Уродливая изнанка красивой маски

Сон мягко баюкал девушку в своих объятиях. На смену кошмарам, где мерзкий Вурд тянет к ней свои вонючие руки и не встречает никакого сопротивления, пришли легкие и светлые сновидения о забытом детстве. Там у Ри были родители, а сама она была бесконечно счастлива. Время от времени в сны врывались смутно знакомые голоса, побуждая в девушке вялое желание открыть глаза. Но те почему-то открываться не хотели, и Дериона опять окуналась в волшебные грезы.

Вот и сейчас девушка, словно через вату, слышала эти самые голоса и даже понимала, что именно они говорят.

— Ты собираешься ей сказать? — настойчиво спрашивал один голос.

— Собираюсь, — отвечал второй.

— Юлишь, я же чувствую, — сокрушался первый и менял тактику: — Хорошо, спрошу по-другому. Когда ты собираешься это сделать?

— Как только придет время, — лаконично отвечал ему второй.

— Ну, знаешь… — обиделся первый голос. — Тогда я сам ей расскажу. Она имеет право знать!

— Только попробуй! — угрожающе зашипел второй и вдруг рыкнул: — А вы чего смотрите? Немедленно пообещайте мне, что будете молчать!

— Ты делаешь глупость, брат, — тихо заговорил третий голос. — Но… Это действительно только твое дело.

И Ри опять погрузилась в объятия сна.

Однажды те, кого девушка называла родителями, но чьи лица никак не могла запомнить, обняли ее и, прошептав: «Тебя там ждут, возвращайся», попросту растаяли. В тот же момент Дериона открыла глаза, и первое, что она увидела, это кресло рядом с кроватью, в котором спал помятый Флэсс. Немного, насколько хватило сил, приподнявшись на локтях, Ри разглядела, что под креслом, положив голову на лапы, спит снежный барс. Девушке хотелось петь и смеяться, но сил хватило лишь на бледную тень улыбки. Они ее нашли! И тут же стало стыдно — а она сомневалась в них, поверила Вурду…

— Ребята, — сипло позвала Ри, попутно удивившись, как трудно ей говорить.

Первым проснулся барс. Он вылетел из-под кресла, поставил лапы на кровать и, лизнув девушку в щеку, пулей умчался из комнаты.

— Ну и напугала ты нас, сестренка, — сонно улыбнулся Флэсс и от души потянулся. — Знаешь, сколько ты тут уже лежишь? — Дериона открыла было рот, но темный замахал руками. — Молчи, тебе нельзя разговаривать! Месяц, Ри. Целый месяц! У нас даже снежные барсы, как те волки, научились на луну выть.

В коридоре послышался шум, и вскоре в комнату девушки одновременно вломились Лиант с Веирлиссом, за ними показался Карим. А еще через минуту на всех парах влетел запыхавшийся Керрин, торопливо застегивающий рубашку.

— Ри, наконец-то! — Младший оборотень осторожно присел на кровать, стараясь не прикасаться к еще очень слабой девушке. — Сейчас ты измучена… Но когда поправишься, я тебе устрою! Как ты могла подумать, что мы тебя не спасем!

— Керрин, ты бы извинился, — буркнул Лиант, останавливаясь у изголовья кровати. — Мы ведь сначала действительно поверили, что ты, Ри, умерла… И если бы не Иранэль…

— То мы узнали бы правду на три дня позже, — улыбнулся Веирлисс и погрозил девушке пальцем. — Но, боюсь, тебя спасти уже не успели бы… — погрустнел наследник темных.

— Спасибо, — прошептала она и почувствовала, как глаза заволокла пелена слез, которые девушка поспешно сморгнула. — Такие друзья, как вы, — лучший подарок, который сделали мне Вечные за всю жизнь.

— Мы, наверное, пойдем, — засуетился Флэсс, с тревогой посматривая на бледное личико сестры. — Тебе надо отдохнуть.

— Нет! — взмолилась Ри. Ей совсем не хотелось оставаться одной. — Не уходите, пожалуйста… Лучше расскажите, что происходило, пока я…

Она запнулась и умоляюще посмотрела на мужчин. Те переглянулись и принялись излагать девушке историю ее поисков.

— А когда мы вернулись в особняк, выяснилось, что буквально за пару часов до того с трупа спала личина, — закончил рассказ Керрин. — Вместо тебя нам подбросили труп весьма потасканной женщины лет тридцати. Тело сразу переместили в Тинталэ, справедливо подозревая темную магию.

Флэсс кивнул:

— Иранэль сказал, что дорого бы дал, чтобы узнать имя того темного мага, который умудрился провернуть такое.

— Раильен, — тихо сказала Ри и устало прикрыла глаза.

Мужчины с удивлением уставились на девушку.

— Ты уверена? — тихо спросил наконец Веирлисс.

