ведь мы не хотим проверять это, верно? – Айра уселась на кровать возле окна.

Оставшиеся три койки распределили между собой Алтан и два инквизитора. Спорить с хмурым Мартином я не собирался, и направил все свое очарование на пронырливого Рика.

- О, Создатель, - Рэми, услышавший это, закатил глаза к небу. – Наш золотой мальчик во всей своей красе: открыл торговлю в церкви.

- Ты на что намекаешь? – осклабился Рик. – Я стою дороже.

- Десять, - согласился я. Мой взгляд притягивала белоснежная простынь и теплое одеяло.

- Ты на эти деньги можешь завтра весь день кутить! - возмутился я.

- А ты можешь завтра днем поспать на моей койке, - парировал хитрец.

- Двадцать. Это последнее слово, - я старался говорить решительно, хотя одного взгляда на мягкий матрас было достаточно, чтоб мое сердце растаяло.

- По рукам, и я забираю подушку, - согласился тот.

Дались им эти подушки! Я стянул с себя грязную одежду, оставшись только в длинной нижней рубахе, и скользнул под одеяло.

- Шел бы ты в другую комнату, - пробурчал Рэми. – Я-то надеялся, что твое присутствие не омрачит мой ночной отдых.

- Тэд храпит, - ответил я, с блаженством вытягивая ноги.

Лис насмешливо посмотрел на меня и обратился к шраванцу на дорионском, чтобы все поняли:

Несмотря на то, что Тэд и Алтан всю ночь соревновались, кто громче всхрапнет, а стены церкви грозились рухнуть от их объединенных усилий, я выспался. Наличие матраса под боком и теплого одеяла совершили невероятное: даровали легкость и бодрость вопреки пробуждению на рассвете. В комнате уже было пусто: люди, служащие в церкви, привыкли вставать вместе с солнцем на утреннюю молитву. Спустив ноги на пол, я наступил на собственную рубашку, в которой провел прошлый день, и позапрошлый, и еще перед тем. В отчем доме забота о свежести гардероба лежала на слугах, и мне никогда прежде не доводилось испытывать омерзения, одеваясь. Рубаха и штаны дурно пахли, впрочем, от меня разило тем же. В пути я видел, что шраванцы каждое утро бреют отросшую щетину и омываются в лесных ручьях и колодцах. «Чистятся как шлюхи по весне», - во всеуслышание заявил Тэд в кругу своих братьев, и никто не стал ему перечить. Над отрядом инквизиторов витал крепкий дух воина: запах стали, пота, мочи, засаленных волос, порченых зубов и лошадиного навоза. Поход – не званый ужин, и, конечно, наводить лоск точно перед балом у Его Высочества я не буду, но расплодить вшей тоже охоты нет.

Нужно отыскать нашу телегу. Не найти более удачного времени, чтобы сменить наряд и облагодетельствовать прачек работой. Утро было солнечным, настроение отличным, и я, надо признаться и покаяться, расслабился, забыв, что обычно это становится последней ошибкой для порядочных людей.

Стоило направиться к выходу во внутренний двор, любезно указанному проходящим мимо местным служителем, как дверь распахнулась, и на пороге оказались Рэми и Килан, будь они оба неладны. Я растерялся, ноги замерли, превратившись в непослушные и бесполезные конечности. Нас разделяла пара шагов, надеяться, что меня не заметят, было попросту глупо.

- Какая удача, что воля Создателя свела нас снова, - говорил брат Килан, хлопая Рэми по плечу.

- Я тоже рад, - улыбнулся тот, - но несколько удивлен. Ты ведь собирался посетить архивы в Орлином Гнезде.

- Так ты еще не слышал? – удивился Килан. - Туда сейчас никого не пускают. Один из хранителей был найден в башне убитым.

- Неслыханное святотатство, - прошептал в ужасе Рэми и прижал руку к груди в знак скорби.

