Глава 8. Аэропорт

– Слушай, Вовчик, а ты уверен, что это вообще безопасно?

– Безопасно дома сидеть и чай с вареньем пить. Опасность должна стать нашим вторым именем и тогда не мы ее, а она будет нас бояться! А мы, если воевать всерьез надумали, должны привыкать к ней заранее.

– Ага. Если живыми останемся, – буркнул я, но Вовка не обратил на мое нытье никакого внимания.

Мы лежали в высокой траве около забора из колючей проволоки и наблюдали за тем, как на взлетную полосу медленно выруливает огромный пассажирский самолет. Идея пробраться на территорию аэропорта принадлежала, безусловно, Вовке. Суть ее состояла в том, чтобы средь бела дня проникнуть туда незамеченными и попытаться разведать… Что именно мы собирались разведывать значения не имело абсолютно никакого, да и откуда мы могли вообще знать, что там можно разведать? Что-то да можно было. По крайней мере, привлекала уже сама возможность собственными руками дотронуться до настоящего самолета и собственными ногами пройтись по самой настоящей взлетно-посадочной полосе!

– Ту-154! – с гордостью в голосе просветил меня друг, – Я на таком с мамой в Москву летал. Там стюардессы соки бесплатные раздают и рафинад в красивой упаковке с самолетом.

Казалось, Вовка совершенно не беспокоится о том, какие последствия могут нас ждать, если мы все-таки попадемся. Хотя, в том возрасте еще не было четкого понимания, что значит «режимный объект» или какая нас может ждать ответственность за незаконное проникновение на его территорию. Самолет развернулся и остановился, а через минуту взревели его мощные турбины, набирая обороты перед взлетом. Еще несколько мгновений и исполинская машина сдвинулась с места, стремительно набирая скорость. Рев усилился, закладывая уши. Я прикрыл их ладонями и увидел, что мой друг сделал то же самое. «Ту» удалялся, оставляя за собой раскаленный, колышущийся воздух, и в его искажении мы увидели отрыв от земли! Фантастическое зрелище! Невероятное! Многотонная машина, которая только что с места-то тронулась с трудом, теперь легко вспорхнула в воздух и с каждой секундой поднималась все выше и выше. Впечатлившись и махнув рукой на все запреты и условности, я согласился с Вовкой – разведывать надо! И чем тщательнее, тем лучше!

– Ну, что? – я нетерпеливо уставился на друга.

– Идем, – согласился тот.

Мы подползли поближе к ограждению и не без труда протиснулись между горизонтально натянутых рядов колючки. По спине ощутимо царапнул проволочный еж, едва не разорвав любимую футболку и оставляя на коже сочную царапину. Как только мы оказались на территории, сразу сложилось ощущение, что обратной дороги нет. Нет, дорога-то, конечно же, была и мы могли в любой момент вернуться, но вот запрет, который еще минуту назад не был нарушен, теперь был преступлен и от того, вернемся мы назад немедленно или через час, этот факт никогда уже не изменится. Теперь мы были настоящими преступниками. Но осознание этого еще сильнее подстегивало и вдохновляло на совершение еще более безумных поступков.

Мы оказались около большого ангара, двери которого были открыты настежь и в темноте проема просматривались очертания настоящего вертолета! У меня перехватило дыхание! Длинные лопасти как-то непривычно свисали вниз, а сквозь стекла кабины прекрасно видны высокие сидения и различные блоки управления.

– Как думаешь, он открыт? – шепотом поинтересовался Вовка.

– А ты что внутрь собрался залезть? – ужаснулся я его вопросу.

– Можно подумать, тебе не хочется!

– А вдруг в ангаре кто-то есть?

– А ты разве не слышишь как тут тихо?

Вообще, казалось, мы начали свою разведку в весьма удачном месте – вокруг стояло очень много авиатехники, в основном старой, возможно даже списанной, но все равно не менее привлекательной для нас, а людей здесь не было вовсе. Это более, чем устраивало и мы смело шагнули в темную прохладу ангара.

Глаза постепенно привыкли к полумраку и мы смогли разглядеть стоящие вдоль стен канистры, какие-то огромные квадратные баки и различные непонятные части сложной техники. Пахло машинным маслом и керосином. Вертолет стоял в центре и своим величием вселял в нас благоговейный трепет. Мы обошли его с другой стороны и с восторгом обнаружили, что боковая дверь открыта! Она отодвинута в сторону а под входом – небольшой трап, состоящий из трех невысоких ступеней! Вовка бросился к нему, я – следом. Забыв об осторожности, мы забрались внутрь настоящего вертолета и… услышали голоса, доносящиеся с улицы.

– Леха, ты Михалыча не видел? – донеслось откуда-то издалека.

– Да хрен его знает, Сань, сам его ищу с утра. К нему вчера кумовья из Полтавы в гости приезжали, так что мог сегодня и приболеть чуток.

Второй голос было слышно значительно лучше и, судя по всему, Леха этот находился у самого входа в ангар.

– А, – протянул Саня с насмешкой, – Ну, тогда пиши «пропало». Теперь дай бог, чтобы к следующему понедельнику вышел. Ладно, погнал я. Заходи в обед, в шахматы партейку организуем.

