Объект и предмет социологии 3 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

3. Какие подходы к определению предмета социолог ии существуют в истории соци
ологии, современной зарубежной и отечественной литературе?

4. Какие предметные зоны социологии можно выделить?
5 Раскройте содержание каждой предметной зоны.

6. Как соотносятся социология и философия, социология и история, социология и
психология, социология и экономическая наука?

7. Какое значение для социологии имеет естественно-научное знание? Почему без
знания математической статистики, теории вероятностей, информатики и других наук
нельзя стать современным социологом?

Зборовский Г.Е., Орлов ГЛ. Социология. М., 1995. Гл. 2.

Общая социология / Под ред. А.Г. Эфендиева. М., 2000.

Сорокин П. Система социологии. Сыктывкар, 1991. Т. 1. Гл. 1.

Социология. Основы общей Теории / Под ред. Г.В. Осипова и др. М., 1995. Гл. 2.

§ 1 Природа и характер < оциологическо/о лития § 2 Социальный факт § 3 Знание как предмет с оциологии знания

§ 1. Природа и характер социологического знания i

Начнем с характеристики двух основных ипостасей социологии. Во-первых, она выступает как наука, стало быть, в качестве определенной системы знаний, во-вторых, как определенный способ мышления, изучения людей, видения мира. Она позволяет анализировать общество и конкретные социальные процессы под самыми различными углами зрения, " используя многочисленные срезы связей и отношений между людьми. Как пишет Э. Гидденс, «границы социологии предельно широки, они простираются от анализа столкновений между передвигающимися по улице людьми до исследования глобальных социальных процессов»¹. Эта особенность социологического знания дает ему возможность занять одно из ведущих мест среди многочисленных видов знания, в том числе и тех, что продуцируются социальными науками.

Проблема научной специфики социологического знания не такая простая, как кажется на первый взгляд. В связи с этим могут возникнуть по меньшей мере два вопроса: первый — способно ли социологическое знание быть подобным строгому естественнонаучному знанию, находиться с ним в одном ряду? второй — может ли социологическое знание давать такой же точный результат в отношении социальных процессов, какой дает есгественно-научное в отношении природных?

Ответы на эти вопросы содержат и положительные, и отрицательные суждения. Поскольку социологическое знание включает в себя системный анализ, общенаучные методы, количественные оценки, использует не только логические доказательства, но и материал таких наук, как математика, теория вероятности, статистика и др., оно

дает точный результат и может рассматриваться в качестве разновидности строгого, не уступающего другим наукам знания.

Вместе с тем социология имеет дело не с физическими объектами, а с людьми, социальными общностями, их деятельностью как материалом для получения данных. Известно, чго такие объекты отличаются в своем поведении самопознанием, целеполаганием и вследствие этого значительными флуктуациями (случайными отклонениями, колебаниями, изменениями) в деятельности. Поэтому нельзя говорить о совершенно точном и строгом социологическом описании и анализе человеческого бытия подобно даваемому применительно к природным процессам естественными науками.

Социологическое знание стремится к объективности. Она определяется не только используемыми методами социологического исследования, но и рядом других факторов: непредубежденной и независимой позицией социолога, публичностью, общедоступностью социологической деятельности, с результатами которой люди постоянно знакомятся через средства массовой информации, эффектом критического анализа материалов исследований со стороны коллег.

Однако здесь есть свои сложности. Ведь наши суждения об объективности базируются на изучении субъективных мнений людей. Получается, что на основе сбора мнений, субъективных по своей природе и характеру, формируется объективное знание. Нет ли здесь противоречия? Конечно, в определенной степени есть. Но в том-то и состоит специфика социологического знания, что оно использует такие методы сбора информации и ее обработки, которые позволяют разрешать это противоречие. Вместе с тем, само по себе его наличие предупреждает нас об опасности абсолютизации социологического знания, прежде всего той его части, которая базируется на материалах эмпирических исследований.

