ПРИМЕЧАНИЯ 6 страница

В пожаре, вызванном действиями Цезаря, явно по­гибли лишь те книги, что хранились в зданиях, непосред­ственно примыкавших к порту. Были ли то библиотечные пристройки? Случайно ли там оказались книги? На эти вопросы нет ответа. В любом случае несомненно, что они составляли мизерную часть фондов великой библиотеки.

О ТН О Ш Е Н ИЯ С НЕГРЕЧЕСКИ М МИРОМ

По второй версии, книги погибли много позже, во время взятия города арабами в 640 г. н.э. Во главе завоева­телей стоял Амр ибн ал-Ас. Заинтересовавшись библиоте­кой и ее историей, он, не решаясь взять на себя ответствен­ность, запросил халифа Умара, как поступить с книгами. От халифа пришел следующий ответ:

Что же до книг, о которых ты мне сообщил, вот мой ответ: если их содержание соответствует тому, что говорится в Книге Алла­ха, мы можем без них обойтись, ибо в этом случае Книги Алла­ха более чем достаточно. Если же в них есть что-то, чего нет в Книге Аллаха, нет никакой надобности хранить их. Действуй и сожги их 40.

Повинуясь приказу халифа, Амр ибн ал-Ас якобы и уничтожил библиотеку. По преданию, он распределил кни­ги по всем александрийским баням, где их использовали для топки. На то, чтобы сжечь все, понадобилось полгода.

С такой версией гибели библиотеки тоже согласны далеко не все. Некоторые полагают, что это легенда, со­зданная в эпоху Крестовых походов, не ранее XII в. Стран­но, однако, что впервые она встречается у мусульманских авторов, хотя явно звучит обвинением со стороны христи­ан...

Можно задаться вопросом: а так ли уж необходимо любой ценой стремиться установить точную дату гибели библиотеки? Так или иначе, при сегодняшних знаниях добиться ясности невозможно. Было ли арабское завоева­ние последним звеном в цепи разрушений: в III—IV вв., когда в Александрии заявляет о себе христианская община, группки фанатиков то и дело нападают на культурные цен­тры языческого мира, особенно на Серапеум, расположен­ный недалеко от мусейона. Вполне возможно, что от их нападений страдала и библиотека.

Коринна Куле. Коммуникация в Древней Греции

Как бы то ни было, и комплекс зданий, и книги погиб­ли безвозвратно. В чем же заключалась в тогдашних усло­виях их роль? Александрийское книгохранилище не было публичной библиотекой, местом распространения книг, куда, как в наши дни, каждый может прийти и беспрепят­ственно ознакомиться с имеющимися там текстами или даже взять их на дом. Не была она в полном смысле слова и научным учреждением, открытым для ученых, посколь­ку работали там только те, кто жили при библиотеке, ко­торая представляла собой прежде всего место хранения книг, обитель памяти. Но в то же время это гигантское предприятие, состоявшее в том, чтобы собрать под одной крышей книги со всего мира, перевести их, классифициро­вать и прокомментировать — даже если классификации и комментарии впоследствии не всегда учитывались, —яви­лось делом огромной важности. Благодаря ему сохранилось множество текстов, переписанных и переданных в другие великие эллинистические библиотеки, например Пергам-скую, которые постепенно открылись для публики.

3 АКЛ Ю Ч ЕН И Е

Греция по многим статьям может считаться изобрета­тельницей способов коммуникации, дошедших до совре­менных обществ в почти неизменном виде: алфавит, вос­принятый, разумеется, у финикийцев, дошел до нас через посредство римлян едва ли не в первозданном виде; рито­рика стала неотделимой от европейской культуры. Именно в греческом мире выработали принципы составления и распространения книги, после чего самые разные труды были собраны в великих библиотеках эллинистического мира. В Греции проводились важные религиозные и куль­турные собрания, такие, как театр или игры. И то и другое сохранилось до наших дней, пусть и утратив религиозную составляющую, придававшую им в древности истинную значимость. Кроме того, эллинский мир изобрел, по вы­ражению Мозеса Финли, политическую коммуникацию, сформировав структурированные и упорядоченные собра­ния, где по результатам прений, в которых каждый мог взять слово, принимались общие решения. Греческий по­лис отрегулировал деятельное участие возможно больше­го числа людей в делах сообщества. Существовала в нем и чрезвычайно разработанная система общения в рамках таких специфических общественных сред, как агора или гимнасий. По многим показателям полис вправе имено­ваться «обществом коммуникации», которое и сегодня может нас многому научить.

