Глава шестнадцатая. Он был неправ. Никто не забыл.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Последние истории, связанные со мной – мое исчезновение, фотографии, на которых меня целует неопознанный блондин, и мой обед с Джошем – смешались, став питательной средой для прессы.

Вылет из ЛА прошлым вечером привлек в аэропорт толпу папарацци; и мое прибытие в LaGuardia также было зафиксировано фотокамерами. Раздраженная преследующей меня по пятам прессой, я не была столь очаровательна, какой могла бы быть ни вечером, когда я прорывалась через сверкающий фотовспышками заслон в гостиницу, ни этим утром, по дороге на утреннюю съемку, когда новая толпа ждала меня у студии.

– Черт. – Раздраженно пробормотала я, отшвыривая газету, на стол, приютившийся у окна с видом на залив, в моем гостиничном номере. Газета скользнула по столу, разворошив груду других газет и распечаток статей из интернета, и скинув несколько из них на пол.

Фотографии, на которых мы с Джошем в 'У Софии', улыбаемся и смеемся за обедом.

Фотографии, на которых Джош обнимает меня за талию, когда мы покидаем ресторан; и другие, где мы спешим к автомобилю, держась за руки. Я даже не помнила, что держала его за руку, но это было там во всем своем цвете.

Фотографии, на которых мы обедаем прошлой ночью в 'Ona', снова улыбаемся и выглядим очень дружественно. Служба безопасности в гостинице работала хорошо и, к моему облегчению, за вечер нас ни разу не побеспокоили, но они не могли остановить каждого предприимчивого посетителя с фотокамерой в телефоне.

Фотографии, на которых Джеймс целует меня на балконе дома Лиз в Малибу.

Сделанные тайно зернистые фотографии с 'закрытых' съемок 'Lost Key', на которых Робин выглядит бледной и изможденной; сопровождаемые слухами об ее глубокой депрессии. Я знала, что в фильме она играет наркоманку, и гримеры явно преуспели в преображении ее внешности, но фотографии заставили меня всерьез обеспокоиться – ее худоба была реальной, а она и так уже была весьма стройной. Я надеялась, что она не собирается довести это сходство с наркоманкой до крайности.

В каждой газете фотографии Джоша и Робин, которые красиво смотрятся вместе, и выглядят очень счастливыми, глядя друг на друга с очевидной привязанностью и обожанием.

Разрушительница домашнего очага. Соблазнительница. Обольстительница. Предательница. Шлюха. Интриганка.

В общем, весь набор слов, означающих 'мерзкая сука'.

Я снова вздохнула, и тяжело опустилась на диван, глядя в окно 'Hudson' на городской пейзаж, оставив гору бумаг лежать на столе.

Видимо, внезапно я стала сертифицированным мальчиком для битья; раздражительная шлюха, которая разбила одну из самых популярных и знаменитых пар последних нескольких лет, по пути став причиной нервного срыва.

Вчера вечером Джош снова пытался убедить меня, что это изменится; как только другая знаменитость совершить что-нибудь шокирующее или просто глупое, все забудут о нас. Но мне это утверждение представлялось сомнительным. Мне никогда еще не приходилось бывать в центре столь пристального внимания прессы, и я никогда не хотела бы оказаться в нынешнем положении снова.

Хотя это желание и было трудновыполнимым в свете наших с Робин отношений. Если пресса когда-нибудь правильно соединит углы треугольника Джош-Робин-я… Я покачала головой, даже не пытаясь представить себе, какой взрыв это за собой повлечет. Что же будет со мной тогда, если нынешней шумихи мне более чем достаточно.

«И мне еще придется пройти через последствия финала сезона, который…» Я посмотрела на часы… «идет уже полчаса».

Я провела рукой по еще слегка влажным после душа волосам. Я уже успела поплавать в бассейне, который находился на крыше – самом странном бассейне из всех мною виденных, которым гостиница очень гордилась. Разминка помогла немного снять напряжение, хотя и не оправдала всех возложенных надежд, и стакан скотча со льдом был следующим шагом в попытках расслабиться достаточно, чтобы заснуть.

Гудение сотового телефона, вибрирующего на кровати с зеркальным потолком, отвлекло меня от очередного глотка, и я закатила глаза, решив, что это Конни. Снова. Она звонила мне почти ежечасно, чтобы посоветовать мне, о чем говорить и, что более важно, о чем НЕ говорить прессе, и рассказать, какие шаги агентство приняло, чтобы взять все под контроль. Я, конечно, ценила ее беспокойство и поддержку, но разговоры о прессе были не тем, что я сейчас хотела бы услышать.

Неохотно поднявшись с дивана, я открыла телефон, даже не взглянув на дисплей.