— Нет, — слабо улыбнулась она в ответ. — Но я подслушала один разговор герцога с магом… Вурд назвал этого Раильена отступником и спрашивал, зачем маг с ним связался. Тот оправдывался, что по-другому ко мне подобраться было невозможно…

— Ладно, я передам твои слова Иранэлю, пусть разбирается, — резюмировал младший темный и сурово посмотрел на девушку. — А теперь мы уходим, потому что тебе нужно отдыхать и набираться сил!

— Флэсс! — Ри из последних сил потянулась и дотронулась до руки друга. — Не оставляйте меня одну… Мне страшно…

Тот легонько сжал ладошку девушки и, повернувшись к остальным, заявил:

— Идите, я посижу с сестрой.

Последующие дни для Дерионы были весьма однообразными. Она по большей части просто лежала. Изредка ей разрешали посидеть, обложившись подушками, а мужчины, что по очереди дежурили возле нее, развлекали девушку разными историями из жизни. Флэсс с Керрином, к примеру, травили поочередно байки из общего бурного прошлого. Веирлисс делился с Ри своими приключениями на нижних уровнях подземелий. Карим рассказывал о Виралии и ее обычаях, а Лиант по большей части пересказывал легенды и мифы оборотней. По вечерам вся компания собиралась у Ри в комнате, и мужчины делились с девушкой последними новостями.

Через неделю Дериона уже могла самостоятельно встать с кровати и даже сделать пару шагов. Правда, попытка дойти до зеркала провалилась, и девушку едва успел подхватить Керрин, который как раз решил заглянуть и проверить, как она. Оборотень ругался, укладывая ее обратно в кровать, а Ри блаженно улыбалась. После удушающего кошмара подземелий Вурда и равнодушия тех, с кем она там столкнулась, девушка научилась по-настоящему ценить тех, кто о ней заботился.

В середине второй недели, когда Дериона уже освоила передвижение по комнате, к ней пришел сумрачный Карим. Он долго мялся в коридоре, высматривая, не идет ли кто, и наконец вошел в комнату.

— Ри, — начал мужчина, усаживаясь в кресло, стоявшее рядом с кроватью. — У меня к тебе серьезный разговор.

— Я тебя слушаю, — безмятежно улыбнулась девушка, опираясь спиной на подушки.

— В общем… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой! — выпалил виралиец, жадно высматривая на ее лице желанную реакцию.

Прикусив губу, Дериона попыталась собраться с мыслями. Не сказать, чтобы она была удивлена такому признанию, но услышать его сейчас явно не ждала.

— Карим, — мягко начала Ри, осторожно подбирая слова. — Ты мне очень нравишься, и я безумно благодарна тебе, что ты тоже принимал участие в моем спасении… Но я не могу ответить на твои чувства. А принять твое предложение тем более не могу. Пойми…

— Это из-за него, да? — закричал Карим, и его глаза потемнели от гнева. — Из-за Керрина? Этот драный кошак…

— Прекрати оскорблять моих друзей! — холодно перебила его девушка и поморщилась, ощутив, как от крика мужчины в висках разливается боль. — Я не люблю тебя. И не считаю нужным портить твою жизнь. Поверь, ты еще найдешь ту, которая тебя полюбит и…

С каждым ее словом волна гнева в душе виралийца поднималась все выше и выше. Он уже почти не слышал, что пыталась ему объяснить Дериона, в голове набатом билась только одна фраза: «Отказала! И эта тоже отказала!» Решение пришло моментально — нет, он ни за что не отступится. Проклятый оборотень никогда ее не получит! Карим выдохнул и отпустил на волю свою магию.

— Ри, — мягко позвал он, и девушка запнулась. — Подумай хорошо. Ты же на самом деле любишь меня, ведь правда?

— Люблю, — не сводя с мужчины зачарованного взгляда, прошептала она.

— Давай тогда мы с тобой уедем, прямо сейчас, — так же мягко продолжил Карим, попытавшись скрыть торжество в голосе. — Нам ведь никто не нужен, правда?

— Правда, — покорно согласилась Ри.

— Сейчас мы тихонько соберемся, и я перенесу нас домой. — Виралиец позволил себе мимолетную торжествующую улыбку. — А оттуда ты напишешь своим друзьям письмо. Объяснишь, что мы уже давно любим друг друга, но не хотели ничего им говорить из-за их предвзятого отношения ко мне. Ты же сделаешь это, моя девочка?

— Конечно, любимый, — радостно проговорила Дериона и потянулась руками к Кариму. Мужчина окончательно расслабился и уже хотел было обнять ее, как вдруг… С грохотом открылась дверь.

— Стоять, мерзавец, — зашипел Керрин. За ним в комнату быстро заходили остальные мужчины. — Если ты сейчас просто дернешься в ее сторону, тебя уже ничего не спасет!

— Ри, солнышко, иди ко мне! — высокомерно улыбнулся Карим, и девушка покорно подвинулась ближе, но ее тут же схватил Веирлисс.

— Я тебя предупреждал! — радостно прорычал младший оборотень и бросился на виралийца.

Завязалась драка, мужчины увлеченно месили друг друга, стараясь ударить побольнее.

