Сергей Дмитриев, Виктор Гончаренко 1 страница

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ.

Некоторые монографии или исследования, повествующие о жизни известных личностей грешат, порой, не всегда правдивыми сведениями. И вовсе не потому, что авторы вознамерились что-то извратить в своих рассказах, или что-то придумать (впрочем, подобное тоже случается), а лишь вследствие невозможности достоверной проверки или, даже, получения необходимой информации. Тем более, если герой исследования жил за несколько веков до появления на свет написанной о нем книги.
Мы, авторы книги, находились в более выгодном положении, чем, например, исследователи творчества древних египтян - мы пользовались информацией о жизни и творчестве Тихомирова из первых рук, то есть - из работ самого Романа Иринарховича и его писем, а также из публикаций о Тихомирове или рассказов о нем близко знавших его людей.
И чем больше мы окунались в исследование удивительной, феерической жизни Романа Тихомирова, тем сильнее у нас появлялось ощущение легендарности, невозможности многого того, что мы о ней слышали и о чем вы узнаете из нашей книги, если дочитаете ее до конца. Действительно, во многое трудно поверить! Скажем честно, не кривя душой, мы не сочинили от собственного имени ни одного слова, не придумали ни одного события. Мы лишь честно, и в меру своих скромных литературных способностей, изложили на бумаге рассказы о Романе Тихомирове и те сведения, которые удалось отыскать за пятнадцатилетний срок, пока собирался материал для этого издания.
К чему подобные оправдания, спросите вы? А к тому, что некоторые события и нам кажутся совершенно легендарными и даже невероятными, если примерять их к жизни обычного, среднего человека.
Весь фокус в том - что Тихомиров не был обычным человеком. Он был ЛИЧНОСТЬЮ! Он сам, собственными действиями, можно сказать своими руками, создавал те легенды, те были, те невероятные события, которыми окутана его жизнь. Возможно, кое что из того, что мы написали в этой книге происходило не совсем так или вовсе происходило совсем не так. Не в этом дело. Главное, не в каких-то деталях и неточностях. Может быть на самом деле все было еще более фантастично и невероятно. Все-таки время не только лекарь, но и хронический склеротик. Но оно благодарный склеротик, время оставляет самое главное, самое важное, самое лучшее и, если люди, лично знавшие Романа Иринарховича вспоминали о его жизни так, как они вспоминали, значит так и было! Было по сути! Потому и возникла такая форма книги, где наряду с реальными, документально доказанными событиями присутствуют события легендарные - их мы назвали «кадрами из жизни».

Из них-то и собирается мозаика ЛИЧНОСТИ.
А за «кадрами из жизни» скрывается ежечасная творческая работа. И, конечно, она не отделима от биографии. Поэтому мы позволили себе вычленить некоторые творческие и педагогические находки мастера, собрав их во вторую часть книги, которую назвали «Роман Тихомиров. Кадры для искусства».
Итак, мы предлагаем вашему вниманию повествование о жизни и творчестве удивительного человека, выдающегося отечественного музыкального режиссера.


«Творческий человек - какой он?
Актер, режиссер, художник - все это профессии, самый смысл которых предполагает ответ на такой вопрос.
Однако, по существу, принадлежать к ним - лишь вынесенный за скобки общий знаменатель идейно-политических, эстетических, моральных требований, предъявляемых временем к работникам искусства.
Истинная творческая ценность остается непознанной, если не раскрыто заключенное «в скобках» конкретное содержание индивидуальности».
Роман Тихомиров.


