Конец заезженного сценария

Сценариев в нашей жизни было много. Роли поделены и определены. В сущности это была игра двух «детей» под названием «Дайте мне любовь». Два незрелых человека, недолюбленных родителями в детстве так и не выросли из пятилетнего возраста… Грустное и убогое зрелище…

Одним из видов наших игр были регулярные «разводы» и расставания. То он меня бросал, то я его. Но неминуемо мы возвращались друг к другу, потому что в одиночестве и отсутствии мнимой любви было страшнее, чем в самых пагубных отношениях. И в уединении у родственников все угрозы я восприняла как очередную игру с манипуляциями. Однако, непонятное чувство изнутри подсказывало, что на этот раз игра окончена. По приезду я убедилась в том, что со мной расстались и поданы документы на развод. Состоялся очередной и последний унизительный привоз моих вещей к родителям. Все было собрано настолько скурпулезно и дотошно, что появилось ощущение: мои следы заметают. Я выброшена из его жизни как ненужная использованная табуретка. И осталась в беде одна. Звонила, плакала, унижалась, билась в истерике, рыдала, просила, умоляла - но тщетно. «Китайское предупреждение» было сделано, «сильный мужчина» принял решение окончательное и бесповоротное.

Я не могла ни днем работать, ни вечером отдыхать, ни ночью спать. Все время, кажется, металась, рыдала, и боялась сама себя. Днем прибегала с работы домой на обед - чтобы коллеги не видели рыданий. Когда было невмоготу, захлебывалась в безмолвном крике в туалете. Мы ехали в компанию на реализацию проекта, а мне хотелось упасть на асфальт и кататься в судорогах всхлипываниях и безвыходности. Я ничего не видела вокруг и не воспринимала: весь мир порушился в один миг. А другого мира у меня не было. По вечерам казалось, наконец-то смогу упасть и выплакать все. Но и это не приносило облегчения. Тогда появлялась слабая надежда: «а может быть...?». И где-нибудь, на ночь глядя, я звонила ему. Конечно, ничего не происходило, он не прибегал и не возвращал меня как раньше. От этого становилось еще хуже. Неимоверным усилием воли заставляла себя спать. Но во сне тоже не было успокоения. Даже если удавалось заснуть, я все равно просыпалась посреди ночи с одной мыслью: «у меня произошло что-то страшное». Уходило какое-то время, чтобы вспомнить, а потом вспоминала – мы расстались! После этого заснуть была не в силах. Иногда забывалась, и металась по подушке: снился сон с одним и тем же сюжетом – он ушел. Теперь заезженный сценарий повторялся во сне: он возвращался.

Я пыталась искать поддержки на стороне – бегала по психологам. Но и эти шаги облегчения не приносили. Все успокоительные таблетки тормозили ум, но не заслоняли горе. В этом периоде была только одна спасительная соломинка здравого ума - я совершенно четко понимала, МНЕ НАДО ИМЕННО ТАК. В той, другой стороне ничего хорошего нет, там утопия. Сейчас я могу выбрать единственный верный путь - свобода, и другая жизнь, свет изменений, а там, в прошлом пути нет, там бездна. И, может быть, именно это понимание держало на плаву. Иногда в моменты беспросветной грусти появлялись проблески удовольствия. Я, это я, мне нравится быть собой. Пока это были маленькие секундные мгновения, но потом я развивала именно это чувство. Чувство удовольствия от нахождения самой с собой.

Этот период моей жизни продолжался около двух- трех недель.