Тут оба они собрались переступить порог и войти, что привело к неизбежному: их взгляды остановились на мне. Рэми нахмурился и, скорее всего, мысленно облил меня с головы до ног самыми замысловатыми проклятьями. А вот Килан, вопреки показному равнодушию, смотрел пристально, как охотник, заметивший добычу, мелькнувшую вдалеке среди деревьев.

- Этот молодой человек с тобой? – спросил он, обращаясь к брату по церкви. – Он кажется мне знакомым…

- Да, со мной, - поспешно ответил Рэми, подходя и кладя мне руку на плечо. Не заметно для Килана он так сжал пальцы, что я едва не вскрикнул. – Зовут Ларс, слышал о таком?

- Ларс? – переспросил тот и усмехнулся, - Светлый Пророк, кому же пришло в голову так назвать своего ребенка? Нет, думаю, что ошибся. Он просто напомнил мне кое-кого, да и только.

Наши взгляды встретились, и все сомнения развеялись: он узнал меня. Так что разыгранная сцена была исключительно для третьего человека, который продолжал держать мое плечо.

- Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе чуть позже? – спросил Рэми.

- Как скажешь. Молю Создателя, чтобы местные завтраки не уступали угощению в Эйнерине. Жду тебя в столовой, брат.

Он напоследок скользнул по мне полным леденящей душу ненависти взглядом и удалился. Внутренний голос оглушительно верещал о том, что нужно немедленно сообщить брату Рэми правдивую версию случившегося. Но этот самый «внутренний голос» столько раз подводил меня, что на этот раз лучше было остаться глухим к его воплям.

- Не нужно благодарности, - резко ответил он и, наконец, отпустил мое плечо. В обращенном на меня взоре были ярость, стыд и сожаление. – Думаешь, я солгал ради тебя? Как пояснить брату Килану, что клеветник не понес заслуженное наказание, а отправился выполнять священную миссию? Как оправдаться за то, что не повесил тебя в лесу под Эйнерином? Не вырезал лживый язык?

Не успей Рэми вовремя в Доки, сейчас ему не о чем было бы сожалеть. Он спас мне жизнь, и сам не понимает, что в том и есть его беда.

- Сделай милость: исчезни, - сквозь зубы сказал он. – И, будь добр, не появляйся сегодня. Даже близко к церкви не подходи.

Оказать ему такую любезность было в моих силах, тем более что аппетит уже пропал, как и расчудесное утреннее настроение.

Я вышел во внутренний двор, и даже яркое ласковое солнышко не сумело рассеять мрак, царящий в душе. Брат Килан обладал моим талантом появляться в «нужное» время в «нужном» месте, только в его случае этот талант приносил неудобство другим. Например, случайно оказавшемуся поблизости капитану стражи. Бывшему. Дорион велик, почему же его волей Создателя привело в Норидж в тот самый миг, когда здесь находится отряд Рэми?

Отыскать телегу, а в ней – нужную сумку не составило труда. Оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, я переоделся и сложил грязную одежду, решив, что непременно найду, где ее почистить. Кошель с золотом оттягивал карман, и был готов к приятной легкости после прогулки.

Стоило направиться к воротам, как из церкви появился Лис с его верными стражами.

- Эй, мальчик! – окрикнул меня сармантиец и поманил пальцем, - поди-ка сюда.

Он пожал плечами, будто говоря: «Мне это глубоко безразлично, так что напрасно сотрясаешь воздух», а вслух произнес:

- Я собираюсь отправиться в город позавтракать. Не хочешь составить компанию?

Меня это предложение повергло в состояние глубокой задумчивости. Как-то непохоже, что он испытывал ко мне хотя бы какое-то подобие симпатии. Более того, уверен, что единственный человек, которого Лис считает достойным терпения – он сам, но все же было в приглашении что-то заманчивое. Может, дело в том, что пройтись по городу со шраванцами безопасней, чем бродить по улицам в одиночестве. Или же я просто растерялся и не успел для самого себя придумать оправдание отказу. В общем, пришлось согласно кивнуть, но на всякий случай поинтересоваться:

- Скажем так, мне слишком дорого собственное тело, чтобы давиться едой на глазах у человека, который смотрит на меня без должного почтения.