- Он делал все незаконные вещи, которые не должен делать педагог!
- Простите, вы ошибаетесь. Он был известным кинорежиссером и все на съемочной площадке было вполне законно.
- Чушь, господа! Этот человек поставил около девяноста разных музыкальных спектаклей в десятках городов страны и за рубежом.
- А я знаю, что это был веселый, бесшабашный мужик, который водку пил из самовара!
- Вполне могу с вами согласиться, но мне известно, что он прославился прежде всего теоретическими изысканиями, одних статей и рецензий в периодической печати он опубликовал около сорока.
- Возможно. Тогда каким образом о нем идет слава, что он умел находить контакт с власть предержащими и быть выездным?...
- Товарищи! Я сам был на массовом действе, который готовил этот человек - как сейчас помню на Кировском стадионе в Ленинграде собралось двести пятьдесят тысяч человек!
- А говорят, что он воспитал пятерых детей, у него было две законные жены. Женщины, скажу вам откровенно, его обожали.
- Его персонально приглашали ставить правительственные концерты в Кремлевском дворце съездов. Это точные сведения...
- Он сочинял пьесы для театра и написал десять киносценариев.
- А может мы говорим о разных людях... Чтобы в одном человеке столько всего разного, как-то верится с трудом?...


Глава первая.

О том, как в городе Саратове в семье Иринарха Тихомирова родился третий сын и назвали его Романом.