Специфика социологическою знания проявляется в особенностях ставящихся вопросов. Можно говорить о четырех их типах: фактуаль-ных, сравнительных, развивающих и теоретических. Первые касаются выявления социальных фактов (например, какие типы преступлений чаще всего встречаются?). Сравнительные вопросы позволяют сопоставить идентичные социальные факты в разных странах (насколько типичны одни и те же преступления, совершаемые в Германии и России?). Развивающие вопросы дают возможность связать настоящее с прошлым и сравнить их (как изменились современные тюрьмы в сравнении с самыми первыми?). Теоретические вопросы направлены на выявление причинных связей (почему это случилось? почему так произошло?).

Раздел 11. Предмет социологии, социологическое знание и исследование

Несмотря на различия в тинах вопросов, разграничивать и отделять их полностью друг от друга нельзя.. Здесь как раз и заметна особенность социологического знания, заключающаяся в отказе от обыденного мнения: «факты говорят сами за себя». В социологии они требуют интерпретации. Поэтому фактуальные и теоретические вопросы, расположенные на разных полюсах приведенной выше «шкалы», в социологии оказываются тесно связанными¹.

Еще одно свидетельство специфики социологического знания состоит в возможности обнаружения различий между целями поведения человека (социальной общности) и его последствиями — явными и неявными, намеренными и ненамеренными (латентными). Это касается и деятельности организаций и институтов. Так, целью школы является образование, обучение, воспитание, подготовка к получению профессии, социализация. Это явные ориентиры, и их намеренный характер ни у кого не вызывает ни вопросов, ни сомнений. Однако деятельность школы и социального института образования в целом приводит к латентным, не видным внешне последствиям, над которыми люди специально не задумываются. Это может быть, к примеру, усиление социального неравенства по мере того, как у детей выявляются различные способности, реализация которых так или иначе способствует «скорости» их дальнейшего продвижения. Социологическое знание показывает, как мало мы себя знаем, каковы возможности общества, последствия поведения людей, его влияния на весь контекст социальной жизни, и наоборот.

Еще один аспект специфики знания в социологии состоит в развитии социологического воображения. Сам термин (и идея) принадлежит известному американскому социологу Ч. Миллсу, написавшему специальную книгу на эту тему². Суть такого воображения состоит в том, что исследователь должен уметь отвлечься, абстрагироваться от рутины повседневной жизни, посмотреть на нее заново, другими глазами, увидеть то, что «не дано» обыденному сознанию.

Прекрасный пример социологического воображения демонстрирует Э. Гидденс, рассматривая обычный, простой, явно неинтересный на первый взгляд фрагмент поведения людей — употребление кофе³. Что здесь может «вообразить» социолог? Во-первых, что кофе — не только напи-

2 См.: Mills Ch.R. The Sociological Imagination. N.Y., 1959. Рус. перевод: Мшшс Ч P.
Социологическое воображение. М., 1998.

Глава 5. Специфика социологического знания 117

ток, который помогает поднять «индивидуальное потребление жидкости». Это символическая ценность, являющаяся частью повседневного социального ритуала. Нередко он намного важнее, чем сам акт употребления напитка, поскольку для людей, приглашающих друг друга на чашку кофе, встреча и разговор всегда интереснее, чем то, что они пьют и едят. (Кстати, во всех обществах еда и питье служат общению, взаимодействию и выполняют роль ритуала, что само по себе выступает специальным предметом социологического изучения). Во-вторых, хотя кофе содержит кофеин, однако кофейные наркоманы не относятся большинством людей западной культуры к потребителям наркотиков. Почему? Это тоже интересный социологический вопрос. Подобно алкоголю, кофе — социально приемлемый наркотик, тогда как, например, марихуана не является таковым. Причем подобная ситуация имеет место даже в тех культурах, где толерантно, терпимо относятся к потреблению марихуаны, но не в почете кофе и алкоголь. В-третьих, употребление кофе распространилось по всему миру и прочно вошло в структуру экономических и социальных отношений. Производство, транспортировка и торговля данным продуктом требуют осуществления постоянных сделок между людьми, находящимися в тысячах миль от потребителя. Изучение подобных глобальных сделок является также предметом социологического анализа. Наконец, употребление кофе предваряется всем процессом социального и экономического развития. Вместе со многими другими ныне привычными элементами западной кухни (чай, бананы, картофель, белый сахар) кофе приобрел популярность только с XIX в. Его массовое потребление датируется периодом колониальной экспансии 150-летней давности, под влиянием которой кофе стал культивироваться в Южной Америке и Африке и оттуда пришел в западные страны.

