Глава 7. Выезд

Апрель в том году выдался теплым и сухим, а экспедиция наша выпала аккурат на его конец, плавно переходящий в майские праздники. Следующий день не стал исключением, и с самого утра приятно пригревало весеннее солнце. Выйдя во двор, я стал дожидаться Вовчика, который перед отъездом отключал все электроприборы в квартире и перекрывал воду. Пройдя вдоль нашего старенького дома, с ностальгией вспомнил детские годы: вот качели, на которых мы с дружками раскачивались до, практически, вертикального положения; вот гора, которая раньше казалась нам значительно большей, чем была на самом деле, и с которой мы катались зимой на портфелях; а вон там была голубятня… На ее месте сейчас было свалено в кучу какое-то ржавое железо и полусгнившие доски. Я подошел поближе и понял, что это был за мусор. Задрав голову вверх, посмотрел на крышу и отметил, что ее не просто перекрыли новым железом, полностью изменилась форма. Теперь она была более пологой, чем раньше.

Вовка окликнул меня в тот момент, когда я вспомнил о рассказе квартиросъемщицы о том, что крышу перекрывали и на интуитивном уровне почувствовал какую-то внезапную тревогу. Тогда я не понял в чем дело, но позже, спустя несколько дней, мне вспомнилось то утро и та тревога. Как оказалось, она была вовсе не напрасной, а очень даже закономерной. Сейчас же я переключил все внимание на подпрыгивающего от предвкушений друга и поспешил к машине.

Внедорожник, забитый до отказа провизией, нес нас вперед по загородной трассе, с каждым километром приближая к детской мечте. Мы во всю голосили старую дворовую песню о девчонке, которая красивая и которая не дождалась, а я старательно барабанил по торпеде, отбивая такт. Теплый весенний ветер, врываясь в раскрытые окна, дул в лицо, создавая ощущение невероятной свободы. Впереди нас ждало настоящее приключение, а жизнь, казалось, с этого момента стала приобретать совершенно новые, чудесные краски. И ничто теперь не могло помешать нам найти наш заветный клад!

Дорога была не слишком дальней, поэтому через час мы уже съезжали на грунтовку, ведущую к месту старта экспедиции.

– Вроде где-то здесь, – предположил я, ­– Думаю, за тем терновником должен быть овраг.

Вовка заглушил двигатель, и мы высыпали из машины, разминая затекшие ноги. Солнце приятно грело спины, сочная зеленая трава стелилась до самого горизонта, а на терновнике завязывались первые ярко-салатные листья. Над лугом легкой дымкой стелился утренний туман, плавно колышущийся от едва заметного дуновения теплого весеннего ветерка. Боже, как же не хватало этого в круговороте городской суеты! Я втянул носом густой запах молодой травы, от которого слегка закружилась голова и, прикрыв глаза, поднял лицо к небу. Нирвана!

– Гааазыыы! – внезапно во всю глотку проорал мой друг, после чего издал характерный звук, знаменующий благополучный выброс этих самых газов в атмосферу.

– Твою мать, Вова! Сволочь ты, гад! Так обломать!

Вовка гоготал как ненормальный, а я, демонстративно морщась и размахивая ладонью перед лицом, двинулся в сторону терновника. Обойдя кусты мы, как и ожидали, вышли к нужному месту. Овраг оказался вовсе не оврагом, а внушительных размеров ямой с пологими склонами, дно которой густо поросло сухим прошлогодним камышом.

Вовка скорчил серьезную мину и громко продекламировал:

– Где-то там несметные сокровища, коллега. Думаю, нам с Вами стоит их поискать. Как считаете?

– Думаю, предстоит основательно потрудиться и испачкаться, глубокоуважаемый. Как Вам такая перспектива?

– Может, лучше рабов наймем, сударь?

– Не стоит, коллега. Обожаю грязь, перегной и запах аммиачных паров.

– Так что же мы медлим? Расчехляем инвентарь и айда в омут!

– Только после Вас, сударь!

– А Вы хитрец! – друг погрозил указательным пальцем.

Мы вернулись к машине и, облачившись в водонепроницаемые комбинезоны, вооружились металлоискателем, лопатой и мачете. Договорились действовать коллективно: Вовка идет впереди и рубит камыш, я продвигаюсь следом за ним и сканирую дно водоема. Благо, водоем этот оказался вовсе не глубоким – вода не доходила до колен. Вовчик, выполняющий роль газонокосилки, усердно пыхтел, лихо укладывая по сторонам пучки сухой растительности. Пикантности придавала густо налипающая болотная грязь, которая делала наши ноги тяжелее на несколько лишних килограммов. Прибор молчал. Я, на всякий случай, решил проверить его исправность и поднес катушку к металлической пряжке ремня на джинсах. Раздался высокий воющий звук и Вовка, от неожиданности, резко развернулся и уставился своими круглыми глазами на меня.

