Аларды и царский сын

В одном царстве Аларды[32] насылал на народ погибель. Его конь каждую ночь вытаптывал нивы и поедал зерно. Царь велел тогда объявить своим людям: кто подстережет врага, поймает его, избавит царство от беды, за того выдаст он свою единственную дочь.

Многие старались подстеречь Аларды, но никому не удавалось даже увидеть его, одолевал их сон, и они засыпали.

У одного юноши-жениха названным братом был калмык, человек уже в возрасте. Рассказал он калмыку все хабары про Аларды. Тогда тот сказал ему:

— Не ускользнул бы от меня ваш Аларды, зацепил бы я его своим арканом, но мне царская дочь теперь ни к чему, для жениха я уже стар! Пусть достанется она тебе, друг мой! Давай сделаем так: я поймаю Аларды, а народу объявим, что это твоих рук дело, тогда и отдадут за тебя царскую дочь!

Вот и вышел калмык со своим названным братом сторожить Нивы. Ночью показался, наконец, Аларды на своем коне. Конь не столько поедал зерна, сколько копытами вытаптывал.

Забросил тогда калмык свой аркан. Аркан захватил всадника с конем, но конь вырвался и ускакал, а Аларды попался. Повел его юноша к царю. Царь приказал заключить потравщика в темницу, за тремя дверьми, а за юношу, приведенного Аларды, выдал свою дочь.

Сидит Аларды в темнице, что было еще делать? А у царя был сын. Играл он в мяч недалеко от того места, где заключен был Аларды. Вдруг мяч мальчика залетел за тюремную ограду. Подбежал мальчик к стражу, стал умолять его:

— Открой мне дверь, я возьму свой мяч!

— Не могу, убежит заключенный, горе тогда моей голове!

— Не бойся, открой, дам тебе золота столько, сколько сам попросишь...

Польстился стражник на золото, открыл дверь. Ищут они оба мячик, но никак не найдут.

— Открой и ту дверь! — просит царский сын.

— Нельзя, убежит заключенный!

— Открой, я тебе еще прибавлю золота! Открыли и вторую дверь, но мяча и там не нашли.

— Отвори и третью дверь, еще прибавлю золота.

— Хорошо, — сказал служитель, — но если станет убегать заключенный, скорей закрывай двери!

Открыл охранник и третью дверь. Выбежал оттуда Аларды и уже у входа из темницы сказал мальчику:

— Если когда-нибудь тебе понадоблюсь, произноси мое имя, тотчас же явлюсь к тебе.

С тем Аларды улетел на небо. Царского сына и охранника стали судить.

— Хоть и достойны они казни, но смерти я им не желаю. Отведите их в глухой лес, завяжите им руки назад и оставьте там, — сказал царь.

Как было не исполнить царской воли? Отвели их в лес, завязали им руки и глаза и оставили их там.

Но человек находчив. Охранник и царский сын сумели развязать друг у друга руки, а затем сняли повязки с глаз.

Посмотрели по сторонам — кругом глухой лес, даже тропинки никакой нет. Истомились они без еды и питья. Вдруг в одной глубокой выемке увидели они воду. Только одному не достать до источника: другой должен держать его за ноги, чтобы тот дотянулся до воды.

Ухватил царский сын своего товарища за ноги, дал ему напиться. Опустил и тот царского сына вниз головою в выемку „ дал ему выпить, а обратно поднять не хочет.

— Дай слово, что не будешь помыкать мною, тогда вытяну тебя, а то вы на нас, служивых людей, смотрите свысока.

Заверил его в дружбе своей царский сын, поклялся охраннику, что не будет помыкать им, не станет обижать его. Вытянул тогда тот царского сына из выемки, и отправились они в путь. Шли, шли и выбрались из лесу. Попали они в чужеземное царство. Ходят они по улицам, предлагают свои услуги, может, возьмет их кто в работники.

Направил их бог прямо к самому царю, стали служить ему: охранника приставили к конюшне, а мальчик прислуживал во дворце.

Стараются оба: охранник — в конюшне, сын царский — во дворце. Царский сын вырос в статного, удалого юношу и всем пришелся по душе, а особенно царской дочери.

Стал ему завидовать товарищ, служивший на конюшне, думает все, как бы осрамить его.

И вот однажды случилась во дворце кража. Поднялись люди, ищут кругом вора, спросили и конюха:

— Какого ты мнения, может ли юноша, что прислуживает во дворце, утащить царские вещи? Не похож он на вора, но ты ему товарищ, ты и должен знать его лучше нас.