Заканчивался первый год Первой Мировой войны. Патриотический подъем давно схлынул, сотни женщин в одночасье становились вдовами, а их дети - сиротами. В Россию стали возвращаться покалеченные солдаты и офицеры, которым уже не хотелось проливать кровь «за веру, царя и Отечество».
Газеты были наполнены сообщениями с театра военных действий.
На каждом углу висели плакаты о том, что «ее Императорское Величество государыня Императрица Александра Федоровна соизволила образовать под своим Покровительством Комитет помощи русским военнопленным, томящимся в жестокой неволе во вражеских странах».
Депутаты Думы переживали «по поводу распространившихся слухов о том, будто Государственная Дума будет созвана лишь на одну неделю».
Во МХАТе блистали Ольга Книппер-Чехова и Иван Москвин, а в «Мариинке» пел Федор Шаляпин. Владимир Маяковский написал «Флейту-позвоночник», а Сергей Есенин - «Не бродить, не мять в кустах багряных...».
Рестораны и кабаки стонали от безудержного разгула прожигателей жизни - купцов, заводчиков, банкиров, чиновников, а вместе с ними и аферистов всех мастей, мошенников и прочих злоумышленников.
Всюду сохранялась видимость благопристойности, хотя в государстве правил монах-расстрига, а государь прятался от своих подданных в Царском Селе. Наиболее предусмотрительные перебирались в Европу или Америку. Террористы-революционеры отстреливали власть предержащих, и с гордо поднятыми головами всходили на эшафот.
Страна все быстрее и быстрее катилась к катастрофе. До гибели Великой Российской Империи оставалось менее двух лет.
На календаре значился вторник, 7 июля 1915 года.
Провинциальный Саратов, как и вся страна, жил страхом перед отправкой на фронт. Легендами о сумасбродстве Григория Распутина. Неверием в бравурную пропаганду о непрерывных победах русских войск.
Газеты информировали горожан о распоряжении губернатора Ширинского-Шихматова, воспрещающем повсеместную продажу политуры и спиртового лака лицам, не имеющим на это право; об отправке учащихся на полевые работы; о повальных болезнях домашних животных в Саратовской губернии; о распределении военнопленных по городских предприятиям; об утверждении таксы на манную крупу. В Художественном театре шла «сильная драма в 4-х частях «Черная мысль»; театр «Товарищество русской общедоступной оперы» предлагал бенефис артистки А. М. Пасхаловой; в цирке братьев Никитиных демонстрировалось «торжественное представление по случаю ХХХХ летнего юбилея Акима Александровича Никитина».
И этот же самый день, во вторник, 7 июля 1915 года, у служащего Рязано-Уральской железной дороги Иринарха Терентьевича Тихомирова и его жены Марии Ивановны родился третий сын. Назвали его Романом.
Родословная у Романа Иринарховича Тихомирова богатая.
Достоверно известно, что его предки по материнской линии были выходцами из Дерпта (потом этот город стал называться Юрьевым, сейчас он известен, как Тарту).
Мать происходила из рода, носившего фамилию Книпер. Упоминание о нем можно найти в 1642 году. Тогда Книперы стали служить государю Ивану Грозному. Начали они с торговли лошадьми.
Предки Романа Иринарховича достойно служили России, так в галерее героев 1812 года в «Эрмитаже» находится портрет генерал-майора Книпера, участника Отечественной войны.
История умалчивает, каким образом род переселился в Саратовскую губернию, но факт остается фактом, что местом рождения Марии Ивановны стало село Горяиновка, имение Книперов в Самарской губернии.
Родителей матери звали Иваном Христофоровичем и Прасковьей Максимовной. Иван Христофорович имел чин «Его Высокоблагородие».
Иван и Прасковья Книперы воспитали трех дочерей: Марию, Татьяну и Ольгу.
Семья была очень образована. Мария Ивановна в совершенстве владела французским и спустя много лет сестры, встречаясь между собой, частенько мило ворковали на языке Дюма. К тому же матери Романа Иринарховича не чужд был и художнический талант, ее пейзажи и натюрморты могли бы составить славу многим музеям. По отцовской линии Роман Тихомиров происходил из семьи священнослужителей. Его отец, Иринарх Терентьевич, родился в деревне Пепвевка, все той же Самарской губернии. Образование он получил хорошее, прилично рисовал, был человеком весьма практичным, видным и любвеобильным.
В молодости Иринарх Тихомиров был ранен в ногу и на всю жизнь остался инвалидом. Говорили разное: то ли это было на охоте, а то ли его подстрелил неудачливый соперник, у которого Иринарх Терентьевич отбил свою будущую жену - красавицу Марию Ивановну Книпер.
Короче, в один прекрасный день состоялась свадьба Марии Книпер и Иринарха Тихомирова. Так возникла семья Тихомировых. А через некоторые промежутки времени на свет появились сыновья. В 1905 году родился Борис, в 1908 - Глеб, а в 1915 - Роман. Семья была хорошо обеспечена. Жили в большом собственном доме. Иринарх Терентьевич, занимая определенный пост в железнодорожном ведомстве, основное время уделял личному подсобному хозяйству, которое больше походило на завод по производству молочных продуктов. Не меньше времени и сил Иринарх Терентьевич отдавал коневодству, и также имел с него приличный доход. Мария Ивановна все время уделяла детям.
А тут, через полтора года, одна революция, вторая... Гражданская война...Страну разрубили пополам. Рухнули все, казавшие незыблемыми, устои. Ценности, еще вчера почитаемые, превратились в ничто.
Роман был слишком мал, чтобы осознавать происходящее, он чувствовал лишь невероятное желание родителей оградить его и братьев от обрушившихся на Россию тягот.
Отец и мать делали все, чтобы их дети смогли получить образование, быть полноценными людьми, иметь будущее. В доме постоянно звучала музыка во время семейных концертов, которые устраивали родители и в них с огромной радостью принимали участие и Роман, и оба его старших брата - Борис и Глеб. В семье обожали театр и при первой возможности Иринарх Тихомиров отправлялся вместе со своими домочадцами в один из театров Саратова, уже тогда славного сценическим искусством.
Известно, что мы все «родом из детства» и то, что человеку заложено его родителями - становится определяющим на всю последующую жизнь.
Роман был благодарным сыном. Наверное чувство благодарности и ответственности перед близкими и друзьями у будущего народного артиста республики, профессора Романа Иринарховича Тихомирова оттуда, из детства.
Мы еще приведем немало примеров того, как Роман Тихомиров помогал людям, поддерживал их в трудную минуту, порой спасал чью-то честь, а, может быть, и жизнь. Но все это будет потом...


Глава вторая.

О том, как Рома Тихомиров пошел учиться.