– Конни, я думаю, что ты – лучший чертов агент в этом мире, но, в самом деле, не нужно вести себя как нянька. Я в порядке, правда.

После короткой паузы раздался низкий смех, от которого у меня перехватило дыхание, а сердце начало бешено биться в груди.

– Я рада слышать это, – я закрыла глаза, смакуя бурю эмоций, которые вызвал во мне этот хриплый голос.

– Робин… – Пытаясь успокоить дыхание, я села на кровать. – Привет.

Некоторое время мы обе молчали – я была счастлива просто слышать ее дыхание и знать, что она на другом конце линии, и что, наконец, я снова связана с нею, хоть как-то. Я упала спиной на кровать и закрыла глаза, пытаясь представить, где она была, что делала, как выглядела… ее волосы свободной волной спадают на плечи или они собраны в хвост? Она одета официально, или просто – может джинсы и футболка?

– Проклятье, я скучаю по тебе, – наконец, сказала я, вознагражденная ее тихим вздохом.

– Я тоже скучаю по тебе, – мягко произнесла она. – И, думаю, у меня есть средство от этого.

– Да ну. – Я слегка улыбнулась. – Что это, мисс Вард, вы же не предлагаете…

Я мгновенно распахнула глаза и села на кровати, чувствуя легкое головокружение – то ли от резкого движения, то ли от ее слов.

– Святое дерьмо. – Я выключила телефон, вскочила с постели и уже через секунду возилась с замками и цепочками, прежде чем распахнуть дверь и замереть на месте при виде нее.

Джинсы в обтяжку, теннисные туфли и синяя толстовка UCLA на молнии с капюшоном…

– Сюрприз. – Робин нерешительно улыбнулась. – Я могу войти?

– Боже да. Конечно, входи. – Я отстранилась, пропуская ее в номер. Робин проскользнула мимо меня чуть ближе, чем это было необходимо, слегка коснувшись меня и оставив намек на аромат парфюма, отчего по моей коже пробежали мурашки.

С любопытством оглядываясь, она вошла в комнату. Я включила свет, чтобы рассеять мрак, в котором сидела, и последовала за ней. Остановившись перед окном с видом на залив, Робин посмотрела на город.

– Мило. – Она повернулась ко мне, снимая капюшон, и волосы рассыпались по ее плечам. Слегка приоткрыв рот, она замерла, глядя на меня. Я была одета – или, вернее, раздета – для постели, и ее взгляд пустился в странствие по моему телу, начиная от голых ног, и оттуда через мешковатые хлопчатобумажные шорты и обтягивающую майку… когда наши взгляды встретились, эмоции, плещущиеся в ее глазах, заставили меня шагнуть к ней, не думая ни о чем, кроме желания утонуть в них.

Мы накинулись друг на друга неистово, отчаянно – без обходительности или нежности, только чистая страсть и всеподавляющее желание. От всего этого у меня голова шла кругом; от свирепости ее поцелуев, от ее языка, ищущего мой, от ее губ и зубов на моей шее… это выглядело столь безотлагательно и отчаянно, что даже находясь в нынешнем тумане, мой мозг начал подавать тревожные сигналы.

Я пыталась замедлиться, чтобы вернуть вещи под контроль, и прервала поцелуй, слегка отодвинувшись. Но Робин воспользовалась этим, чтобы быстро стянуть толстовку и находящуюся под ней футболку через голову – «интересно, она вообще когда-нибудь одевает лифчик?» – скинуть обувку и заняться молнией на джинсах. Через пару секунд она уже была голой, и любые мысли о том, чтобы замедлиться вылетели у меня из головы, потому что она взяла мои руки и опустила их на свою кожу.

– О, да… – Выдохнула она. – Иисус, Кэйд, я нуждаюсь в твоих прикосновениях. Я просто должна чувствовать тебя… – Еще один горячий поцелуй, и она толкнула меня спиной на кровать; Робин тут же упала сверху и, схватив меня за руку, потянула ее вниз. – Внутрь… пожалуйста, Кэйд. Мне это нужно… – Когда мои пальцы коснулись теплой и влажной плоти, Робин застонала, падая вперед и теснее прижимаясь ко мне. Одна ее рука легла рядом с моей головой, другая – опиралась на спинку кровати. Она закрыла глаза и откинула голову назад, двигаясь напротив меня с возрастающей настойчивостью.

Это было дико эротично, находиться внутри ее, когда она так двигается надо мною; мои собственные бедра автоматически начали двигаться в ответ, встречая ее движения, заставляя нас обеих застонать. Свободной рукой я обняла ее за талию, ближе притягивая к себе.