Коринна Куле. Коммуникация в Древней Греции

Наряду с объективными достижениями мы находим в настоящем и греческие подходы, вопросы и критики. Гре­ческий политический деятель успел озаботиться своим, как мы бы выразились сегодня, «имиджем»: образ обществен­ного деятеля, посвятившего жизнь судьбам государства, зародился именно в V в. до н.э. Что касается софистов, то их по многим параметрам можно сравнить с современны­ми консультантами по проблемам коммуникации: они тре­бовали огромной платы за обучение, относительно которо­го тогда, как и сейчас, многие задавались вопросом: а есть ли в нем истинное содержание, не предпочитает ли оно внешнее внутреннему, а видимость реальности? Вопрос этот остается открытым и в наши дни. Наконец, не кто-нибудь, а Аристотель подводил базу под то, что мы сейчас называем коммуникацией, утверждая, что совершенно не­обходимо подлаживаться к собеседнику или слушателям.

Коммуникацию в том виде, в каком мы ее описали, выработали в рамках весьма ограниченных пространств. В более широком контексте она была неприменима, вот по­чему сложно подвести положительные итоги при перехо­де на уровень всего греческого мира, во всяком случае в архаическую и классическую эпохи. Именно потому, что эллины оказались неспособными объединиться, утвердить общую политику, создать прочные связи между полисами, маленькие государства, жившие в непрерывном состоянии войны, были ослаблены и в конце концов поглощены Алек­сандром и его преемниками. Собрать их вместе могли толь­ко крупные международные мероприятия, такие, как игры и религиозные праздники.

Исследование коммуникации позволило нам выявить некоторые характерные черты греческой цивилизации: подобный подход стал, если угодно, новым углом атаки на ряд вопросов, выявляющим аспекты, о которыхдо того и не подозревали, побуждающим читать древние тексты. Мы

3АКЛЮЧ Е Н И Е

не стремились проследить эволюцию во времени год за годом и десятилетие за десятилетием; напротив, мы стара­лись обнажить основные тенденции, представить читате­лю — после краткой преамбулы о микенской Греции и Гоме­ре — «фотографию» коммуникации в классическую эпоху. Надеюсь, эта книга поможет объяснить, почему мы и сегод­ня так интересуемся греческой цивилизацией.

Историю коммуникации в эллинистическом мире еще предстоит написать: с иной формой политической жизни возник и совершенно иной способ взаимоотношений. По­лисы сохранили свою среду собраний и диспутов: агоры, театры, гимнасии, святилища, но они перестали быть цен­тром политической коммуникации, которая замкнулась на локальных проблемах и уже не принимала форму прений, где на кону стояли судьбы полисов. В то же время образо­валась международная сеть обмена, куда более развитая, чем в классическую эпоху. Мы рассмотрели лишь одну ее сторону — распространение книг и идей через посредство великих библиотек эллинистического мира. Они, что не­маловажно, явились необходимым звеном передачи нам древних текстов, так что эта книга отчасти обязана им сво­им появлением.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ГЕРМЕС

Гермес — бог дорог и границ, посланник богов, а так­же проводник душ умерших в Аид (psychopompos). Он, таким образом, есть самый настоящий бог коммуникации, и если мы не упоминали о нем в основном тексте книги, то потому лишь, что он участвует в коммуникации не на повседнев­ном уровне, о котором мы здесь говорим, а на уровне пред­ставлений. Кроме того, очень трудно определить характе­ристики и сферу деятельности античного божества, что представляет собой отдельный сюжет...

Миф о Гермесе в том виде, в каком он изложен в гоме­ровском гимне этому божеству, позволяет понять и объ­единить его разнообразные функции.