— Что вы делаете?! — завизжала Дериона, которую крепко держал наследник темных. — Керрин, прекрати немедленно!

Карим сдавленно охнул — противник удачно съездил ему по лицу, сломав нос. Улучив момент, пока виралиец пытался понять, насколько сильный урон понесла его внешность, оборотень повалил врага на пол, лицом вниз, и заломил ему руку.

— Ну что, брат, теперь ты мне веришь? — выдохнул Керрин, прочно удерживая Карима, который пытался вырваться из захвата.

— Сложно не поверить после такого, — брезгливо скривил губы Лиант.

— Отпусти меня! — продолжала вопить девушка, пытаясь укусить Веирлисса за руку. — Я хочу к любимому! Керрин, я тебе не прощу!..

Старший оборотень в два шага оказался рядом с темным и положил ладони на голову сопротивляющейся Дерионы. Она моментально затихла и обмякла.

— Через полчаса проснется, — ровным тоном произнес Лиант и помог брату поднять на ноги виралийца. — Теоретически — проснется в нормальном состоянии. Но на всякий случай, Веирлисс, держи ее крепче.

— Какого черта вы делаете? — процедил Карим, даже не пытаясь вырываться. — Мы с Ри любим друг друга, нравится вам это или нет!

— Если бы это действительно была любовь, а не твоя проклятая магия, — в голосе Флэсса звенела ярость, — мы бы даже слова не сказали. Может быть, не сказали… — Темный оскалился. — Но в любом случае ничего общего с любовью то наваждение, которое ты, мразь, наслал на мою сестру, не имеет!

— И с Кими было примерно то же самое, — прозвучал ровный голос Лианта. Он немного помолчал и сожалеюще добавил: — Надо было поверить брату, а не тебе…

— Кими любила меня! — крикнул Карим и сильно дернулся.

— Ну да, — рассмеялся злым, скрипучим смехом Керрин, выкручивая виралийцу руку. — Примерно как наша Ри.

— Значит, так, — сурово заговорил Веирлисс, бережно обнимая безвольную девушку. — Я немедленно свяжусь с отцом. Думаю, эмир правильно оценит попытку магического воздействия на члена семьи Повелителя.

— А я свяжусь со своим отцом, — хмыкнул Лиант, одарив побледневшего Карима выразительным взглядом. — Сообщу, чем именно была обусловлена гибель Кими.

— У тебя есть десять минут, чтобы убраться из моего дома, — непреклонно заявил Флэсс, и Керрин нехотя отпустил Карима. — Искренне тебе советую больше не попадаться нам на глаза. Если же ты еще раз подойдешь к Ри… Я за себя не ручаюсь.

— Я тоже, — прорычал Керрин.

— Присоединяюсь, — многообещающе прищурился Веирлисс.

— Все поучаствуем. — Лиант подошел к брату и хищно усмехнулся.

Карим, мысленно проклиная ненавистных нелюдей, под перекрестными взглядами выбежал из комнаты девушки. Ему и самому хотелось оказаться подальше от этого дома, где его так опозорили. Ничего, пара ночей с послушными обитательницами гарема — и он будет в норме… Вот только к целителям сначала заглянет — этот драный котяра сломал ему нос!

— Хорошо, что я все-таки послушал Керрина и установил в комнате Ри прослушивающее заклинание, — вздохнул Лиант, усаживаясь на пол. — Страшно представить, что было бы…

Внезапно девушка заворочалась.

— Что-то она быстро, — нахмурился Веирлисс, сильнее прижимая ее к себе.

— Еще раз усыпить? — деловито поинтересовался Лиант и поднялся.

— Не стоит, — покачал головой Флэсс. — Давайте сначала посмотрим, в каком состоянии она проснется.

Меж тем Дериона очнулась и непонимающим взглядом обвела комнату, потом посмотрела на удерживающие ее руки. После чего подняла глаза на Веирлисса и нахмурилась.

— Что происходит? — недоуменно спросила она.

— А ты не помнишь? — облегченно спросил Керрин.

— Что я должна помнить? — Девушка свела брови к переносице. — Приходил Карим, звал замуж. Я ему отказала. Дальше… Хм… Дальше меня почему-то посетила стойкая уверенность, что обожаю его… Подождите, он что, на меня чары напустил?!

— Пришла в себя, — радостно улыбнулся Флэсс. — Да, сестренка, именно так. Семейная особенность рода виралийского эмира. Магия очарования.

— Вот гад! — гневно воскликнула Ри, осторожно выбираясь из объятий наследника темных. — Где он?! Дайте хоть лицо ему расцарапаю…

— Ты еще слишком слаба для такого, — покачал головой Веирлисс. — Тем более, подозреваю, Карим сейчас уже любуется столь милыми его сердцу песками.

— К тому же лицо я успел ему немного подправить, — криво усмехнулся Керрин, демонстрируя девушке сбитые в кровь костяшки.