Ее глаза были плотно зажмурены, и я почувствовала неуверенность. Мне нужно было видеть ее глаза, знать, что она здесь, со мной…

– Посмотри на меня, детка. Не закрывай глаза… смотри на меня…

Движения Робин замедлились, она опустила голову, и ее волосы скользнули с плеча, щекоча кожу моей груди. Она открыла глаза, такие темные, что они казались почти черными, и посмотрела на меня.

– Кэйд… – Прошептала она, отрывая руку от спинки кровати, чтобы коснуться моей щеки. – Я… О, Боже…

Ее глаза расширились, когда я мягко погладила ее клитор большим пальцем, и я с изумлением и почти благоговением наблюдала, как она задохнулась, затем начала учащенно дышать, и напряглась всем телом.

У меня нет слов, чтобы описать, как она выглядела в тот момент.

Это было чудовищно личным, столь интимным, что я с трудом убедила себя не отводить взгляд, даже при том, что я сама была причиной этого. Я продолжала поддерживать нежный ритм, пока она не остановила меня, прикоснувшись рукой к запястью. Она медленно опустилась на меня, спрятав лицо у меня на плече. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым.

Я медленно убрала пальцы, обняла ее обеими руками, притягивая ближе к себе, и поцеловала в висок. Я обнимала ее, пока ее дыхание не стало ровным, и она не перестала дрожать; ее слезы высыхали на моей шее, и она расслабилась в моих руках.

– Эй, – наконец произнесла я, целуя ее волосы, – ты в порядке? – Я почувствовала ее кивок, и провела по ее волосам рукой. – Милая…

Робин подняла голову и поцеловала меня, заставляя замолчать.

– Ш-ш-ш… – Она снова поцеловала меня. – Никаких разговоров. Просто позволь мне касаться тебя.

Ее рука уже проникла под мою майку и поглаживала кожу чуть ниже ребер. И я отнюдь не протестовала, когда она села надо мной, через голову стянула с меня майку и швырнула ее на пол. Как бы я не хотела знать, что сейчас происходит в ее голове, что-то велело мне сохранять спокойствие, и позволить ей взять все под свой контроль; она нуждалась в этом и, честно говоря, я тоже.

Так что я молчала, когда Робин выпрямилась, в звенящей тишине пожирая глазами мой обнаженный торс. Я молчала, когда она облизала губы и целовала мою шею и грудь, и когда ее рука стянула с меня шорты. Я молчала, когда она оставляла поцелуи на моем теле, продвигаясь все ниже с бесконечной нежностью, столь отличной от ее прежней отчаянной потребности. Я молчала, пока, наконец, не выкрикнула ее имя, когда ее язык вознес меня на небеса один раз, а потом и второй. И я лежала истощенная на смятых простынях, и ее темные волосы рассыпались по моему животу, и ее губы мягко касались моего бедра.

– Иисус, – выдохнула я, когда снова смогла дышать. Я погладила Робин по волосам. – Иди ко мне, пожалуйста.

Так она и сделала, оставляя по пути поцелуи, и ее волосы мягко скользили по моему телу. Несколько долгих секунд она вглядывалась в мое лицо, и эмоции, которые плескались в ее глазах, я не могла расшифровать. Я чуть не сказала ей тогда. Чуть не выпалила 'Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ'… Но она отвела глаза, поцеловала мой подбородок, положила голову мне на грудь, и момент ушел.

Я автоматически обняла ее, и прикоснулась губами к ее волосам.

– Ш-ш-ш… – Она снова остановила меня. – Я не хочу сейчас разговаривать, ладно? Просто обнимай меня.

Мне ужасно хотелось знать, что происходит, но я не хотела портить момент.

Я вздохнула и снова поцеловала ее волосы, поглаживая ладонью ее спину. Робин почувствовала мою уступку и положила руку мне на живот, поворачивая голову, чтобы поцеловать мою ключицу. Я закрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь чувством ее веса на мне и жаром ее кожи. Я уже почти спала, когда она прошептала что-то, и я пыталась бороться с усталостью, вызванной бессонными ночами, напряженными днями и недавней разминкой в бассейне. Но мягкие поглаживания ее руки на моем животе успокоили меня, и я скользнула в сон.

– Меня не колышет нормальная политика студии, касающаяся толпы прессы у входа в их здание, Конни, – отрезала я. – Я просто хочу знать, сбираются ли они что-то сделать с этим СЕГОДНЯ.

Молчание на другом конце линии сообщило мне, что я опять позволила своему дурному настроению взять верх надо мной. «Проклятье». Сначала этот несчастный парень из обслуги отеля; первый человек, которого я увидела после того, как проснулась в одиночестве. Затем консьержка, которая спросила меня, наслаждалась ли я пребыванием в их отеле. Теперь Конни. Я вздохнула и откинула голову на спинку кожаного сидения лимузина.