Социологическое знание базируется на фактуальной основе. Под социальным фактом будем понимать в самом общем виде общественное явление, ситуацию социальной жизни, рассматриваемые как социальное действие или результат определенной деятельности, а также вербальные (словесные) действия (мнения, взгляды, оценки). Один из крупнейших отечественных исследователей социологического знания В.А. Ядов считает, что социальные факты необходимо «рассматривать в онтологическом (не зависящем от сознания) и логико-гносеологическом планах. В онтологическом смысле факты суть

Раздел II Предмет социологии, социологическое знание и исследование

любые не зависящие от наблюдателя состояния действительности или свершившиеся события. В логико-гносеологическом плане фактами называют обоснованное знание, которое получено путем описания отдельных фрагментов реальной действительности в некотором строго определенном пространственно-временном интервале. Это — элементарные компоненты системы знания» К

В социологическом знании, его обоснованности, надежности и достоверности многое зависит от характера фактуальнои основы. Она может оказаться зыбкой, если полученные социальные факты не будут в полной мере достоверными и надежными. Показателем зыбкости фактуальнои основы социологического знания является допустимость множества объяснений одних и тех же событий, ситуаций, социальных фактов. Возьмем, к примеру, события в России 19—21 августа 1991 г. Как их должен интерпретировать социолог — как путч, революцию, контрреволюцию, переворот, опереточный спектакль и т.д. (здесь намеренно приведен ряд различных мнений и оценок этих событий)? Однозначно, исходя только из своего понимания, или с учетом плюрализма мнений и оценок? Конечно, последнее. Поэтому интерпретация социального факта будет иметь «объективистский», констатирующе-описательный характер, но за ним должен следовать анализ этих позиций, мнений, оценок. Таким образом, существует проблема интерпретации социального факта. Она связана с фиксированием пределов достоверности и надежности социологического знания.

В связи с этим возникает проблема его валидности. Под валид-ностью социологического знания будем понимать его обоснованность, надежность, означающую отсутствие в нем теоретических ошибок, которые могут возникнуть в связи с неверными исходными методологическими и методическими посылками в ходе получения этого знания. Валидность знания связана с качеством измерения в социологии. Знание будет валидным в случае, если социолог измеряет то свойство изучаемого социального факта, которое требовалось измерить.

В качестве социальных фактов для социолога выступают разнопорядковые явления. Это и сама реальность, установленная, зафиксированная сознанием как объективный социальный факт. Это и субъективный социальный факт, выступающий в виде мнения опрашиваемого. Содержанием социального факта может быть поведение людей на вербальном уровне (мнения, суждения, оценки), результаты их действий, а также деятельности социальных общностей, общества в целом.

^ Ядов В А Социологическое исследование, методология, претрамма, методы С 24—25

Наконец, к социальному факту может быть отнесено само знание, которое выступает как систематизированная характеристика массового сознания и массового поведения. В последнем случае социальный факт становится научным социологическим фактом. Его отличия от вышеназванных пониманий социального факта состоят в том, что он, во-первых, является не начальным, а конечным этапом познавательного процесса, его определенным результатом; во-вторых, научный факт существует в форме научного понятия (системы понятий).

Вообще социальный факт как база социологического знания волновал ученых изначально. По существу, это исходная категория его методологии. Ввел данное понятие в научный оборот О. Конт. Собственно, позитивизм и начинается с наблюдения социальных фактов, дающего как метод (а для Конта это главное) позитивное социальное знание. Но основной вклад в разработку категории внес один из крупнейших социологов XIX — начала XX в. Э. Дюркгейм. Под социальным фактом он понимал особую социальную реальность, обладающую двумя главными признаками: 1) она существует независимо от индивида, объективно, как «вещь»; 2) она может оказывать на него давление путем притягивания внимания и интереса к себе. Именно совокупность социальных фактов и определяет поведение индивида, заставляет его совершать те или иные поступки. Здесь социальный факт оказывается очень близким к социальному действию.

