История Ларса 10 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

- Совсем утомился, - сочувственно посмотрела на меня Айра.

- Да как-то слишком много пищи для мозгов, - ответил я. – А у меня они не такие прожорливые.

- Ничего, ты справишься, - подбодрила она. – На нашу долю выпадает только то, что мы способны преодолеть. Можно проявлять покорность, а можно бороться – выбор всегда есть.

- Пророк Лазериан? – с сомнением уточнил я, пытаясь вспомнить, где слышал нечто подобное.

- Народная молва, - рассмеялась она. – О, дитя, ты же не думаешь, в самом деле, что Лазериан был единственным умным человеком за всю историю нашей земли?

Я уже успел забыть, что старушка поклоняется Милосердной Деве, и даже ее приход под крыло церкви мало что изменил. Немного странно, что последовательницу древнего культа отправили в поход на поиски Пророка. То есть понятно, какую ценность представляет Айра как боевая ведьма, но было в этом что-то неправильное. Впрочем, весь этот поход одна большая загадка, как и каждый мой спутник. Глядя в их лица, хочется спросить: «Зачем? Что вас заставило покинуть сухую постель в обмен на сон на мохе под тучей комаров?!» Рэми, безусловно, на своем месте. Пусть я считаю его надоедливым клещом, но не могу отбрасывать очевидное: он единственный, кто действительно заслужил участие в судьбоносной миссии. В его глазах горел огонь.

Женщина-хранитель, приведшая нас сюда, направилась к столу, где сидел Рэми. Айра легко встала и потянулась. Я медленно поднялся, тихонько проклиная затекшие мышцы, и вернул ворох свитков под строгим взглядом смотрителя на полку.

- Солнце еще не взошло, - Рэми погрузился в панику, когда хранители начали забирать свитки у него со стола. – Мне необходимо еще пару часов… лучше три, три часа… и положите это!

Лис стоял у одного из стеллажей и бесстыдно зевал. Присмотревшись, я понял, что в его глазах нет даже тени сонливости. Он внимательно следил за каждым человеком в мантии с капюшоном, проходившим мимо.

Наконец, Рэми сдался, и мы отправились вниз по винтовой лестнице. Вот уж не ожидал, что после посещения великого хранилища единственное, о чем я буду мечтать – это как можно скорее уснуть. Никакого благоговения от удачи прикоснуться к неподвластным тлену знаниям и трепетного восторга от вдыхания вековой пыли. В следующий раз попрошу разрешения подождать где-нибудь в кабаке.

Рэми ошибся, солнце уже взошло, хотя небо оставалось мутно-серым из-за наползших на него тоскливых осенних туч. У выхода из башни нас встретил Артур, выглядевший так, словно проспал всю ночь безмятежным сном младенца. Голодный человек так же относится к сытому, как уставший к выспавшемуся – то есть слегка недолюбливает. И хорошо, что не требовалось поддерживать светскую беседу. Все, что необходимо сделать – это забрать из сундука оставленный накануне кинжал, и не уснуть. Я справился и был собой несказанно горд.

- Надеюсь, вы нашли все, что искали, - обратился к нам Артур.

- Если бы возможно было остаться здесь еще на некоторое время… - начал Рэми, но тот перебил его:

- Правила есть правила. Конечно, вы можете попытаться придти сюда позже и вновь пройти отбор. Но учтите, что мы не слишком жалуем частых посетителей, а память на лица у меня отменная.

Рэми с досадой посмотрел на башню. Возможно, он надеялся напоследок насытиться хотя бы ее видом.

- Скажите, а кто приходил на шестой уровень перед нами? - без особого интереса в голосе спросил Лис, забирая свое оружие из сундука и неторопливо развешивая все по местам.

Артур снисходительно посмотрел на него, сложив руки на животе:

- Не могу сказать. Да мы и не спрашиваем имен, как вы убедились. Разве они имеют значение?