Шел 1923 год. Новая экономическая политика набирала обороты. Страна выходила из комы голода и разрухи, с трудом избавляясь от кошмара передела собственности, проведенного от имени бесправного пролетариата.
Роману исполнилось восемь лет и, как все его сверстники, он отправился учиться.
Младшего Тихомирова определили в общеобразовательную школу-девятилетку № 11 города Саратова. В этом учебном заведении он пробыл до 1932 года. И за эти годы в жизни Романа произошли события определившие всю его дальнейшую жизнь.
Отец и мать хотели, чтобы их сын был человеком всесторонне развитым, как, впрочем, наверное желают и все другие родители, а так как в семье царил культ музыки, Романа отдали учиться играть на скрипке в музыкальную школу (класс М. Б. Заболотной). Это случилось в 1925 году.
Веселое тогда было время. Просторы страны бороздили «железные кони», совершая беспримерный Всесоюзный автомобильный пробег, воспетый незабвенными И. Ильфом и Е. Петровым в саге о великом комбинаторе;
сообщалось о «передаче госимуществ в трудовое пользование и организации коллективных объединений»;
на экраны кинотеатров страны вышел фильм «Карьера Спирьки Шпандыря» с Леонидом Утесовым в главной роли;
реклама настойчиво предлагала каждой женщине иметь по своей фигуре единственный медицинский гигиенический и патентованный корсет-бандаж.
Саратовская культурная общественность обсуждала гастроли оперного коллектива с участием московских солистов. Давали «Фауста». Рецензент местных «Известий» отмечал, что зрелище было грустное, сетовал, что «после пожара Саратовского оперного театра город никак не может дождаться хорошей оперы. Все, что под видом оперы в после пожарный период получил Саратов было вопиющей халтурой. Если, нэпману, заполонившему дорогие места, нравится смотреть халтуру, - пусть себе смотрит!»
Саратов упрямо желал оставаться городом с высокой культурой. И имел для этого все основания.
Ну, а будущая гордость Саратова терзала нервную систему окружающих первыми прикосновениями смычка к струнам скрипки.
Итак, младший из семьи Тихомировых стал одновременно посещать два учебных заведения. Видимо ему повезло с педагогом по скрипке, занятия в музыкальной школе продолжались до 1928 года и были столь успешны, что в том же 1928 году Роман, продолжая учиться в общеобразовательной школе, поступает в музыкальный техникум (класс скрипки Б. А. Богатырева).
Конец двадцатых годов. Коллективизация. Раскулачивание.
«В первой жаркой схватке на фронте сева выковываются истинные герои колхозного строительства!»- подобными лозунгами пестрели полосы газет, а Поволжье задыхалось от голода.
Беспризорники оккупировали городские вокзалы. А висящие на стенах вокзалов плакаты грозно призывали: «Огнем самокритики укрепим ряды ударников!»
В стране шли первые судебные процессы над «врагами народа». На экранах кинотеатров демонстрировался первый советский звуковой фильм. Сообщалось о первом выступлении советского музыкального театра за рубежом...
В те годы многое было впервые - и очень плохое, и очень хорошее.
Но, в основном все происходило в далеких от провинциального Саратова столицах, до места, где в то время жил и учился Роман Тихомиров доходили лишь отзвуки различных событий.
Впрочем, провинциальный город мог похвастаться и некоторыми собственными достижениями, так в Саратове был пущен на линию трамвай-читальня, этакий «ликбез» на колесах.
Регулярно заезжали в город и частные антрепризы, коих множество появилось в годы НЭПа.
На экранах саратовских кинотеатров шли новые фильмы отечественного и
«заграничного» (как отмечалось в рекламных афишах) производства.
Площадка народного дворца часто становилась ареной больших гуляний и концертов.
А тем временем Роману исполнилось 15 лет. Это уже не мальчик, а вполне сформировавшийся юноша, хорошо осознающий свои действия и поступки. Он уже знал, чего хотел.
И в первую очередь, он хотел облегчить жизнь родителям.
Спустя тридцать семь лет, зимой 1967 года Роман Иринархович Тихомиров напишет в письме своему сыну Кириллу следующие строки: «Меня никто ничего не заставлял делать, я просто хотел есть, родители были бедные и мне приходилось их кормить. Это заставляло меня работать, учиться, «лезть в люди», чтобы выбиться из нужды. Мне больно было смотреть на мамины руки, в мозолях и подагре из-за непрерывных стирок и работы. Мне очень хотелось купить родителям, хотя бы дешевых конфеток «Старт», или редко, редко - пирожное. Не часто мне это удавалось, но мало-по-малу, нещадно работая, недосыпая и недоедая, карабкался вверх. Чем? Только работой и работой».
И он работал. Продолжая учиться в общеобразовательной школе и музыкальном техникуме, в 1930 году Роман стал артистом молодежной группы в саратовском Драматическом театре им. К. Маркса.
Юность Романа Тихомирова совпала с началом очередного этапа в истории нашего Отечества.
«Чистить партию по Ленински «не взирая на лица» и при участии широких рабочих масс!». «Хорошо налаженное общественное питание повышает производительность труда, поднимает реальную зарплату, способствует скорейшему выполнению промфинплана!».
«Пресечь немедленно искривления и извращения!» - и так, и далее... И повышали, и чистили, и пресекали, и способствовали...
