Часть 26

«You never find yourself

-Pearl Bailey

***

ГЕРМИОНА

Я замешкалась лишь после того, как зашла в дверь общей гостиной Гриффиндора. Я стояла, скрываемая густым полумраком — никто внутри еще не знал, что я вошла. Ушей достигали звуки нескольких голосов, которые я узнавала. Я вытянула шею и заглянула внутрь.

Все кресла и диваны были сдвинуты и расставлены полукругом вокруг пылающего камина, от которого исходили неровные золотистые блики — это был единственный источник света в уютной комнате бордового цвета. Гарри и Рон сидели в креслах, повернувшись друг к другу лицом; между ними стоял небольшой деревянный стол. Они скрючились над партией в заколдованные шахматы. На одном из диванчиков, который находился ближе всего к Гарри, спала Джинни, — ее руки были подложены под голову вместо подушки, а на тело было накинуто одеяло. Мой взгляд выцепил копну темно-фиолетовых волос Тонкс — она сидела на диване рядом с Джинни, повернувшись полубоком и откинувшись на подлокотник. В руках она держала своего спящего ребенка — ее пустой взгляд был устремлен в противоположную стену, а ее лицо выражало полнейшую апатию. Я ощутила рассеянную, мимолетную радость от того, что ослабленная магия замка впустила ее внутрь, хоть она и была пуффендуйкой.

По другую сторону от Рона Фред и Джордж Уизли энергично тараторили о списке новых идей для своего магазина, в то время как Перси неодобрительно хмурил брови и уверял их, что они доведут будущие поколения Хогвартса до уничтожения.

Но потом Фред меня заметил. Он расплылся в широкой улыбке.

— Ух ты, привет, Гермиона!

Все взгляды устремились в мою сторону.

— Ребята пошли вниз за едой. — Сказал Джордж.

— Сказали нам, что ты можешь пойти с ними, если захочешь. — Добавил Фред.

— Но только если взамен ты принесешь нам немного сливочного пива. — Джордж назидательно поднял указательный палец.

— Не указывайте, что ей делать. — Осадила их Тонкс, все еще смотря прямо перед собой. Потом она взглянула на меня, и ее губы растянулись в слабой улыбке. — Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Получше, спасибо. — Честно ответила я — потому что хоть она и не знала причину моей тоски, снедавшей меня все последнее время, она ее заметила — и поняла, что мы чувствуем одно и то же. Она не надоедала мне вопросами и часто приходила мне на выручку, когда другие, — те, кто ничего не понимал, — слишком сильно на меня давили.

— Где ты была? — Спросил Рон, приподнимаясь и отрываясь от игры. Гарри повернулся в кресле и посмотрел на меня.

— Мы были уверены, что тебя слопал Пивз. — Заявил Гарри.

— Я могу…- Начала я, ощущая, как сердце вдруг пропускает один глухой удар. — Я могу поговорить с вами двумя? Наедине?

Фред и Джордж обменялись выразительными ухмылками, в ответ на что Тонкс одарила их свирепым взглядом, однако Рон и Гарри изменились в лице. Они оба кивнули.

— Конечно. — Сказал Гарри, вставая с кресла. — Давайте поднимемся в комнату.

Я тяжело сглотнула, чувствуя, как слабеют и подкашиваются ноги, но пересекла гостиную, а потом поднялась за Гарри и Роном в спальню мальчиков.

Когда дверь за нами захлопнулась, они повернулись ко мне. Рон присел на краешек своей кровати, а Гарри сунул руки в карманы брюк.

— Ладно. — Сказал Гарри, смотря на меня. — Валяй.

— Ну, хорошо… — Я сделала глубокий вдох, пока мой взгляд лихорадочно метался от одного из них к другому. — Вы… Вы помните тот день, когда я погналась за Малфоем, — мы тогда подумали, что это он проклял Кэти Белл, — и я еще сказала вам, что не узнала о нем ничего важного?

Они оба озадаченно нахмурились, но все же кивнули.

— Я… — Я сделала еще один глубокий, отрывистый вдох. — Я, как бы это сказать…кое-что упустила.

***

ГЕРМИОНА

Я все им рассказала. Я этого не планировала. Я не планировала рассказывать все — но один случай неизбежно вел к следующему, и я вдруг обнаружила, что в мельчайших подробностях изливаю то, что однажды надеялась целиком и полностью хранить в себе до конца своих дней. Но мне следовало знать, что так будет. В конце концов, я же говорила с Гарри и Роном.

Тем не менее, когда я дошла до той части, в которой мы покинули кабинет Дамблдора, и до его приказа, по которому мы с Драко больше не могли говорить друг с другом, мой голос смолк, и я пристально всмотрелась в широко распахнувшиеся глаза двух своих друзей.

— Что? — Прошептала я, вдруг почувствовав, что лицо покрывается красными пятнами.

— Я просто хочу убедиться, что правильно тебя понял. — Рон поднял руку. — Ты тискалась с Малфоем?

— Я с ним не тискалась! - Вдруг зарычала я, сжимая кулаки от внезапно подступившей ярости. — Это слово отвратительно! Я целовалась с ним. — Мои глаза метнулись к лицу Гарри. Голос предательски задрожал. — Я его целовала. И я бы сделала это снова, потому что я… — Я тяжело сглотнула. Слова царапали горло. — Потому что я люблю его. — Я смахнула слезы рукавом. В то время как мальчики лишь изумленно пялились на меня. Рон откровенно глазел — но Гарри пристально изучал мое лицо, скрестив на груди руки.

— Я удивлялся, почему он так странно себя вел, когда я видел его в Воющей хижине. — Пробормотал он. После чего взглянул на Рона. — Потому что с ним связалась Гермиона.

— Похоже на то. — Фыркнул Рон. Потом закатил глаза и обхватил свою голову обеими руками. — Этот мир совсем сошел с ума.

— Ну, это хотя бы объясняет, почему с ума сошла Гермиона. — Сказал ему Гарри. — Убегала сама по себе, плакала, грубила нам по любому поводу…

— О, да. — Вздохнул Рон. — Это многое объясняет.

Я стояла на том же самом месте, сцепив руки в замок перед собой, когда они оба замолчали и погрузились в размышления. Я затаила дыхание, ощущая, как в мое сознание заползает смутное недоверие. Я ожидала, что их реакция будут более агрессивной, более ужасной…

— Вы… — Отважилась заговорить я. — Вы довольно неплохо это восприняли.

Они снова устремили на меня взгляд.

— Что ж, Миона, — заговорил Рон. — Если бы ты начала с той части, где вы тискались — целовались, — поправился он, — я бы просто остановил тебя и дождался, пока спадет действие Оборотного зелья. Но после всего того, что я услышал… — Он сделал неопределенный жест рукой, а потом вздохнул и обратил на меня откровенный взгляд. — Даже не знаю… Звучит так, будто Малфой совсем другой парень.

— Как будто смерть Дамблдора была задумана. — Выдохнул Гарри, и его взгляд стал далеким. — Чтобы не позволить Драко стать убийцей, а Снейпу — умереть от Непреложного обета.

Я кивнула.

— И чем он занят с тех пор? — Спросил Гарри. Я пожала плечами, чувствуя, как к горлу подкатывает боль.

— Понятия не имею.

— И какого черта он делал, когда Беллатриса Лестрейндж резала твою руку? — Вдруг взорвался диким раздражением Рон. Я невольно поднесла ладонь к внутренней стороне своей левой руки.

— Думал мозгами. — Резко возразила я. — Если бы он попытался мне помочь, все остальные Пожиратели Смерти подключились бы и, вероятно, убили бы меня. — Я заставила себя успокоиться. — Как бы там ни было, меня не убили, и нам удалось сбежать.

— Не всем из нас. — Прошептал Гарри.

— Большинству из нас. — Поправила его я. — Что уже лучше, чем ничего.

— Где он был во время сражения? — Спросил Рон. Я оглянулась, снова покосившись на дверь, а потом понизила голос.

— Пытался спасти Люпина.

Рон порывисто вскочил на ноги. Гарри шагнул в мою сторону.

— Что ты имеешь в виду? — Требовательным тоном спросил Гарри.

— Портреты в коридоре. — Пояснила я. — Они сказали, что видели, как во время битвы он ворвался через верхнее окно, таща с собой раненого Люпина. Они случайно попали в Выручай-комнату, из которой, как я предполагаю, через проход добрались до «Кабаньей головы». Вот почему ты видел его в Воющей хижине, Гарри.

— Почему ты не рассказала об этом Тонкс? — Жестко спросил Гарри.

— Потому что я не хочу зря ее обнадеживать. — Прошипела я. — А вдруг… Я хочу сказать, возможно, что Люпин не… — Я не смогла закончить. Лицо Гарри побледнело.

— Все это…еще нужно переварить. — Пробормотал Рон, снова тяжело садясь.

— Я знаю. — Застонала я. — Я знаю, и я извиняюсь, что не рассказала вам раньше, но если бы я это сделала…

— Ты права. — Сказал Гарри, опускаясь на свою собственную кровать. — Мы бы офигели.

— А теперь мы просто слишком устали, чтобы офигевать. — Хихикнул Рон. — Мы сделаем это попозже.

— Я знаю. — С замиранием сердца прошептала я. Гарри вскинул голову.

— Постой…это и правда тебя беспокоит?

— Что?! Ну, конечно, беспокоит! — Воскликнула я. — Не могу же я допустить, чтобы двух моих лучших друзей стошнило или чтобы они прокляли того человека, к которому я привязалась! Это было бы абсолютно, совершенно неприемлемо!

— Погоди. Ты бы порвала с ним, если бы это нас расстроило, и сделала бы себя несчастной? — Рон вперил в меня напряженный взгляд, и его брови сошлись на переносице. Я ничего на это не ответила — лишь сглотнула.

— Черт возьми, Гермиона. — Рон снова встал. — Это же полная чушь.

— Но, — со всей откровенностью добавил Гарри, — если он когда-нибудь тебя обидит — мы будем рады убить его из-за тебя.

Я издала немного нервный смешок, и улыбка задержалась на моих губах. А потом, на удивление Гарри, я шагнула к нему и крепко его обняла.

— Спасибо. — Проговорив это, я отпустила его, после чего обвила Рона за талию и уткнулась носом в его широкую грудь. — Спасибо вам. Вы даже не представляете, как ужасно я себя чувствовала, пока мне приходилось скрывать это от вас.

— На твоем месте я бы тоже это от нас скрывал. — Громко фыркнул Рон, но когда я взглянула на него, на его лице сияла кривоватая улыбка.

— Так…это еще и объясняет, почему ты таскалась по всему замку вместе с Малфоями и искала его. — Вспомнил Гарри. Я кивнула, чуть отступая от них и крепко обхватывая свое тело руками.

— Но теперь никто и понятия не имеет, где он. — Закончил Рон. Я шумно и отрывисто втянула носом воздух и вперила взгляд в пол.

— Я бы пока не спешил сдаваться. — Посоветовал Гарри. Наши взгляды пересеклись. Он растянул губы в полуулыбке.

— Единственное, что я всегда знал о Малфое, — сказал он, — это то, что как только ты думаешь, что он ушел, он тут же появляется.

— Спасибо, Гарри. — Выдавила я, справившись со своим голосом — и безуспешно попыталась прогнать это гнетущее чувство тревоги из своего сердца.

***

You'll remember me

Among the fields of gold…**

***

ГЕРМИОНА

Неделю спустя…

В конце концов, мы покинули Хогвартс. Он был восстановлен до некоего подобия порядка, да и мои родители очень хотели меня увидеть. Я все еще испытывала невероятную — раздражающую — нужду, поэтому предложила им приехать в Нору. Гарри, Тонкс и Тедди тоже туда приехали, что только доставило мне еще большее удовольствие. Мы проводила вечера в гостиной за играми, и в эти минуты я сидела в объятиях своей мамы, вдыхая ее тонкий цветочный запах. Каждый вечер мой взгляд перемещался с одного лица на другое, пристально изучая каждое из них в освещении тусклого мерцающего света, исходившего от потрескивающего камина напротив небольшой группы тех, кого я так любила. Мой отец и мистер Уизли часто сидели вместе, горячо обсуждая маггловские приспособления — мистер Уизли был особенно увлечен автомобилями и стоматологическим оборудованием моего отца. Тонкс сидела в кресле-качалке, в котором миссис Уизли когда-то качала всех своих детей, и ласково баюкала Тедди, наблюдая за горящим пламенем и разговаривая с Молли о Римусе. Фред, Джордж, Рон и Перси постоянно обсуждали — или же спорили о планах по расширению магазина приколов. Гарри и Джинни тихо общались между собой, то и дело обмениваясь нежными взглядами и едва уловимыми улыбками.

Я так сильно любила их всех. И эта любовь вдруг чувством потери мучительно сдавила мне сердце, когда я осознала, что в этом мире мне не хватало лишь двух вещей, которые сделали бы меня абсолютно счастливой.

На протяжении всех этих дней, в те моменты, когда мы не ели, не играли и не слушали радио, ожидая каких-нибудь известий о Римусе, я иногда гуляла одна по широким полям, среди покачивающейся травы, что тянулись вокруг Норы. В некоторых участках, что располагались прямо перед домом, трава была слишком высокой и колючей, чтобы ею наслаждаться. Но за домом росли золотые колосья, самые высокие из которых доходили лишь мне до пояса, и я могла бесцельно брести по ним, лаская ладонями верхушки стеблей, подолгу рассматривая густой ряд сучковатых деревьев позади и испытывая такую сильную боль, что едва ли могла дышать. Во время тех прогулок я была особенно благодарна своей проницательной матери, которая выходила, брала меня за руку и бродила со мной, подробно расспрашивая меня об очень отвлекающих вещах — вроде тех, как работают двигающиеся лестницы или по каким именно правилам играют в квиддич.

Обо мне и Драко знали все. Я не уверена в том, как все это разошлось — вероятно, от Гарри к Джинни, потом от Джинни к ее маме, от ее маме к ее папе и Тонкс, потом к Перси, потом к Фреду и Джорджу. Но, по крайней мере, я могла быть благодарной им за то, что никто об этом не говорил. Кажется, все и так было понятно. После войны — и сообенно из-за присутствия Тонкс, которая прекрасно знала, каково это — любить того, кого ты любить не должен, — люди были не так склонны издеваться или подшучивать над теми, кто любил друг друга. Мистер и миссис Уизли один раз даже выразили сочувствие к мистеру и миссис Малфой, тихо спросив себя, как бы они сами справились, если бы потеряли сына.

Каждый день я проводила какое-то время в этом поле и смотрела в голубое небо, молясь, подкармливая свою надежду. И каждую ночь я лежала без сна, стараясь никого не разбудить своими рыданиями.

В одно субботнее утро мама, папа и мистер и миссис Уизли ушли — мама пригласила миссис Уизли с визитом в наш дом, а папа и мистер Уизли отправились в автомагазин. Мальчики и Джинни были наверху, возясь с чем-то, что напоминало маггловский телевизор с антенной.

Тонкс, Тедди и я сидели в гостиной с распахнутыми окнами, через которые в комнату проникали лучи послеполууденного солнца, а вместе с ними — теплый ветер, обдувавший нас и шевеливший занавески. Я ощущала запах сухой травы и цветущего вереска. Я откинула голову на спинку дивана и пристально посмотрела на Тонкс — милую Тонкс — которая качала своего малыша и позволяла его крошечным пальчикам обвивать ее длинный тонкий указательный палец. Тонкс подняла на меня взгляд.

— Ты в порядке, милая? — Спросила она. В моей груди зашевелилась боль.

— А ты? — Прошептала я. Ее взгляд вспыхнул, и она сжала челюсти.

— Я не опускаю руки. — Проговорила она. — И пока что этого достаточно.

Она не отпускала мой взгляд до тех пор, пока я не кивнула, а потом снова взглянула на своего ребенка и улыбнулась ему. Мы сидели в тишине, вслушиваясь в булькающие и хихикающие звуки, которые издавал Тедди. Я попыталась улыбнуться.

Со стороны окна раздался громкий хлопок. Я резко села, выпрямляясь, и повернула голову.

На подоконнике сидел огромный черный филин. Его золотые глаза отыскали мои и приковались к ним. Он нахохлился, зашевелил перьями и выплюнул коричневый бумажный сверток.

Мой взгляд моментально метнулся к Тонкс. Она застыла, словно превратившись в каменное изваяние.

— Подбери же его! — Воскликнула она. Я вскочила с дивана, бросилась к полу и схватила посылку. Филин раздраженно ухнул, покачнувшись в сторону. Я не обратила на него никакого внимания. Я подняла сверток — это был толстый конверт. Я услышала, как сзади ко мне подходит Тонкс, одновременно качая ребенка.

— Что это? — Напряженным голосом спросила она. Какую-то минуту я стояла неподвижно, а потом вскрыла неприметную печать…

И шахматная фигурка черного коня и верхушка колоса упали прямо мне в руки.

— Ох, Тонкс! - Я принялась отчаянно ловить ртом воздух, и из моих глаз брызнули слезы.

— Там записка! — Поняла она. — Что в ней говорится?

Мои руки так сильно тряслись, что я еле смогла вытащить листок бумаги. Но когда я его развернула, я поняла, что знаю этот почерк так же хорошо, как свой собственный. Там было лишь два слова.

Твой ход.

Я резко развернулась, перепрыгнула через низкий стул, понеслась за угол, еле успев притормозить, чтобы свернуть, и распахнула входную дверь. Я услышала, как за мной побежала Тонкс, а Тедди при этом издавал агукающие звуки при каждом ее шаге.

Я выбежала наружу, крепко сжимая в одной руке черную шахматную фигуру, а в другой — верхушку колоса. Мой взгляд был устремлен вдаль, огибая просторы бескрайнего поля. Я ничего не увидела. Я обернулась и искала, искала…

Я резко остановилась.

Там, в поле, покрытой волнующейся шелестящей рябью, рядом с очень высоким скрюченным деревом стоял молодой человек в черных брюках и просторной белой рубашке. Он стоял, прислонившись спиной к широкому стволу и засунув руки в карманы брюк. Он повернул свое бледное лицо в мою сторону. Ветер путался в его взъерошенных белоснежных волосах. Он замер.

Я сорвалась на бег.

Я отчаянно продиралась сквозь высокую траву, чувствуя, как лучи солнце лижут лицо, а мое сердце вколачивает удары куда-то под ребра, угрожая вот-вот пробить грудную клетку и вырваться наружу.

Он зашагал в мою сторону. Я разглядела его лицо.

Заостренное, прекрасное, с глазами, в которых застряли осколки неба, и ртом, уголки которого были приподняты в выжидающей полуулыбке. Его левую щеку очерчивал глубокий шрам — но это была единственная разница, которую я заметила. Я не могла даже перевести дыхание и сделать вдох, чтобы позвать его по имени.

А потом он оказался передо мной. Прямо там, на расстоянии вытянутой руки. Я замедлилась. Остановилась, чувствуя, как тяжело вздымается грудь и как сердце бешеным пульсом отдается в горле.

Мы стояли — Драко Малфой и я — лицом к лицу, задыхаясь и не произнося ни слова. Я прижала черного коня к сердцу.

А потом он протянул обе руки и мягко взял мою левую ладонь. От этого прикосновения по моему телу мгновенно поползли мурашки, и я, задыхаясь и дрожа, наблюдала за тем, как он привлекает мою руку к себе. Он сжал левой рукой мою ладонь, а своей правой рукой — едва касаясь кожи подушечками пальцев — закатил мой рукав, подтягивая его к локтю…

И открыл взору уродливые шрамы, оставленные Беллатрисой на моей гладкой коже.

Из моих глаз полились слезы.

Драко кончиками пальцами очертил витиеватые линии шрамов. По моей руке поползла нервная, мучительная дрожь. А потом он наклонился и прижался своими горячими губами к неровным отметинам на моей руке.

Время остановилось.

Мое сердце сделало кульбит и едва ли не взорвалось.

Он поднял лицо. Взгляд его блестящих глаз встретился с моим.

И я обхватила его драгоценную голову руками, порывисто подалась вперед и накрыла его губы своими.

Он заключил меня в объятия, до удушливого хруста где-то в ребрах прижимая меня к груди. Я запустила пальцы в его волосы, а потом обвила его шею. Я целовала его снова и снова, запоминая вкус его губ, отстраняясь лишь для того, чтобы через секунду снова приникнуть к его губам. И он отвечал — жадно, отчаянно. Я ощутила привкус наших смешанных слез, и меня затопила такая нестерпимая радость, что я почувствовала, как жжет внутренности.

Прикосновение его губ стало мягче. И последний его поцелуй был таким сладким, словно перышко, погружающееся в мед…

Он отстранился, лишь частично, и заглянул мне в глаза. Я затаила дыхание.

— Я в тебя влюблен, Гермиона Грейнджер. — Прошептал он.

— Я тоже в тебя влюблена. — Проговорила я, смеясь, и по моим щекам снова заструились слезы. Он моментально сжал мое лицо в ладонях и вытер слезы кончиками пальцев.

— Хватит плакать. Я серьезно. — Призвал он, самодовольно усмехаясь, хотя и тоже плакал. — Не вынуждай меня снова тебя целовать.

Я захихикала, все еще чувствуя, как по лицу стекают крупные прозрачные капли, и он наклонился ко мне и впился в мои губы глубоким и страстным поцелуем; подушечки его пальцев невесомо заскользили по моему лицу, мягко поглаживая кожу скул, отчего в сердце взорвались миллионы петард, посылая меня куда-то за границу реальности. А потом он просто стиснул меня в своих сильных, надежных объятиях и зарылся лицом в кожу моей шеи, и я обнимала его так, так крепко…

Я почувствовала, как он поднимает голову. Он смотрел на что-то за моей спиной. Я обернулась, чтобы тоже туда взглянуть.

Там стояла Тонкс, прижимая к груди своего малыша и не сводя с Драко широко распахнутых глаз. Она не дышала. Драко сглотнул и медленно выпрямился.

— Тонкс. — Справилась я со свои голосом. — Ты… Ты знаешь Драко Малфоя?

Тонкс коротко, рассеянно кивнула — ее глаза были прикованы к его лицу. Губы Драко приоткрылись.

— Думаю, у меня есть кое-что, что принадлежит тебе, Нимфадора.

Тонкс только открыла рот, чтобы возмутиться…

Драко снова развернулся к дереву, и я тоже посмотрела в ту сторону…

И из густой тени, отбрасываемой могучим деревом, вышел высокий человек. Высокий человек с лицом, покрытым шрамами, с русыми волосами и усами. Ветер подхватывал его потрепанную одежду и зарывался в волосы, а его улыбку озарял солнечный свет.

— Римус! - Закричала Тонкс и со всех ног помчалась к нему. Они встретились посреди поля и сжали друга в объятиях, и все целовались и целовались, и заливались счастливым смехом, и Римус поднял ее и малыша в воздух и закружил их. Я не могла сдержать свои слезы — они просто потекли по моему лицу, и я смахнула их и прижалась головой к груди Драко.

Боковое зрение выхватило какое-то движение. Я повернулась…

Гарри, Джинни, Фред, Джордж и Перси стояли на скошенной лужайке перед домом с выпученными от удивления глазами. А потом Гарри увидел, что случилось.

— Римус! Римус! - Заорал он голосом, от которого мое сердце сжалось, и бросился к нему, продираясь сквозь высокую траву. Рон неуклюже побежал за ним, стараясь не отставать, а потом подтянулась и вся остальная толпа. Я засмеялась сквозь слезы, и Драко крепче обхватил меня руками и чмокнул в макушку.

Римус поставил Тонкс и Тедди обратно на землю, чтобы поймать Гарри, который бросился в его объятия.

— Ох, Гарри — Гарри, мой мальчик. — Задохнулся он. — Ты сделал это! Ты это сделал — я так тобой горжусь!

— Вы в порядке! — С радостным ликованием в голосе воскликнул Гарри, отстраняясь и хватая Римуса за плечи. — Что с вами произошло?

— Драко спас меня. — Люпин указал на высокого юношу, которого я держала в объятиях, и одарил его сияющим взглядом, полным симпатии. — Антонин Долохов пытался схватить свою добычу — подрезал меня весьма неплохим исполнением Сектумсемпры, но Драко вовремя до меня добрался и потащил вверх через хогвартское окно.

Теперь Римус обращался прямо к Драко, и все остальные тоже обратили на него внимательный взгляд. Я подняла глаза на его лицо и потом уже не могла их отвести.

— Мы попали в Выручай-комнату. — Продолжал Римус. — Через которую проделали путь до «Кабаньей головы». Драко надеялся найти профессора Снейпа, который мог снять заклинание, но Снейп к тому времени был уже мертв. — Римус вытянул руку и обнял свою жену. — И тогда, — просто блестящий мальчик, — он трансгрессировал нас в дом Снейпа, быстро отыскал контрозаклинание, которое Снейп записал в одном из своих дневников, и спас мне жизнь. — Он упорно не отрывал от Драко пристального взгляда. — И с тех пор оставался со мной и выхаживал меня, пока я не окреп достаточно, чтобы встать на ноги и вернуться к вам.

— Вот откуда у тебя этот шрам? — Спросил Фред у Драко. Я почувствовала, как на несколько мгновений тело Драко застыло и напряглось, а потом он сглотнул.

— Да. — Сказал он.

Тонкс, чьи глаза были наполнены слезами, отошла от своего мужа, приобняла Драко за шею одной рукой и запечатлела поцелуй в том самом месте на его левой щеке, где был шрам. Когда она отстранилась, Драко всмотрелся в ее лицо, и в его взгляде сквозило откровенное изумление.

— Спасибо, дорогой. — Проговорила Тонкс, на мгновение прикладывая ладонь к его щеке. — Спасибо тебе.

Взгляд Драко резко метнулся к чему-то за ее спиной, и он поспешно смахнул слезы со своих глаз. Тонкс, почувствовав, что кто-то стоит позади нее, развернулась и отошла с пути.

Там стоял Гарри, прожигавший лицо Драко пристальным взглядом. Драко отпустил меня. Какое-то время никто из нас не произносил ни слова. А потом Драко растянул губы в легкой полуулыбке.

— Значит, это правда. То, о чем говорит вся Англия. — Сказал он. — Гарри Поттер жив. И ты, Уизли. — Драко поднял глаза на Рона, стоявшего прямо позади Гарри. — Я слышал, что каждый крестраж в мире от вас в ужасе. Отлично сработано. — На секунду он умолк, потом выпрямился, и я почувствовала, как все его тело вздрогнуло от волнения. Он протянул Гарри руку. — Я — Малфой. Драко Малфой.

Гарри с минуту внимательно его изучал, после чего взглянул на меня, взял руку Драко и крепко ее пожал.

— Рад снова тебя видеть.

— Если уж это не странное зрелище… — Хором воскликнули Фред с Джорджем, издавая смешок.

— Привыкайте. — Парировал Рон. Я усмехнулась.

В следующую секунду я услышала грохочущий звук прямо рядом с домом.

— Боже мой, они купили ее. — Проворчала Джинни. Я обернулась и увидела, как мистер Уизли и мой папа подъезжают к дому на стареньком красном автомобиле. Я протянула руку вниз и крепко сжала ладонь Драко, переплетая наши пальцы, после чего подняла на него взгляд и заглянула в его глаза.

— Идем со мной. — Призвала я, улыбаясь. — Я хочу, чтобы ты кое-с-кем познакомился.

***

ЭПИЛОГ
(Посвящается Miss Elizabeth13)

***

«Я боролся против моих лучших суждений,

- Элизабет от мистера Дарси.

***

ГЕРМИОНА

Я подложила под себя ноги и крепче прижалась к своему мужу, пока мы сидели на черном кожаном диване. Я подняла взгляд на его бледный профиль и убрала прядь его платиновых волос с виска, заправляя ее за ухо. После чего взглянула на трехлетнего мальчика у него на руках.

— Как думаешь, он засыпает? — Спросила я, опуская подбородок на плечо Драко.

— Думаю, он был бы вполне доволен уснуть прямо так. — Произнесла Тонкс с другого конца комнаты. Я улыбнулась. Малыш Тедди определенно выглядел так, будто ему было очень комфортно. Он лежал, прижавшись к груди Драко, обтянутой черной тканью, и Драко бережно держал его обеими руками, создав что-то вроде мягкого гнездышка на своих коленях. Малыш медленно и сонно моргал и рассеянно тер своим маленьким пальчиком ноготь большого пальца Драко. Тот прижался подбородком к кудрявой макушке Тедди.

— Я не стал бы возражать. — Пробормотал Драко. Мне пришлось бороться с внезапным порывом прямо в этот момент поцеловать его в губы. Вместо этого я лишь теснее прижалась к нему, наслаждаясь исходившим от него теплом. Я почувствовала, как Тонкс ухмыльнулась и откинулась на спинку стула, делая еще один глоток вина. Она сидела напротив нас, слева от возвышающейся, сверкающей Рождественской елки. По другую сторону от дерева находился огромный каменный камин, внутри которого пляшущим золотом полыхало пламя. Рон сидел на скамеечке перед огнем рядом с Драко, повернувшись к нам лицом, и грел спину. Гарри и Джинни делили диванчик слева от меня. Джинни наматывала на пальцы кусок алой и золотой ленты, в то время как чуть впереди, положив локти на колени, сидел Гарри, и свет, исходивший от камина, мерцающими бликами играл на стеклах его очков. Все мы были облачены в нарядную одежду — мы недавно вернулись из церкви; на мне было зеленое платье из овечьей шерсти, Гарри и Рон надели брюки и уютные свитера, Джинни и Тонкс нарядились в потрясающие бархатные платья, а на Драко был его привычный черный костюм.

— Итак. — Тонкс посмотрела на меня и чуть наклонила голову. — Как прошло ваше первое Рождество в этом доме?

— Мне понравилось. — Я усмехнулась. — Мне еще никогда в жизни не было так весело наряжать елку.

Драко фыркнул.

— Что это значит? — Требовательным тоном спросила я, ткнув его в ребра.

— Ничего, ничего. — Он подавил улыбку. Гарри заметил выражение его лице и печально улыбнулся.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, Драко. — Сказал он. — Гермиону иногда заносит.

— Думаю, дом выглядит потрясающе. — Вставил Рон.

— Очень красиво, Гермиона. — Добавила Тонкс. — И я бы рада еще посидеть и полюбоваться этой чудной елкой, но я должна уложить Тедди в постель — да и Римус удивится, куда я пропала. — Тонкс встала, поставила свой бокал с вином на столик, подошла к нам и протянула руки. Драко чуть сдвинулся, выпрямляясь и что-то недовольно бормоча, а потом поднял Тедди за подмышки. Ребенок скорчил недовольную рожицу.

— Неееееееееет… — Захныкал трехлетний малыш.

— Тише, тише. — Успокоила его Тонкс, забирая его и прижимая сонного ребенка к своему плечу. После чего наклонилась и поцеловала Драко в лоб. — С Рождеством, кузен.

— С Рождеством, Нимфадора. Я люблю тебя. — Ответил Драко.

— Я тоже тебя люблю. Всех вас. — Сказала Тонкс, обойдя диван и не сказав Драко ни слова о том, как ей не нравится ее имя — по сути, она ни разу этого и не сделала. Потом она взглянула на нас и лукаво нам подмигнула. — О, и шумите, не стесняйтесь — думаю, вам придется выстрелить из пушки, чтобы мы услышали вас из нашей комнаты.

Мы все усмехнулись и воскликнули хором «Спокойной ночи» и «Счастливого Рождества», наблюдая за тем, как она уходит. Как только дверь за ней захлопнулась, я повернулась к Гарри и Рону.

— Ладно, вы двое — из-за чего вы полдня хихикаете?

— И не пытайтесь отшутиться. — Поддержала Джинни.

— Не из-за чего. — Проговорил Рон, указывая на Гарри. — Лишь из-за этого.

И Гарри протянул Драко небольшую квадратную коробочку, обернутую в серебристую бумагу.

— Где вы его прятали? — Воскликнула я. — Я думала, мы открыли все подарки!

— Мы гораздо умнее, чем ты думаешь, Гермиона — просто не забывай об этом. — Нахально ответил Рон. Драко изумленно смотрел на сверток, а потом взглянул на каждого из парней.

— Что это? — Спросил Драко, наклоняясь и забирая из рук Гарри подарок.

— Куча оберточной бумаги. — Пошутил Гарри. Я нахмурилась и подсела ближе, смотря на то, как Драко развязывает ленту, срывает бумагу и взвешивает небольшую коробочку на своей ладони.

— Достаточно тяжелая. — Заметил он. А потом поднял крышку.

У меня оборвалось дыхание.

— Нам пришлось подкупить мадам Трюк. — Объяснил Гарри. — А потом покопаться в куче пыли и старого оборудования в подвале замка, но в конечном счете мы его нашли.

— По крайней мере, — поморщился Рон, — мы на это надеемся.

Драко сунул руку в коробку и извлек оттуда золотой снитч идеально круглой формы. Все мы затаили дыхание. А потом…

Маленькие крылышки отделились от корпуса и мелко затрепетали. Драко разжал пальцы. Снитч завис прямо перед его лицом.

Гарри и Рон издали радостный возглас и ударили друг друга по рукам. Громкий хлопок звонким эхом пронесся по всей комнате. Я прикрыла рот ладонью.

— Это… Это же твой снитч! — Воскликнула я. Драко в течение долгого времени молча его рассматривал. А потом, наконец, оторвал от него взгляд и взглянул на Гарри.

— Надеюсь, вы в курсе, — сказал он, — что вы оба только что заработали себе два билета в ложу на Чемпионат мира по квиддичу.

Гарри и Рон мгновенно умолкли. Джинни ошеломленно открыла рот.

— А? — Поперхнулся Рон.

— Я уже купил три билета — а Гермиона черкнула пару строк Виктору Краму, поэтому мы втроем сможем встретиться с командами до начала матча. — Он замолчал. — Если, конечно, вы захотите со мной пойти.

Два моих друга просто сидели, оглушенные этой новостью.

А потом по лицу Гарри медленно расползлась ухмылка.

— Да ты что, рехнулся? — Взвыл Рон. — Конечно, мы пойдем с тобой!

Драко поднялся на ноги, и Гарри с Роном тоже вскочили, ослепительно улыбаясь и смеясь. Драко протянул руку Рону, и тот ее потряс.

— Благодарю за подарок, джентльмены — правда. — Проговорил Драко, снова оглядываясь на снитч. После чего пожал руку Гарри и посмотрел на него искренним и серьезным взглядом. — Поверить не могу, что вы его нашли.

— Я подумал, что тебе понравится. — Проговорил Гарри, сжимая пальцы Драко. — Дамблдор отдал мне мой — и я этому рад. Помогает не так тосковать по школе.

— Кто сыграет на Чемпионате в этом сезоне? — Спросил Рон у Гарри, когда они снова уселись.

— Точно не Пушки. — Ответил Гарри.

— Попридержи язык. — Резко возразил Рон. Драко, на чьем лице возникла довольная ухмылка, снова сел рядом со мной и крепко меня обнял. Я положила голову ему на плечо. Он что-то подобрал, а потом сунул мне под нос маленькую красную коробочку. Я подняла лицо, озадаченно хмуря брови.

— Да что такое с этими последними рождественскими подарками? — Поинтересовалась я. В серебристой радужке его глаз заплясали веселые искорки. И тогда я взяла коробочку из его рук, развязала ленту и сняла оберточную бумагу, краем уха слушая спор Гарри, Рона и Джинни. Но я забыла обо всем, стоило мне поднять крышку.

— О…боже… — Выдохнула я. Я осторожно сунула туда руку и вытащила заколку для волос, усыпанную бриллиантами — точно такую же заколку, которую Драко так давно подарил мне в комнате под ивой. Я заглянула в его глаза. — Неужели… Неужели это…

— Заколка моей бабушки? Да. — Закончил он. — А еще ее носила моя мать. Я попросил ее об этом — но, вообще-то, это была ее идея — отдать тебе заколку.

Мои глаза распахнулись.

— Правда? — Я подозрительно сощурилась и искоса на него взглянула. — Они не придут на Рождество, но она дарит мне подарок?

— Эй. — Драко кривовато улыбнулся и изогнул бровь. — Мы сейчас преодолеваем столетний снобизм Малфоев. Это громадный шаг в правильном направлении. — Он понизил голос и окинул меня выразительным взглядом. — Не жди, что все изменится за один час.

Я моргнула, не в силах отвести от него взгляд.

— Тебе нравится? — Спросил он.

— Она прекрасна. — Тихо проговорила я, но мои глаза вдруг опустились на его мягкий рот.

— Хорошо. — Проговорил он, подаваясь вперед настолько, что его губы коснулись моих, обжигая. — Потому что я не приму ее назад.

Я захихикала, но он оборвал меня, резко сократив расстояние между нами и впившись в мои губы таким глубоким поцелуем, что я почувствовала головокружение и потеряла равновесие. На мгновение я вспыхнула от смущения — но потом сквозь плотный туман, обволокший сознание, заметила, что Гарри, Рон и Джинни все еще спорят о Пушках Педдл, — поэтому запустила пальцы в пушистые волосы своего мужа, обняла его за плечи, подняла голову, закрыла глаза и ответила на поцелуй.

И все они жили долго и счастливо.

КОНЕЦ