– Черт, Конни, прости. Не обращай внимание на бред сумасшедшей на другом конце провода… у нее было несколько плохих дней, и она не хочет ничего больше, чем свалить прочь из этого проклятого города.

Конни тихо рассмеялась, но в ее голосе было беспокойство.

– Ты казалась спокойной, когда я звонила тебе вчера вечером, Кэйд… что-то случилось? Ты же не вышла погулять и не столкнулась с толпой представителей прессы?

– Нет… – «Моя возлюбленная-лесбиянка устроила мне вчера волшебный секс, и свалила, ни слова не сказав, пока я спала. Но она была достаточно милой, чтобы заказать мне на завтрак круассаны и кофе, прежде чем уйти». – …я просто устала и хочу домой.

– Ну, уже почти все. Просто очаруй Брендана Маркуса так, чтобы с него штаны свалились, и тут же можешь возвращаться.

– Я постараюсь, но если он с него свалятся штаны, я оттуда сбегу. Этого ОПРЕДЕЛЕННО не было в моем контракте.

Конни хихикнула, и я усмехнулась, довольная, что она простила мою предыдущую вспышку.

– Тебе еще повезло с Бренданом Маркусом, Кэйд. Он довольно милый…

– …как мишка Тедди? – Закончила я за нее и рассмеялась. – Вообще-то он напоминает мне о бывшем парне, с которым я встречалась в колледже.

– Правда? – Я редко говорила о своей личной жизни или о том что было до того, как она стала моим агентом, и Конни была явно заинтригована.

– Правда, – ответила я и снова рассмеялась. – Но я все равно не хочу видеть его без штанов. И вообще, на что ты меня пытаешься подбить в последнее время? На прошлой неделе подросток, теперь – ведущий ток-шоу…

– Ну, в последнее время твои избранники оставляют желать лучшего… – Конни резко оборвала фразу, и последовала тяжелая тишина. – Ах. Черт. Прости, Кэйд, не нужно мне было ничего говорить, это не мое дело.

Мое настроение, которое только-только начало улучшаться, вновь стало мрачным. Я энергично потерла лоб ладонью. То, что Конни не стала задавать вопросов насчет Джоша, и немедленно устроила официальное сообщение для печати, что мы просто друзья, не значило, что она действительно ПОВЕРИЛА, что мы просто друзья. Очевидно, нет.

– Нет, это не твое дело, Кон, хотя ты могла бы спросить, а не думать, что я солгала тебе. – Я была разочарована, но не удивлена. Я уже давно намекала, что у меня есть большая тайна, о которой я пока не готова говорить; и не могу обвинять ее за неправильные умозаключения. – Мы с Джошем – друзья. Вот и все. Нет ничего романтического между нами. Ничего.

– С Робин мы тоже друзья. И она знает, что мы с Джошем друзья, и что мы иногда обедаем вместе – ради Бога, это она нас познакомила. И она знает, что я никогда бы так с ней не поступила.

«По бОльшему количеству причин, чем ты можешь себе представить, Кон», подумала я и нахмурилась.

Робин ЗНАЕТ это, не так ли? Или, может, в этом была причина ее отчаянного поведения вчера вечером? Я покачала головой. Если она даже на секунду так подумала, мне придется дать ей подзатыльник.

Сразу после того, как я пну ее задницу за то, что она ушла не попрощавшись этим утром.

– Прости, – спокойно сказала Конни. – Мне нужно было спросить, чтобы развеять свои сомнения.

– Я предпочла бы, чтобы у тебя не было сомнений, но я не могу тебя винить.

– Не волнуйся об этом, Кон. Все в порядке. А сейчас… Можешь выяснить, как бы мне туда попасть? Может у них есть задний ход ли еще что?

– О, черт, я не знаю этот город… – Я пыталась разглядеть названия улиц. – М-м… На углу Девятой и… Тридцать второй, кажется.

– Хорошо… Еще довольно долго ехать. Я тебе перезвоню.

– Ага. – Я повесила трубку и прижалась лбом к стеклу. Глядя на людей и автомобили вокруг, я вспоминала это утро.

Стук в дверь и приглушенные слова 'обслуживание комнат', разбудили меня около восьми утра. После удивленного взгляда на часы, я протянула руку назад, ожидая встретить теплое тело, и находя вместо этого холодное пустое место. На мгновение я подумала, не приснился ли мне вчерашний вечер, но на подушке остался запах ее парфюма, и мое тело… помнило.

Я окликнула ее, решив, что она в душе; у меня даже мысли не возникло, что она просто… ушла. Официант из обслуживания комнат встретил первую волну моего недоверия и гнева, когда я поняла, что Робин действительно ушла. Заикаясь и принеся извинения за то, к чему, конечно, не имел никакого отношения, он пулей вылетел из номера вместе с тележкой, увозя с собой тарелки, круассаны и кофе.