Мы долгие годы жили в ирреальном мире, когда все знали правду, но, при этом, не желали сознаться в своих познаниях. Шумели плакаты, собирались многотысячные митинги, кричало радио, аршинными буквами вопили передовицы газет и журналов, где от лица счастливого народа провозглашались «исторические» решения.
А обычным людям надо было есть, пить, воспитывать детей, ходить на работу, выполнять план, следить за своими словами, то есть - просто жить в предлагаемых обстоятельствах, в стране, где понятия элементарной логики и здравого смысла были заменены постановлениями вышестоящих товарищей.
Реально существовала ситуация параллельных миров, о которой столь многогранно и доступно рассказывают писатели-фантасты, наивно полагая, что это возможно только в их придуманных произведениях.
И вот в такой ситуации очень важно, кто тебя окружает в твоем, собственном, не ирреальном мире.
Роману Тихомирову в этом смысле повезло. В начале пути он встретил удивительного человека, истинного подвижника театра, профессионала высочайшего класса и подлинного русского интеллигента, руководителя студии в саратовском театре имени К. Маркса И. А. Слонова.
О нем нужно сказать особо. Это была незаурядная личность. На рубеже веков И. А. Слонов учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Затем - в музыкально-драматическом училище Филармонического общества. Будучи студентом Слонов дебютировал в роли Жадова в спектакле Русского театрального общества, и после удачной премьеры был приглашен в Витебский театр, где его приметил выдающийся русский актер П. Н. Орленев, который рекомендовал Ивана Артемьевича в театр В. Ф. Комиссаржевской. Но и здесь Слонов долго не задержался. Началась его работа на провинциальной сцене - в театрах Иркутска, Омска, Екатеринодара, Новочеркасска. С 1910 года - он ведущий артист одесских и киевских театров. Ну, а в Саратове Иван Слонов оказался в 1915 году. В местном драматическом театре, который впоследствии получил почетное звание «имени Карла Маркса», Иван Артемьевич работал до конца жизни. Здесь же он получил звание Народного артиста РСФСР.
Роман Тихомиров постигая азы актерского ремесла, в том же театре трудился в оркестре.
Позже все знавшие Романа Иринарховича искренне удивлялись его поразительной работоспособности, невероятной энергии, жизнелюбию и умению одновременно делать несколько дел, при этом качество работы от подобных действий никак не страдало. Остряки, окружавшие Романа Тихомирова, даже придумали о нем анекдот:
- Здесь Роман Иринархович? - спрашивают в театре.
- Где-то здесь. Вот его пальто...
- Здесь Роман Иринархович? - спрашивают в консерватории.
- Где-то здесь. Вот его папка...
- Здесь Роман Иринархович? - спрашивают в киностудии.
- Где-то здесь. Вот его шапка...
А все началось тогда, в провинциальном Саратове. Уже там молодой человек, отчество которого знали только в отделе кадров, становился личностью, которая спустя пару десятков лет заставила говорить о себе многих.
Впрочем, мы опять опережаем события...
Судьба каждого человека, пусть и не достигшего в жизни больших высот, может быть темой большого рассказа, может составить серьезное исследование. А тем более, если речь идет о судьбах людей состоявшихся, много сделавших в жизни. Таких, как братья Романа Тихомирова - Борис и Глеб.
Они покинули родительский дом.
Борис Иринархович Тихомиров стал крупным инженером-энергетиком, ездил по стране. Затем он осел в Москве, продолжая заниматься научной и практической работой.
Глеб, окончив реальное училище, работал в городе Вольске, что под Саратовом, на кожевенном производстве.
Так сложилась жизнь, что Глеб Иринархович, одаренный пианист, не смог быть профессиональным музыкантом, хотя некоторое время серьезно занимался на фортепьяно, пройдя несколько курсов в Ленинградской консерватории.
Надо было кормить и содержать семью, и второй из братьев Тихомировых пошел работать на фабрику «Скороход».
Его поселили в общежитие. Работал Глеб Иринархович хорошо и вскоре был назначен мастером.
Через некоторое время Глеб Иринахович переселился в небольшую комнату коммунальной квартиры дома № 54 на набережной реки Фонтанки. В коммуналке, образованной из бывшей роскошной квартиры, было еще 17 комнат. Но, все-таки, это уже не было общежитием. У Глеба появился свой дом. И он вызвал из Саратова семью.
Так Роман Тихомиров вместе с отцом и матерью оказался в Ленинграде.
На семейном совете Глеб Тихомиров настоял, что учебу продолжит младший брат Роман, а он постарается обеспечить семью всем необходимым. То есть будет работать.
Дальнейшая судьба Глеба Иринарховича Тихомирова сложилась не просто. После «Скорохода» он учился в Пушкинском военном училище хим.защиты. Прошел в артиллерии всю войну - с первого до последнего дня. Затем работал в институте «Фундаментпроект». В 1953 году успешно окончил ЛИСИ, а его выпускной диплом был даже отмечен в прессе. Стал главным инженером и ведущим отечественным специалистом в своей области.
И все это время о безумно любил своего младшего брата Романа, и, конечно, Роман платил ему тем же.
В нашем рассказе мы остановились на начале тридцатых годов - времени первых пятилеток, всеобщей жизнерадостности и веры в завтрашний день. Верил в свой завтрашний день и герой нашего повествования.
Итак, в 1932 году Роман Тихомиров закончил школу и музыкальный техникум. Завершилось и его пребывание в саратовском театре, потому что в его жизни наступил новый этап - учеба в Ленинграде.


