Город Блэкван.

Ночи.

- Твоя мать была прислужницей Давалона. – Раздался в голове Сэмуэля Ханта подрагивающий от волнения старческий голос его отца. – И именно из-за этого я был вынужден её бросить. Она работала на Ведон. Ты знаешь, что это?

- Нет, я никогда об этом не слышал. – Отрицательно мотнув головой, ответил Сэм. – А что это такое? Название какой-то организации?

- Да. Это общество адептов тёмной стороны. – Ответил голос и Сэмуэль услышал в его тоне презрение. – Твоя мать исполняла в нём роль наёмной убийцы. Это её пистолетом ты иногда пользуешься. Нашёл её тайник? Да?

- Всё верно. – Согласно кивнув, сказал мужчина. – Я его обнаружил после её смерти. Там ещё находилась какая-то толстая тетрадь. Но я не стал её трогать. Забрал только пистолет. А тебе ведь известно, что было в этой тетради?

- Да, известно. Именно с неё всё и началось. – Тихо произнёс голос. – Только после того, как я обнаружил тайник и прочитал эту тетрадь, я понял, с кем на самом деле связал свою жизнь. Твоя мать оказалась из рода тех, кого называют Исчадиями ада. Это такой род людей, чья предрасположенность к тёмной стороне передаётся по наследству, но начинает проявляться только после смерти ближайшего родственника, от которого эта предрасположенность и передалась. Тебе она передалась от матери, но только после её смерти начала проявлять себя. Поэтому у тебя и появилась склонность к убийствам. Всё об этом было очень подробно написано в её тетради.

- Мне необходимо её вернуть! – Поднимаясь на ноги, решительно заявил Сэм и направился к стоявшей неподалёку машине покойной учительницы Эмили Виртел, на которой он приехал в этот лес, чтобы похоронить здесь тело её хозяйки. – После смерти матери я продал дом какой-то семейке, но не думаю, что они обнаружили тайник и избавились от тетради! А значит, у меня ещё есть шанс её вернуть!

Глава 5

«Возмездие отца»

Город Блэкван.

Дня.

Яркое полуденное солнце весело светило с безоблачного неба, а его лучи, отражаясь от оконных стёкол домов и проезжающих мимо машин, игриво вспыхивали похожими на маленькие звёздочки колючими искрами. День был просто замечательный, и ничто не предвещало беды, но несмотря на это Сэмуэль Хант был очень мрачен. Его не покидало плохое предчувствие, которое маленьким пушистым зверьком засело где-то в середине груди и царапало её изнутри острыми коготками. Мужчина не знал в чем причина этой тревоги, но он надеялся, что она пройдёт после того, как он вернёт ту самую тетрадь своей матери, за которой сейчас и ехал на машине покойной учительницы по адресу, где жил с самого рождения и откуда переехал три года назад.

Вернувшись из леса глубокой ночью домой за пистолетом, Сэмуэль понял, что смертельно устал. Проведённая без сна ночь, а также стресс от совершенных сразу трёх убийств выбили его из сил и мужчина, не раздеваясь, рухнул на кровать как подкошенный. Проспал он почти до середины дня, а проснувшись, взял пистолет и сразу же отправился за тетрадью, которая стала для него теперь навязчивой идеей. Она ему была сейчас просто необходима. «Ведь в ней написана вся правда о моей матери, а значит и обо мне самом!» – Смотря перед собой на дорогу, думал Сэм. – «Конечно, этот новоиспечённый папаша мне рассказал кое-что в общих чертах, но не думаю, что ему самому известно всё. Так что мне нужно её вернуть! Любой ценой!»

- Сэм ты собираешься убить тех, кто сейчас живёт в том доме? – Будто подслушав его мысли, спросил голос. – Тебе не достаточно смертей? Может быть хватит?

- А зачем, по-твоему, я тогда взял пистолет? – Усмехнувшись, ответил мужчина вопросом на вопрос. – И как тогда я смогу забрать эту тетрадь? Просто постучаться и попросить? Да и одной смертью больше, одной меньше… Какая теперь разница?

- Ты не представляешь, как мне печально слышать от тебя такое. – Чуть дрогнув, произнёс голос. – Раньше ты переживал из-за совершенных убийств, а теперь…

- А теперь я понял, что это бесполезно. – Начиная раздражаться, закончил за него Сэм и добавил: – Давай ты, наконец, перестанешь пытаться что-либо исправить! Пора тебе уже смириться со своим поражением в этой битве. Я уже со своим смирился.

Повисла пауза. Голос ничего на это не ответил и Сэмуэль облегчённо вздохнул. Эти бессмысленные разговоры уже начинали его утомлять. Около минуты он ехал молча, пока случайно не бросил взгляд в зеркало заднего вида и не увидел в нём своё жуткое отражение. Узнать привычное лицо, которое смотрело на него с различных зеркальных поверхностей каждый день, было очень трудно. Скулы подбородок и нос заострились, а в уголках рта пролегли глубокие складки. Кожа приобрела мертвенный жёлто-серый оттенок, как у мертвеца, а когда-то зелёные глаза теперь совсем обесцветились. Сэм, оторвав одну руку от руля машины, прикоснулся ей к своему лицу и подрагивающим от волнения голосом недовольно спросил:

- Что случилось с моим лицом?

Голос его отца в голове тяжело, будто обречённо вздохнул и каким-то странным, словно потерявшим всю надежду тоном ответил:

- Если оно у тебя до неузнаваемости изменилось, то это конец. Ты окончательно превратился в Исчадие ада и обратной дороги для тебя действительно уже нет. Я этого боялся больше всего и это всё же случилось.

- Что ты несёшь?! – Спросил Сэм.

- Ты вошёл в заключительную стадию. – Сказал голос. – С каждым убийством ты становился всё ближе к этому. И это необратимо.

- Ты хочешь сказать, что я навсегда останусь таким?! – Спросил мужчина. – Моё лицо никогда больше не станет прежним?

- Лицо станет, а ты нет. – Ответил голос.

- Я ничего не понимаю! – Закричал Сэм. – Объясни ты мне толком!

- У твоей матери тоже иногда менялось лицо. – Проговорил голос отца. – И когда я это видел, то мне становилось очень жутко. Но она умела контролировать этот процесс и поэтому оно почти сразу же становилось прежним. Ты потом тоже научишься это всё контролировать, но суть твоя от этого уже никогда не изменится. Если бы ты послушал меня и перестал убивать, то ты бы ещё смог стать нормальным человеком, каким был раньше, но теперь для тебя действительно обратной дороги уже нет.

- Ладно, это для меня не страшно. – Начиная понемногу успокаиваться, произнес Сэмуэль Хант. – Ты мне лучше расскажи про Ведон? Что это за название такое?

- Эту организацию назвали в честь самого первого прислужника Давалона, который уже потом стал демоном. – Ответил голос. – Звали его Ведоном. А когда он превратился в демона, то его лицо навсегда осталось изменившимся. Насколько мне известно, этим демоны и отличаются от остальных Исчадий ада. Их лица меняются навсегда. Так что если когда-нибудь станешь демоном, то будешь как Ведон и Джахан Чарвен. И может быть, тогда в твою честь назовут ещё какую-нибудь организацию адептов.

- Да, это было бы неплохо. – Снова усмехнувшись, проговорил мужчина и, увидев впереди знакомую фигурку девчонки, что каталась вдоль дороги на роликовой доске, зловещим тоном добавил: – А вот и ты похабная малышка. Я же говорил, что я тебя поймаю! Так что на этот раз ты от меня не уйдёшь, сучка!

- Сэм, ты что собираешься делать? – Тревожным тоном спросил голос.

Сэмуэль не ответил. Он вдавил педаль газа до упора и направил резко рванувшуюся вперёд машину прямо на катающуюся впереди девчонку. Когда она услышала шум приближающейся смерти, было уже поздно. Бампер со страшной силой ударил её под колени и отбросил вперёд. Несчастная, коротко вскрикнув, упала на асфальт, и на неё сразу же наехало переднее колесо машины. Пропустив её переворачивающееся тело под днищем, и напоследок пройдясь по нему задним колесом, автомобиль, так и не снижая скорости, скрылся за поворотом. Невдалеке от испуга запоздало закричала женщина и бледные от ужаса прохожие начали не спеша подходить к окровавленному телу теперь уже мёртвой девчонки. По мере приближения к ней их лица приобретали зеленоватый оттенок, а один парень отвернулся и согнулся пополам в рвотном позыве. Потому что на несчастную было просто невыносимо смотреть. Она лежала на животе лицом вниз и была похожа на сломанную куклу. Её левая нога была как-то неестественно вывернута и будто имела ещё одно колено, под которым растекалась кровавая лужа. Волосы на голове слиплись от пропитавшей их крови, а изорванная футболка обнажала лохмотья содранной со спины до голого мяса кожи. Причитающие и покачивающие головами люди, что стояли над телом погибшей даже представить себе не могли, что за человек это сотворил. Они даже не знали, что человеком его назвать уже нельзя.