— Будем считать, что ты за меня отомстил, — улыбнулась девушка и осторожно села на кровать. — А как вы догадались, что он будет меня очаровывать? Не случайно же вы тут все вместе оказались…

— Это не первая попытка Карима воздействовать на нужную ему девушку, — ответил Флэсс и скосил глаза на резко помрачневшего друга. — Сестренка, даже не спрашивай. Это история Керрина. Если захочет, сам тебе ее расскажет…

— Может, как-нибудь потом… — начал было младший оборотень.

— Да когда потом-то! — взорвалась девушка и, запустив в Керрина подушкой, побледнела и со стоном упала на спину.

— Ри, тебе нельзя делать резких движений, а тем более — нервничать, — переполошился мужчина и присел рядом, с тревогой всматриваясь в ее лицо.

— У тебя столько секретов, — прошептала Дериона, не глядя на него. — Я каждый раз ощущаю, что совершенно тебя не знаю… А на любые мои вопросы ты либо злишься, либо отговариваешься своим извечным «потом»…

Девушка замолчала, устало прикрыв глаза. На Керрине скрестились неодобрительные взгляды остальных мужчин. Он поежился и тяжело вздохнул.

— Ладно, — нехотя заговорил младший барс, — расскажу… Это было примерно шесть лет назад… Я познакомился с потрясающей девушкой и влюбился без памяти. Кими принадлежала к довольно простому, к тому же очень малочисленному роду Пантер. Конечно, Совет воспротивился нашему браку. Я старался изо всех сил и по чуть-чуть, шаг за шагом, добивался своего. И вот когда разрешение на свадьбу было почти у меня в кармане, в Кафу приехал Карим. Тогда мы еще были во вполне приятельских отношениях, и я, совершенно без задней мысли, познакомил его со своей девушкой. Я должен был догадаться, что не зря Карим просил именно Кими сопровождать его в прогулках по столице! Но… не догадался… — Керрин опустил на миг голову и глухо продолжил: — И вот я, счастливый, мчался к своей возлюбленной, чтобы сообщить ей о предстоящем бракосочетании… Но Кими уже не было в Кафе. В ее комнате я нашел торопливо написанное письмо, где пантера путано сообщала, что тайно уезжает со своим возлюбленным Каримом в Виралию. Я тут же заподозрил, что Карим применил к Кими свою магию. Ну не верил я, что моя любимая могла вот так переметнуться! Но не смог никого убедить… — Его голос упал до шепота.

— Да, — вздохнул Лиант и с сочувствием посмотрел на брата, — мы тогда не отнеслись к его словам серьезно. Посчитали, что Керрин просто наговаривает на Карима. Не может смириться с тем, что его девушка предпочла другого.

— И что, ты не пытался ее вернуть? — спросила тихонько Ри и осторожно положила руку на плечо друга.

— Пытался, — тоскливо вздохнул оборотень и накрыл ладошку девушки своей рукой. — Я пришел к Кариму и потребовал, чтобы Кими сказала мне в лицо, что выбрала его. Иначе ни за что не поверю. Кими… — В его голосе звучала мука. — Она выглядела такой счастливой… И такой виноватой. Шептала, что очень сожалеет, но сделать с собой ничего не может. И я… Ей поверил.

Мужчина замолчал, взъерошил рукой волосы и тихо продолжил:

— А через три недели после этого ко мне пришла ее мама. — Керрин отвернулся и сжал кулаки. — И со слезами на глазах сказала, что ее девочки больше нет в живых. Кими покончила жизнь самоубийством.

— Тут мой просчет, — сознался Лиант и бросил на брата виноватый взгляд. — Я решил выяснить, что именно произошло, а потому связался с Каримом. Тот сначала пытался юлить и стал утверждать, что ее убили ревнивые соперницы. Я тогда ему сразу заявил, что быть этого не может. И честно рассказал, что связь между матерью и ребенком очень сильна и мать всегда ощущает, что именно произошло с ее чадом. Тогда Карим тяжело вздохнул, но продолжал стоять на том, что не солгал, так как все равно виноваты гаремные обитательницы, которые все время убеждали Кими, что недолго ей быть в фаворе. Мол, ни одна девушка не сумела удержать внимание Карима больше двух недель… И Кими, доведенная до ручки этими разговорами, попросту повесилась. И я ему поверил…

— А что же произошло на самом деле? — несмело спросила Ри и сочувственно посмотрела на младшего оборотня, который печально рассматривал узор на ковре.

— Ну, мы с Керрином думаем, — задумчиво проговорил Флэсс, — что она за три недели попросту Кариму приелась. А особенность его магии такова, что воздействие на объект надо обновлять хотя бы раз в неделю. Видимо, когда чары спали с Кими окончательно, она просто не смогла вынести того, что с ней произошло…

— А знаешь, Ри, что самое обидное? — тихо спросил Керрин и, когда девушка едва заметно покачала головой, продолжил: — Что ему за все это ничего не будет, потому что из тринадцати отпрысков эмира только Карим владеет родовой магией, а значит, будет правителем…

— Жаль, — вздохнула Дериона и ободряюще улыбнулась другу. — Ну, зато ты отметелил его от души. Хоть что-то…

Мужчины заулыбались, даже Керрин выдавил из себя бледную улыбку.