– Что там?

– Да ничего, проверяю просто. Руби давай.

– Ладно, перекур, коллега, – выдохнул он – Я уже мокрый – вспотел весь. Идем на берегу отдохнем малость.

Мы выбрались из зарослей и растянулись на мягкой траве.

– Слушай, а ты уверен, что в болотах нужно искать? Может сначала сухие ямы объехать? Если там не найдем, то начнем болота шерстить. Я, между прочим, пиявок боюсь!

– Ну, как я могу быть уверен? Написано было: «в бочаге». Это я точно помню. А бочаг – это что-то типа омута, углубления в болоте или каком-нибудь водоеме.

– Блин, не мог в лесу закопать, куркуль несчастный.

– Есть еще один неприятный момент: за сотни лет русло реки сильно изменилось, а значит вода из того болота могла совсем уйти и там сейчас просто овраг без воды, а может и наоборот через тот бочаг теперь река течет. Кто знает?

– Поменьше пессимизма, побольше энтузиазма, друг мой Серый! Подъем и в бой! Труба зовет на подвиги! Все у нас с тобой получится!

И у нас получилось! Получилось избавить яму от всей растительности. Детектор так ни разу и не пикнул.

– Ну, а кто говорил, что именно здесь, то самое место? – стараясь вселить в меня оптимизм, тараторил Вовка по дороге к машине, – Сейчас пообедаем и дальше рванем!

Его тираду перебил резкий высокий звук, который издал детектор.

– Стоять, бояться, Вовчик! – скомандовал я и размахивая прибором из стороны в сторону, принялся сканировать почву в поисках металла. Писк раздавался снова, и снова.

– Здесь! Давай лопату!

Вовка не послушался, молча вонзив орудие археологического труда в почву и перевернув ком земли.

– Слышь, а глубоко копать?

– А я откуда знаю? Аппарат твой, тебе видней. Я инструкцию так и не прочитал.

– Думаешь, я читал?

Махнув катушкой над выкопанным комком, мы снова услышали тот же звук.

– Выкопал! Ломай руками.

Вовкины ручищи для этого дела подходили идеально! Чернозем плохо поддавался, но грубая сила победила, и на траву выпал продолговатый предмет темно-зеленого цвета, с налипшей вековой грязью, напоминающий…

– Быть не может! – я глазам своим не верил.

– А что это?

Я, молча, отнял у друга кусочек металла и стал судорожно тереть о ткань своей походной куртки, отчищая от земли. Моя невероятная догадка подтверждалась!

– Да что это такое?! Дай посмотрю!

– Вова, это наконечник от стрелы. Скифский! Бронзовый.

– Так скифы, вроде, жили до нашей эры еще!

– До нашей…

– Чего ж он на поверхности лежит-то? По идее, за столько лет должен был на несколько метров в землю уйти! Может не скифский?

– Не знаю… Значит, наверное, не должен был уйти. Я, когда с картами работал, кучу книг по скифам перелопатил – курганы искал. Насмотрелся там фоток этих наконечников на всю жизнь вперед. Скифский – точно тебе говорю!

Вовка присвистнул, а я передал находку ему в руки. Он принял наконечник так, будто я ему не металл даю, а королевского хомячка – очень аккуратно, подставляя две ладони и даже зачем-то чуть присев.

– Надо же… Маленький какой… – только и вымолвил он, а я, продолжая размахивать металлоискателем, медленно двинулся к машине. Становилось интересно.

– Ну, что? Обмоем первую находку? – весело спросил Вовка.

Я настороженно посмотрел на бывшего пьяницу, который открыл заднюю дверь внедорожника и вытащил две пластиковые бутылки кефира, одна из которых тут же полетела в мою сторону. Я поймал летящий сосуд, и у меня отлегло от сердца.

– Ты не шути так больше, друг. Я уж подумал, ты снова за старое…

– Не сыте, сударь, я сам боюсь. Иногда даже снится, что выпил. Просыпаюсь в ужасе, и полночи потом уснуть не могу.

Вовка отпил из бутылки с широким горлышком и на верхней губе у него нарисовались белые усы. Он широко улыбнулся, потом оглянулся по сторонам и на выдохе проговорил:

– Археологи, мля!