Я позвонила ей на сотовый – мое решение не поддерживать никакого контакта вылетело из головы в ту минуту, когда она появилась на пороге моего номера в отеле Нью-Йорка – но меня переключили на автоответчик. Я оставила истекающее сарказмом уничижительно сообщение, которое заставило меня почувствовать себя немного лучше примерно на пару секунд, но не изменило того факта, что она ушла.

Она даже записки не оставила. Ни записки, ни сообщения, ничего.

Еще раз Робин сумела удивить меня своей страстью и своими прикосновениями, а затем сделала из меня очередную пассию из длинного списка.

Если такой и будет любовь Робин Вард, возможно, я смогу жить без этого.

Я пару раз стукнула лбом по стеклу, и покачала головой.

– Вы напали на меня, детектив. – Ее голос был низким и опасным, и дрожь пробежала по моему телу, несмотря на то, что это была только запись, и я адски злилась сейчас на эту женщину.

– Так почему вы этого не сделали? – Я вздрогнула от резкости своего ответа.

Из-за занавеса студии я наблюдала на экране позади ведущего за нашим, уже довольно известным, финалом сезона, завершившимся страстным соединением губ. Аудитория взорвалась свистом и громкими аплодисментами, и я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и немного повертела головой, чтобы размять мышцы.

В отличие от других ток-шоу, в которых мне приходилось участвовать, ведущий Night Talk не встречал гостей заранее, и такое начало, заставляло меня нервничать сильнее, чем обычно; особенно, если учесть всех этих представителей прессы, хвостом ходивших за мной в последнее время. Я надеялась, что ведущий будет столь же любезным, каким казался до сих пор, и это немного улучшит мне настроение, иначе, я не уверена, что сумею сдержать свой характер, если он начнет говорить обо всех тех вещах, в которых обвиняла меня пресса. Как в ТЕХ заголовках. «Мерзкая Похитительница Мужчин Обольстительная Гостья Шоу За Чашечкой Кофе и Раозоблачитель Ведущий. Показы в пять, пять двенадцать, пять двадцать, пять двадцать пять…»

– Из сериала «9 округ», встречайте Кэйденс Харрис!

Я вернулась мыслями к действительности и еще несколько раз глубоко вдохнула, прежде чем приклеить на лицо улыбку и выйти на сцену, навстречу Брендану Маркусу. Улыбаясь, я помахала аудитории рукой и поднялась на сцену, чтобы пожать руку ведущему. Он был примерно моего роста, но значительно шире, с аккуратной козлиной бородкой и копной темных вьющихся волос, которые выглядели так, будто он только вернулся с улицы, где над этой прической неплохо поработал ветер. С закрытыми глазами он еще больше напоминал мне моего бывшего Тоби – не считая зеленых глаз и костюма, который Тоби не наденет даже на собственные похороны – и я послала ему искреннюю улыбку, которую он тут же вернул, вкупе с мягким рукопожатием.

Я опустилась в большое кресло, на которое указал ведущий, а он сел за свой изогнутый деревянный стол.

– Я рад встретиться с вами, Кэйденс. Действительно рад. – Он откинулся на спинку стула. – Так, как ваши дела? Как вам наш прекрасный город?

В попытке выглядеть непринужденно, я оделась в джинсы, темно-зеленую с белой молнией блузу-стрейч и черные 'бульдоги' на толстой подошве. В них было удобно, и теперь я была рада этому, закинув ногу на ногу, оперевшись локтями на ручки кресла, и слегка покачивая ногой.

– Ну, давайте просто скажем, что это было интересное посещение…

Ведущий был забавным и очаровательным, и мы легко болтали несколько минут, не задевая мой текущий статус, определенный прессой, а вернувшись к тому, как я попала в телевизор – дням, которые я назвала 'сука пиво', заработав смешки от аудитории, и моей работе в '9 округе' и 'Их защите'.

– Ну, должен сказать, я смотрел финал сезона вчера вечером, и мне кажется, что он для многих стал сюрпризом. Эта идея давно разрабатывалась или появилось только в последний момент?

– Сценарий финала не менялся, – ответила я, – с первого раза, как мы его увидели. Но, думаю, можно говорить о том, что эта линия была введена сравнительно недавно.

– Была ли для вас трудной или странной эта сцена? Вы волнуетесь, когда нужно сниматься в подобных сценах? Я хочу сказать, вы целовались с Робин Вард! – Брендан пошевелил бровями, и аудитория рассмеялась. – Думаю, не нужно говорить, что мои мужские фантазии касаются вас, верно?