Артур провел нас снова через весь город до ворот. Глазеть по сторонам не было ни сил, ни желания. Утренняя прохлада немного взбодрила, но настроение не улучшила. В прощании с Орлиным Гнездом не было никакой торжественности. Стоило переступить порог, и калитка захлопнулась за спиной. Здесь, на земле, так же, как и вчера, продолжали лежать наши спутники, разрывая тишину громким многоголосым храпом. Местные жители и впрямь не слишком любили гостей: никому и в голову не пришло ни укрыть их, ни уложить удобнее. По словам Артура, очнуться они должны были совсем скоро, но будить их было бы делом бессмысленным. Не желая тратить время попросту, я приветливо хлопнул Бела по шее, прошел мимо него, забрался в телегу поверх сложенных вещей и, натянув плед на голову, моментально уснул.

- А ну давай лезь на свою лошадь. И так дрых почти сутки.

Смысл его слов с трудом проходил сквозь звенящий туман в голове. Я сел, ошалело оглядываясь по сторонам. Вокруг по-прежнему оставались высокие стены дворика в Орлином Гнезде. Судя по положению солнца и собственным распухшим векам, мне дали проспать не больше часа. Рурк стоял рядом, и его мятая физиономия выглядела слишком недовольной, чтобы захотелось с ним спорить. Я выбрался из телеги и, растирая шею, поплелся к Белу.

Пробудившиеся инквизиторы поднимались в седла. Лучники со стен исчезли, а ворота крепости вновь открылись. Путь из Орлиного Гнезда был свободен.

Я взобрался на спину к Белу и зевнул так широко, что чуть челюсть не свернул. Какого ж дикого беса Рурк упрекнул меня в долгом сне? Ответ нагрянул тут же в светлом облике брата Рэми. Никаких следов бессонной ночи на его лице не было, только темные круги под глазами стали заметнее.

Даже не требовалось спрашивать. Это было единственное объяснение словам Рурка. Брат Рэми не пытался оправдаться. Как мило, когда человек настолько уверен в своей правоте.

- В башню заходили только я, сармантиец и Айра, - подтвердил он.

- Не без этого, - неожиданно усмехнулся он и тут же снова посерьезнел, - но если станешь болтать, не жди милосердия. Скорее всего, тебе не поверят, но…

Он сказал: «но», а имел в виду: «Вздернем тебя на первом же суку, как еретика, на корм воронам». Не сомневаюсь, что мое толкование было не так далеко от истины, как хотелось бы.

Мы выехали за ворота Орлиного Гнезда. Я напоследок обернулся на город-крепость. Вот он возвышается на фоне мрачного темного неба, готового пролиться дождем. Отсюда виднеется верхушка башни, быть может, той самой, где были мы. Хотя, конечно, там много башен.

Спуск был намного проще, чем подъем. Инквизиторы ехали, громко обсуждая подлость хранителей Орлиного Гнезда, заставивших их выпить сонного зелья. Если верить их браваде, то спутникам Рэми хватило бы сил разнести башню по камням, но отыскать за одну ночь след Пророка.

- Клянусь, прочел бы свитков двести! Или больше! – громче всех сокрушался Тэд.

- А я бы еще штук триста забрал с собой, - заметил Рик мечтательно, мысленно подсчитывая прибыль от продажи древних рукописей.

- Слышал, что сказал Рэми? Тебя бы за воровство казнили на месте, - отозвался Ардан.

- И почему они взяли сармантийца? – продолжал возмущаться Тэд, не заметив, что Лис со своей свитой как раз едет за ним. – Я и выгляжу солиднее, и на мне форма честного инквизитора, служителя церкви.

- Видимо, они побоялись, что драгоценные свитки застрянут в твоих ноздрях.

Тэд резко развернулся и только тогда увидел предводителя шраванцев. Лицо инквизитора побагровело, с языка уже готовы были сорваться оскорбительные слова в ответ, но Оливер, что ехал рядом с ним, строго посмотрел на своего товарища и внушительно сказал:

- Умерь свой пыл, брат. Церковь учит сдержанности.