– Да мне до вечера надо успеть эту курву оживить, а без Михалыча это – сам понимаешь… Ему-то пофигу, а я премии под отпуск точно не увижу. Люська кастрирует, если я ее в Ялту не свожу, так что давай лучше завтра.

– А, ну, бог в помощь тогда!

– Ага, давай, Сань…

Послышались приближающиеся шаги и мы с Вовчиком забились в темноте между какими-то сваленными в кучу сидениями и затаились не дыша, прижавшись друг к другу. Почему эти сидения были свалены прямо в салоне вертолета, оставалось загадкой. Да и нас в тот момент это волновало меньше всего, а больше, конечно, здоровенный мужик, вошедший в ангар и включивший освещение, от чего даже внутри вертолета стало совсем светло. Когда тот подошел к трапу, я зажмурил глаза и весь как-то сжался. Подошва тяжелого ботинка Лехи ударила по первой ступени, еще раз и еще.

– Леха, ты тут? – услышали мы третий голос, какой-то хриплый.

– О! – пробасил тот в ответ, – Легок на помине! Тебя только что Саня из диспетчерской спрашивал.

Леха спрыгнул обратно на пол и пошел к выходу, где его уже ждал мужик с каким-то неестественно красным лицом. Подойдя к нему поближе, тот поздоровался за руку и они оба пошли к выходу. Мы с Вовкой перевели дыхание, но все равно не решались даже пошевелиться. Мужики закурили и стали о чем-то негромко разговаривать, затем Леха вернулся в ангар, выключил свет и выйдя наружу, закрыл за собой дверь. Стало совсем темно.

– Кажись, пронесло, – облегченно прошептал Вовка, – Откуда они все взялись? Здесь же не было никого!

– Откуда, откуда… От верблюда! Как теперь выбираться будем? Он нас здесь на замок закрыл!

Вовка почесал за ухом и выбрался из вертолета. Я поспешил за ним. Мы на цыпочках подошли к входной двери и прислушались. Ни голосов, ни шагов не было слышно.

– Свалили куда-то.

– Думаю, не надолго. Этому Лехе надо курву какую-то срочно чинить – скоро вернется.

Я дернул ручку двери. Та не поддалась, лишь громко лязгнув засовом.

– Тише ты! – зашипел на меня Вовка, – Так всю операцию сорвешь!

– Да ну тебя с твоей операцией. Сидим тут как два барана. Лучше бы спокойно в траве лежали и смотрели как самолеты взлетают!

Снова послышались шаги. И на этот раз из-за своих споров обнаружили мы их слишком поздно, чтобы успеть где-нибудь спрятаться. Дверь распахнулась. Мы с Вовкой стояли сбоку от нее, изо всех сил вжимаясь спинами в железные, раскаленные солнцем ворота. Вошел Леха и быстрым шагом направился к рубильнику. Я тут же ринулся к выходу, Вовка пустился следом за мной. В глаза ударил яркий солнечный свет, лишь на мгновение ослепляя. Но этого хватило для того, чтобы снаружи чьи-то грубые и сильные клешни успели нас схватить за шеи и пригнуть головы почти к самым коленям. Пальцы больно сдавливали шею и на глазах непроизвольно выступили слезы обиды. Вовка чуть слышно застонал.

– Стоять, сопляки! Попались!? – раздался откуда-то сверху хриплый голос того самого Михалыча, – А ну заходи назад!

Он втолкнул нас обратно в ангар и отпустил шеи. Мы, чуть не потеряв равновесие от такого толчка, встали, испуганно рассматривая недоброе красное лицо.

– А это еще кто такие? – искренне удивляясь спросил Леха.

– Как кто? Шакалье это! Самое настоящее шакалье! Тля бесхребетная! Как в ангаре оказались, падлы!? А!? – вдруг перейдя на крик завопил тот.

– Да здесь открыто было, вот мы и вошли… – попытался оправдаться Вовчик.

– Где открыто было? – перебивая и не давая высказаться кричал Михалыч, – Ты че меня лечишь, тля? Показывай что украли! – на его лице от ярости дрожали губы, а на подбородке повисла вспененная слюна.

– Да не крали мы ничего, – подключился я, – Смотрели просто.

– Я тя, падла, ща… – тот уже замахивался ребром ладони, чтобы меня ударить, но Леха успел перехватить его руку.

– Ты че, Михалыч, с дуба рухнул? Это ж пацанва просто! Че ты вскипел-то так? – а потом обратился к нам, – Ну, а вы че стоите тут? Бегом марш отсюда, чтоб я через минуту вообще о вас забыл!

Михалыч вырвал из цепкой Лехиной хватки свою руку, злобно рявкнул и сплюнув на пол, выругался.

– Пошли вон отсюда, тля!

Леха взглядом показал нам на выход и мы бегом поспешили к проволочному забору.

– Еще раз увижу – разорву на тряпки, тля малолетняя! – злобно кричал нам вслед Михалыч, а мы, оцарапывая спины и руки, торопливо преодолевали забор.

На посадку заходил огромный, блестящий самолет, но нас он уже не радовал.