Глава третья

О том, как в Ленинградской консерватории появился новый студент.

Роман Тихомиров вместе с родителями приехал в Ленинград, где поселился в комнате коммуналки на Фонтанке 54, которую занимал Глеб Тихомиров.
На календаре значилась осень 1932 года.
На стадионе «Красный путиловец» прошло закрытие всесоюзной спартакиады ВЦСПС.
В газетах и по радио сообщалось об открытии Днепрогэса.
В Ленинграде информировали о продлении выдачи продуктов за август.
Первая «звуко-цветная мультипликационную фильма «Симфония мира» снималась в виде эксперимента на Ленинградской кинофабрике «Росфильм».
Страна бурно готовилась к празднованию 15-летия Октября.
Когда берешь и листаешь подшивки старых газет, зная, что будет дальше, эти потрепанные временем страницы говорят больше, чем в них написано.
Возможно вы скажете, зачем цитировать давно ушедшее. И, вообще, какое это имеет отношение к рассказу о выдающемся деятеле отечественного искусства? Имеет. И самое прямое - ведь он жил в окружении этих событий, так же, как и мы сейчас, просматривал газеты, обсуждал прочитанное и услышанное, находился в той атмосфере.
«Времена не выбирают, - сказал поэт, - в них живут и умирают». Поэтому-то мы и пытаемся хоть частично, скромными штрихами обозначить эпоху, в которой довелось жить и действовать герою нашего повествования.
Пройдет всего несколько лет и семена, брошенные в 1932 году страшным пышным цветом взойдут на поле конца тридцатых-сороковых годов - времени великого испытания для страны.
Но вернемся в осень 1932-го.
Роман Тихомиров приехал учиться в Ленинград. У него не было сомнений в правильности выбранного пути, потому что молодые люди в семнадцать лет редко бывают обуреваемы сомнениями, если ими движет огромное, неуемное желание достичь, состояться, утвердиться. Роман еще не знал, что в прекрасном городе на Неве им будут достигнуты вершины творчества. Он просто приехал заниматься, совершенствовать мастерство игры на скрипке в музыкальном рабочем факультете, сокращенно - рабфаке, при Ленинградской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова.
Роман был не одинок в желании продолжить обучение именно в Ленинграде. Ему пришлось пройти сложные конкурсные испытания, сдать все экзамены, потратив при этом кучу сил и нервов. Но он был молод, по-хорошему уверен в себе, и к тому же считал святой обязанностью помогать семье, что без хорошего образования сделать невозможно. И Роман ясно отдавал себе в этом отчет.
Он попал в класс скрипки, где занятия проводил профессор Ленинградской консерватории М. Рейсон.
Спустя почти сорок лет, весной 1971 года Тихомиров напишет статью, где воспроизведет мнение своего консерваторского профессора по классу скрипки о роли педагога в воспитании скрипача исполнителя.
«Огромная роль педагога в том, чтобы будить ученика, толкать его на осознание того, что он делает не допускать слепого послушания. Он должен бороться с проистекающим от умственной лени стремлением, присущим большинству учеников: создавать ложный авторитет, за спиной которого он может перестать искать, который за него сам все сделает.
Наряду с тем, чтобы давать ученику на каждый вопрос исчерпывающий, ясный, убедительный ответ, надо добиваться непрерывного пробуждения сознания, пытливости, бдительности ученика.
Надо воспитывать энтузиастов, по-настоящему любящих свое искусство, понимающих значение его. Надо бороться с проявляемыми иногда чувствами нездорового соревнования, зависти, порождающими неестественную возбужденность, страх, со всем тем, что уродует психику учащегося и лишает его покоя.