- О, Создатель, - прорычал Тэд сквозь зубы, но больше ничего не сказал.

Мерное покачивание в седле сморило и я, уснув, чуть было не выпал из седла. Айра, поравнявшая свою лошадь с моей, протянула мне какой-то пузырек.

Я сомневался, но советом воспользовался. На вкус содержимое пузырька оказалось горько-сладким, с неприятным послевкусием. Спать хотелось с прежней силой.

- Оно подействует через какое-то время, - заверила Айра, забирая пустой флакон и убирая его в сумку.

Начал накрапывать дождик. Холодный, унылый, как сиротский плач. Это в характере осени: зарядить такую морось на целую неделю или дольше, когда из дому лишний раз выйти не захочется. И вроде даже не дождь, а так, пыль мелкая, но пробирает до костей какой-то особенно въедливой сыростью.

- Полагаешь? – Айра накинула капюшон на голову.

Инквизиторы уехали немного вперед, и нас никто не мог услышать.

- Брата Рэми расспрашивать не станут, - продолжила она. – Меня - тоже. Они огрызаются, как щенки, но боятся, что возьму метлу и стукну их по носу. Красивого Мальчика тоже не будут донимать. А вот ты, дитя, смог бы держать язык за зубами? Неужели не поделился бы с новыми товарищами?

На ее насмешливый тон хотелось ответить решительно и гордо: «Нет». Но правда в том, что более искренний ответ: «Может быть…» Не потому что так хочется нарушить клятву и не из-за безмерной болтливости, а из-за простого желания купить расположение церковников пусть даже таким неприглядным способом. Находиться в окружении враждебно настроенных вояк не так уж очаровательно.

- То есть, не стоит его ненавидеть? – уточнил я.

- Ну, разве что самую малость, - усмехнулась Айра.

Вечер настиг нас уже у подножья горы. Мы съехали с широкой дороги в небольшой лесок и проехались вдоль тропинки к низкому холмику, на котором Рэми скомандовал привал. Три братца - Рурк, Одар и Том – достали из телеги сложенную плотную ткань, из которой принялись сооружать некое подобие шатра. Стоило достать из телеги припрятанные сухие дрова, как они мгновенно набрали воды.

- Дерево сырое, - сокрушался Хаш, осматриваясь. – До утра костра не ждите.

Дождь как раз усилился, и капли застучали по листве, наполнив лес тоскливым шорохом. Инквизиторы заворачивались в накидки, чтобы не промокла одежда.

Айра, зябко поеживаясь, озиралась по сторонам и недовольно хмурилась. Впрочем, ни у кого из нас лицо не светилось довольством. Каждый хотел скорее оказаться в тепле и понимал, что это пока невозможно. Я вместе с Тэдом, Арданом, Вилли и еще двумя инквизиторами начал собирать более-менее подходящие для костра ветки. Конечно, все они были мокрые, и мрачное пророчество Хаша могло осуществиться.

- Рэми, - Айра подошла к тому. – Не нравится мне здесь.

В этот момент раздался испуганный возглас Вилли. Все поспешили к нему, оставив свои дела. Оказалось, что тот спустился с другой стороны холмика на дно оврага в поиске сухих веток и обнаружил весьма неприятный сюрприз. Когда Рэми подошел к нему, Вилли молча протянул руку вперед и указал на что-то. Я протиснулся между Тэдом и Оливером, чтобы разглядеть, в чем же дело.

Под переплетенными ветками густого кустарника расположилась еще одна пирамида из человеческих черепов. Она превышала размерами нашу прошлую находку. Трудно представить, чья фантазия породила столь чудовищное сооружение. Черепа выглядели белоснежными, и снова никаких следов плоти.

Все обернулись на голос Ардана. Рыжий парень, кажется, стал бледнее, чем обычно, даже сумерки не скрыли проявившиеся веснушки. Там, куда он указывал, на коре дерева был вырезан странный символ, напоминающий зубастого пса с рогами. Рэми подошел ближе, чтобы рассмотреть рисунок, и нахмурился. Инквизиторы притихли.