Значит, кое-кто тоже встретился с братом, Киланом. Отлично. Если честно, я думал, Лиса подкупили льстивые речи инквизитора в замке брата Хельма. В Шраване особое внимание уделяют заковыристым хвалебным приветствиям, по традиции таким образом демонстрируя свое расположение к другому человеку.

- Как спалось? – невинно спросил меня сармантиец, когда мы все вместе направились к выходу из ворот.

- Можно подумать, тебе самому его храп не мешал, - фыркнул я.

- Да что ты! Храп Алтана меня даже успокаивает. Видишь ли, мне кажется, будто он рокочет какую-то песенку… у него мелодичный храп, ты не заметил?

Я недоуменно посмотрел на шраванца, затем перевел взгляд на Лиса. Он весело улыбнулся мне:

- Да расслабься! Алтан на самом деле не понимает ни слова из вашего языка, он только притворяется, чтобы казаться умнее. Вот смотри, - он повернулся к шраванцу, который с отстраненным лицом шел рядом, - Алтан, я тебя люблю!

Воин чуть заметно нахмурился, как смышленая собака, пытающаяся понять команду хозяина, и на всякий случай кивнул. Лис посмотрел на меня:

Звучало убедительно. Вспомнилось, как в детстве мальчишки постарше подначивали младшую мелочь на всякого рода дурачества. Было весело, когда не влетало от взрослых…

Я с сомнением посмотрел на солидного шраванца и осторожно произнес:

В следующий же миг сильнейший толчок в плечо свалил меня в стог сена, мимо которого мы проходили. Громкий смех Лиса и его воинов дал понять, что шутка удалась, но жертвой был не Алтан. Я поднялся, отряхивая одежду и вынимая солому из волос.

- Будет забавно, - лицо сармантийца, предвкушающего прогулку, светилось от удовольствия.

- Надеюсь, я дождусь от вас приглашения? Не лишите же вы старую женщину общества двух замечательных юношей?

К нам приблизилась Айра. Она выглядела достаточно бодро и, кажется, чувствовала себя хорошо, хотя с накидкой так и не рассталась, как и с сумкой, не собираясь оставлять свои зелья без присмотра.

- Велеть оседлать для тебя лошадь или взять повозку? – поинтересовался Лис.

- О, что ты, я не настолько немощна, как может показаться, - рассмеялась она.

Мы все вместе вышли из ворот. Застрявшая солома все еще кололась сквозь одежду, да и за кошельком нужно было успевать следить. Айра, довольно жмурясь от солнца, взяла меня под руку, а Лис шел чуть впереди в окружении своего отряда.

Город Норидж в солнечных лучах выглядел таким же прекрасным, как в лунном свете. Улицы просторные, а людей так много, словно все жители одновременно покинули дома и видели единственной своей целью создание толпы у нас на пути. Тэд был близок к истине, когда описывал этот город. Только он забыл уточнить, что кроме борделей и кабаков здесь полно торговых лавок, владельцы которых бросались к прохожим, тряся у тех перед лицом своим товаром. А уж прохожие встречались всех мастей. Кроме привычных земляков мелькали шраванцы, сармантийцы, наши рыжеволосые соседи из Седых Холмов и, похоже, даже гофы.

От этих криков со всех сторон голова шла кругом, так же как от умопомрачительных запахов свежей выпечки и экзотических фруктов, продающихся на каждом шагу.

- Золото! Драгоценные камни! Искусство сармантийских ювелиров!

Загорелый торговец с повязанным на голове платком кинулся к Лису, проигнорировав предостережение шраванцев.

- Господин, не проходите мимо, у меня есть товар лично для вас!