— А я скажу прямо, — говорит конюх, — вор ваш — товарищ мой! Не судите по внешности: в тихом омуте черти водятся. И не таков он, чтобы на этом остановиться, боюсь, как бы за вас самих не взялся.

Время шло. Конюх и царский сын по-прежнему работали на своих местах. Но скоро опять стало слышно, что пропало что-то из царских одежд. Стали опять узнавать, спрашивать, но не могут вора сыскать. Напоследок решили опять спросить у конюха.

— Не ищите поодаль, вор — в нашем доме; за царской одеждой воры издалека не придут, кто в первый раз украл ваши вещи, тот украл и ныне.

Впала царская семья в раздумье: а вдруг не он наш вор, лучше подождать еще.

А к тому времени пропали из дворца золотые и серебряные вещи. Тогда конюх сказал:

— Давно говорил я вам, что непростой он вор, что не остановится он на мелком воровстве, но не послушались вы меня.

Повелел тогда царь отправить своего молодого слугу из дворца в дальний выгон пасти паршивого жеребенка. Как сказал царь, так и сделали.

Юноша стал пасти одного паршивого жеребенка.

Мало ли прошло времени, много ли, но однажды царь захотел осмотреть табуны и стада, на свое достижение поглядеть.

А у царя было всего много: не было числа его стадам и табунам. Стал царь со слугами обходить свои владения. Учит он, как надо за каждым животным присматривать. Кому замечание сделает, а кого и похвалит. Под конец зашел он к конюхам, посмотрел свои табуны и вспомнил о юноше и о паршивом жеребенке.

— Куда делся тот юноша, которому поручили пасти паршивого жеребенка?

— Дымит иногда, костер разводит в поле, но больше ничего нам о нем неведомо, — отвечали конюхи.

Повелел тогда царь ехать туда, где дымит костер одинокого юноши.

Вышел к царю юноша, приветствовал его.

— Покажи своего паршивого жеребенка, хотим посмотреть на него, — сказал ему царь.

А юноша устроил в земле шалаш и жил там с жеребенком, делил с ним свою еду.

Вывел он жеребенка, не узнали его царь и царские конюхи, И не удивительно: стал жеребенок статным конем, как у выдры, лоснился волос... Удивлялись царь и конюхи — какого коня выходил он из паршивого жеребенка.

Поехал царь обратно, а юноша привязал коня и по обычаю пошел царя проводить.

Вернулся обратно, видит: пока он шел за царем, кто-то умертвил коня.

Пораженный, бросился юноша бежать обратно, догнал царя и сказал:

— Застал я своего коня мертвым, кто-то ударил его ножом.

— Не доверяй ему! — сказал царю конюх, бывший охранник. — Сам он умертвил коня. Понял, что приглянулся тебе конь, и не захотел, чтобы тебе достался, вот он и убил его. Будет жить, еще не такие дела натворит!

Тогда царь сослал юношу в дальние края, хуже которых в царстве его не было. Трудно жилось там юноше, в горькой нужде проводил он дни, чего только не испытал душою и телом. Извелась в тоске и царская дочка, что давным-давно не видела его.

К тому времени пришел из другого царства свататься к ней молодой царь.

Сказал он царю:

— Окажи честь, отдай свою дочь за меня, пригоню тебе множество скота, воздам тебе царские почести. Коли не отдашь ее добром, пойду на тебя войной, разобью твои войска и тогда всей семьей достанетесь мне вместе с твоим царством.

Не согласился царь выдать свою дочь, не понравились ему угрозы жениха. На его сватовство царь ответил:

— Нежелательно нам с тобой родство, не согласна наша дочь выходить за тебя, а войной не пугай: кто знает, на чьей стороне будет бог?

Молодой царь дал им срок и сказал:

— Буду ждать до условного дня! Может, пожалеешь о сказанном, передумаешь, и дочь твоя согласится выйти за меня. Коли нет, то мои войска явятся к тебе.

Царская семья и не стала раздумывать, хотя и была напугана войной. Вверили себя божеской воле и не ответили на вызов жениха. А он, разгневанный, стал готовиться к войне.

Вот однажды дочь царя обратилась к отцу:

— Видно, решил ты воевать, и, если бог не поможет нам, разобьет нас враг, завладеет твоим царством и семью нашу в плен возьмет. Много народу у тебя по тюрьмам сидит, многих сослал ты в дальние края. Освободи их, может, они помогут тебе.

Послушался царь совета дочери. Послал и заключенным, и сосланным денег и еду. Открылись двери тюрем, и люди стали весело возвращаться домой. Получил свободу и царский сын, сосланный по навету своего товарища.