— Кстати! — встрепенулась Ри и укоризненно посмотрела на друзей. — Вы мне так и не рассказали, что случилось с Вурдом! Не верится мне, что вы его просто так отпустили.

— Правильно не верится, — хищно улыбнулся Флэсс, сверкнув синими глазами.

Вурд Фаримель, десятый герцог Лемийский, раненым зверем метался по запертой комнате. Эти нелюди посмели его здесь оставить! Он как сейчас помнил этот разговор…

— Керрин, бери сестренку, — распорядился Флэсс, когда дыхание девушки стало глубже и ровнее, и повернулся к герцогу. — Теперь с тобой… Прямо не знаю, что бы такого сделать… Сообразного тому, что пережила наша девочка в твоих застенках.

— Я второе лицо в Аривайсе, — процедил Фаримель, изо всех сил стараясь не выдать страх. — Если мне причинят какой-либо вред, это будет означать войну!

— Ты забываешь, тварь, — прищурился Веирлисс, подходя ближе, — что сам уже начал эту войну. Ты похитил приемную дочь Повелителя! Как думаешь, если вашему королю предложат выбор — пожертвовать тобой или разорвать дипломатические отношения с темными эльфами…

— И с оборотнями, — вклинился Лиант. — Дружба и союз между нашими народами предполагают взаимопомощь.

— Спасибо, — кивнул наследник темных и повернулся обратно к герцогу. — Так вот о войне. Как ты думаешь, что выберет ваш король?

Герцог молчал. Да и что тут скажешь? Никакие деньги и связи не помогут, если на Аривайс попрут объединенные войска темных эльфов и оборотней. А там ведь наверняка и Клавсия присоединится — все-таки Твир Пятый находится в непозволительно хороших отношениях с этими нелюдями.

Меж тем Керрин оделся, бережно поднял безвольное тело Ри и осторожно прижал девушку к себе.

— Флэсс, а давай его тут закроем? — небрежно обронил он и направился к двери. — Пусть хоть немного на своей шкуре почувствует, что пережила наша девочка.

— А что, отличная идея. — Эльф расплылся в предвкушающей улыбке. — Я только ее сейчас дополню. В темном стиле.

Герцог сглотнул и в ужасе уставился на мужчин. Нет, они не могут… Он слишком ценен…

— Я полезный! — взвизгнул Вурд, отступая к стене. — Я… Я могу многое! Хотите таможенные пошлины скостить? Процентов на десять… Нет! На сто! Я могу, только…

— Заткнись, кретин, — небрежно отмахнулся Флэсс и передернул плечами. — Бывают же слизняки… Короче, Фаримель, твоя судьба решена, — нехорошо усмехнулся он. — Я тебя запру здесь. А ключ отдам слугам. Если ты не последняя мразь, в чем я лично сомневаюсь, то кто-нибудь да выпустит тебя отсюда. Если же ты никому не нужен — сидеть тебе тут… Долго и мучительно.

— Прекрасная идея, — одобрил брата Веирлисс. — Я еще на комнату пару интересных заклинаний наложу. Полог тишины, например.

— Идемте уже, — буркнул Керрин, старательно пряча усмешку. — Ри нужно срочно перенести домой и показать врачам. Ее жизнь вне опасности, но мало ли…

И вот теперь герцог ходил из угла в угол, с надеждой посматривая на дверь. Конечно, его выпустят. Он платит своим слугам достаточно, чтобы они сделали для него такую малость. А если эти мерзавцы не пошевелятся, то маг точно поможет. Этот прыщ ему стольким обязан!..

Но минуты сменялись часами, а дверь все так же оставалась закрытой. Фаримель успел проголодаться, благо хоть кувшин с водой на прикроватном столике был.

В какой момент до герцога дошло, что выпускать его никто не собирается, не известно. Но если бы на подземной комнате не стоял полог тишины, обитатели дома точно услышали бы отчаянный вой.

Карим молча терпел возню дворцового лекаря. Старик время от времени порывался схватиться за голову, чему весьма мешала большая чалма, и причитал над поломанным носом господина.

Когда лекарь наконец отпустил пациента, наследник эмира нетерпеливо поднялся и быстро подошел к зеркалу. Он придирчиво осмотрел лицо и остался недоволен. Синяки и перелом лекарь, конечно, свел… Но идеальную форму его нос потерял навсегда.

— Я недоволен тобой, Муфай, — процедил мужчина, обдав поспешно согнувшегося лекаря презрением. — Ты плохой лекарь, раз не смог вернуть все так, как было.

— Никто не сможет, мой господин, — не прекращал кланяться старик. — Вы вольны даже казнить старого Муфая, но лучше него все равно никто бы не сделал.

— Ступай прочь, — скривился Карим. — И не попадайся мне на глаза сегодня.