Не представляю, почему сооружение из костей их впечатлило меньше, чем неумело вырезанный зверь. В таком же недоумении пребывали шраванцы. Один из них что-то негромко спросил у Лиса, но тот только пожал плечами.

- Мы должны уходить, - решительно сказал Рэми.

- Куда? – подал голос Оливер. – Ночь уже. Дождь. Мы пока лагерь свернем, пока другое место отыщем, так уже и рассветет.

- И что ты предлагаешь? Здесь остаться? – рявкнул на него Рэми.

- Не глупи, - миролюбиво отозвался тот. – Мы оба знаем, что они ушли и сюда не вернутся.

Рэми тяжело вздохнул и еще раз посмотрел на пирамиду из черепов. Договориться с самим собой бывает сложнее, чем с самым яростным противником. Наконец, решение было принято. Достав из-за пояса кинжал, он несколькими ударами стесал рисунок со ствола дерева. Покончив с этим, повернулся к остальным:

- Хорошо. Мы остаемся. Айра, очисти здесь все. Оливер, разберись с черепами. Остальные займитесь делом. Не на что здесь глазеть.

Братья по церкви расступились, давая Рэми дорогу. Айра с тяжелым вздохом извлекла из сумки парочку мешочков и принялась бормотать что-то себе под нос. Оливер приказал четверым инквизиторам похоронить черепа. Те против воли повиновались, взяли лопаты и принялись копать размокшую мягкую землю, утопая в грязи по щиколотку. Дождь и раньше не способствовал веселью, а после жуткой находки все вовсе притихли. Если и разговаривали, то шепотом и коротко, будто в засаде.

Я принес охапку веток и положил их на землю возле того места, где Хаш безуспешно пытался развести огонь.

- И на что оно мне? – огрызнулся он. – Не можете найти сухие ветки - сидите голодными.

- Эй, Ларс или как там тебя теперь кличут, - позвал меня Рэми. – Ты не забыл о лошадях?

- А, ты прав, - кивнул он и любезно позволил, – копыта можешь не натирать.

Проклятье! Господа шраванцы и Рэми уселись под навесом, им там пусть и не тепло, но хотя бы сухо, а меня отправили вычесывать лошадей. Какое занятие может быть еще более бессмысленным?! Точно в ответ на обращенный к самому Создателю вопрос до меня донеслась яростная ругань Хаша. Пожалуй, этот человек мог бы меня понять. Пытаться сохранить искру на ветру да под дождем – задача не из простых. Да еще те, что хоронили найденные черепа. И Оливер с Тэдом тоже: это их топоры сейчас стучали на всю округу. Пришлось признать, что всем досталась неприятная работенка, и это немного подняло настроение. Так уж человек устроен: сидеть на вершине и одному хорошо, а в болоте тонуть гуртом веселее.

Я достал щетки и начал расчесывать хвосты и гривы. Не скажу, что работал слишком усердно, но – Светлый Пророк! - даже Рэми не смог бы сосчитать все репейники в их хвостах.

Дождь то затихал, то припускал с новой силой. Лесные твари попрятались в норы, под коряги и лопухи, птицы укрылись в гнездах, и ничего, кроме стука капель не нарушало ночную тишину. Лошади сонно всхрапывали, стряхивали текущую в глаза воду, и терпеливо сносили издевательство гребня над гривами.

- Скоро ужин будет готов, - сообщила приближающаяся Айра, доставая из сумки пузырек и делая из него небольшой глоток. – Хаш сердит, так что ждать чего-то съедобного не стоит.

- Я ему немного помогла, - ответила она. – Огонь получить не так-то сложно, было бы желание…

- Слушай, а у тебя нет случайно какого-нибудь волшебного средства, чтобы лошадей этих почистить быстрее? – проворчал я, пытаясь распутать сбившийся колтунами из-за семян череды хвост лошади Тома.

