Задание. Восстановите правильный порядок прделожений

Восстановите правильный порядок прделожений. Разбейте текст на абзацы. Составьте план полученного текста. Чем надо дополнить текст, чтобы сравнение было более последовательным?

N79

Стихотворение “Памятник” написано Пушкиным месяцев за пять до смерти и по содержанию представляет как бы его поэтическую исповедь или звещание. О смысле этой исповеди у нас никогда не возникало споров; напротив, все понимают ее одинаково и убеждены, что понимают верно. Пушкин с законной гордостью говорит здесь о завоеванном им бессмертии и тут же перечисляет те заключенные в его поэзии непреходящие ценности, которые дают ему право на это бессмертие. Так он сам понимал свою деятельность и так определял ее значение; и эта завершительная самооценка бросает свет на весь пройденный им путь. “Памятник” с полной ясностью открывает нам, какие сознательные цели Пушкин ставил себе в своем творчестве. Так искони объясняют “Памятник” биографы и комментаторы Пушкина.

Я сразу выскажу свою мысль, чуждую всяких ученых соображений, внушенную единственно простым чтением пушкинских строк; я полагаю, что только так, и никак не иначе, должен понять эти строки всякий разумный человек, который прочтет их без предубеждения и внимательно.

Мне кажется, что традиционное истолкование “Памятника” всецело искажает смысл этой пьесы. Пушкин в 4-й строфе говорит не от своего лица, напротив, он излагает чужое мнение - мнение о себе народа. Эта строфа - не самооценка поэта, а изложение той оценки, которую он с уверенностью предвидит себе. Следовательно, первые четыре строфы содержат в себе не два мотива, как обыкновенно думают (один объективный - констатирование своей обеспеченной славы, другой субъективный - самооценку своего подвига), но один, состоящий из двух частей и одинаково объективный в обеих, именно предвидение: предвидение, во-первых, своей посмертной славы и, во-вторых, содержания этой своей посмертной славы. Пушкин говорит: ”Знаю, что мое имя переживет меня; мои писания надолго обеспечивают мне славу. Но что будет гласить эта слава? Увы! она будет трубным гласом разглашать в мире клевету о моем творчестве и о поэзии вообще. Потомство бедет чтить память обо мне не за то подлинно ценное, что есть в моих писаниях и что я один знаю в них, а за их мнимую и жалкую полезность для обиходных нужд, для грубых потребностей толпы” <...> В юности Пушкин, без сомнения, мечтал о славе; теперь, обретенная, она ужасает его.<...>

Я утверждаю, что лишь при таком понимании первых четырех строф становится понятной пятая, последняя строфа “Памятника”, совершенно бессмысленная в традиционном истолковании, хотя комментаторы наперекор здравому смыслу объявляют ее естественным заключением пьесы. Ее смысл - смирение перед обидой. Поэт как бы подавляет свой невольный вздох. Горька обида, но таков роковой закон - “Божье веление”; покорись Божьей воле - вот что говорит эта строфа. Пушкин написал первоначально: ”Призванью своему, о муза, будь послушна”, т.е. иди своим путем наперекор обиде - потом изменил этот стих, сообразно всему замыслу стихотворения, дав ему не положительный смысл, а отрицательный смысл покорности, смирения. Хвала толпы и клевета ее - одной цены: обе равно ничтожны. И не силься опровергать клевету, т.е. объяснять толпе ее ошибку. Пушкин в прежние годы не раз пытался “оспоривать глупца” относительно подлинной ценности искусства - потому что только об этом об одном идет здесь речь; теперь он признает эти попытки тщетными и ненужными, так устроено высшей волею.

В частности, только при таком понимании объясняются и те две замены в рукописи - во-первых, стих: “Что звуки новые для песен я обрел”.

Пушкин отверг эту строку, потому что она приписывала народу такое суждение о поэзии, до которого он едва ли способен возвыситься: он видит и ценит в поэзии гораздо более деловые ценности - “Что чувства добрые я лирой пробуждал”. Вторая замена - чисто формальная: ”Что вслед Радищеву восславил я свободу”. Это суждение подходит народу, только Пушкин предпочел потом выразить его в более общей форме. Но как могли комментаторы влагать этот стих в уста самого Пушкина при его достаточно известном отрицательном отношении к Радищеву - этого нельзя объяснить.

Таков, по-моему, смысл стихотворения, который неминуемо и естественно складывается в сознании при простом чтении этой пьесы<...> Наоборот, неумение медленно читать в соединении с предвзятой мыслью о жизни, о должном, о добре и зле неминуемо приводит к тому искажению истины, о котором с такой болью говорит Пушкин.