Лекарь ретировался из комнаты сына эмира, будто его тут и не было.

Гарем. Вот что поднимет настроение. Главный евнух на днях прислал Кариму весть, что его дивный сад пополнился еще двумя райскими пташками. Ну что ж. Сегодня он попробует их обеих.

Мужчина вышел из комнаты и стремительно пошел в сторону заветной дверцы.

— Мой господин, — приветствовал его главный евнух церемонным поклоном.

— Где они, Арфиз? — нетерпеливо спросил Карим. — Веди меня к ним немедленно!

— Как пожелает мой господин, — еще раз поклонился скопец и пошел в глубь гаремной части дворца, показывая хозяину дорогу.

Коридор и множество дверей, из-за которых сейчас на него смотрели глаза, полные тоски и боли. В этой части гарема жили те, к кому Карим уже давно охладел. Мужчине подумалось, что нужно выбрать время и избавиться от них, освободив место для новых птичек. Например, можно раздарить наложниц младшим братьям. Да, это определенно неплохая идея.

— Сюда, мой господин. — Арфиз остановился перед неприметной дверкой и застыл в поклоне.

— Они вместе? — поинтересовался Карим, ощущая, как по телу разливается возбуждение.

— Они сестры, мой господин, — почтительно ответил главный евнух.

— Прекрасно. — Настроение наследника Виралии стремительно поднималось. — Ты можешь быть свободен, я пробуду здесь долго.

— Как пожелает мой господин, — повторил скопец заученную фразу, еще раз поклонился и открыл дверь.

Карим шагнул в комнату и жадно впился взглядом в перепуганные мордашки двух молоденьких девушек. Им было лет по семнадцать, не больше, обе — голубоглазые блондинки, курносые и миловидные. Голубые короткие кофточки, открывавшие живот, и такие же голубые прозрачные шаровары практически не оставляли простора для воображения. Мужчина довольно улыбнулся и выпустил на волю свою магию — уговаривать никого он точно не собирался.

— Вы меня ждали, хорошие мои? — чарующим голосом спросил он девушек. — Идите же ко мне, я вас приласкаю!

Когда к нему прильнули два юных податливых тела, Карим расслабился окончательно. Все хорошо. И скоро будет еще лучше. А как отомстить этим самоуверенным мерзавцам, которые так над ним поиздевались, он еще обязательно придумает. Обязательно!

В дверь настойчиво постучали.

— Арфиз, я же приказал меня не беспокоить! — недовольно рыкнул мужчина, поглаживая наложниц по ягодицам.

— Прошу прощения, мой господин, — прокричал главный евнух, не решаясь войти. — Но вас зовет эмир!

Наследник вздохнул и нехотя отпустил девочек. Он планировал отложить визит к отцу на завтра, но, видать, темные своему папаше уже наябедничали… Ничего, эмир его пожурит, попросит больше так не делать, Карим сделает вид, что раскаялся, и на этом все. Как все-таки удобно, что никому из сыновей эмира, кроме него, не передалась родовая магия…

— Девочки мои, я скоро вернусь. — Он легко поцеловал в приоткрытые губы сначала одну девушку, потом вторую и вышел из комнаты.

Через несколько минут наследник уже стоял перед покоями отца и стучал в дверь.

— Великий эмир, — церемонно поклонился он высокому худому мужчине лет пятидесяти, который как раз поднимался из кресла. — Счастлив видеть тебя в добром здравии, отец.

— Карим, — процедил эмир Джасим, сузив глаза. — Во что ты ввязался на этот раз, негодный мальчишка?!

Наследник опустил голову, опасаясь встречаться с отцом глазами — если правитель не увидит в них должного раскаяния, последствия могут быть весьма и весьма плачевными.

— Молчишь, — прошипел эмир, обходя сына по кругу. — А я, между прочим, имел только что пренеприятнейший разговор с Повелителем темных! И мне прямым текстом заявлено, что если я не могу удержать тебя в узде, то это сделают эльфы! С летальным для тебя исходом!

Карим вздрогнул, но решил, что будет разумнее промолчать.

— Мне это надоело, — устало сказал отец, усаживаясь обратно в кресло. — Ты слишком эгоистичен для правителя и совершенно не осознаешь, какую ответственность на тебя налагает родовая магия. Сказал бы кто основателю рода, на что тратит свою силу его потомок, он, наверное, от позора руки бы на себя наложил! Что ты молчишь? Приворожил гарем и радуешься?!

Но сын продолжал хранить молчание, терпеливо ожидая, когда отец выговорится.

— Я решил, — взвешивая каждое слово, продолжил Джасим, — что толку от тебя нет, одни неприятности. Очень вовремя родовая магия проснулась у твоего брата и моего младшего сына, Азамата. Титул наследника я передам ему.

Карим потрясенно вскинул голову.

— Ты не можешь поступить так со мной… — начал было он, но отец вскинул руку, приказывая замолчать.

— Это еще не все. — Эмир тяжело вздохнул. — Я дал согласие на твой союз с Кирайей, царицей амазонок.