– Я волновалась, конечно… Боже, миллионы людей будут смотреть эту запись. Члены съемочной группы могут рассказать, что, возможно, я была немного… хм… раздражительной на площадке. Но мне невероятно повезло, что я работаю с Робин, она – настоящий профессионал и, кроме того, как вы знаете, ужасно милый человек… она действительно помогла мне нормально пройти через это.

Ладно, просто детская ложь… нормально – это то, что я редко чувствовала в компании Робин Вард.

– Ну, я рад это слышать… – Ведущий усмехнулся и подмигнул мне, – потому что у меня есть небольшой сюрприз для вас.

Я выдавила улыбку. «Прах побери». Сюрпризы на ночных ток-шоу редко были приятными. По крайней мере, для гостей.

Ведущий встал и указал на занавес, за которым недавно скрывалась я.

– Дамы и господа, специальный гость этого вечера, актриса из '9 округа', а также звезда 'Их защиты', и мой хороший друг – Робин Вард!

Удивленное моргание было моей единственной реакцией.

У меня была неплохая практика по скрыванию собственных эмоций в последние несколько дней, и мне понадобилась вся эта практика, чтобы продолжать мило улыбаться, в то время как меня затопляли противоречивые эмоции свежего гнева и восторга, который всегда окутывал меня при виде Робин. Я поднялась со стула и аплодировала, как и остальная часть аудитории, когда Робин появилась из-за занавеса и направилась к нам.

На ней была длинная замшевая юбка глубокого винного цвета, на маленьких черных пуговках по бокам, больше половины из которых были расстегнуты, открывая взгляду ее икры и бедра, пока она шла; черные до колена сапоги на шнуровке и черная шелковая блузка…

Свист и приветствия толпы были хриплыми. Я улыбнулась сама себе. И люди еще думают, что я могла увести Джоша Рили у этой женщины.

Брендан встал из-за стола, обнял Робин одной рукой и поцеловал в щеку. Она улыбнулась, когда мужчина шепнул ей что-то на ухо, но взгляд ее не отрывался от меня; осторожность и робость, наполненная скрытым желанием.

Я ничего не могла с собой поделать – я улыбнулась ей.

Да, казалось, что каждым своим поступком она ставит цель запутать меня еще больше.

Я улыбнулась, и признала себе что, как бы то ни было, очень рада ее видеть.

Обойдя вокруг Брендана, Робин взяла мои руки в свои, и коснулась прохладными губами моей щеки.

– Сюрприз, – тихо произнесла она, пока аудитория продолжала шумно выказывать свое одобрение.

– Думаешь, что ты можешь так нормально себя вести, после того как сбежала утром? – Я почувствовала, как она слегка напряглась и попыталась отодвинуться, но я удержала ее. – Не обращай внимания… Я рада видеть тебя. – Я слегка сжала ее руки и поцеловала ее в щеку, наклонившись так, что мои губы почти коснулись ее уха. – Ты выглядишь невероятно.

Ее руки дрогнули, и я отодвинулась, отпуская ее. Робин подарила мне искреннюю улыбку; затем она повернулась к аудитории и помахала им рукой, и ее профессиональная улыбка снова была на месте.

Я передвинулась на другое место, и Робин села в кресло, которое я только что освободила. Гомон, наконец, стих, хотя иногда еще раздавался чей-нибудь свист, вопли и громкое «я люблю вас, Робин!»

– Я тоже люблю вас, – с усмешкой ответила она, закинув ногу на ногу, отчего стало видно еще больше кожи, и аудитория снова вспыхнула свистом и воплями. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не смотреть на ее бедро, которое было достаточно близко, чтобы я могла его коснуться. Вместо этого я сосредоточила свое внимание на Брендане.

Ведущий, улыбаясь, сел за стол, очевидно довольный реакцией толпы на свой сюрприз.

– Привет, Робин, – сказал он, когда вопли стихли.

– Привет, Брендан, – ответила она с очевидной привязанностью. Робин убрала прядь волос за ухо.

– Я только что тут беседовал с твоей звездной компаньонкой… она говорила о тебе хорошие вещи.

– Я слышала, и я действительно польщена. Мне повезло, что я работала с Кэйденс…

Мы трое беседовали еще около десяти минут, обсуждая множество тем, которые казались естественными, но я быстро поняла, что они были тщательно подобраны с тем, чтобы Робин могла упомянуть что-то вроде 'мы с Кэйд' или 'мы с Джошем и Кэйд', тонко подчеркивая дружбу между нами тремя и ее очевидное доверие тому, что мы с Джошем просто друзья, не говоря при этом прямо, что мы с ним не спим вместе.