- Есть, и целых два волшебных средства, - усмехнулась ведьма, демонстрируя свои руки. – Но, прости, дитя, я вряд ли помогу тебе.

Может, конечно, виной тому бессонная ночь и неласковая погода, но Айра выглядела как тяжелобольной человек. Ее глаза слипались, на лбу выступила испарина. Заметив мой взгляд, она неловко улыбнулась, будто извинялась за собственную слабость:

Я сложил щетки обратно в ящик и пошел вместе с Айрой к костру. Инквизиторы подтянули бревна, чтобы всем хватило места рассесться вокруг огня. Хаш так сердито раскладывал по плошкам еду, словно искренне желал нам если не смерти от отравления, то хотя бы вспучивания кишок. Дождь немного утих, и снова завис в воздухе унылой сыростью. В такую погоду любой бы душу продал за сухое одеяло и крышу над головой, вот только где покупателя найти?

Я клал в рот горячую кашу, не дожидаясь, пока она остынет. Хоть сегодня ужин пригорел и горчил, а соли и специй не добавилось, но полный желудок все равно лучше, чем пустой. На этот раз вокруг костра царило мрачное молчание, не было ни привычных тухлых шуточек, ни подначивания, ни добрых старых походных песен. Возможно, так бы все и разошлись на ночлег, не произнеся ни слова, если бы не Лис.

- Что это был за символ на дереве? - спросил он, обращаясь сразу ко всем.

Рэми еще больше нахмурился, остальные бросали в сторону сармантийца косые взгляды, будто он произнес что-то непристойное. Лис терпеливо ждал, и отступать не собирался. Оливер раздраженно ударил ложкой по дну миски и посмотрел на того с прищуром, собираясь незамедлительно уличить во лжи:

- Иначе бы я не спрашивал, - предводитель отряда шраванцев переводил взгляд с Оливера на Рэми и обратно.

Не трудно догадаться, что будь его воля, он и вовсе не заговорил бы ни с кем из присутствующих, кроме своих подчиненных. Но так сложилось, что его действительно заинтересовало происхождение странного рисунка, который так взбудоражил суровых инквизиторов. Я тоже не имел ни малейшего понятия, в чем тут дело, поэтому перестал жевать и стал слушать.

- Это знак одного языческого племени, - сказал Оливер с отвращением. – Поклонников Ваарха, северного бога. Они называют себя его детьми. Про Ваарха слыхал?

- Это зло, - негромко произнес Ардан, и все повернули к нему головы. – Жуткое, древнее, могущественное. Потому что часть этого зла есть в каждом из нас, и мы всю жизнь должны бороться с ним или сдаться.

- Не гневи Создателя, - сердито перебил его Рэми. – Ты служитель церкви или старуха-шептунья?

- Я просто рассказал, кто такой Ваарх, - смутился рыжий.

Оливер недовольно что-то проворчал, но не ясно, к кому или чему он обращался.

- Хочешь знать, кто это был? – брат Рэми обратился к Лису, и в его блеснувших сквозь сумерки глазах жарким пламенем горел запертый гнев. – Людоеды. И те черепа, которые они так кощунственно выложили напоказ, принадлежали их жертвам.

В рядах хмурых инквизиторов пронесся тяжелый вздох. Значит, по всему выходит, что привал у нас на месте, где пировали те чудовища? Я справился с рвотным позывом, но плошку с кашей отставил в сторону. Аппетит пропал.

- У нас в Шраване людей есть запрещено, - задумчиво произнес Лис. – Во всяком случае, в большинстве земель за это положена смертная казнь.

- Думаешь, в Дорионе - разрешено? – огрызнулся Оливер. – Мы их не один десяток лет ловим. Только с ними бороться, что с крысами: в одном месте вытравишь, а в другом уже выводок зреет. Кочевники они, по всему континенту разгуливают, нелюди. Не выловишь.