— Что?! — взвыл сын, отшатнувшись от отца. — Ты думаешь отдать меня этим… мужикам в юбках? Я не хочу…

— Твое мнение меня не интересует, — зло прошипел Джасим. — Думать надо было, что делаешь и к кому свою магию применяешь! Тем более амазонки к нашей силе невосприимчивы, а значит, ты ничего, позорящего мое имя, больше не натворишь! Нам очень нужен этот союз, а Кирайя хочет именно тебя!

Карим опустил глаза и сжал кулаки.

— И когда я должен отбыть? — прошептал он.

— Немедленно, — ответил эмир и собственноручно открыл дверь. — Сопровождающие уже ждут тебя.

В комнату вошли пятеро молчаливых мускулистых женщин.

Бывший наследник осмотрел свой конвой и мысленно взвыл — стать, по сути, женой у царицы амазонок! Такое ему даже в страшных снах не снилось. Карим был ценителем хрупкой женской красоты, потому вполне понятно, почему его перекашивало только от одного взгляда на любую из воинственных дев.

Вообще происхождение амазонок было овеяно тайной. Кто из Вечных так поизгалялся над племенем, которое живет практически в джунглях, осталось неизвестным. Но мужчины и женщины в нем, по сути, поменялись местами. Мужчины народа реули, как они себя называли, были слабыми, хрупкими и достаточно пугливыми существами. А еще их было очень мало. Можно даже сказать, катастрофически мало — на одного мужчину в среднем приходилось до десяти дам.

Женщины-реули были полной противоположностью своих мужчин. Они отличались высоким ростом и недюжинной физической силой. Добавьте к этому изнуряющие тренировки, что начинались в весьма раннем возрасте, а также постоянные боевые действия, которые амазонки вели со всеми окружающими соседями.

В общем, женщинами их можно было назвать весьма условно.

Мужчин амазонки холили и лелеяли, но права голоса за ними не признавали. Потому мужья у реули, по большей части, занимались своей внешностью и воспитанием сыновей. Дочерей, ясное дело, им не доверяли.

Так как своих мужчин было мало, то совсем не удивительно, что основной целью большинства набегов амазонок становились именно особи противоположного пола. Ясное дело, что захваченные мужчины, не привыкшие к матриархату, пытались как-то бороться за свою свободу, но у них ничего не получалось. Амазонки не давали своим драгоценным ни единого шанса как-то поменять уготованную судьбу.

Пять лет назад к власти у амазонок пришла царица Кирайя. Она зарекомендовала себя не только как гениальный стратег и тактик, но и как наделенный харизмой лидер. Объявив своему народу, что пришла пора расширяться, Кирайя в неполных два месяца полностью подчинила соседнюю с землями реули Иврилу. Так амазонки стали соседями Виралии, что совсем не обрадовало эмира.

Иврила до амазонок была таким же эмиратом, как и Виралия. Понятное дело, реули сразу же столкнулись с проблемой гаремов. Попытка научить гаремных обитательниц чему-либо из того, что любая амазонка знала с детства, провалилась целиком и полностью. Девицы падали в обморок от вида крови, категорически отказывались брать в руки мечи и вообще умоляли вернуть их господину. Плюнув на эту дурную затею, Кирайя со своими ближайшими соратницами устроила военный совет. В результате царица во главе посольства отправилась к соседям знакомиться.

Эмир Виралии Джасим чуть не поседел окончательно, когда увидел направляющийся к своему дворцу строй амазонок. Он был наслышан о молниеносном завоевании соседей и теперь решил, что пришла и его очередь. Так что предложение мира, подкрепленное подаренной толпой девиц, вызвало у Джасима бурный восторг. Тогда же было решено, что те из женатых мужчин Иврилы, которые не хотят принимать новое положение вещей, вместе с семьями переедут в Виралию. Неженатых, понятное дело, никто отпускать не собирался.

На беду Карима, именно тогда он попался на глаза Кирайе. Немного окосев от такой красоты, она недолго думая поймала ближайшего слугу с закономерным вопросом. Узнав, что это не просто сын эмира, но еще и наследник, царица загрустила. Портить отношения с таким удобным соседом было бы весьма нежелательным для неокрепшего еще государства. Но отступаться от Карима Кирайе тоже не хотелось.

Когда амазонки вернулись домой, царица связалась с эмиром по зеркалу и предложила военный союз в обмен на его сына. Джасим повздыхал, но был вынужден отказаться. Помощь амазонок, конечно, была бы очень кстати. Два соседних эмирата, Ривил и Диалей, от завоевательного похода удерживали только хорошие отношения Виралии с оборотнями и темными эльфами. Только Темное королевство и долина Теней были далеко, а амазонки — совсем рядом… Но оставить страну без наследника, владеющего родовой магией, эмир просто не имел права.

Кирайя, вздохнув, предупредила Джасима, что предложение остается в силе. И на этом, казалось, все заглохло.

