Задания. 1. В I часть и в последний абзац II части внесите, где это нужно, добавления, чтобы подтвердить высказанные мысли; при этом ссылайтесь на текст произведений

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

1. В I часть и в последний абзац II части внесите, где это нужно, добавления, чтобы подтвердить высказанные мысли; при этом ссылайтесь на текст произведений, не цитируя.

Во II часть введите термины - названия стихотворных размеров. Выделенные курсивом слова замените цитатами, уточните по словарю значение подчеркнутых слов, подберите к ним синонимы.

2. Попытайтесь сформулировать, чем различаются произведения Лермонтова и Жуковского на “русалочью” тему.

Или: Выберите из двух заключений верное, на ваш взгляд.

1) В балладах Жуковского сон, наваждение, колдовство обольстительны, но это несомненное зло. В балладах Лермонтова прохлада, покой, чары связаны с представлением о счастье, это благо.

2) “Русалочья” тема появляется у Лермонтова не только в балладах, но и в поэмах и лирических стихотворениях; любовь, прохлада, сон, чара могут оборачиваться ложью и смертью, а могут - желанным покоем для измученного жизнью героя.

В русской средневековой культуре высшим авторитетом было боговдохновенное слово. Оно выражалось в текстах, святость которых ставила их истинность вне сомнения. Реформы Петра секуляризовали культуру. Церковь потеряла монополию духовного авторитета. Но по-прежнему на вершине духовной жизни стояло Слово. Это привело к совершенно не известному в Европе авторитету словесного искусства - литературы. В Европе литература числилась в ряду свободных искусств и, подобно им, составляла род ремесла. Начиная с Ренессанса, искусный поэт, как и искусный художник, предлагал свои услуги " потентату", менял меценатов в зависимости от выгод, которые ему сулило пребывание при том или ином дворе. На хранящейся в Эрмитаже картине Тьеполо " Меценат представляет Августу свободные искусства" капризный тиран развалился на троне, вельможа Меценат с брезгливой гримасой показывает ему на угодливо расположившихся у подножия его престола живопись, музыку и др. в образах придворных дам, склонившихся в глубоких реверансах. А над всей группой возвышается Гомер - грязный и ободранный слепой старик с мальчиком - поводырем. Оба они также выражают позами готовность развлекать царя своим искусством. Конечно, было и искусство бунтарское, приводящее на эшафот. Искусство, как и наука, имело своих мучеников. Но противопоставление поэзии как высокого занятия другим видам художественной деятельности Европе неизвестно. Между тем именно это было характерно для послепетровской культуры России. Если занятия живописью, музыкой, архитектурой или ваянием в России ХVIII - начала ХIХ в. осознаются как профессии или ремесла и в этом качестве передаются или наемным иностранцам, или выученным ими крепостным интеллигентам, то поэзия - не ремесло, а призвание, не профессия, а дар свыше. Она становится на освободившееся место божественного слова. С этим связано то преувеличенное значение, которое придается в русской культуре ХVIII - начала ХIХ в. поэтическому Слову. Утверждение, что поэт - пророк истины, а поэзия - язык богов, бывшее в западной культурной традиции чаще всего стершейся метафорой, которой придавали не больше реального значения, чем " амурам", " стрелам любви" или " богиням красоты", в России воспринималось буквально. Но представление о том, что поэзия - не профессия, не источник существования, не игра или забава, а миссия, ко многому обязывало. За высокий авторитет надо было дорого платить. В средние века вместилищем, " сосудом божественного Слова", мог быть не всякий - только строгая, святая жизнь, вплоть до мученичества, давала право на боговдохновенное Слово. В новой, полностью мирской, человеческой культуре ХVIII - начала ХIХ в. это представление о том, что право на Слово покупается столь высокой ценой, сохранилось. В западной культурной традиции ХVIII в. текст мыслился как отделенный от автора. Враги упрекали Вольтера во многих человеческих слабостях, смешных, а иногда и жалких поступках, но это не вредило ни его славе, ни его высокой общественной роли единоборца с предрассудками. Жизнь Вольтера воспринималась как легкая интермедия, которая дается в промежутках между сценами высокой трагедии его гения. Недоброжелатели могли бросить Руссо упрек в том, что он, автор глубоких и темпераментно изложенных педагогических идей, отдавал своих детей в воспитательные дома и никогда не интересовался их дальнейшей судьбой. Но читатель " Эмиля" никогда не отбрасывал книги со словами: " Не верьте этому человеку: он проповедует одно, а делает другое! " Между тем по отношению к русскому писателю вопрос " Како живеши? " был неотделим от " Како веруеши? " Рылеев в итоговой думе " Державин", посвященной роли поэта, писал:

То, что поэт должен " делом оправдать" свою миссию, - цена, которую он платит за право " глаголом жечь сердца людей". И это справедливо не только для писателей-революционеров: и Гоголь, и Лев Толстой не сомневаются, что только соответствие Слова и Жизни делает их достойными их миссии и читательского доверия.