Вернулся он к царю, но дорогой заболел, слег, и разрешили ему спать в яслях конюшни...

Тревожно было на душе у царя. Приближался срок начала войны. Тогда известил царь свой народ: кто оружие в руках держать может, пусть соберутся все, как раздастся клич войны.

Налетели враги черным вороньем на земли царя. И тогда поднялся из ясель юноша, вышел на самый край царства. Взглянул он туда, где просветлел край неба, вознес моление:

— Табу[33] тебе, святой Аларды! Помоги мне, никогда так не нуждался я в твоей помощи, как сейчас!

Явился Аларды к юноше:

— Я готов тебе помочь, юноша, спасший меня!

— С моим царем затеял войну царь соседний, войска его перешли наши границы, и если ты, всемогущий Аларды, не поможешь нам, разобьет он наши войска, завладеет нашим царством, и девушку, которую я люблю больше жизни, сделает своей наложницей... Помоги мне, только от тебя жду помощи, Аларды!

— Поднимемся пока на небо, — ответил ему Аларды, — я сведу тебя к своей матери, но запомни мое слово. Накроет мать моя фынг, будет угощать тебя, но не поднеси куска ко рту, пока не подам тебе знак.

Запомнил юноша наставление Аларды. Поднялись они на небо, в чертоги матери Аларды.

— Нана, вот спаситель мой! Он спас меня от смерти.

Не знает она на радостях, как благодарить гостя, то проглотит его от счастья, то обратно выплюнет!

А уж фынг накрыла мать Аларды всем на удивление. Яства всякие, напитки разные, чего только не было на фынге. Но видит нана: не дотрагивается гость ни к еде, ни к напиткам.

Тогда обратилась к нему нана со словами:

— Отведай хоть немного моей еды, все получишь в дар, что пожелаешь, спаситель моего сына!

Но не трогает гость ничего, ни к чему не прикасается.

— Покушай, услада сердца моего, затем окинь взглядом «ой дом, что приглянется тебе, возьми в дар от меня.

Не прикоснулся и теперь юноша к еде.

— Да станет нана жертвой за тебя, отведай чего-нибудь! Отныне будь в моем доме таким же хозяином, как и мой сын Аларды.

Тут Аларды посмотрел на гостя, подал ему знаки, и юноша стал кушать. Крепко попотчевали гостя в доме Аларды. Затем встал юноша, поблагодарил мать Аларды. Тогда повел его Аларды в кладовую и подал ему меч. Попробовал юноша поднять его, но не смог. Зачерпнул тогда Аларды ковшом какой-то яапиток из громадной кадушки, подал его гостю. Как отпил гость этого питья, сдвинул меч с места, как выпил половину ковша, так смог поднять его, а как выпил до дна, так стал мечом, как простой саблей, размахивать.

Оттуда Аларды повел гостя в конюшню, там стояли три коня: белый, вороной и гнедой.

В нужный час позови из них какого-нибудь, тотчас явится к тебе с оружием, и тогда уж дело за тобой: покажи свою удаль и мужество! Если одного убьешь ты, четырех конь затопчет.

Затем, с помощью Аларды, юноша опустился на землю и снова слег в своей конюшне.

Войска царя приготовились тоже к тому времени, вышли в поле, готовые биться с пришлым врагом. Тогда юноша ушел за село и сказал, взглянув на небо:

— Где ты, гнедой конь красноликого Аларды?

Гнедой, обвешанный оружием, явился тотчас. Юноша вооружился и вскочил на коня.

Началась война. Стал юноша бить врагов, куда повернется его конь, там рядом лежат поверженные враги. Сколько сам он их уничтожил, в четыре раза больше конь его потоптал. Не смогли враги устоять против молодого воина, все, кто остался в живых, бросились бежать.

Сошел тогда юноша с гнедого коня, снял оружие, прикрепил к седлу, и понесся конь на небо, а юноша вернулся в конюшню и лег там в яслях.

Возвратилось с поля битвы царское войско, ни одного человека не убыло!

Приподнялся юноша со своего ложа, спрашивает воинов:

— Какие хабары? Расскажите и мне, больному человеку, тоже что-нибудь.

— Дурной, какие тебе-то хабары понадобились? Спи себе б яслях, вот тебе и хабар.

Была объявлена неделя передышки: за неделю враги должны были поднять новых воинов с оружием.

Через неделю вражеские войска вновь подошли к царским пределам со свежими силами. Но вновь до начала побоища появился всадник, на этот раз на вороном коне.

— Теперь-то мы победим! — заорали вражеские войска. — Бог войны на черном коне будет на нашей стороне! В прошлой битве на их стороне был, потому нас одолели.