Помочь нормальному, всестороннему, гармоничному развитию ученика, вот в чем задача. Забота о человеке, о воспитании психики, свободной от догм, суеверий и предрассудков, приводящих к чувству ограниченности и подавленности - в этом основная задача педагога.
В результате правильного воспитания, учащийся должен стать самостоятельным, независимым музыкантом, не нуждающимся в вечном руководстве, способным разобраться в любом игранном произведении. Такому музыканту спокойно можно будет доверить воспитание подрастающего поколения.

Чтобы так суметь помочь ученику, педагог сам непрерывно должен расти, совершенствоваться, искать новые пути, бороться в себе с косностью, быть бдительным, так как только живой может помочь живому».
Удивительным образом эти мысли созвучны педагогической деятельности самого Романа Иринарховича. Впрочем, мы заглянули далеко вперед...
Параллельно с учебой, Роман начал работать в различных оркестрах ленинградских театров и кинотеатров.
Какие были раньше в кинотеатрах оркестры! Об этом могут сегодня судить только люди среднего и старшего поколения. Народ специально приходил заранее, чтобы послушать киношный оркестр, часто состоящий всего из двух домр, скрипки, кларнета и малого барабана. Помните, как из-за спин музыкантов выплывала солистка неопределенно-безразмерных форм, и мечтательно пела о своей первой любви.
Наверное многие, а может быть и все, студенты-оркестранты тех и более поздних лет, прошли через «халтуру» в оркестрах кинотеатров или на танцах.
Надо сказать, что слово «халтура» в устах музыканта имеет абсолютно иной смысл, чем приводится в академических словарях. На «халтуру» музыкант идет, как на праздник. Ведь частенько это единственный способ пополнить свой скудный бюджет, ну, а если у человека несколько «халтур», тут он в глазах сотоварищей поднимается сразу на несколько пунктов.
Роман и в этом был первым, он не гнушался никакой работы.
Одно время он, вместе с братом Глебом, подрабатывал на танцах на Пороховых. Роман играл на скрипке, а Глеб - на трубе (хотя и считался профессиональным пианистом). Пороховые были местом замечательным.
Во-первых, находились они далеко от центра города. Приходилось долго трястись на трамвае под № 10. Любопытно, но и сейчас, спустя семьдесят лет этот маршрут существует и любой желающий может прокатиться на Ржевку и Пороховые, где теперь выстроен громадный жилой массив.
Во-вторых, район, где им приходилось демонстрировать свое исполнительское мастерство, считался самым криминогенным в Ленинграде. Но на танцах существовал закон классического американского салуна из записного голливудского вестерна - «Не стреляйте в пианиста, он играет как умеет!». Поэтому не смотря на то, что буквально каждый вечер на танцевальной площадке происходили драки и поножовщина, оркестр не трогали, а, напротив, всячески его оберегали от случайных пуль, летящих стульев и прочих неприятностей, регулярно сопровождающих обычное выяснение отношений между не вполне цивилизованными бандитами.
Нередко во время выступлений коллектива, в котором принимали участие Роман и Глеб Тихомировы, на танцевальной площадке случались милицейские облавы. Отдыхающие «работники ножа и топора» стремительно разбегались и оркестру приходилось ждать, когда труженики правоохранительных органов задержат определенное по плану количество злоумышленников и отправятся восвояси.