- Мерзость, - сплюнул Тэд. – Кем же нужно быть, чтобы людей-то есть?

- Хм, ну, возможно, истинными дорионцами, - предположил Лис.

Во взглядах, обращенных к нему, вспыхнула ярость. Тэд потянулся к рукояти ножа, а двое других инквизиторов – Джон и Мартин - чуть приподнялись, собираясь, по всей вероятности, разорвать сармантийца голыми руками. Волна жажды отмщения за нанесенное оскорбление захлестнула воинов церкви. Брат Рэми, разделяя общее негодование, и не желая допускать бессмысленное кровопролитие, глухо произнес:

- Изволю, - легко согласился Лис, точно дожидался вопроса.

Его не взволновала реакция инквизиторов, а вот шраванцы настороженно следили за каждым движением собравшихся вокруг костра людей, готовясь в случае необходимости защищать своего предводителя.

- Согласно вашим же писаниям, Эйнерин и Пудрофен, основатели Дориона, победив в сражении вождя вражеского племени, разделили между собой его сердце и съели, - Лис обвел присутствующих взглядом. - Тем самым излечили тяжелые раны, полученные в бою.

- Это всего лишь легенда! – прорычал Тэд, взбешенный предположением, что может быть потомком людоедов.

- Их чудесное исцеление - легенда, - возразил сармантиец. – А все остальное - правда. В то время почти во всех племенах на этом материке практиковался каннибализм в той или иной степени…

- Хватит, - оборвал его Рэми. Он выглядел так, словно собственными глазами только что увидел пиршество людоедов, а в его готовности немедленно содрать Лиса шкуру сомневаться не приходилось.

Сармантиец изобразил замешательство и слегка нахмурился. Напряжение после его объяснений не спало, а напротив: словно в полыхающий костер плеснули масла. Сидящий сбоку Рик случайно задел меня локтем, когда доставал стальной коготь - излюбленный ворами клинок - из-за пояса. В руках шраванца со шрамом на брови блеснул метательный нож. Вечер мог завершиться резней, если бы не вмешалась Айра.

- Вы ведете себя как упрямые дети, - с досадой всплеснула она руками. Обратилась к Лису, - у нас не полагается говорить об этом. Людоедство принято считать ужасным поступком, не заслуживающим прощения. Ваши слова оскорбительны. Есть вещи, о которых не стоит упоминать.

Лис хмыкнул с удивлением, но все же в ответ склонил голову в знак уважения:

Инквизиторы одобрительно загудели, но тогда Айра обратилась и к ним:

- А вы должны помнить о своей истории, в которой есть не только героические страницы. И нужно принять свое прошлое, а не закрывать глаза и делать вид, что этого не было.

Тэд попытался, было, возмутиться, но Оливер толкнул его локтем в бок, и тот, фыркнув, замолчал. Снова воцарилась тишина, но напряжения и враждебности больше не чувствовалось. Каждому было о чем подумать после слов Айры. Ее уже почти не знобило, и выглядела она здоровее, чем прежде. Возможно, то лекарство, что она принимает, действительно помогает.

- Иногда их нужно отшлепать и поставить по разным углам.

Я полагал, что на этом вечер можно считать оконченным, но Рэми не счел инцидент исчерпанным. Он прокашлялся и обратился к шраванцам:

- Неведение часто становится причиной ненужных споров. Наверное, вам будет полезно узнать о людоедах. Когда я был так же молод, как многоуважаемый Лис, имел несчастливую возможность столкнуться с ними.

Вот как! Не знаю, что поразительней: что в жизни Рэми происходило хоть что-нибудь заслуживающее внимания или то, что он весьма изящно пытается извиниться перед шраванцами за резкость. Кажется, его намерения не остались для Лиса тайными, и, более того, тот полностью их одобрил, сделав, так сказать, ответный реверанс.

- Почту за честь услышать твою историю, - с легкой улыбкой отозвался сармантиец.

Рэми посмотрел на костер, собираясь с мыслями. А затем начал свой рассказ.