«Ничто не притягивает людское любопытство лучше, чем хорошее опровержение…» Робин и Лиз, должно быть читали одно и то же руководство по обращению с прессой. И мне нужно поскорее заполучить копию этой книги. Интересно, их продают Amazon note 25.

Перед второй рекламной паузы Брендан свернул интервью, поблагодарил нас обеих и объявил своего следующего гостя. Как только кто-то прокричал 'И… снято. Три минуты! ', мы встали и Робин тепло обняла Брендона.

– Спасибо, приятель, за мной должок. – Она мягко коснулась его руки.

– Не за что, красавица. Всегда рад помочь тебе, и мой босс сейчас очень меня любит. Останешься ненадолго после шоу?

Робин посмотрела на часы и покачала головой.

– У меня жесткий график… прости. Но мы ведь увидимся на Open, верно?

– Я это не пропущу. – Брендан повернулся ко мне и пожал мне руку. – Кэйденс, было приятно познакомиться с вами. Мне понравилась наша беседа.

– Мне тоже, Брендан, – я кивнула и улыбнулась.

Он посмотрел на что-то за нашими спинами, и махнул рукой молодой женщине.

– Прости, нужно бежать – у Майка какое-то дело, и мне лучше пойти, посмотреть на это… Шерри покажет вам дорогу к вашим гримерным.

Брендан еще раз быстро поцеловал Робин в щеку и ушел. Мы последовали за стремительным помощником вглубь студии.

– Мисс Харрис, это – ваша, – она показала на дверь. – Мисс Вард, дальше по коридору, пожалуйста…

– Спасибо, Шерри, я найду. – Прервала ее Робин с учтивой улыбкой. После секундного колебания, Шерри кивнула и умчалась обратно по коридору.

Я открыла дверь в свою гримерную и отошла в сторону, пропуская Робин, перед тем, как закрыть дверь за нами. Робин немедленно двинулась ко мне, но я предупреждающе подняла руки и отодвинулась.

– Нет-нет-нет. – Я указала на другую сторону комнаты. – Ты останешься там – я не могу злиться на тебя, когда ты меня касаешься, а сейчас я должна на тебя злиться.

Замешательство отразилось на ее лице, и Робин вопросительно подняла бровь.

– Кэйд, почему ты так злишься? Я думала… прошлым вечером мы были так близки…

– И этим утром, после всей той близости, – саркастически заметила я, – я проснулась одна.

– Кэйд, прости за это утро… у меня была куча интервью, и нужно было еще успеть переодеться. Я не думала, что это так сильно тебя расстроит. Я была уже на полпути в аэропорт, когда, наконец, получила твое сообщение, и ты казалась такой сердитой… тогда я позвонила Брендану, и попросила ввести меня шоу – хотела поговорить с тобой до того, как уеду.

– Почему ты просто мне этого не сказала? – Спросила я, расстроено качая головой. – Почему не сказала, что у тебя интервью, и что утром тебе придется уехать?

– И когда я должна была тебе это сказать? Мы не слишком много разговаривали вчера вечером, если ты помнишь…

– Я помню, – спокойно ответила я. – Также, как и помню, что этим утром я проснулась в одиночестве.

– И я сожалею об этом. – Она шагнула ко мне. – Я хотела остаться этим утром, больше чем когда-либо, но у меня были эти проклятые интервью. И ты, казалось, не возражала, когда я попрощалась, и в записке я объяснила, почему ухожу…

– Ты не помнишь? Я знаю, ты была немного сонной, но я думала, что ты уже проснулась… ты пробормотала что-то насчет того, что я приятно пахну, сказала 'до свидания' и улыбнулась, когда я поцеловала тебя…

Когда я еще была с Тоби, он не раз говорил, что поцеловал меня и попрощался утром, а у меня не было никаких воспоминаний об этом.

– И записка? – Нерешительно переспросила я. – Ты оставила записку?

– Конечно, я оставила записку. Разве они не доставили утром завтрак? Я хотела быть там, когда ты проснешься, но раз это было невозможно, я решила хотя бы сделать так, чтобы твой день начался с чего-то хорошего…

– Записка была с завтраком? – Пропищала я, вспоминая официанта в униформе, убегающего по коридору от сумасшедшей злобной демоницы из 7210 номера.

– Ну, да. – Она смущенно улыбнулась. – Я знаю, это – довольно традиционно, верно? Но это казалось – не знаю – милым и довольно романтичным в три утра, но…

– Я не получила записку, – мягко начала я. – Думала, что ты ничего не оставила. И я не помню, как ты прощалась. Я думала, ты просто ушла…

– Давай, Кэйд, ты же не думала, что я могу так поступить… – Она прочитала правду, написанную на моем лице. Робин печально покачала головой. – Но подумала, так ведь? Ты действительно решила, что я поступила так с тобой. – Она пересекла комнату, изучая эмблему на стене, обняв себя руками. – Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения.