Одно время в оркестре подрабатывал профессиональный чекист, во всяком случае так считали остальные участники музыкального коллектива, - он играл на барабане. Узрев среди отдыхающих посетителей танцев искомую физиономию преступника, чекист-ударник давал определенный сигнал и ни о чем не подозревающего нарушителя закона арестовывали прямо на танцплощадке. И вновь остальные отдыхающие, побивая все рекорды скорости и реакции, растворялись среди окружающих площадку кустов.
Когда акция по задержанию заканчивалась, все возвращались назад, старательно танцевали, а затем не менее старательно наносили друг другу увечья различных частей тела.
По окончании танцев, оркестр провожали до трамвая и честно с ним расплачивались, а уж во время долгого проезда на общественном транспорте музыканты делили между собой выручку от выступления.
Иногда в течении одного вечера Роман Тихомиров успевал отыграть в нескольких театрах, кино и на танцах.
Уже тогда быть первым - становилось для него потребностью. А ведь без такого стремления достичь успеха нельзя.
А еще Тихомиров был «отравлен» театром, его неповторимым миром кулис, репетиций, взаимоотношений людей, создающих на сцене иную реальность. Два года проведенные в саратовском драматическом не прошли даром. Театр манил молодого студента-оркестранта из рабочего факультета. В его жизни сошлись две страсти, два желания - музыка и сцена.
И Роман нашел выход из столь сложного положения - в 1936 году он поступает на факультет музыкальной режиссуры Ленинградской консерватории в класс профессора Эммануила Иосифовича Каплана.
Э. Каплан - личность легендарная. Архитектор, живописец, певец, режиссер оперы, педагог, исследователь теоретических основ музыкальной режиссуры.
Этот человек стал для Романа Иринарховича подлинным учителем в творчестве. Учителем в самом высоком смысле слова! И настоящим другом в жизни, так же в самом истинном, глубинном понимании этого! Начало творческой жизни Каплана совпало с первым послереволюционным периодом деятельности музыкальных театров страны. Это было сложное время. Время безудержного отрицания, поисков нового языка, где кипели нешуточные страсти, способные смести соперников с поля боя. Учителями Э. Каплана были выдающиеся русские музыканты и художники: А. К. Глазунов, Ф. И. Шаляпин, Б. Асафьев, В. Мейерхольд, А. В. Оссовский, Г. А. Боссе, И. А. Фомин, Д. И. Кардовский, Л. В. Шервуд, В. В. Мате. Каплан был одарен в самых разных сферах творчества, так в 1928 году он опубликовал статью об архитектуре театральных зданий, где выдвигал оригинальные принципы архитектуры, обусловленные новыми по содержанию и режиссерскому решению театральными представлениями. Им исполнено около сорока партий тенорового репертуара: Финн, Овлур, Кащей, Ленский, Труффальдино, Трике, Левко и другие.