Сегодня вызов эмира застал царицу на очередном военном совете. Обсуждался вопрос целесообразности дальнейшего расширения государства, и голова венценосной амазонки была занята исключительно цифрами и фактами. Потому в первый момент Кирайя даже не поняла, что ей говорил Джасим. Но уж когда до нее дошло… Царица вызвала лучших воинов, вручила им два шарика телепорта из личных запасов, чтобы путь занял минимальное количество времени, и наказала не задерживаться.

В итоге спустя каких-то два часа Карим под усиленным конвоем шел по дворцу Кирайи и пытался вспомнить, как выглядит его жена. Так получилось, что, когда посольство амазонок приезжало в Виралию, все мысли мужчины занимала новая наложница. Потому он скользнул по воинственным девам мимолетным взглядом и погрузился обратно в свои грезы. И сейчас очень об этом жалел.

Молчаливые великанши провели Карима в помещение и статуями замерли рядом с ним.

— А, вы уже здесь, — раздался спокойный голос, и виралиец резко повернул голову. — Добро пожаловать, муж. Подожди несколько минут. Я закончу и тогда займусь тобой.

Карим во все глаза рассматривал царицу и чувствовал, как где-то внутри растет паника. Во-первых, Кирайя была полностью лысой, и ее голову покрывала сложная татуировка. Во-вторых, на обеих щеках царицы наличествовала целая россыпь симметричных шрамов, явно ритуального происхождения. Разворот плеч царицы был пошире, чем у него самого, да и в росте она ему не уступала. А мускулатура рук, которыми амазонка сейчас упиралась в стол, напомнила, что любимым оружием Кирайи была секира.

Карим, в глубоком ужасе от происходящего, первый раз в жизни позорно свалился в обморок.

Ри сидела у окна, кутаясь в теплый плед, и грустно смотрела на заснеженные деревья. Перед девушкой лежала открытая книга, но читать не хотелось. Ее меланхолию вполне можно было понять — несмотря ни на что, завтра друзья уезжают, и она останется в Винкаре одна.

Дериону уговаривали поехать с Веирлиссом в Тинталэ или с Лиантом в Кафу, но ей не хотелось никуда уезжать из Клавсии. Поняв, что она упрямо стоит на своем, мужчины сдались и стребовали с девушки обещание ежедневно связываться с наследником темных по зеркалу. Когда Ри наивно спросила, а почему не с Флэссом или Керрином, ее ждал второй удар. Оказалось, что на территории светлых эльфов запрещено пользоваться связными зеркалами. Дескать, это порождение темной магии. Отчаяние девушки было безграничным — как прожить полгода, не имея вообще никакой возможности пообщаться с друзьями, она не представляла. Флэсс, правда, обещал каждую неделю присылать в Тинталэ подробные письма с дипломатической почтой. А Веирлисс, в свою очередь, грозился пересказывать Дерионе все до последней запятой. Но это… не спасало.

По дереву пронесся смазанный силуэт, и к окну спрыгнул дымчатый кот. Он прошел несколько раз по тонкой полоске карниза и вопросительно уставился на девушку через стекло зелеными глазищами. Ри тихонько рассмеялась и приоткрыла окно, позволив нахалу проскользнуть в комнату.

— Пришел, гулена? — улыбнулась она, когда гость удобно устроился у нее на коленях.

Кот этот, надо сказать, был истинным представителем кошачьего племени, потому что приходил из ниоткуда и уходил примерно туда же. К Дерионе он относился весьма благосклонно, о чем свидетельствовал не раз подставленный под нежные руки живот. Но при этом жить у девушки отказывался наотрез, что ее очень расстраивало.

— Знаешь, у меня проблема, — вздохнула Ри, почесывая разомлевшего кошака за ухом. — Они уезжают, а я остаюсь тут одна… Может, ты все же у меня поселишься, а?

Кот то ли не понял, то ли сделал вид, что не понимает, и девушка, вздохнув, продолжила.

— Разбаловали они меня, — пожаловалась она зеленоглазому, который уже урчал на всю комнату. — Еще год назад их не было в моей жизни, и я вполне хорошо жила одна. Ну, ладно, не очень хорошо, но жила же! А теперь… Одна мысль о том, что я их так долго не увижу, меня убивает. Но знаешь, что самое страшное?

Кот заинтересованно открыл глаза и повернулся, подставляя Ри другой бок для ласки. Девушка некоторое время молча гладила дымчатую шерстку, а потом едва слышно прошептала:

— Я, кажется, как ни сопротивлялась, умудрилась влюбиться в оборотня. Глупая, да?

Кот боднул лбом ладонь Дерионы и заурчал еще громче.

— Ладно, у меня будет полгода, чтобы взять это ненормальное чувство под контроль, — вздохнула Ри, почесывая кошаку шею, отчего тот вытянулся и блаженно замер. — Котик, может, сегодня останешься?

Дымчатый гость нехотя встал с таких удобных колен и вспрыгнул на подоконник.

— Не останешься, — вздохнула девушка и открыла окно.