«Черт». Я расстроено провела рукой по волосам. «Черт, черт, черт». Да что не так с нами двумя. Если одна из нас не позволяет нашим опасениям и неуверенности вставать между нами, то это делает другая.

Я подошла к ней и, после момента колебания, обняла ее за талию, положив подбородок ей на плечо.

– Я была идиоткой, – прошептала я, – прости.

Она упрямилась пару секунд, но потом расслабилась в моих объятиях и покачала головой.

– Мы обе – идиотки. – Робин цинично хмыкнула. – Не понимаю, почему это меня так задело. У тебя были серьезные основания полагать, что я могу просто уйти. Видит Бог, я поступала так в прошлом – много, много раз.

«Ох». Неужели действительно нужно было добавлять второе 'много'? Разве одного не было достаточно?

Я рефлекторно напряглась, и она развернулась ко мне лицом, скользнула рукой по шее, поглаживая пальцами волосы, пока я не посмотрела ей в глаза.

– Это – В ПРОШЛОМ, Кэйд. Ты и я… – Робин отвела взгляд. – Все это случилось между нами так быстро, и сразу начались мои съемки, у нас ни разу не было шансов поговорить. Поговорить о том, чего мы от этого ждем, о… чем-нибудь. – Она снова посмотрела мне в глаза. – Ты должна знать, что я хочу тебя, Кэйд. Это физиология, – она прикоснулась ладонью к моей щеке, погладила кожу большим пальцем. – Ты настолько сводишь меня с ума, я и подумать не могла, что такое возможно. Но еще я хочу, чтобы ты знала, что я действительно забочусь о тебе. Ты мой друг, и я очень уважаю тебя – я НИКОГДА преднамеренно не причиню тебе боль. Мы не много времени провели вместе, и в моем прошлом было много разного, но я надеюсь, что в это ты веришь.

Я знала – это не то, что она хотела сказать, но я не могла не зацепиться за это. Я не хотела быть для нее только сексуальным партнером, я хотела быть для нее… всем.

«Чудесно». Я цитирую песни Энди Гибба. Это не хороший знак.

Я выдавила улыбку и надеялась, что улыбка эта не была разочарованной.

– Я верю. Я знаю, что ты заботишься обо мне… как друг, Робин, и что ты никогда не хотела преднамеренно причинить мне боль. Прости, что я сомневалась в этом.

– Это не совсем то, что я имела в виду Кэйд… Конечно, я забочусь о тебе, как друг, но…

– Мисс Харрис? – Голос Шерри и стук в дверь заставили нас отодвинуться друг от друга. Робин печально застонала, когда объятие распалось.

– Думаю, здесь неподходящее место для этой беседы, да?

– Здрасьте, мисс Харрис, простите, что беспокою вас, но вы случайно не знаете, куда ушла мисс Вард? Водитель ожидает ее, а в раздевалке ее нет… – Она замолчала, когда Робин появилась позади меня. – О, мисс Вард, вот вы где. Ваш водитель…

– Ждет меня, да, спасибо Шерри. Передашь ему, что я буду через минуту? Может он пока перекусит в зеленой комнате? Я найду его там.

Женщина кивнула и умчалась. Похоже, это была единственная скорость, помимо 'остановки', которую она признавала.

Я закрыла дверь и обернулась. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Проклятье, – наконец сказала она, убирая прядь волос за ухо. – Прости, но мне нужно ехать. У меня такое чувство, что мы никогда не поговорим. – Она прикусила нижнюю губу. – Но мы в порядке?

Я обняла ее, провела руками по спине, поцеловала ее волосы.

Мы стояли так почти минуту, наконец, я поцеловала ее шею чуть ниже уха и отодвинулась.

– Я знаю, ты хочешь сконцентрироваться на съемках, но можем мы хотя бы немного чаще разговаривать по телефону? Я думаю…

Робин прижала пальцы к моим губам, заставляя замолчать.

– Да. Определенно. Попытки не думать о тебе все равно не срабатывают. Я позвоню тебе вечером.

– В любое время… когда я смогу взять трубку.

Она наклонилась и слегка поцеловала меня в губы.

– Тогда, скоро мы поговорим. И, Кэйд, спасибо за вчерашний вечер. Мне нужно был основа почувствовать тебя…

– Мне тоже, и я наслаждалась каждой секундой. – Я взяла ее лицо в ладони и поцеловала ее медленно, не торопясь, прежде чем отодвинуться и дождаться, пока она откроет глаза. – Но в следующий раз я не хочу торопиться, и не хочу просыпаться в одиночестве.