Лис с сомнением и раздражением посмотрел на взволнованного торговца, а тот с улыбкой истинного искусителя продемонстрировал на бархатной подушке изящные серьги из золота с вкраплением драгоценных камней. Я не был особым ценителем подобных украшений, и все же не мог не заметить, что работа и впрямь хороша. Прохвост из ювелирной лавки неспроста выбрал из всех нас именно Лиса. Сармантийцы испытывают особую страсть к украшениям. Это часть их культуры. С помощью браслетов, серег и подвесок они не только демонстрировали свой достаток, но также сообщали, в каком нынче настроении, расположены ли к беседе и так далее. Ювелиры в Сармантии пользовались уважением, и украшения, привезенные оттуда, продавались в Дорионе по невероятно высоким ценам.

- Меня это не интересует, - Лис равнодушно пожал плечами, и мы двинулись дальше, оставив разочарованного торговца позади.

Следующую лавку никто из нас не обошел вниманием. Здесь продавались изделия из кожи. Я жалел, что испортил любимые перчатки, в которых так удобно было держать меч, и решил, что должен восполнить потерю. Благо, денег мне вполне хватало. Лис с интересом изучал плотные пояса, видимо, прикидывая в уме, сколько ножей сможет спрятать под каждый из них. Айра набрала несколько десятков крошечных мешочков и теперь выбирала еще одну сумку. Передо мной торговец положил на прилавок пару перчаток. Я взял их в руки и сразу почувствовал: моё. Тончайшая кожа, такая мягкая, что почти не ощущается, и на внутренней части ладони замша грубой выделки, чтобы хватка была плотнее. Покупка обошлась в пять золотых, и еще за десять серебряных монет досталась пара грубых перчаток на меху. Лис выбрал один из ремней, но сказал, что заберет его, если торговец добавит несколько петель и застежек, и управится с работой до вечера. Айра все-таки купила сумку, хоть и посетовала, что та слишком маленькая. Даже шраванцы не удержались: они заказали себе сапоги и меховые накидки. Торговец, окрыленный таким количеством покупок и заказов, пообещал, что добудет все в срок и сделает хорошую скидку.

Довольные своими приобретениями, мы стали подыскивать таверну, но оказалось, что в городе, где нет прохода от кабаков, выбрать место не так уж просто, особенно, когда выбором занимается привередливый сармантиец, убежденный в своем шраванском происхождении. Лис морщил нос, едва мы приближались к двери очередного заведения. Клянусь, если бы он по запаху искал где бы набить желудок в Эйнерине, то остался бы голодным. Удушливый гнилостный запах из канав смешивался с сладким ароматом хмеля и горечью подгоревшего хлеба. Я страдал, испытывая обострившийся голод, и готовился оставить нашу милую компанию ради кружки эля и парочки куропаток, но как раз в этот миг Лис, наконец, направился к двери таверны.

Внутри было не так много людей, и пахло кухней, а не дешевым пойлом вперемешку с рвотой. Мы заняли места за отдельным столом, и к нам тут же подбежал крепкий мужичок с пышными усами. Он скользнул взглядом по нашей пестрой компании и поклонился Лису с подобострастной улыбкой:

Того немного озадачило обращение, во всяком случае он позволил себе мимолетную задержку перед тем, как самому задать вопрос:

- Что бы вы подали, если бы сюда зашел хозяин этого города?

- Скорее всего, молочного поросенка с грибами и яблоками, - бодро ответил тот, - сырный хлеб и мой лучший эль!

Лис взмахнул рукой, как бы говоря: «Так что вам мешает все это принести нам и немедленно?» Мужичок намек понял и с поклоном удалился, словно его ветром сдуло. Я с некоторым удивлением посмотрел на Лиса, который теперь сидел, скрестив руки на груди, и глубокомысленно хмурился. Алтан, чутко отслеживающий каждый вздох своего предводителя, негромко спросил что-то на шраванском языке.

- Все в порядке, - ответил тот, - но настораживает, когда к сармантийцам относятся с почтением.

- Не расстраивайся, Красивый Мальчик, - усмехнулась Айра, - если специи здесь кладут такими же порциями, как лживую лесть, то едва ли блюдо окажется съедобным.

