ГЕРМИОНА. — Твой ход. — Пробормотала я.

— Твой ход. — Пробормотала я.

— Я в курсе.

— Тогда ходи.

— Ты что, куда-то торопишься?

Мне не нужно было поднимать глаза на Драко, чтобы понять, что в момент, когда он это произосил, его раздраженный взгляд прожигал кожу моего лица. Вздохнув, я сцепила руки в замок, опустила на них подбородок и снова устремила взгляд на доску. Сейчас, когда я лежала на животе, предусмотрительно подложив под себя плед, эта густая, пушистая трава казалась мне еще удобнее. Меня клонило в сон. Драко лежал на боку, подложив под плечо и голову подушку, которая была прижата к корню, и тот в течение последних нескольких часов время от времени поскрипывал.

— Я совсем не чувствую ногу. — Буркнул он. Я приподняла брови и взглянула на его щиколотку, к которой все еще была прижата пачка со льдом.

— Это хорошо. — Ответила я. — Будем надеяться, что к утру тебе станет лучше.

На минуту в комнате повисла вязкая тишина, и когда он заговорил снова, его голос прозвучал тише.

— Думаю, ее заморозил лед.

Я снова перевела на него взгляд. Лицо было таким же мертвенно-бледным, как и раньше, если не бледнее, под глазами отчетливо виднелись темные круги, а между бровями залегла глубокая сосредоточенная складка, будто он боролся с лихорадкой. Глаза горели нездоровым блеском, и он медленно моргнул. Я встревоженное сморщила лоб.

— Ты в порядке?

Он не ответил. Я резко села. Приступ беспокойства сковывал мои мышцы. Я не обладала лечебными навыками и даже не могла воспользоваться магией. А что, если он и правда сломал кость? Должно быть, при этом испытываешь непереносимую боль! А я в это время пыталась заставить его играть в шахматы, — будто он просто прищемил палец на ноге.

— Так. — Я подняла доску с земли, стараясь удержать ее таким образом, чтобы фигурки не сместились, и отложила ее в сторону. Затем встала и, подобрав шерстяное одеяло, набросила его на Драко. Он нахмурился, но ничего не сказал. Это подтвердило мои опасения: все было намного хуже, чем я думала.

Я присела перед ним на колени и накрыла одеялом его плечи. Он смотрел прямо перед собой, не обращая на меня никакого внимания.

— Тебе необязательно сегодня петь. — Произнесла я, пытаясь вернуть в голос легкость. — Хотя я и почти обыграла тебя.

— Еще чего. — Проворчал он, но ледяное выражение его глаз немного смягчилось. Я улыбнулась. И осталась сидеть на том же самом месте. Сначала я немного отодвинулась, но он, кажется, не замечал, насколько близко я сидела. И тогда я снова осторожно присела на то же место, касаясь локтем его руки. Какое-то время я сидела, не шевелясь, и внимательно рассматривала черты его лица.

Нужно было что-то делать. У меня не было никаких обезволивающих, которые я могла бы ему дать, кроме льда. Я нахмурилась и тяжело сглотнула. Я помнила, что делала моя мама, когда я вывихнула запястье, и помнила, что это сразу же мне помогло. Но одно дело — я, и совсем другое — Драко Малфой. Я закусила нижнюю губу. Его глаза были плотно закрыты, а сам он рвано, тяжело дышал; правую ногу будто свело судорогой. Я сжала руки в кулаки и резко выдохнула. Ладно, я попробую еще хотя бы одно из тех средств, что использовала моя мама. Я приоткрыла губы и запела — очень, очень тихо.

«Loola bye, oh loola bye

In your tiny silver shoon…»

Комната отреагировала моментально, — и это снова ошеломило меня. Крошечные огоньки, искрившиеся золотом и напоминавшие фей, поднялись с земли и закружили вокруг нас, создавая приглушенное, мягкое сияние. Лицо Драко чуть разгладилось, и он испустил долгий вздох. Золотистая пыльца оседала на его тело. Я продолжала петь.

«Will you guard, will you keep

My sweet chicka-chickadee…»*

Светящиеся пузырьки проникали внутрь него, а затем сгусток мерцающего света облепил его покрасневшую щиколотку, сверкая ярче. Он уткнулся носом в подушку и снова вздохнул. И, наконец, я рискнула попробовать кое-что еще, что в таких случаях делала моя мама. Я протянула дрожавшую руку и, боясь к нему прикоснуться, кончиками пальцев убрала белоснежную прядь волос с его виска.

И вдруг что-то произошло. Прикосновения моих пальцев оставили на его волосах сверкающий след. И пока я мягко перебирала его пушистые, чуть взъерошенные пряди, это сияние опустилось на его макушку, полностью ее накрывая. Я почувствовала, как закололо подушечки пальцев, когда в них постепенно просачивалось тепло. И оно вдруг поднялось по моей руке, проникая прямо в грудную клетку.

«Loola bye, oh loola bye, — шептала я, — In your tiny silver shoon…»

Внутри комнаты под ивой снова стало темно, когда последний огонек растворился в воздухе, — будто в храме разом потушили все свечи. На этот раз было даже темнее, чем раньше, — но я не испытывала страха. Скорее, полумрак навевал дремоту. Я легла на левый бок немного поодаль от Драко и опустила голову на шахматную доску. Я взглянула наверх, и на секунду мне показалось, что мой взгляд выхватил слабый отблеск луны, сиявшей над нашими головами. Я почувствовала, как на моем лице появляется легкая улыбка, прикрыла глаза и тоже погрузилась в сон.