Сошлись войска, стали биться, юноша и на этот раз не щадил вражеских воинов. Повернули они вспять, да еще царские войска им всыпали, как следует...

Лег опять юноша в свои ясли. Веселые возвращаются с поля битвы войска царя. Спрашивает их юноша:

— Поведайте мне тоже какие-нибудь хабары, скучно мне здесь одному в конюшне...

— Ах ты, куча навозная, лежал бы себе смирно в яслях. На что тебе хабары-то?!

Шла третья неделя войны. Враг нагнал к пределам царя столько войска, что от крика их сокол с поднебесья, как подстреленный, падал.

Стали перед ними царские войска, вот-вот начнется битва, но вдруг показался опять всадник, на этот раз на белом коне.

— Теперь-то мы одолеем! — закричали опять враги. — В нашем стане бог войны! На этот раз он нам пошлет победу, два раза уже держал их сторону.

Началось страшное побоище. Мчится на белом коне всадник, волна за волной сметает. А белый конь в четыре раза больше топчет вражеских воинов.

Тогда один воин из вражьего войска натянул лук и сказал:

— А ну, посмотрим, берет ли стрела бога войны?

Спустил он стрелу, и вонзилась она в руку юноши. Поскакал он к башне на своем белом коне. Из башни царская дочь сошла, обчистила рану и шелковым платком перевязала...

Мало кто остался в живых из вражьего войска... Даже царь их едва унес свою голову.

Царь и его народ ликовали... Да и как не ликовать было им! Столь сильного врага одолели! Еще бы больше радовались, если бы узнали, кто помог им победить врага.

А раненый юноша лежит в яслях, лечит свою рану. Как наступает ночь, зажигает свет, чистит рану и вновь перевязывает ее шелковым платком...

Вот однажды дочь царя говорит отцу:

— Что за чудо? Которую ночь примечаю: в одно и то же время в нашей конюшне загорается свет, а затем гаснет. Пошли туда, отец, своих людей, пусть разведают, что там за свет горит по ночам.

Вскоре стража дала царю знать:

— В твоей конюшне лежит юноша больной, с раной на руке. Каждую ночь зажигает он свет, моет свою рану и перевязывает ее шелковым платком.

Тогда сказала царю дочь:

— Отец, вели юношу привести сюда! Коль окажется шелковый платок моим, так это тот самый, кто спас нас от вражеских войск. Когда в третий раз была сеча, то поранили руку белому всаднику. Он подъехал к моей башне. Перевязала я ему рану своим шелковым платком и поскакал он опять на поле боя.

Заставили встать юношу из яслей, привели его в царский дворец. Что стоило царской дочери узнать свой шелковый платок?

И сказала она отцу:

— Вот он, спаситель твой и твоего народа, на руке у него мой шелковый платок.

Устроил тогда царь неслыханный пир в честь юноши. Пригласил со всего государства лучших людей. Сели за столы гости, стали просить юношу занять почетное место, но он не садится.

— Почему не сядешь? — спросил его царь.

— Прошу тебя посадить с собою рядом моего товарища! Пошли люди за конюхом, привели его, посадили рядом с царем. Попросил юноша сказать слово, и разрешил ему царь.

— Товарищ мой; между нами был уговор, чтобы никогда не смотрел я на тебя свысока, никогда не предал! Спрашиваю тебя перед всем народом: нарушил ли я свою клятву, изменил ли своему слову?

Тогда сказал ему товарищ при всем народе:

— Царь наш и люди именитые! Юноша этот ничем никогда не обманул моего доверия, не нарушил нашего уговора. Сознаюсь я в своем злодействе: от зависти я три раза обвинил его в воровстве, а вором был сам я, придумал я, что умертвил он царского коня, которого выхаживал, как брата, коня этого зарезал я. На волосок ни в чем не могу его винить. Все, что перенес он, случились с ним по моему наговору. Тогда сказал царь:

— Юноша, ты спас мое царство, избавил нас от сильного к коварного врага. В благодарность отдаю тебе свою единственную дочь, а по моей смерти свое государство вверяю тебе!

А юноша ответил царю:

— Благодарю тебя, царь! Девушка, которую я полюбил больше своей души, о которой мечтал давным-давно, досталась теперь мне; своим же государством правь сам и благодарствуй! Прости, царь, га смелость, но и я не бродяга бездомный: отец мой такой же государь, как и ты! Некрасиво будет, коли останусь я на чужой земле.

Устроил тогда царь свадьбу, благословил дочь и зятя и отправил их в дорогу, на отцовскую землю.