- Если бы его слова шли от чистого сердца, я бы всерьез забеспокоился, - хмыкнул Лис. – Да только показная учтивость мало чем отличается от искренней.

- Было бы лучше, если бы он на тебя плюнул? - поинтересовался я.

Что-то мне невдомек, о чем речь. Хозяин трактира любезно поговорил с клиентами, что здесь удивительного? Лис одарил меня насмешливым взглядом, а пояснениями занялась Айра.

- Видишь ли, дитя, хорошо относятся только к тем, у кого есть деньги. А если деньги появляются у сармантийцев, то едва ли потому, что они получили их в наследство или честно заработали.

Я сам удивился, как же не додумался до этого. В самом деле, беженцев из Сармантии брали разве что слугами и едва ли кто-нибудь из них смог бы позволить себе хотя бы плошку пресного супа в подобном заведении. Значит, здесь все как в столичных доках. Те, кого принято считать бедняками, имеют определенную власть и деньги, а это всегда означает только одно: о законности происходящего в стенах города, лучше даже не заикаться. И не гулять по улицам без ножа за пазухой.

Хозяин не заставил долго ждать и вскоре подал угощение, которое, должен признать, было отменным. Стоило поблагодарить Рэми и Килана за заботу: в церкви не предложили бы молочного поросенка, не говоря уж об эле, который и впрямь оказался выше всяких похвал. Правда, шраванцы пить его отказались и заказали для себя обычной воды. А Лис, как я мог судить, только пригубил из своей кружки. Он чем-то был озадачен, даже к еде почти не притронулся. Не расставаясь с задумчивостью, сармантиец оставил на столе деньги в оплату за наш завтрак, отмахнувшись от моей попытки достать монеты из кошелька. Щедрый жест, но мне не слишком хотелось оставаться в долгу.

Впрочем, должником я пробыл недолго. Когда мы снова оказались на улице, Айра увлеклась беседой с Алтаном и остальными шраванцами, легко перейдя на их язык, Лис приказал своим воинам оставаться на месте, а сам направился к цирюльне, схватив меня за плечо, на котором уже остались отметины после хватки Рэми. Не обращая внимания на сопротивление, шраванский телохранитель втянул меня в заведение, пропахшее благовониями и мылом.

- В чем дело? – мой вопрос остался без ответа.

- Добро пожаловать, господа, - склонился щуплый низенький мужчина в одежде, напоминающей нечто среднее между рясой священника и халатом шраванцев. – В моей цирюльне стригут, бреют, моют. Лютеанские бани к вашим услугам, после них кожа нежнее шелка.

- Моя кожа и так нежнее шелка, - фыркнул Лис, - а вот мальчика надо бы побрить.

- Сделаем, - спокойно согласился цирюльник, который, был не то на грани обморока, не то под воздействием какого-то дурмана.

Все происходящее было настолько пугающе странным, что я не выдержал и, оттолкнув Лиса, положил ладонь на рукоять кинжала. Конечно, никто не собирался применять оружие, этот жест был необдуманным, но он заставил цирюльника замереть с полотенцем в руках. Сармантиец тяжело вздохнул и скрестил руки на груди:

- В самом деле, ты ведь не думал, что я позвал тебя ради наивных глаз?

- Конечно, нет! Но не подозревал, что твой коварный план состоит в моем бритье.

- Полный желудок и гладкие щеки за мой счет, - усмехнулся он, - а взамен скажешь Алтану, что я остался здесь, в этих самых банях.

- Скажи ему сам, - фыркнул я. Тоже мне, нашел шута!

- Увы, он меня неплохо знает, - ответил сармантиец, - старый пес учует ложь, а к тебе он еще не принюхался.

- Зачем это? Если тебе надоело их сопровождение, просто прикажи уйти.

Лис бросил быстрый взгляд на цирюльника, тот, тихо ойкнув, сослался на какие-то неотложные дела и исчез за шуршащей занавеской из высушенной травы. Убедившись, что нас не слушают, мой собеседник продолжил: