Ограниченность традиционных взглядов

В дискуссии по поводу роли места в нашей экономике и обществе домини­рует несколько точек зрения. Хотя они и не противоречат друг другу во всех отношениях, между ними обычно мало общего. Возможно, самый великий миф новой экономики состоит в том, что " география умерла". Согласно этой логике, благодаря интернету, современным телекоммуникациям и транспорту людям, работающим вместе, уже не обязательно присутство­вать в одном и том же месте — соответственно, они этого делать не будут. Эта тема конца географии существует с тех пор, как эксперты начали пред­сказывать, что технологии вроде телеграфа, телефона, автомобиля и самоле­та рано или поздно покончат с большими городами. В популярной книге " Новые правила для новой экономики" (1998) ее автор Кевин Келли пишет: " Новая экономика работает не в определенном месте, а в 'пространстве', и со временем все больше и больше экономических операций мигрируют в новое пространство" ². Келли затем делает некоторые оговорки: " Однако гео­графия и недвижимость никуда не денутся и останутся, так сказать, недви­жимыми. Города будут процветать, и ценность отдельного места — уголка природы или милой деревни на холме — только увеличится". И тем не ме­нее, подчеркивает автор: " Люди будут жить в определенных местах, а эконо­мика все больше и больше обитать в абстрактном пространстве".

Этот миф развеять проще простого. Не только люди, но и экономика (высокотехнологичные отрасли, основанные на знании и производящие креативное содержание, на которых в значительной мере основан экономи­ческий рост) продолжает концентрироваться в конкретных местах, от Ости­на до Силиконовой долины, от Нью-Йорка до Голливуда, наподобие того, как автомобильная промышленность в свое время локализовалась в Дет­ройте. Ученые, изучающие городское и региональное развитие, от Роберта Парка и Джейн Джейкобе до Уилбура Томсона, давно указывают на роль го­родов в качестве инкубаторов креативности, инноваций и новых индуст­рии³. Более того, предсказания в духе " география отмирает" попросту не стыкуются со множеством интервью, которые я провел, фокус-групп, на ко­торых я присутствовал, и статистических данных, которые я изучил. Место и сообщество сейчас являются более важными факторами, чем когда-ли­бо — во многом за счет того, что вопреки предположениям Келли относи­тельно абстрактного " пространства", экономика все больше формируется вокруг реальных мест реальной концентрации людей. Существует ряд тео­рий, объясняющих неизменную важность места в общественной и эконо­мической жизни. Давайте рассмотрим их по порядку.

Согласно одной точке зрения, место сохраняет актуальность в качестве средоточия экономической деятельности, поскольку фирмы имеют тен­денцию группироваться, объединяясь в кластеры. Этот взгляд основывается на влиятельных открытиях экономиста Альфреда Маршалла, который утверждал, что фирмы формируют кластеры или " агломерации" для по­вышения эффективности производства. Современный вариант этой точ­ки зрения, выдвигаемый профессором Гарвардской бизнес-школы Майк­лом Портером, имеет множество сторонников как в академической среде, так и среди практиков экономического развития⁴. В самом деле, фирмы одного профиля имеют тенденцию группироваться. Примеры подобных кластеров дают не только Детройт и Силиконовая долина, но и мексикан­ские районы-макиладоры, где производятся электроника и автодетали, а также зоны компаний-производителей дисководов в Сингапуре, плоских мониторов в Японии, " швейный квартал" и театральный Бродвей в Нью-Йорке.

Вопрос не в том, группируются ли фирмы в кластеры, а в том, почему они это делают. Предлагается несколько вариантов ответа. Некоторые экс­перты считают, что кластеры усиливают положительные эффекты взаимо­действия между фирмами. Другие утверждают, что дело в преимуществах близкого расположения, называемом ими " перетекание". Третьи видят причину в том, что определенные виды деятельности требуют прямого контакта⁵. Но все это лишь частичные объяснения. Я уже говорил и пока­жу подробнее, что реальную силу кластеров составляют люди. Компании формируют кластеры, чтобы иметь возможность пользоваться концент­рацией талантливых людей, усилия которых обеспечивают инновацион­ный процесс и рост экономики. Способность быстро мобилизовать кадры, используя подобные концентрации, становится мощным ресурсом для борьбы с конкурентами в креативной экономике, где время имеет решаю­щее значение.

Альтернативная точка зрения основывается на теории социального капи­тала Роберта Патнэма. Согласно этой теории, рост экономики региона за­висит от тесных сообществ, в которых люди и фирмы образуют прочные связи⁶. Патнэм и другие пытались применить теорию социального капитала для объяснения успешной работы высокотехнологичных кластеров вроде Силиконовой долины, утверждая, что в подобных случаях сети из людей и фирм представляют собой разновидность социального капитала. Однако подобные центры высоких технологий не соответствуют классической мо­дели социального капитала. Для таких центров скорее характерны времен­ные связи, а также экономическое и социальное разнообразие. Представи­тели креативных профессий, с которыми я беседовал в этих местах, не проявляли особого интереса к устойчивым связям и долгосрочным обяза­тельствам, связанным с традиционным социальным капиталом. Они счита­ют более предпочтительными гибкие, квазиавтономные сообщества, к ко­торым они могут быстро подключиться, воспользоваться их возможностями и сформировать широкий спектр отношений.