Марта, четверг

Прошедшую неделю я работала в лаборатории, и в четверг мне предстояло продемонстрировать профессору Ростову первые результаты. Когда я рассказала и показала всё, что было сделано, профессор похвалил меня и выдвинул предположение, что профессор Вейнс будет очень доволен, когда узнает о моих успехах.
- Вы часто с ним общаетесь, сэр? – спросила я, затаив дыхание.
- Весьма, - отозвался профессор Ростов, рассматривая бутылочки с различными зельями, которые стояли на моем рабочем столе.
Я ужасно хотела услышать хотя бы что-то о Снейпе, и поэтому задала следующий вопрос:
- Вы переписываетесь, или встречаетесь лично?
- Переписываемся или связываемся по камину, - ответил Ростов, легонько ударив ногтем по хрустальному сосуду, добившись тихого звона.
Я негромко вздохнула.
- Я вижу, вы скучаете по своему преподавателю, - произнес вдруг профессор.
На мгновение растерявшись, я ответила:
- У нас сложились весьма дружеские отношения, насколько это возможно при нашем социальном положении.
Ростов мягко рассмеялся.
- Когда юные леди вроде вас отвечают с такой чопорностью, у меня сразу появляется ощущение, что они скрывают истинные чувства.
- Сэр?
- Не берите в голову. Знаете, что забавно? Когда я рассказывал Персеусу о том, каких успехов в работе над курсовым проектом достиг мистер Смит, он сказал «Смит? Это кто? Ах, этот рыжий болван…». А когда я заговорил о вас, он десять несчастных минут изображал безразличие, так ни разу меня и не перебив. Помните, вы удивились, когда я назвал его трогательным. Как же еще это можно назвать?
Покраснев до кончиков волос, я уставилась в пол. Услышав смешок профессора Ростова, я, не осмелившись поднять взгляд, произнесла:
- Профессор Вейнс действительно не любит проявлять свою заинтересованность в людях. Однако он вложил в меня немало усилий… не думаю, что будет чересчур нескромно предположить, что он получал удовольствие, обучая меня и передавая свои знания. Поэтому не удивительно, что он интересуется результатами моей работы.
- Конечно, конечно… - пробормотал профессор Ростов, - что ж, думаю, вы можете быть свободны.
Я попрощалась с профессором и ушла.
По дороге в свою комнату, я мысленно проигрывала состоявшийся разговор.
«Он спрашивал обо мне! Нет-нет, Ростов сказал, что Он слушал обо мне десять минут, это не значит, что Он сам же и спросил. Однако же, Он слушал и не перебивал. Значит, Ему действительно было интересно. И, кажется, Ростов что-то заметил… то есть, конечно, это ничего не значит, но эти намеки… «вижу, вы скучаете по своему преподавателю». Что он имел в виду? Был ли это просто невинный вопрос, или намек на какие-то чувства с моей стороны? Ему кажется, я скрываю свои истинные чувства… И потом, зачем он стал рассказывать о том, что профессор Вейнс слушал рассказы обо мне? Значит ли это, что он заметил, что я… что меня волнует профессор Вейнс? И значит ли эти его слова, что и профессор Вейнс ко мне небезразличен? Господи, что же все это значит?»
Так думала я, идя по общежитию, и с такими мыслями я упала на собственную кровать, бессмысленно глядя на потолок. Самое печальное во всем этом было то, что, несмотря на выработавшуюся привычку в мыслях называть профессора Вейнса профессором Снейпом, мое сознание рисовало образ красивого светловолосого молодого мужчины. Именно ему были посвящены мои страдания, именно о нем мечтала я в своих снах, именно он поселился в моем сердце, и не желал оттуда выбираться. И все тише становился голос разума, твердивший мне, что профессора Вейнса на самом деле нет, а есть только Северус Снейп.