Гермес — сын Зевса и Майи. Зачатый ночью, когда остальные боги спали, он родился в пещере и тут же про­демонстрировал сообразительность и хитрость: непосред­ственно в день рождения он вылез из колыбели и отпра­вился в Пиэрию похищать коров своего брата Аполлона. По дороге он встретил черепаху, убил ее и, очистив пан­цирь, натянул на него семь струн: так родилась лира. Сле­дуя намеченной цели, он добрался до Пиэрии, нашел Апол-лоново стадо, зарезал и принес в жертву двух коров, а пятьдесят угнал и спрятал в пещере. Из предосторожнос­ти он завел их туда задом наперед, так, чтобы их следы вели

на поле, где те обычно паслись. Свою вину отрицал и пе­ред Аполлоном, и перед собранием богов. Зевс, которого происходящее позабавило, велел братьям помириться. Что до Аполлона, очарованного лирой, он думал только о том, как бы ее получить, и взамен даровал Гермесу блаженство и славу.

Украсть священных животных, даже если по мифу они остаются в пещере, — значит позволить им распростра­ниться среди людей, перестать быть собственностью одних только богов. Таким образом, Гермес — бог пастухов и од­новременно культурный герой. Гимн демонстрирует дву­личность Гермеса, имеющего отношение к темноте, ночи, хитрости и обману. Он бог воров, и всякая случайная наход­ка есть гермейон, дар Гермеса, дар божий.

Его речи перед лицом Аполлона, а потом перед собра­нием богов подобны сети, которую он искусно плетет вок­руг слушателей, и потому Гермес — бог ораторского искус­ства, покровитель красноречия. Изобретательность его проявляется не только в словах: этим можно объяснить многие его функции, например, то, что он — бог атлетов, а его статуи устанавливают в гимнасиях. Ведь атлет должен проявить ловкость и находчивость, чтобы улучить удобный момент и одержать победу. Юный Гермес изобрел множе­ство приспособлений: волшебные сандалии, с помощью которых он заметал следы во время похищения коров Аполлона, лиру. Изобретения эти вызвали всеобщее восхи­щение; благодаря им он обрел по-настоящему божествен­ный статус, так что для греков Гермес — бог-волшебник. Он обменял созданную им лиру на блаженство и славу, и пото­му он — бог обмена. Он бог-посланник, бог купцов и путе­шественников. Его изображают в крылатых сандалиях и широкополой шляпе, головном уборе путешественника.

Кроме того, Гермес — бог-переводчик: «переводчик» по-гречески hermeneus. Разумеется, подлинной этимологи­ческой связи между словом hermeneus и именем Гермеса не

Коринна Куле. Коммуникация в Древней Греции

существует, но для греков семантическое родство двух тер­минов было самим собой разумеющимся.

Гермес упоминается уже в микенских табличках, а его имя родственно слову «герма» (herma) — куча камней, с помощью которой обозначали границы. В классическую эпоху гермы превратились в четырехугольные каменные столбы с изображением фаллоса в возбужденном состоя­нии, увенчанные погрудным изображением Гермеса. Их ставили на границах, на перекрестках, у общественных зданий, перед домами; некоторые использовались как до­рожные указатели. Как фаллические изображения они должны были отпугивать вредные воздействия, помогать избежать дорожных опасностей и нежелательных встреч. В Афинах тиран Гиппарх возвел в 520 г. до н.э. гермы с нравоучительными сентенциями. В 415 г. до н.э., накануне экспедиции на Сицилию, эти столбы были повреждены; согласно древним текстам, были изуродованы лица статуй. Дело вызвало возмущение, сопровождавшееся волной до­носов и террора, поскольку все опасались олигархическо­го заговора.

Гермес был связан и с антикоммуникацией, определен­ной формой эзотерики (ср. наше слово «герметичный»): в данном случае речь идет о Гермесе, переосмысленном нео­платониками и адептами мистицизма. Он был отождеств­лен под именем Гермеса Трисмегиста, «Трижды величайше­го», с египетским богом Тотом, отцом и основателем всякого знания, и считался автором ряда трудов, основан­ных на откровении, самые древние из которых восходят ко II в. до н.э. Эти тексты весьма разнообразного содержания посвящены астрологии, алхимии, религии, философии. В эллинистическую эпоху они составили основу эзотеричес­кого обучения.

ПРИМЕЧАНИЯ