Таким образом, в отличие от Конта, Дюркгейм дает принципиально новую, более глубокую трактовку социального факта. Последний превращается из пассивного объекта наблюдения в такую реальность (материальную или духовную), которая как бы заставляет человека действовать, т.е. социальный факт приобретает определенную способность к активности. Дюркгейм делит факты не на экономические, политические, психологические и социальные (как, казалось бы, можно их подразделить), а на морфологические, материальные и духовные, нематериальные. К первым относятся характеристики населения, его плотность и структура, размещение промышленности, наличие путей сообщения и т.д., ко вторым — смыслы и значения, которые люди вкладывают в свои поступки, нормативные представления, которые утверждают определенное понимание. Всю эту совокупность духовных социальных фактов Дюркгейм рассматривал как коллективное сознание (включая религию, мораль, право).

В современных трактовках, направленных на раскрытие гносеологической характеристики этого понятия, социальными фактами могут вы-

Раздел II. Предмет социологии, социологическое знание и исследование

ступать акты поведения людей либо действия общностей, материальные или духовные результаты человеческой деятельности. Как отмечалось выше, к социальным фактам относятся и вербальные (словесные) действия (оценки, мнения, взгляды). К примеру, реальное поведение студенческой группы — социальный факт, равно как и оценки этой группой политической ситуации в стране. Но особо сложным, комплексным социальным фактом станет политическое поведение группы, вытекающее из мнений и оценок политической ситуации. Если социальный факт фиксируется социологом и включается в систему социологического знания, он становится фактом социологии, или социологическим фактом, теряя свой онтологический статус (имеется в виду происходящая при изучении общественного мнения фиксация оценок).

Наличие социального факта устанавливается социологом с помощью индикатора — показателя его реальности. Социальный факт регистрируется социологом либо как онтологический, либо — будучи зарегистрированным, включенным в социологическое знание — как гносеологический. Регистрация, т.е. отражение в системе показателей социального факта, может быть как адекватной, так и неадекватной. Это зависит от целого ряда обстоятельств: достоверных методик, успешности применения процедур исследования и др.

Суждения о специфике социологического знания и социальных фактах, которые здесь были приведены, условно можно отнести к позитивистской и неопозитивистской ориентации науки, берущей начало, как уже говорилось, в XIX в. (О. Конт, Э. Дюркгейм). Однако социология не ограничивается только таким пониманием знания. В XX в. появилась и активно заявила о себе феноменологическая ориентация социологии, в рамках которой возникли новые подходы и к самому социальному знанию, и к социальному факту.

Сторонники феноменологического подхода считали, что научное знание все больше отходит от анализа повседневной реальности. Задача же феноменологической социологии — восстановить и установить эту связь, поскольку единственным источником нашего знания является мир повседневной, обыденной жизни, или жизненный мир. Он представляет собой сферу непосредственно переживаемого людьми опыта. Знание о нем и есть научное знание о повседневной жизни. Оно складывается из знания ряда отдельных событий, случаев, социальных взаимодействий, которые и представляют собой социальные факты. Следовательно, с точки зрения феноменологического подхода социология должна изучать в качестве социальных фактов отдельные, единичные действия и ситуации (а не социально-типические, как это имеет место в неопозитивистской ориентации).

В 1920—1930-х гг. в социологической науке сформировалась особая отрасль — социология знания. Это делает необходимым рассмотрение специфики знания под углом зрения данной отрасли социологической науки. Правда, здесь следует отметить, что границы знания в ней резко расширяются и отчасти даже меняются, поскольку взамен социологического появляется социальное знание. Возникает проблема социологического анализа знания в обществе, в рамках которой вопрос о специфике социологического знания выступает как частный случай и ставится далеко не всегда.

Знание выступает предметом социологического анализа, пребывая в самых разных своих видах: донаучном, научном, мифологическом, религиозном, эмпирическом, теоретическом, художественном, обыденном (житейском) и т.д. Для социологии знания оказалась наиболее характерной тенденция движения от научного знания к житейскому. Та ее часть, которая исследовала научное знание, постепенно превратилась в социологию науки. Другая, предметом которой выступает обыденное (лучше сказать повседневное) знание, развиваясь в рамках феноменологии, превратилась в современную социологию знания.

Строго говоря, и в ней можно выделить две линии, одна из которых связана с изучением специализированного (включая научное), другая — обыденного, житейского знания. Вторая линия стала доминирующей по ряду причин, в том числе в связи с тем, что знания, основанные на здравом смысле и обыденном сознании, являются важной ориентационной основой поведения человека. В целом социология знания занимается изучением различных форм мышления и знания с точки зрения выявления их социальной детерминации.

Один из основоположников социологии знания немецкий ученый Макс Шел ер (1874-1928), который, кстати, ввел в оборот сам термин «социология знания», разграничивал все бытие на две сферы: субструктуры (или реальных социальных факторов) и суперструктуры (или духовных, идеальных форм). К реальным социальным факторам Шелер относил географические, биологические, демографические, экономические, политические явления. Они представляют собой определенную базу социальной детерминации знания, более широко — идей. Что касается духовных форм, или суперструктуры, то она и яв-

Раздел II Предмет социологии, социологическое знание и исследование

ляется предметом социологии знания. Причем эта сфера существует, по Шелеру, независимо от сферы субструктуры.

Немецкий социолог рассматривал знание как ценностный феномен, выделяя три его «высших рода»: знание ради господства, или деятель-ностное знание позитивных наук; знание ради образования, или образовательное знание философии; знание ради спасения, или религиозное знание. Для краткости Шелер называет их позитивным, метафизическим и религиозным знанием. Каждый из этих родов знания не сводим к другому, он существует, «заложен» в самой природе человека¹. Идея Шелера сводится к тому, что имеется определенное внутреннее сродство между данным типом знания (научно-позитивное, метафизическое, религиозное), типом его носителя (ученый, исследователь; мудрец, мыслитель, философ; провидец, святой) и типом (формой) организации (школа в современном смысле, исследовательский институт; школа мудрости в античном смысле; церковь или секта).

Социальная детерминация знания в творчестве К. Маннгейма

Другой немецкий социолог, «классик» социологии знания Карл Маннгейм (1893—1947), наиболее четко и последовательно провел идею связи того или иного вида социального знания с его социальными корнями. Одна из центральных проблем социологии знания Маннгейма — социальная детерминация социального знания (и познания). Именно социального, но не естественно-научного. В основе такого подхода лежит жесткое разграничение наук о природе и наук об обществе (культуре), идущее ог неокантианства (Риккерт, Вин-дельбанд, Вебер). Все естественно-научное знание рассматривается как свободное от какой-либо социальной детерминации. И, наоборот, любое социальное знание оказывается в тесной зависимости от ряда факторов общественного или группового порядка.

К. Маннгейм считал, что знание не бывает знанием вообще, оно может быть знанием лишь с определенной позиции. На него так или иначе воздействует идеология, избавиться от влияния которой в принципе невозможно, хотя уменьшить его необходимо. Заниматься этим и должна социология знания. Наряду с идеологией, выступающей как определенное состояние сознания и знания господствующих классов, существует, по Маннгейму, и другая форма мышления и знания, характеризующая оппозицию власти, — утопия.

Возникает вопрос об объективности и научности таких форм социального знания, которые находятся в зависимости от социальных интере-

' См Шелер М Формы знания и общество // Социол журн 1996 № 1/2

Глава 5. Специфика социологического знания 123

сов групп. С другой стороны, может ли появиться знание, не имеющее прямой социальной и политической обусловленности (исключая естественно-научные теории, особенно в области физики, химии, математики)?

Понимая противоречивость подобной «познавательной» ситуации и необходимость ее разрешения, Маннгейм вводит ряд различных значений идеологии. Прежде всего он разграничивает «партикулярную концепцию идеологии» и «тотальную концепцию идеологии». Последняя — это мировоззрение классов или эпох. Тотальная концепция идеологии — это продукт коллективной жизни эпохи. Системы ее идей не являются результатом интересов, желаний, обмана или самообмана. Они обусловлены объективными социальными факторами исторического масштаба. В главном своем труде «Идеология и утопия» Маннгейм пишет: «С появлением понятия тотальной идеологии в его всеобщем применении то, что было только учением об идеологии, превращается в социологию знания» *. Партикулярная концепция идеологии имеет менее общий характер и используется для показа специфического способа мышления, обусловленного групповыми интересами и особыми психологическими факторами. Именно здесь и возможен явный либо замаскированный обман или самообман.

В связи с анализом социальной и политической детерминации мышления и знания Маннгейм ставит несколько задач перед социологией. Одна из них — перестройка социального мышления. Социология знания должна объединять различные точки зрения, чтобы каждая из них (социализм, марксизм, консерватизм, буржуазный либерализм и т.д.) могла взаимно дополнять другую. Как видно, уже в конце 1920-х it. Маннгейм считал возможным своеобразный идеологический плюрализм, созданию и распространению которого должна была способствовать социология знания.

Вторая важнейшая задача социологии знания состоит, как писал исследователь, в создании всеобщей интеллектуальной истории, которая была бы тесно увязана с социальными изменениями, а не являла собой изложение филиации идей без связи с их социальной детерминацией. Что касается третьей задачи, то она заключается в перестройке теоретико-познавательных основ современной науки. Маннгейм выступил за пересмотр традиционного для того времени тезиса об абсолютном отсутствии связи между истинностью какого-либо знания и его социальным контекстом.

А Шюц и знание повседневной жизни ■; Один из основателей феноменологической социологии знания австрийский социолог Альфред Шюц (1899—1959) исходил из того, что

* Манхейм К. Идеология и утопия // Диагноз нашего времени М, 1994 С 71

Раздел И. Предмет социологии, социологическое знание и исследование

мир, в котором мы живем, — это мир объектов с более или менее определенными качествами. Каждый из этих объектов связан с предшествующим опытом обыденного сознания людей, живущих своей повседневной жизнью среди себе подобных. Наш мир — это и мир природы, и мир культурных объектов и социальных институтов. Мы стремимся наладить с ним взаимоотношения и воспринимаем его не как субъективный, а как интерсубъективный мир. Этот интерсубъективный мир и есть социальная реальность. Задача же социологии состоит в том, чтобы получить упорядоченное знание о нем, а также раскрыть значения и смыслы, лежащие в основе этого знания.

ЙнтерСубъективный мир, по Шюцу, это общий для всех нас мир, доступный каждому на основе интеркоммуникации и языка. Социолог называет этот мир «высшей реальностью», потому что с какой бы иной реальностью не имел дело человек, как бы далеко не удалялся от повседневной действительности, в конечном счете он всегда в нее возвращается. В своей повседневной жизни, утверждал Шюц, люди имеют обыденное знание о самых различных сферах социального мира, в котором живут. Конечно, это знание может быть фрагментарным, непоследовательным, но его достаточно, чтобы наладить взаимоотношения с людьми, культурными объектами, социальными институтами. Происходит это потому, что мир является не просто интерсубъективным, но выступает как мир значений, многие из которых мы в состоянии распознавать.

Каждый член общества создает запас того, что Шюц называл знанием здравого смысла. Это знание разделяют и другие члены общества, что позволяет им нормально жить и общаться. Именно такое знание наиболее важно для решения практических задач повседневной жизни. Однако знание здравого смысла не является раз и навсегда данным, оно постоянно изменяется в процессе взаимодействия. Ведь каждый человек по-своему интерпретирует мир. На характер знания здравого смысла накладывает отпечаток биографическая ситуация индивида. Она способствует накоплению знания о мире, поскольку есть не что иное, как осмысленный опыт человека. Задача социолога состоит в том, как это увидеть и зафиксировать. По мнению Шюца, делать это предстоит не на индивидуально-личностном уровне, а в процессе взаимодействия людей в рамках их интерсубъективного мира.